Сделай Сам Свою Работу на 5

Сын в принципе равен отцу.





Следствие – человек равен богу.

То есть свободен, воле сам выбирать поведение, и нести за него ответственность.

Как видите, имеет место правильный категорический силлогизм.

Апостолы меняют в первой посылке одно лишь слово.

Христос суть сын божий.

Сын равен отцу.

Христос – бог. А все люди – рабы божьи.

С точки зрения формальной логики полная бессмыслица. Однако, появляется прекрасная возможность манипулировать людьми. Чем апостолы немедленно и занялись. Они немедленно принялись на правах особо приближенных к богу управлять людьми, увлеченными идеями христианства. Вплоть до казней.

Естественно вполне, что Константин великий, император разваливающейся римской империи принял на вооружение именно эту – апостольскую ересь.

Но для реальной жизни мало идеологических построений. Ведь силой то обладают не те же люди, что обладают идеологией! Сила была подвластна именно светским правителям. Вождям военных демократий. И именно они явились объектом воздействия церкви. Ведь использование церкви давало им возможность получить и закрепить за поколениями своих отпрысков власть. И они все купились, они воспользовались оружием, с которым не могли совладать. И все они стали в действительности послушными орудиями в руках церкви.



Католическая церковь построенная по принципу римского легиона являет собой и до сих пор образчик высокоэнтропийной системы. Верхушка, избирающая главу, пополняется путем кооптации из тех, кого сама же и назначает на нижестоящие должности. Абсолютная централизация власти, полное подчинение нижестоящего – вышестоящим. Именно так построены были и компартия, и современная исполнительная власть в России. А также и российское преступное сообщество выпестованное компартией для поддержания рабского труда в зонах - воры в законе. Однако, церковь (как и воры) вводит еще и целибат. То есть явная мононорма. Это не обет целомудрия, это просто невозможность официально признать своих детей, а значит, преданность группировке не может поколебаться родственными чувствами. Католическая церковь рекрутировала своих членов из младших сыновей феодальных родов. Младший сын феодала был существом абсолютно бесправным, и неопределенным. Что то между мебелью, и домашним животным. Причем от него непрерывно исходила опасность для старших – ведь получить статус приличествующий сыну феодала младший мог только устранив старших. Вступая на церковное поприще такой принц терял в общем немногое – ведь иметь семью он и так не мог бы, а дома его участь была незавидной. Церковь же давала ему уникальную возможность возвыситься выше всех своих родственников. Он, уязвленный с рождения получал возможность достичь почти неограниченной власти, огромного богатства и влияния. И за все платой была только преданность церкви. Да, РКЦ несомненно, одна из самых высокоэнтропийных систем. Но власть идеологическая – этого мало. Необходима и возможность влиять на светские дела непосредственно.



Церковь изначально создает превосходную правовую систему базирующуюся на римском частном праве – каноническое право. Сначала, право это действовало лишь в отношении мирян с церковью, и внутрицерковных дел. Но по мере ослабления военных демократий, по мере усиления желания верхушки военных демократий закрепить свои статусные привилегии, внутренняя стабильность общины снижалась. Постепенно самой стабильной частью общества становилась именно церковь. Неудивительно , что церковь становилась и главным судьей. Ведь за судом принято обращаться именно к сильному и стабильному.

Но, у церкви собственные цели. И в целях поддержания своей неявной власти церковь протаскивает в светское право превосходную мононорму – ересь. А вернее, признание ереси как таковой малефицием. Протаскивание в право этой мононормы заняло около 12 веков! Дальше пошло проще. Ересью могло быть объявлено любое действие или бездействие по усмотрению управомоченного субъекта. Однако материальная норма мертва без процессуальной. И церковь создает изумительный по своей действенности кодекс – «Молот ведьм».



Церковь однако на пути к власти столкнулась с достаточно трудноразрешимой проблемой. Дело в том, что народы завоеватели – то есть франкские племена жили по своим внутренним правдам. Которые между прочим разительно похожи на раннее римское право. Кроме того, завоеванные народы – привыкли уже жить по римским legis – общепринятым правилам, и императорским конституциям. Хотя бы постольку, поскольку они соответствовали их представлениям о справедливости. Церкви необходимо было прилагать усилия именно в направлении превращения римского права и правд военных демократий в удобоваримый с точки зрения целей церкви продукт. А цель у церкви была вполне определенная. Ведь из ТСЭ ясно, что для того, чтобы заставить систему работать на себя, необходимо понизить ее энтропию. Право же римское, и право военных демократий как раз имело целью именно повышение энтропии. И церковь активно действовала на протяжение 12 веков, и естественно, добилась успеха.

Первый , и самый наверное главный удар был нанесен по принципу частного обвинения. Вот что пишет об этом в предисловии к «Молоту ведьм» профессор С. Лозинский:

«Эти постановления соборов, равно как и аналогичные заявления папы, не могли не просачиваться в светское законодательство, хотя последнее стремилось иметь дело лишь с зловредными деяниями колдунов, с учинением ими порчи тому или иному человеку, по жалобе которого и свершался суд над колдуном. Частный характер ранне средневекового суда, где инициатива и обвинение исходили от пострадавшей стороны и где отсутствовал принцип общественного обвинения, как нельзя лучше гарантировал этот суд от преследования таких колдунов, которые, по учению церкви, были отчаяннейшими преступниками, но своими действиями не вызывали жалоб и не подавали пострадавшим повода к обращению к суду за наказанием гадателя, метателя жребия, ясновидца, вязателя узлов, математика и всякого иного безобидного вида колдовства.

Оставляя в огромном большинстве случаев вне поля своего зрения не причиняющих вреда колдунов, светский суд, в то же время, осуждает тех, которые творят насилие над летающими по ночам женщинами, которых называют стригами, ламиями или масками и которым приписывают такие ужасные преступления, как высасывание внутренностей из живых людей или пожирание малых детей.

Светское законодательство считает безумием все эти россказни и предостерегает от веры в них, подчеркивая, однако, факт существования колдунов как зловредителей (малефиков), так и таких, которые своим колдовством не причиняют людям особого ущерба. Эдикт лонгобардского короля Ротара 643 г. прямо запрещает христианам верить тому, что женщины могут быть вампирами и высасывать внутренности из живых людей, и приказывает судьям не допускать, чтобы заподозренные в таком невозможном преступлении женщины убивались безумцами. Карл Великий пошел гораздо дальше Ротара и в своем первом саксонском капитулярии от 787 г. говорит, что смертная казнь должна постичь того, кто, одураченный дьяволом, верит, подобно язычнику, в существование пожирающих живых людей стриг или ламий и на этом основании убивает этих несчастных мнимых преступников»

Мы видим, что действительно, принцип частного обвинения не позволял церкви не только осудить, но даже и обвинить человека не творящего никому зла. Более того, такой человек, несмотря на недовольство церкви и ее яростное порицание, был защищен светской властью от возможных эксцессов со стороны подстрекаемых церковью фанатиков. И церковь не только отменяет принцип частного обвинения, но и идет гораздо дальше. Как мы помним, задача контролируемой программы свои чужие состоит в том, что внешние признаки, определяющие принадлежность к своим и чужим могли быть определены и истолкованы только особо облеченными субъектами. В этом случае создается атмосфера страха и всеобщего недоверия, то есть как раз то самое снижение социальной энтропии. В случае, если обвинение может быть предъявлено только определенным субъектом, никто, даже самый объект до того, как он был оглашен не мог определенно сказать, к какому лагерю он принадлежит. Отсюда и превосходная возможность объявить зловредным еретиком даже того, кого вчера еще объявляли чуть ли не святым, столпом церкви. Отсюда и жестокость толп, яростно воющих на аутодафе от страха и радости, что сегодня – не их черед.

Но обратимся к тексту. Кодекс инквизитора объявляет дела ведьм и колдунов, а также и прочих еретиков подсудными исключительно суду инквизиции.

Надо ли ставить процессы против ведьм, их покровителей и защитников под юрисдикцию духовного епархиального и светского суда и освободить от ведения этих дел инквизиторов еретических заблуждений?…

…При процессах против ереси ведьм епископы могут передавать светскому судье свои полномочия вести следствия и произносить приговоры. Ведь преступления ведьм касаются не только вопросов веры, но и влекут за собою телесные вредительства. К тому же имеются особые светские законы, карающие за это ведьм. Светские законы против ведьм принесли большую пользу при искоренении ведьм. Они значительно облегчили также работу инквизиторов.

Итак вопрос подсудности решен. Немаловажен вопрос начала процесса. Дело в том, что процесс во времена инквизиции стал иметь значение скорее не процесса доказывания обвинения в суде, как было в Риме, а стал носить более широкое значение. Это скорее не процесс, в узком смысле, а вообще процедура преследования еретика, начиная от подозрения, и кончая приговором.

Первый вопрос о том, как начинать процесс.

Процесс по делам веры, как указано в "Extravagantia de accusatione, denuntiatione et inquisitione", может начаться по троякому основанию.

1)Если кто-либо предъявит перед судьей кому-либо обвинение в совершении преступления ереси или в покровительстве еретикам. При этом такой обвинитель обязан быть готовым к представлению доказательств. Если он таких доказательств не сможет представить, то он может претерпеть наказание за ложные сведения.

2) Если обвинение предъявляется денунциантом (доносителем), который не ручается за достоверность своих показаний и не берется их доказывать. Он утверждает лишь, что доносит на еретика, движимый рвением к вере или желая избегнуть отлучения за сокрытие ереси или наказания, которым грозит светский судья.

3) Если до слуха инквизиторов дошла молва, что в таком и таком-то городе имеются ведьмы, занимающиеся тем-то и тем-то. Это - обвинение путем инквизиции. В этом случае инквизитор начинает действовать не по указанию какого-либо обвинителя, а по своему собственному почину.

Как видим, в принципе возможен и вариант частного обвинения. Но поскольку далее в тексте предусматривается наказание за не доказанное обвинение – более предпочтительным будет второй вариант – тайный анонимный донос. Но еще более предпочтителен для инквизитора естественно третий вариант - собственное усмотрение. Как видим, кодекс создает возможность для уполномоченного субъекта начинать преследование по своему усмотрению, и игнорировать поступившее сообщение, так же по своему усмотрению. Естественно при этом субъект волен действовать по своему внутреннему убеждению. Разумеется, воля эта номинальная, поскольку каждый священник подчинен вышестоящему церковной дисциплиной.

Касательно первого пункта надо сказать, что такое начало религиозного процесса не употребительно, в особенности в делах против ведьм, которые наводят порчу скрытно. К тому же такой открытый обвинитель опасается наказания, если ему не удастся доказать достоверности своего обвинения. Сверх того, такое обвинение вызывает многие пререкания.

Красивый ход. Именно многие пререкания, так как обвинитель обязан доказывать обвинение в суде. А разве такова задача инквизиции?

Таково начало процесса путем денунциации. Пусть светский судья в своем вызове свидетелей укажет, что никто не должен считать себя подсудным, если его доказательства при доносе недостаточны. Духовный же судья обязан при этом сказать, что денунцианту не нужно приводить доказательств виновности подозреваемых, ему нужно только указать последние. Явившиеся денунцианты дают свои показания судье в присутствии нотариуса и двух понятых, будь то духовные лица или миряне. При отсутствии нотариуса его обязанности исполняются двумя подходящими людьми. Денунциации записываются подробно. Смотри канон "Ut officium, § werum", кн. VI и соответствующую глоссу Архидиакона.

Судья или нотариус открывают заседание следующим образом: "Во имя Господа. Аминь. В год от рождества Христова и т. д. такого-то дня и такого-то месяца, в моем присутствии, в присутствии нотариуса и нижеподписавшихся свидетелей, явился к судье такой-то из такого-то города такой-то епархии и представил ему лист бумаги следующего содержания". (Следует текст этого писания. Ежели такое писание не представлено, а донос произведен устно, то так и указывается в протоколе и перечисляются указанные денунциантом лица и приписываемые им преступления).

Далее следует подробное описание процедуры допроса, занесения в протокол показаний доносчиков, и прочее. Таким образом проявляется второй принцип инквизиционного производства – письменность.

Интересно, что свидетель не есть лицо добровольно желающее разоблачить преступника, но даже и не обязательно действительно лицо имеющее какие-либо сведения. Свидетель так же назначается субъектом:

Во славу и честь досточтимого имени Иисуса Христа и для возвеличения святой ортодоксальной веры, а также и для искоренения еретической извращенности, свойственной ведьмам, мы, указанный судья, предписываем, приказываем и увещеваем всех и каждого (заметь, что если воззвание идет от духовного судьи, то надо прибавить. а также и монашествующее или светское духовенство), какое положение они бы ни занимали в этом городе или в этом селении в двух милях в окружности, исполняя добродетель святого послушания и под страхом отлучения, явиться в течение следующих двенадцати дней (светский судья требует при этом явки, угрожая обычными у него наказаниями в случае неисполнения предписания) и разоблачить перед нами женщин, о которых идет молва, как о еретичках, или ведьмах, или вредительницах здоровья людей, домашнего скота и полевых злаков, или приносящих вред государству. Первые четыре дня - это первый срок, следующие четыре дня - второй срок, а последние четыре дня - третий срок. Ежели те, которые знают о существовании женщин, подозреваемых в этих преступлениях, не явятся и не укажут их, то они будут пронзены кинжалом отлучения (так скажет в своем обращении духовный судья) или претерпят вытекающие из норм закона наказания (так прибавит светский судья).

Нетрудно заметить, что свидетель обязан давать показания.

Третий вопрос о том, можно ли требовать от кого-либо обязательную дачу показаний и вызывать свидетелей по несколько раз.

На этот вопрос надо ответить утвердительно. Ведь в "Extra де haeret, can. Excommunicamus, § addicimus" говорится, что архиепископу или епископу предписывается найти трех и более достоверных свидетелей в таких приходах, в которых, по слухам, находятся еретики, и снять с них клятвенные показания. Далее текст гласит: "Ежели некоторые из них с преступным упорством отказываются от присяги, то они должны по этому одному уже считаться еретиками". Архидиакон же в своей глоссе к канону "Ut officium, § werum", а именно к слову "свидетели", говорит: "Судья, производящий следствие, должен принять во внимание то, что если свидетели дали сбивчивые показания и недостаточно подробно допрошены, то он может допрашивать их много раз".

(стоит вспомнить, что в римском процессе, равно как и сегодняшнем англосаксонском праве свидетель официально дает показания только один раз – в суде. И конечно по собственному усмотрению.)

А так же из того, что показания даются под присягой следует и обязанность давать правдивые показания. Однако, из дальнейшего текста кодекса следует, что давать правдивые показания, оправдывающие обвиняемого весьма опасно, поскольку можно оказаться обвиненным в сговоре с колдуном и разделить его незавидную участь. Но более того, это вполне бесполезно, поскольку оправдывающие показания могут не быть приняты во внимание. Ведь процесс то письменный. Показания конечно будут зафиксированы но вероятно только для последующего обвинения странно отважного свидетеля.

никто не должен считать себя подсудным, если его доказательства при доносе недостаточны. Духовный же судья обязан при этом сказать, что денунцианту не нужно приводить доказательств виновности подозреваемых, ему нужно только указать последние. Явившиеся денунцианты дают свои показания судье в присутствии нотариуса и двух понятых, будь то духовные лица или миряне. При отсутствии нотариуса его обязанности исполняются двумя подходящими людьми. Денунциации записываются подробно.

Как видим, никаких препятствий для ложного обвинения. Более того, самые имена свидетелей могут быть так и никогда не оглашены. В целях, естественно обеспечения безопасности свидетелей.

Третий вид возбуждения процесса является самым обычным и наиболее распространенным и происходит без вызова денунциантов или обвинителей. Для этого достаточно того, чтобы слуха инквизитора достиг упорный слух о колдовских деяниях какой-либо ведьмы. В присутствии указанных нотариуса, писца и двух свидетелей судья начинает процесс следующим образом: "Во имя Господне. Аминь. В год от рождества Христова, такого-то дня и месяца или в такие-то и такие месяцы до слуха судьи такого-то города дошло, что такой-то из такого-то города или селения совершил то-то и то-то для околдования, что идет против веры и служит во вред государству. Это занесено тогда-то в присутствии таких-то свидетелей и прочее".

Итак – самым обычным является начало преследования по исключительно внутреннему убеждению субъекта. Кроме того, для оценки доказательств называется еще один, и на мой взгляд просто великолепный критерий:

Ведь доказательства должны быть яснее дня. Совесть судьи должна подсказать ему, как ему надлежит поступить, и именно допустить ли подозреваемого к очищению снятием с него клятвенного утверждения о невиновности или действовать по букве закона.

В качестве свидетелей могут быть привлечены кто угодно. Начиная с родственников и домочадцев обвиненного, и кончая подсудимыми по другим делам, а также и клятвопреступниками. Следует напомнить, что таковые в римском праве становились абсолютно бесправными, ибо им не было веры….

Недопустимыми свидетелями считаются только смертельные враги. Однако, не ясно какая вражда может считаться смертельной, а это значит, что оная определяется опять таки субъектом, а также важно то, что обвиняемый не знает кто против него свидетельствует. Ибо все допросы ведутся на стадии предварительного следствия.

Вообще предварительное следствие – регламентированное, письменно фиксируемое является изобретением изощренного ума церковных иерархов. Римское право, равно как и англосаксонское современное не знает такого рода правил.

Все происходящее на предварительном следствии содержится в безусловной тайне :

"Свидетелю было предписано держать свою денунциацию в тайне. Показания сняты там-то и тогда-то в присутствии таких-то лиц".

Такая формула называется обязательной для протокола допроса свидетеля.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.