Силы счастья сопутствуют нам

Теперь мы будем вглядываться уже не в Зло, а в Добро, встретятся нам тут уже знакомые персонажи. Во многих сообщениях, полученных из мира иного, фигурирует слово «ангелы»: этим термином там обычно обозначают умерших, достигших определенной степени эволюции и уже ставших способными нам помочь. Авторы таких сообщений говорят об этом подробно и определенно. Так что никаких сомнений по этому поводу уже не остается. Некоторые утверждают, что у них это слово никогда и не имело никакого другого смысла, что в мире ином они никогда не встречали «ангелов» в привычном нам значении этого слова. И все же, самые весомые авторы подобных сообщений, те, которым я больше всего доверяю, так как считаю, что они-то как раз значительно продвинулись на шкале духовной эволюции, такие авторы утверждают, что существуют духовные существа, никогда не жившие ни на нашей, ни на какой другой планете; что они никогда не были «воплощены» на том уровне, на каком существует наша материя; и это вовсе не значит, что они вообще бестелесны, нет, просто с момента сотворения они сразу пребывали в теле славы, сотканном совсем из другой материи, чем наши с вами тела.

К этим двум категориям нужно еще прибавить выходцев из других планет, из других обитаемых миров. С какой-то определенной ступени эволюции в мире ином все сотворенные и наделенные сознанием существа, способные любить, встречаются и объединяются, так что к знаменитой формуле апостола Павла о том, что там не будет ни иудея, ни эллина, стоит еще добавить: ни землянина, ни «марсианина»…

И наконец, параллельно с эгрегорами, силами Зла, выпущенными нашими злыми мыслями и недобрыми чувствами, существуют и силы добра, силы любви, изливаемые из наших сердец и получающие жизнь от Бога. Вот что говорит по этому поводу Пьер Моннье:

«Во всяком случае существуют также и добрые духи, духи света, чьи белоснежные одежды сияют, как снег под солнцем, и это не ангелы, хотя они и не жили никогда во плоти. Они парят над нациями, как то, что их хранит, они порождены самыми глубокими мыслями, проросшими в сердце и уме народов. И что особенно, дорогая мамочка, утешительно и прекрасно, так это то, что такие “благоухающие души”, стяжавшие себе независимую и продолжительную жизнь, чаще всего как раз и оказываются теми царственно чистыми сущностями, о которых я говорю; и это доказывает превосходство Добра над Беззаконием. Бог дарует дыхание жизни (я имею в виду душу) такой “энергии”, вышедшей из человечества. И она действительно становится независимой силой, выбравшей себе личность одного из бесчисленных своих родителей и хранящей место, которое было ее колыбелью и родиной…»[497]

Их деятельность на земле

Подобные силы окружают нас, конечно, гораздо чаще, чем мы можем себе это представить. Вот что говорит об этом Ален Тесье, юный лифтер, разбившийся на мотоцикле:

«Невоплощенные гораздо многочисленнее, хотя бы потому, что мертвых ведь гораздо больше, чем живых, да и кроме них существуют еще духи, которые никогда не воплощались и не будут воплощаться»[498].

Мы, скорее всего, постоянно находимся под их влиянием. Так что влияние «добрых» духов уравновешивает вмешательство «злых». Похоже, что осуществляется такое влияние в самых разнообразных формах деятельности. Некоторые утверждают даже, что мы на земле не можем сделать ни одного научного открытия, если оно уже не было до этого сделано в мире ином. Может быть, эту мысль как раз и подтверждает тот факт, что часто одно и то же открытие делают одновременно, в один и тот же момент времени, разные команды ученых в самых разных точках земного шара и совершенно независимо друг от друга. Может быть этим механизмом можно объяснить и тот факт, например, что Джордж Ричи, юный американский солдат, путешествовавший в мире ином в сопровождении самого Христа, уже в 1943 посетил атомный центр, который на земле построят только в 1952. Но тот центр, который он увидел вместе со Христом, был полон исследователей, излучавших «нерушимый мир», словно монахи в монастыре[499].

Многочисленные произведения искусства, может быть, еще более обязаны своим появлением на свет анонимным (по крайней мере, для нас) душам умерших, чем тем художникам, которым они принесли земную славу. Уильям Блейк, например, говорил о некоторых из своих стихов, что на самом деле не он их автор, что он лишь записал, как под диктовку, то, что ему передали. Так действует вдохновение не только у поэтов, но и у религиозных писателей. С тех пор, как я познакомился с этими феноменами, меня уже не смущают объяснения многих философов и богословов по поводу Богодухновенности Писания, скорее уж вызывает улыбку чрезмерный рационализм подобных объяснений. Многочисленные изображения того, как ангел нашептывает в ухо вдохновенному писателю его произведения, не так наивны, как принято об этом думать. Так надо понимать и «даймона» Сократа, и диктовку Корана.

Возможно, воздействием невидимых сил объясняется и ранняя детская гениальность, когда ребенок в четыре-пять лет уже сочиняет музыку, как Моцарт или Сен-Санс. Даже виртуозную игру на фортепиано в раннем возрасте можно объяснить тем же самым. Розмари Браун рассказывает, как кто-то из композиторов, ныне живущих уже в мире ином, чтобы показать ей, как нужно играть те новые произведения, которые они ей диктовали, натянули ее руки, словно перчатки, придав им тем самым виртуозность, какой у них от роду не было. Видимо, таким же образом Викториан Сарду, писатель и медиум, стал вдруг также медиумом-гравером и без всякой подготовки смог с первого раза создать целиком готовое произведение[500]. Точно также бразильский художник-медиум Луис Гаспаретто, выступая по телевидению, мог за несколько минут или даже секунд нарисовать рисунки и целые картины в самых разных стилях, а иногда даже с закрытыми глазами.

Но помимо таких наглядных, исключительных случаев в реальности много и других подобных им процессов, не таких приметных, но зато постоянных. Ален Тесье, с детства работавший и так и не получивший никакого серьезного образования, очень хорошо это объяснил:

«Человек устроен таким образом, что его подсознание – или то, что он называет этим словом, – погружено в мысль других людей, и мы принимаем его (в мире ином) так же, как он принимает нас. Здесь не бывает автономии, все держится друг на друге, с “центрами” в виде всевозможных человеческих Я , словно бы погруженных в море духа, как в таз с водой, если хотите…»[501]

В другом месте все тот же Ален употребляет другое сравнение, может быть, еще более бесхитростное и еще лучше помогающее нам понять эту постоянную соотнесенность их влияния и нашей свободы:

«Как перемешиваются иногда между собой разноцветные нитки из разных мотков пряжи».

Он поясняет:

«Для вас (живущих), не способных различать их “цвета”, почти невозможно отделить одни их этих ниток от других; но для нас (развоплощенных) это легче, потому что мы видим цвета, и знаем, какая нить идет от нас»[502].

Ролан де Жувенель примерно ту же мысль выразил следующим образом: «Бывают умершие, которые так тесно связаны с жизнью живущих, что составляют с ними как бы единое целое»[503]. Или еще: «Существует настоящая одержимость живых теми, кого принято называть умершими. Сколько людей оказываются жилищем для тех, кого им было так больно потерять»[504].

Ролан де Жувенель оценивает здесь такое взаимопроникновение живых и мертвых несколько негативно; и мы с вами и вправду видели, что это может привнести с собой целый ряд проблем. Однако, мне кажется, что в основе этого феномена лежит тот же механизм, что и при общении посредством «автоматического или интуитивного письма». Похоже, именно это имеет в виду и Арно Гувернек, когда рассказывает сначала о том, как он побудил свою мать написать его краткую биографию, которую она потом ему и посвятила, а также когда объясняет свое общение с отцом. Для этого он по ходу вводит различие между способностью быть медиумом и телепатией, настаивая при этом на подлинном симбиозе жителей обоих миров:

«Мне нужно, чтобы вы думали обо мне, – как бы это сказать? – позитивно. Конечно, мне нужна книга Мамули. Я войду в нее, чтобы она смогла выразить все, что я прочувствовал, пока жил в своем теле среди вас…

…Папа, я с тобой, и это связь более близкая, чем при состоянии медиума.

Это, скорее, телепатия, в этом твоя сила. Мы можем думать вместе.

Ты думаешь легко и в то же самое время – именно то, что я думаю»[505].

Но, похоже, что после этого процесс общения перешел на еще более высокую ступень. Такое взаимопроникновение становится похоже на серию приходов и уходов. Так однажды Арно скажет своем отцу:

«Через тебя я могу видеть места и людей, и особенно Мамулю, которую я вижу так же, как ты сам ее видишь, когда любишь ее. Наши видения тогда проникают друг в друга»[506].

Если такую помощь из невидимого мира оказывают нам в наших научных изысканиях или в художественном творчестве, то еще более ощутима она в работе милосердия или в сфере духовной помощи.

Уже Лист и его друзья, как мы видели, пытались через Розмари Браун не только донести до нас свои последние музыкальные шедевры, но, главное, дать понять людям, что эта жизнь имеет смысл, потому что она вечна, и что от первого земного этапа ее зависит все продолжение нашей с вами эволюции.

В том же направлении думал и доктор Эйзенбейс, когда вынес на всеобщее обсуждение очень оригинальную идею: организовать турнир по шахматам между все еще живущим на земле чемпионом и каким-нибудь знаменитым чемпионом, живущим уже в мире ином. А профессор Шибелер рассказывает, как была организована партия между Корчным и великим чешским шахматистом Геза Мароци, умершим в 1951[507].

Партия началась в 1985, а в 1991 она все еще не была закончена. Посредником был медиум – немецкий музыкант и композитор Роберт Ролланс. Доктор Эйзенбейс уверяет, что медиум этот вообще не умел играть в шахматы. Он не умел даже правильно расставить фигуры на доске. 13 сентября 1987 цюрихская газет «Зоннтагс Цайтунг» опубликовала следующий комментарий Корчного:

«Я быстро выиграл первую пешку и подумал, что, видимо, партия будет недолгой. Все слабости Мароци всегда обнаруживались именно в начале партии. Он играл как-то несовременно. Но должен признать, что мои последние ходы тоже оказались не очень убедительными. Теперь я уже не так уверен в победе. Мароци загладил свои первоначальные промахи виртуозностью дальнейшей игры. Профессионализм шахматиста узнается всегда на финальной стадии игры: мой соперник играет великолепно»[508].

25 сентября 1992 я приехал в Колонь, где мы записывали телепередачу о жизни после смерти. Профессор Эйзенбейс и Корчной показали и рассказали мне, как проходит партия. Я увидел, что фигур на доске осталось уже немного, и все же партия тогда еще не была окончена!

И вот, наконец, то, что нас интересует здесь больше всего, – те глубинные внутренние причины, по которым Мароци согласился участвовать в этой партии:

«Во-первых, потому что и я тоже хотел бы сделать для живущего на земле человечества что-то, что поможет ему понять, что смертью все не кончается, но что душа, освобождаясь от своей телесной оболочки, поднимается наверх, к нам, в новый вышний мир, где жизнь человека продолжается в новом и неведомом измерении.

А во-вторых, потому что я венгерский патриот…»[509]

Кажется даже, что это входило в Божий замысел: чтобы часть умерших, становящаяся все более и более многочисленной, могла общаться с нами напрямую, чтобы показать нам, что жизнь не прерывается, а, пройдя сквозь смерть, продолжается дальше. По крайней мере, так утверждает один юный итальянский студент, с которым через медиумов удалось наладить контакт его отцу.

Андреа был младшим из шестерых детей в дружной католической семье в Триесте. За несколько дней до своего последнего экзамена по праву он поехал покататься на машине и осмотреть окрестности, чтобы немного развеяться.

Его отец рассказывает:

«Он уехал во вторник 9 июня 1981, около десяти, и сказал мне, что вернется в субботу или, самое позднее, в воскресенье, 14 июня. На следующий день около десяти он позвонил матери по телефону… И с того момента у нас не было о нем уже никаких известий»[510].

Отец мальчика работал адвокатом и через одного из своих клиентов вышел на женщину-медиума из Триеста: она пожелала остаться неназванной, поэтому он назвал ее вымышленным именем Анита[511].

Так родители Андреа узнали, что сын их был убит, и что тело его находится на дне реки По, в том месте, где она протекает через парк, и смогли отыскать тело.

Но что тут интереснее всего, это: как сын увидел смысл своего перехода в мир иной. «Понимаешь, – сообщал он своему отцу при посредничестве Аниты, – Бесконечный Свет пообещал мне, что тело мое будет найдено, и это нужно, чтобы показать людям, что жизнь в мире ином и вправду существует; но к этой цели призван не я один. Мы все вместе, я и многие другие, должны явить собой такое доказательство»[512]. И далее он настаивает:

«Папа, насколько я понял, ты до сих пор не знаешь, в чем именно заключается моя “миссия”: нужно до всего мира донести весть о том, что жизнь после смерти существует, потому что только такая убежденность вернет человечеству веру, и тогда люди заживут в мире, в благодати Бесконечного Света»[513].

Добавлю к этому только еще одну забавную подробность. Карандаш мадам Аниты пишет не слева направо, по горизонтали, а сверху вниз, по вертикали, так что приходится поворачивать лист на 90 градусов, чтобы можно было прочесть написанное. Кроме того, хотя медиум и не левша, пишет она левой рукой, а карандаш при этом вообще не держит. Он всего лишь опирается на ее ладонь, и свободно сам движется, отчего получаются буквы. В книге можно даже увидеть фотографию, на которой видно, как расположена при этом рука. После этого еще три итальянские матери, потерявшие своих детей, стали получать сообщения из иного мира точно таким же образом[514].

Похоже, что многие из тех, кто перешел в мир иной в юности, в самом расцвете лет, получили там эту миссию: помочь нам вернуться к подлинному смыслу нашей жизни на земле, в совершенной гармонии с Божьей волей. Множество подобных свидетельств собрано в одной небольшой замечательной книжке: там приводятся случаи преждевременно умерших детей, которым удалось затем наладить общение со своими родителями при помощи самых разных средств, будь то медиумы, автоматическое письмо, магнитофонная запись и т. п.

Вот одно из таких сообщений, обращение Клаудио Десидерио к своей матери (сообщение было получено и передано через женщину-медиума):

«Мама, с тех пор, как я попал в это чудесное, чисто духовное состояние, я чувствую, как же мне повезло. На земле люди не знают той чудесной красоты, какую находишь здесь, когда телесные глаза уже закрыты.

Ох, мамочка! Как же прекрасно Царство Божие! Какая огромная радость – наслаждаться величием творения. Да, я умер очень рано, но и это было предопределено. Мне была предназначена короткая земная жизнь, потому что здесь меня ждало кое-что другое.

Сейчас я готовлюсь к тому, чтобы стать Путеводительным духом, и уже недалек тот день, когда я вернусь к земным людям, помочь какому-нибудь другому юноше, быть рядом с ним, побуждать его к добру, ведь ему очень надо, чтобы кто-то был рядом, пусть даже это кто-то невидимый, кто-то, кто поможет ему духовно расти, кто проникнет в его душу и оттуда станет руководить его поступками»[515].

А вот еще один пример из этой же книги. Речь идет о юноше, в двадцать восемь лет разбившемся на мотоцикле: он катал в тот момент свою невесту. Его отец начал писать Энцо письма, писать каждый день, будто тот не умер, а просто уехал в далекое путешествие. «Может быть, – признается он, – своими столь доверительными письмами я отпер какую-то запертую дверь, может быть они стали своеобразной провокацией, в хорошем смысле этого слова…». После этого прошел год. Однажды родители Энцо собрались на встречу братства Фоколарини, очень популярного в Италии, и там оказались «случайно» рядом с одной женщиной-медиумом, которая сказал им, что несколько дней назад получила сообщение от какого-то Энцо, о котором она понятия не имеет, кто это. Это стало началом целой серии сообщений, полученных не только родителями, но иногда и третьими лицами, как например, это сообщение, в котором он объясняет священнику, с какой целью все это делает:

«Меня во всем этом интересует только одно: благо тех душ, которым чтение таких сообщений сможет придать ясности ума и надежды, что когда-нибудь они снова увидят дорогих им людей живыми в Боге, узнают, что смерть – не конец жизни, а начало подлинной жизни для каждого человека, когда-либо рожденного в мир.

Суметь дать страдающему и впавшему в отчаяние человеку, потерявшему кого-то из близких, хоть немного света, тепла и радости, – только ради этого Бог допустил такое общение, в моем случае, конечно, для утешения моих дорогих родителей»[516].

Не стоит опасаться: присутствие наших дорогих умерших рядом с нами всегда благотворно влияет на нас, даже если мы о нем и не подозреваем. Когда родители Энцо однажды стали жертвами ограбления, они тот час же получили следующее сообщение:

«Родные мои, мне не удалось предотвратить подобную неприятность, мысль моя не смогла проникнуть в сатанинские умы тех, кто причинил вам зло. Я присутствовал при краже, но ничего не мог поделать, поскольку такие души непроницаемы для дуновений добра. Единственное, что я мог сделать, внушить им, чтобы они ограничились лишь теми вещами, что лежат на виду. Потом я помогал вам, стараясь, чтобы вы не слишком сильно расстроились, и придавая вам сил, чтобы вы, узнав о случившемся, сумели перенести первое потрясение»[517].

Хирурги невидимого

А у других иная задача: напрямую облегчать наши страдания. Я имею в виду на этот раз, конечно, многочисленных врачей из мира иного. Многие там занимаются восстановлением тела славы тех, кто прибыл с другого берега. Но некоторые, например, доктор Уильям Лэнг, быстро поняли, что больницы мира иного настолько хорошо укомплектованы высокопрофессиональным медицинским персоналом, что было бы гораздо целесообразнее согласиться каким-нибудь образом использовать их профессионализм в нашем мире, привнося в него те новые методы лечения, которые были открыты в мире ином.

Лучшее свидетельство об этом совершенно фантастическом феномене принадлежит Дж. Бернарду Хаттону, профессиональному журналисту, которого в 1963 лечил и вылечил доктор Уильям Лэнг, умерший в 1937: после своего исцеления Хаттон, с разрешения доктора, занялся детальным изучением этого феномена[518]. Все больные, свидетельства которых он собрал, согласись указать свое подлинное имя и адрес, и это тем более необходимо для завоевания доверия читателя, что сами истории очень похожи на настоящую фантастику или сюрреалистический текст.

Осенью 1963 Дж. Бернард Хаттон заболел полиомиелитом, той его разновидностью, которая не вызывает паралич. Сильные боли в руках и ногах, головокружения. Затем он начал слепнуть. На расстоянии в 10 метров он уже почти не различал человеческую фигуру. Все предметы виделись уже не четко, а лишь смутными контурами. Но зато он начал вдруг замечать знаки двойного зрения. Однажды утром его жена обнаружила в одном эзотерическом журнале статью о некоем духовном целителе , делавшем удивительные операции на глаза в Айлесбери. После долгих сомнений и колебаний, он решился, наконец, записаться на прием, и жена отвезла его к целителю.

После нескольких минут ожидания в приемной, его вызвали в кабинет следующей фразой: «Мистер Хаттон, доктор Лэнг вас примет». Да, дело было в 1963! Да, доктор Лэнг умер в 1937!

Он вошел в кабинет и оказался перед человеком в белом одеянии, глаза человека были полностью закрыты, к пациенту он обращался «молодой человек», голос был твердый и четкий, но выдавал, что его владелец уже не молод. Подойдя ближе, он даже разглядел глубокие морщины, избороздившие его лицо. Все так же не открывая глаз, человек в белом сказал ему, что он доктор Лэнг. Затем усадил его в кресло и властным жестом снял с него очки, с видом знатока поднес их к своим закрытым глазам и воскликнул: «О! голубчик, меньше восемнадцати диопртий!» И попал в точку!

«Доктор Лэнг» легко опустил очки в карман и аккуратно, мягкими и точными движениями пальцев, прощупал глаза пациента. Через одну или две минуты он выпрямился и сказал: «Вам, должно быть, сделали насечки на обоих глазах, когда вы были еще ребенком. Прекрасная работа!» Ошеломительно! Это было так давно, настолько стерлось уже из памяти, что Бернард Хаттон не рассказывал об этом даже своей жене.

«Доктор» снова прощупал ему глаза, сопровождая свои действия целым рядом технических терминов, затем спросил его: «Вас стесняет двойное зрение, молодой человек, или я ошибаюсь?» Опять в точку. «Но в вашем организме не в порядке не только глаза, а что-то еще. Позвольте, я вас быстро осмотрю». И тогда «доктор Лэнг», не укладывая своего пациента на кушетку и даже не раздев его, легко ощупал его сквозь одежду, все теми же точными движениями. «Хорошо, – заявил он, наконец, – Вирус, вызвавший вашу болезнь, которую врачи называют полиомиелитом, не вызывающим паралича, устранен. Но положение по-прежнему остается серьезным, у вас вирусный гепатит, нарушающий работу печени…» Ох, всего три человека знали о болезни Бернарда Хаттона: его лечащий врач, жена и он сам!

Тогда «доктор Лэнг» объяснил ему: «Видите ли, у каждого из нас имеется по два тела: физическое тело и тонкое тело. Сейчас я буду оперировать ваше тонкое тело. Я очень надеюсь, что этим мне удастся достигнуть соответствующего эффекта и в вашем физическом теле. Не беспокойтесь, если вдруг услышите, что я называю имена или требую те или иные медицинские инструменты. Во время операции мне будет ассистировать мой сын Базиль[519], а также несколько коллег, которых вы не увидите, поскольку они тоже будут всего лишь в своем тонком теле. Но вам не будет больно. Теперь я попрошу вас лечь вот сюда, на диван».

Бернард Хаттон лег на диван, по-прежнему в одежде, глаза широко открыты, и стал свидетелем необычайной сцены. Человек в белом, так и не открывая глаз, склонился над ним, прямо над его широко раскрытыми глазами, над ним, журналистом, и начал делать очень разные и точные жесты, сжимать и разжимать пальцы, брать невидимые инструменты, и все свои жесты сопровождал комментариями. Пациента при этом сначала охватил сумасшедший смех, но он быстро успокоился. Он чувствовал, будто ему делают насечки на глазах, при том, что человек в белом к нему даже не прикоснулся. Это была не боль, а просто ощущение, как при местной анестезии. Затем еще одна операция, над тем местом, где находится печень. Снова ощущение надреза, затем наложения швов.

Итак, чудо произошло. Сначала, сразу после операции Бернард Хаттон вообще ничего не видел, но потом, когда он уже сидел в машине, ожидая возвращения жены и детей, ушедших за покупками, зрение постепенно вернулось!

С тех пор он может спокойно читать, писать и даже водить машину. Он смог вернуться к своей работе и, потрясенный тем, что с ним произошло, решил собрать всю возможную информацию о докторе Лэнге, который был когда-то в Лондоне знаменитым офтальмологом и который продолжает лечить и исцелять людей с помощью медиума, преданного и кроткого человека, раньше работавшего пожарным, Джорджа Чапмана.

Такая медицинская помощь, оказываемая нам нашими дорогими умершими, может принимать самые разные формы. Так, знаменитые филиппинские целители далеко не всегда оказываются шарлатанами, как мы привыкли об этом думать. Я лично знаю людей, которые ездили к ним и снимали на камеру их действия. В записи хорошо видно, что никаких фокусов и трюков там нет. В этом можно убедиться, и прочитав книги доктора Жанин Фонтен[520], а уж в ее осведомленности в медицинских вопросах не приходится сомневаться. Филиппинцы напрямую прикасаются к больным частям тела, глубоко погружают в них пальцы и часто, без надрезов и шрамов, вытаскивают из тела чуждую ему материю, что-то вроде плазмы.

Другие помогают нам через медиумов, как это было в случае с Мэги Лебрюн и ее мужем. В Бразилии, например, духовная медицина развита довольно широко и в самых разнообразных формах[521]. Возможно, помощью из иного мира пользуются и радиоэстезисты, когда ищут причину болезни и способы излечения, даже если они не всегда отдают себе отчет в такой помощи[522].

Но кроме таких исключительных и необычных способов нас исцелять, как тот, который мы только что описали, есть и другие, более незаметные, но зато и более постоянные и повсеместные виды помощи. Многие умершие постоянно оказывают нам духовную помощь. Они участвуют в нашей жизни, порой даже вмешиваются в материальные события, чувствуют, что иначе нам грозит духовный срыв. Но такое вмешательство, как они сами об этом говорят, им дается с большим трудом и требует очень долгой и кропотливой работы. Им мы обязаны многими из наших «судьбоносных» встреч. Такая незаметная помощь хранит нашу свободу. Иногда многие умершие вместе следят за жизнью одного живущего человека. Иногда к ним присоединяется еще и «ангел», «ангел-хранитель».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: