Статья 229. Основания проведения предварительного слушания

1. Суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе при наличии оснований, предусмотренных частью второй настоящей статьи, проводит предварительное слушание в порядке, установленном главой 34 настоящего Кодекса.
2. Предварительное слушание проводится:
1) при наличии ходатайства стороны об исключении доказательства, заявленного в соответствии с частью третьей настоящей статьи;
2) при наличии основания для возвращения уголовного дела прокурору в случаях, предусмотренных статьей 237 настоящего Кодекса;
3) при наличии основания для приостановления или прекращения уголовного дела;
4) для решения вопроса об особом порядке судебного разбирательства;
5) для решения вопроса о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.
3. Ходатайство о проведении предварительного слушания может быть заявлено стороной после ознакомления с материалами уголовного дела либо после направления уголовного дела с обвинительным заключением или обвинительным актом в суд в течение 7 суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного заключения или обвинительного акта.
еще одна статья, комментировать которую не хочется…. Особенно п. 3 части 2. ну если есть основания для прекращения уголовного дела, так чего же мы человека мурыжили, бюджетные деньги тратили?

При отсутствии вышеуказанных оснований в соответствии со ст. 231 наконец то назначается судебное заседание. И дальше все почти цивилизованно. Срок начала слушаний не позднее 14 дней со дня вынесения судьей постановления.

Рассмотрим некоторые случаи, возникающие по результатам предварительного слушания. Следует заметить, что предварительное слушание проводится судьей единолично в закрытом заседании. Англосаксы, и теперь уже кажется и все остальные нормальные люди в успешных странах считают предварительным слушанием кажется акт обвинения гражданина в суде. При этом естественно, что суд открыт для всех желающих. Это происходит через несколько часов после задержания подозреваемого. А не после нескольких месяцев содержания его под стражей….

5. В случае, если стороной заявлено ходатайство об исключении доказательства, судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства. При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство и выносит постановление о назначении судебного заседания, если отсутствуют иные основания для проведения предварительного слушания.
6. Ходатайство стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого подлежит удовлетворению лишь в случае, если оно заявлялось в ходе предварительного расследования и было отклонено дознавателем, следователем или прокурором. Данное ходатайство может быть удовлетворено также в случае, если о наличии такого свидетеля становится известно после окончания предварительного расследования.
7. Ходатайство стороны защиты об истребовании дополнительных доказательств или предметов подлежит удовлетворению, если данные доказательства и предметы имеют значение для уголовного дела.

Оставляю без комментариев части 5 и 7. однако часть 6 меня радует. Действительно, если свидетель, который может установить алиби подсудимого, наконец- то найден после окончания предварительного расследования, то его не будут слушать. Ведь дело уже сделано. Неужели все старания обвинения псу под хвост? Деньги трачены. Все готово. Надо дело закрывать.

Естественно это делается для того, чтобы исключить подкуп и прочее стороны защиты. Тем более, что обвиняемый уже знаком с делом, и ему не составляет труда составить правдоподобную версию. Правда?

(я вот все думаю, а моя ирония достаточно явна? Ведь если бы не было всей этой бессмыслицы злонамеренной с предварительным следствием, если бы следственные действия типа допроса, очной ставки, прочего велись непосредственно в суде, если бы подсудимый мог защищать себя открыто, гласно и на равных с обвинением, то огромной части кодекса просто было бы не нужно? Сколько денег бы сэкономили только на типографской краске, не говоря уж о времени применения закона….)

В ходе предварительного слушания ведется протокол.

Предварительное слушание в принципе может быть закончено прекращением уголовного дела.

Ну и наконец рассмотрим собственно судебное заседание.

Статья 240. Непосредственность и устность

1. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X настоящего Кодекса. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.
2. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных статьями 276 и 281 настоящего Кодекса.
3. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.
Статья просто повергает в недоумение. Обратите внимание на то, что все факты (я по прежнему не желаю пользоваться термином «доказательства» вопреки правилам русского языка) и показания заслушиваются судом в ходе заседания. Только устно. Осматриваются вещи, предметы, которые обвинение и защита кладет в основу доказательства и опровержения оного. И только на рассмотренных в суде фактах может быть основано доказательство. Возникает закономерный вопрос. А зачем были эти вороха бумаги? Те, что были исписаны в ходе так называемого предварительного расследования? Зачем судья читал уголовное дело? Разве он не составил, пусть подсознательно уже своего мнения? Разве можно быть уверенным в выполнимости части 3 статьи 240?

Но давайте-ка, почитаем кодекс дальше, и внимательно….

Статьи 276 , 281 говорят нам о том, что при наличии существенных противоречий между сказанным свидетелем, потерпевшим, подсудимым на предварительном следствии и в суде оглашаются показания данных лиц данные на предварительном следствии. Причем статьи 77 и далее по тексту позволяют сделать вывод о равноценности показаний данных во время предварительного следствия и показаний данных в суде. Естественно равенство это разрешается не обязательно в пользу подсудимого, а согласно внутреннему убеждению и совести судьи.

В сущности непонятно, зачем вообще допрашивать в суде кого либо. Судья ведь прочел уже в спокойной обстановке материалы уголовного дела. Неужели недостаточно этого для составления своего внутреннего убеждения? Зачем весь этот фарс? Для чего это нужно? И кому?

Стоит лишь добавить, что личности свидетелей могут быть не раскрыты, согласно ст. 278 части 5, 6.

5. При необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников и близких лиц суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, о чем суд выносит определение или постановление.
6. В случае заявления сторонами обоснованного ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем показания, в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого либо установления каких-либо существенных для рассмотрения уголовного дела обстоятельств суд вправе предоставить сторонам возможность ознакомления с указанными сведениями.
Но, честно говоря, это все неважно. Обращу внимание на неясный для меня факт…. почему статья 275 велит начинать допрос обвиняемого с вопросов стороны защиты? Вроде бы обвиняемый находится в зале суда по инициативе стороны обвинения, а общее правило предлагает начинать допрос вопросами той стороны, по инициативе которой гражданин вызван для допроса. ..

следует отметить тот отрадный факт, что в кодекс введены статьи подобные, например статье 252.

Статья 252. Пределы судебного разбирательства

1. Судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.
2. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

В сущности, это довольно неплохая статья. Но опять имеет место вероятная попытка прыгать через пропасть в два приема. Дело в том, что эта статья нарушает принцип недопущения pluris petitio. Обвиняемый должен бы иметь возможность защищаться от вполне конкретного обвинения. Если его обвиняли в грабеже, то ведь странно позволять при недоказанности грабежа обвинить его в краже? Нет, не странно, к сожалению, с точки зрения нашего законодательства. Однако такое положение дел влечет за собой крайне неприятную возможность ограничивать права гражданина, находящегося под следствием.

Надо отметить также, что к сроку нахождения под стражей обвиняемого, а именно 18 месяцев следует прибавить еще и возможные 9 месяцев, данные суду для разбирательства. Таким образом, государству дозволено держать под стражей невиновного ни в чем человека, обвиняемого в преступлении, самое наличие которого еще не доказано. То есть, преступления еще нет, преступника еще нет, а человек 27 месяцев проводит, даже не в тюрьме, или колонии, а в кошмаре российского СИЗО.

Судебное следствие, как ни парадоксально полностью повторяет предварительное следствие. При этом чистота эксперимента, что вполне естественно, не может быть соблюдена в принципе. Ну о каком опознании может идти речь, если опознание уже проводилось? При этом, как уже указывалось, при обнаружении противоречий в показаниях записанных во время предварительного следствия и данных устно в суде, оглашаются показания, данные в кабинете следователя. И не указано конкретно, какие из показаний суд примет во внимание, однако можно мотивированно предположить, что записанные в кабинете. Ведь на их основе уже построено целое обвинение, в котором они уже согласованы со всеми другими показаниями, фактами, вещами…. Да и зачем иначе их зачитывать?!

Все это заставляет задуматься о необходимости вообще судебного заседания. Неужели судья не может без всего этого балагана, в тиши кабинета взвесить и оценить на основании своего внутреннего убеждения, руководствуясь законом и совестью все обстоятельства дела? Ведь все равно он перед слушанием ознакомился с делом, и даже внес свои замечания, исправления….

Часть 4Ложки меда.

Однако, и это отрадный факт, среди бочки дегтя, каковой конечно является наш любимый УПК, появились таки маленькие капли меда. И именно их стоит рассмотреть в конце. Это конечно то, что ныне мера пресечения в виде лишения свободы (ах, ах, конечно содержание под стражей, это конечно не пытка, это конечно все белое и пушистое) может назначаться только судьей.

Статья 108. Заключение под стражу

1. Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет, при наличии одного из следующих обстоятельств:
1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;
2) его личность не установлена;
3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;
4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
2. К несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести.

При этом, субъекты могут только ходатайствовать перед судьей об избрании сей меры пресечения. Что ж. Это уже что-то. Ведь еще в 1999 году на мои попытки говорить о неконституционности порядка избрания меры пресечения в виде заключения под стражу единолично прокурором, ответ был простой – БРЕД!

Однако, и порядок, позволяющий заключить под стражу всего лишь подозреваемого, без предъявления какого либо обвинения, без изложения внятного перечня фактов, положенных в основу доказательства вины лица, единолично, лишь по внутреннему убеждению конечно же порочен. Ведь фактически теряется смысл производства in yure римского права, и предварительного слушания англосаксонского права. Поскольку взятый под стражу, тем не менее, не имеет возможности защищаться. Ведь нет ни обвинения, ни фактов и свидетельских показаний которые можно было бы оспорить…

О мировом суде.

Но вот, наконец и более или менее отрадные части УПК. И первым делом хочется сказать о производстве у мирового судьи. Мировой судья разбирает дела частного обвинения. Уголовное дело возбуждается по заявлению потерпевшего, и даже вступление в дело прокурора не лишает потерпевшего права на примирение. Сроки в которые должно быть назначено судебное заседание не превышают 14 суток. При этом каждая сторона самостоятельно собирает необходимые факты (в кодексе упорно используют слово доказательства) а также свидетельства. Дела частно-публичного и публичного обвинения рассматриваются в целом в том же порядке что и районным судом, за небольшими изъятиями. По правде говоря, для меня осталось загадочным положение статьи 321 части 3 об одновременном рассмотрении мировым судьей в одном заседании заявления по частному обвинению и встречной жалобы. Казалось бы один суд – одно дело. Как рассматривать одновременно два обоюдных обвинения, мне не представляется ясным. По-моему это не совсем ясно и законодателям. Но на мой взгляд цели законодателей несколько иные.

О суде присяжных.

Для целей, которые ставятся перед представленным вашему вниманию исследованием в целом важными являются всего несколько положений данной, сорок второй главы кодекса. Присяжные заседатели решают только вопросы, указанные в вопросном листе. Надо сказать, что отнюдь не все вопросы, вносятся в опросный лист. Это только вопросы, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, доказано ли что именно подсудимый его совершил и виновен ли он, подсудимый в совершении этого преступления. Не внесенные вопросы разрешаются судьей лично. А это кроме прочего и вопрос является ли деяние преступлением. Как же могут ответить присяжные на вопрос о виновности подсудимого в совершении преступления, если они не решают вопрос о том, преступно ли деяние? Вообще то, не нужно быть по-моему профессиональным юристом, для того, чтобы составить мотивированное мнение о том, наличествует ли в деянии состав преступления, которое инкриминируется подсудимому. Тем более, что и обвинитель и адвокат могут вполне ясно объяснить, что представляет собой то или иное преступление, и почему в деянии инкриминируемом подсудимому этот состав имеется. Так, если имеет место обвинение в убийстве, должно быть ясно и несведущему человеку объяснено, что убийство это именно умышленное действие или бездействие, направленное именно на достижение смерти человека. Конечно, в случае применения нашего УПК, в котором забыт принцип недопущения pluris petitio невозможно позволить присяжным оценивать преступность деяния, ведь у нас возможно переквалифицировать дело даже и в суде.

Кроме того, они решают вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения. Присяжные в отличие от судьи заранее не знакомятся с делом. И они конечно, будучи случайно подобранными людьми, достаточно в большом количестве более ограничены во внутреннем убеждении. Опять таки странно выглядит положение части 4 статьи 335 о том, что присяжные при постредничестве судьи могут задавать вопросы иным участникам процесса после допроса этих участников. Опять таки, замечу, что внесение полной ясности в вопрос о виновности подсудимого есть дело обвинения. И в случае оставления неясностей, все сомнения должны трактоваться в пользу подсудимого. Не дело присяжных а тем более судьи вносить ясность в дело. Тем более, что вопросы присяжных звучат уже в трактовке судьи. Что дает возможность, хотя и не прямо, но манипулировать присяжными. Абсолютно невнятна часть 7 статьи 335. говорящая о том, что с участием присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 настоящего Кодекса. Кто решает, какие обстоятельства дела имеют решающее значение для решения вопросов, ставящихся перед присяжными? Таким образом они не получают возможности составить непосредственно полную картину совершенного деяния. Такого рода ограничение возможно именно у нас, где дело прежде судебного заседания готовится к слушанию именно судьей. Иначе невозможно было бы установить место ограничения компетентности присяжных. Надо сказать, что это одно из ноу-хау нашего законодательства. Вам не занятно было бы ответить на вопрос, почему вместо того, чтобы использовать способы ведения процесса веками успешно использующиеся в успешных странах наши законодатели придумывают удивительные изобретения? Ведь с них никто не потребовал бы денег за использование авторского права? То же ограничение касается и прений сторон.

Согласно ст. 338 судья составляет вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями. При этом часть 2 данной статьи гласит:

Стороны вправе высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов. При этом судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.
О какой ответственности за менее тяжкое преступление может идти речь, если присяжные не в праве разрешать вопрос о преступности деяния вообще, а тем более о квалификации деяния?

Судья не только формулирует самостоятельно вопросы, но и разъясняет их суть присяжным. Статья 339 более корректно формулирует вопросы представляемые на рассмотрение коллегии присяжных.

1. По каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса:
1) доказано ли, что деяние имело место;
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.
Не знаю, как соотносится положение части 3

После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые увеличивают или уменьшают степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. И части 5.

Не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого (о его судимости, о факте признания его особо опасным рецидивистом), а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта.
Разве вопросы соучастия и виновности в возможно менее тяжком преступлении не требуют юридической оценки со стороны присяжных заседателей? Содержание напутственного слова судьи к присяжным оставляет неясным для меня каким образом судья может не выразить в нем своего мнения по поводу предъявленного обвинения, и прочего. Напутствующее слово председательствующего к коллегии присяжных заседателей.

1. Перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий обращается к присяжным заседателям с напутственным словом.
2. При произнесении напутственного слова председательствующему запрещается в какой-либо форме выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.
3. В напутственном слове председательствующий:
1) приводит содержание обвинения;

если присяжные внимательно слушали обвинение, то вероятно они его уже слышали. Не выразить свое мнение в этом случае судья может только при изрядном актерском мастерстве. Поскольку должен процитировать дословно обвинителя, причем именно его тором. А зачем?
2) сообщает содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый;

действительно необходимое действие. Поскольку птичий язык юристов имеет немного общего с общеупотребительным русским языком. И решая вопрос о виновности человека присязные должны понимать содержание статьи по которой обвиняют человека. Например, немногие знают что слова преднамеренное убийство это не что иное как тафтология…
3) напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них;

возражение как и по пункту 1.
4) излагает позиции государственного обвинителя и защиты;

это только что сделали обвинитель и защитник. Изложение их позиций судьей неминуемо влечет за собой их искажение – поскольку неизбежна интерпретация хотя бы и на уровне подсознания.
5) разъясняет присяжным основные правила оценки доказательств в их совокупности; сущность принципа презумпции невиновности; положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого; положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, их выводы не могут основываться на предположениях, а также на доказательствах, признанных судом недопустимыми;

достаточно разумное положение.
6) обращает внимание коллегии присяжных заседателей на то, что отказ подсудимого от дачи показаний или его молчание в суде не имеют юридического значения и не могут быть истолкованы как свидетельство виновности подсудимого;
7) разъясняет порядок совещания присяжных заседателей, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта.

То же самое. Разумные положения. Хотя на мой взгляд и не необходимые.
4. Председательствующий завершает свое напутственное слово напоминанием присяжным заседателям содержания данной ими присяги и обращает их внимание на то, что в случае вынесения обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения.
5. Присяжные заседатели, выслушав напутственное слово председательствующего и ознакомившись с поставленными перед ними вопросами, вправе получить от него дополнительные разъяснения.
6. Стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности.

Ну а толку то?

Вердикт выносится присяжными либо единодушно, либо голосованием. Причем и то и другое решение равноценны. На мой взгляд, это возможно лишь при применении принципа оценки доказательства по внутреннему убеждению. Если бы каждый должен был бы обосновать свои сомнения, то при отсутствии рациональных обоснований, решение принималось бы именно только единодушно. То есть при наличии хотя бы у одного из присяжных рационально обоснованных сомнений в виновности подсудимого он был бы оправдан. Именно так, по-моему поступают в Америке.

Просто восхищает положение статьи 344. В случае наличия сомнений в коллегии присяжных они могут попросить дополнительных разъяснений. Однако, любое сомнение должно бы трактоваться в пользу подсудимого. И если вопрос неясен, следует на мой взгляд просто ответить нет.

А вот эти положения особенно превосходны:

5. Если у присяжных заседателей во время совещания возникнут сомнения по поводу каких-либо фактических обстоятельств уголовного дела, имеющих существенное значение для ответов на поставленные вопросы и требующих дополнительного исследования, то они возвращаются в зал судебного заседания и старшина обращается с соответствующей просьбой к председательствующему.
6. Председательствующий, выслушав мнение сторон, решает вопрос о возобновлении судебного следствия. После окончания судебного следствия с учетом мнения сторон могут быть внесены уточнения в поставленные перед присяжными заседателями вопросы или сформулированы новые вопросы. Выслушав речи и реплики сторон по вновь исследованным обстоятельствам, последнее слово подсудимого и напутственное слово председательствующего, присяжные заседатели возвращаются в совещательную комнату для вынесения вердикта.
это ведь не что иное, как узаконивание института доследования непосредственно в суде присяжных. А и верно, если обвинению не удалось доказать внятно вину подсудимого, разве не необходимо дать ему еще и еще один шанс? Ведь иначе можно случайно отпустить на волю виновного. А потом ходи, ругай адвоката и присяжных…. Ведь именно они как правило виноваты в плохой работе обвинителя….

Но как прекрасна статья 348, провозглашающая обязательность вердикта присяжных для судьи, кроме случаев, когда судья, по внутреннему убеждению, разумеется, не согласен с их выводами….

4. Обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий признает, что деяние подсудимого не содержит признаков преступления.
5. Если председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания. Это постановление не подлежит обжалованию в кассационном порядке.

И это так прекрасно…. Это так помогает борьбе с коррупцией в судейском корпусе, не правда ли?

Заключение

В сущности у меня все. Исследование принципов судопроизводства и последствий их применения я считаю законченным. И я не буду проводить параллелей. Я не стану сравнивать. Сделайте это сами. Замечу лишь, что ТСЭ обоснованно утверждает, что действуя целенаправленно всякий человек достигает того успеха, которого ожидает в действительности. Несмотря на то, что он при этом декларирует. УПК состряпанный в кратчайшие сроки законодателями превосходно соответствует их целям и задачам. А именно – сохранению власти. Понижение социальной энтропии дает изумительную возможность использовать в своих целях все ресурсы страны. Однако делает неизбежным ее истощение. В отсутствие идеологии, способной значительное время поддерживать стабильность внутри правящего класса и гасить возмущения населения, неизбежна ситуация «верхи не могут». А низы, не хотят всегда. Поскольку осознают, что действуют не на собственное благо, а из страха и по принуждению.

Право наделяют разнообразными предикатами. И часто приходится слышать фразу: «право регулирует…». Однако, в действительности, право ничего не регулирует. Право лишь инструмент. То же что молоток. Нельзя сказать, что молоток забивает гвозди. Их забивает человек. И больше того, от человека лишь зависит, для чего он использует молоток. Для созидания или проламывания голов. Как сказал поэт (кажется Хафиз) «когда цирюльника вдруг дрогнет скальпель, он выпускает душу вместо крови капель…». И важно то, что в том и другом случае человек пользуется орудием правильно. То есть на взгляд любого другого человека правильные действия с помощью данного орудия приводят к совершенно различным результатам. Разумеется, право это всего лишь инструмент. Но, поскольку решение суда приводит в движение огромную силу, в идеале – силу всего общества, против одного человека или же малой группы сил, то право это должно быть возможно более универсальным инструментом. Так, с помощью токарного станка можно изготовить различного рода тела вращения. И ни добрый ни злой человек, ни высокий профессионал, ни дилетант не изготовят на нем, применяя станок правильно, предмет квадратного сечения. Посмотрите на выключатель. Щелк – свет загорелся… Щелк – погас. И неважно, каковы личные качества человека, нажимающего на рубильник. Если же применить его не правильно, то это увидит каждый, поскольку выключатель просто сломается. Таково должно быть уголовно-процессуальное право. Хрупким, абсолютно универсальным инструментом. Универсальным – потому, что не должен зависеть от личных качеств человека. Хрупким – потому, что неправильное использование этого инструмента должно быть видно всем. Таким было римское право, таким было и остается право англосаксонских стран. К этому идут после второй мировой войны все цивилизованные страны, народы которых сумели подмять под себя своих правителей.

Однако, право пишет сильный. И именно в своих интересах. А интересы сильных скрыты от нас, сирых. Однако, всякое дерево узнают по плодам. И ясно, что именно то, чего достигают сильные своими целенаправленными действиями, и есть их цель. Ибо всякое целенаправленное действие обычно успешно. Успех правда не всегда высокоморален. И тогда его прячут. Однако, не проводя никаких параллелей, можно заметить, что цели рассмотренных нами законодателей различных стран и времен при всей своей противоположности были одинаково успешно достигнуты. И странно близки были созданные ими процессуальные кодексы. Отличия на первый взгляд почти неуловимы. Но… отклонение на шаг в сторону – в начале пути приводит к огромному отклонению в конце. И вот вопрос, да полно, отклонение ли это, или просто иной путь, к иной цели….

список использованной литературы.

I. Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2-х тт. М.,

II. И.А.Покровский. История римского права http://iatp2.marsu.ru/[1]

III. Т. Моммзен. История Рима. http://iatp2.marsu.ru/http://rome.webzone.ru

IV. двенадцать таблиц /http://rome.webzone.ru/

V. Аристотель. Трактат о софистических опровержениях.

VI. Шпренгер Я. Инститорис Г. Молот ведьм. (Пер. с латинского Н. Цветкова. Педисловие С. Лозинского). – Саранский филиал СП «Норд»,1991.

VII. Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. Свердловск. 1991.

* в данном контексте приходится отступить от юридического смысла слова собственность. Если в юриспруденции мы называем собственностью отношение, то в обиходной речи собственность это скорее все то, что человек волен и способен считать принадлежащим ему по праву. Поэтому в данном случае я и пользуюсь разговорным значением слова собственность. Ведь имущество суть несколько зауженное понятие. Имущество это также определенный юридический термин, который не вбирает в себя такие категории как знания, умения, навыки. И тем более моральные и нравственные качества. А ведь все это более чем имущество может быть реализовано для получения тех самых необходимых материальных благ. Того самого имущества. Причем следует отметить, что данные квазивещи приносят гораздо более стабильный доход, и дают гораздо большую степень свободы, нежели имущество. Ведь имущество, будучи реализованным, делается меньше, означенные же квазивещи только совершенствуются и становятся дороже от частого использования. Сказано было «не ищите себе сокровища на земле, где моль и ржа разъедает, где воры подкапывают и крадут». Знания умения навыки моральные и нравственные качества всегда востребованы на рынке. Всегда найдется человек, гораздый предложить за их использование нечто, необходимое человеку…. Но несмотря на всю нематериальность и нерасходуемость этих квазивещей их можно отнять. Можно наложить запрет на их свободное использование либо напротив заставить с их помощью производить нечто против воли человека. Например заставив бесплатно работать….

[1] Удивительные и право слово ужасные подтверждения этому мы видим в истории. Возьмите хотя бы вторую мировую войну. Кто в ней победил? Вроде бы Россия. А побеждена казалось бы Германия. Однако, спустя десяток лет после поражения Германия полностью восстановила свои силы, а кроме того, едва ли не впервые за всю свою историю объединилась. Не считая конечно искусственного насильного разделения. Народ Германии выиграл войну, хотя и пало государство. Разумеется войну выиграли Англия, Америка, и сдавшаяся Франция. Да и все другие Европейские страны, позабывшие свои дрязги, и изменившие свои политические устройства. Россия же, а вернее ее народ потерпели сокрушительное поражение. Пол страны в руинах, погибло большинство трудоспособного населения, мужчины детородного возраста либо погибли, либо были искалечены физически или морально. На последствия войны ссылаются иногда и сейчас. От такой победы мы до сих пор не оправились. И это неудивительно. С библейских времен всякая победа деспотии оборачивается поражением. Потому, что в любом случае, при соприкосновении с высокоэнтропийной системой низкоэнтропийная теряет энергию.

[2] Впрочем, разделение Маркса людей на рабов и рабовладельцев как классы вполне произвольно. Дело ведь в том, что класс это объединение людей, имеющих общий для всех личный интерес, отличный от интересов других категорий людей. А ведь в рабовладельческом обществе в этом случае существовал только один класс – рабовладельцю. И рабы также каждый сам по себе желали стать свободными и в свою очередь иметь рабов. Общего же интереса у рабов, отличного от интересов других категорий людей не было. Рабы не объединялись как класс никогда.

[3] естественно здесь имеется в виду маленькая книжка Макиавелли – «Государь» а именно глава о том, как определять силу государств.

[4] Соответственно римская католическая и греко римская православная церкви.

[5] Вообще, название Англасаксонское право просто дань деспотической любви к навешиванию ярлыков. Наши любимые ученые просто делают отмашку – дескать это – не наше. Сходное право они называют заимствованным.. и правотворчество свободного народа, идущее от периферии к центру, а не наоборот они называют прямым копированием. Однако, в Америке до сих пор, согласно конституции право отдельного сепаратного образования выше, нежели центральный закон.

* к сожалению, данное сочинение цитируется не по книге, а по интернет-версии. Поэтому я не могу указать страницу. Но это в самом начале. А вообще, приверженность к цитатам ученых меня лично просто умиляет. Она разительно напоминает мне средневековье, когда, для того, чтобы не быть обвиненными в ереси ученые только и делали, что переписывали каноны. И почти любое произведение было более сборником цитат, нежели собственным произведением. Особенности советской науки построены так же на том же страхе. Кроме того, поскольку прямое толкование классических текстов так же могло быть названо ересью, постольку толкователи цитировали официально разрешенных толкователей. Отсюда и принцип камня на палке в дискус

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: