Милосердие, или любовь к ближнему, и добрые дела 2 глава

5. Внутреннее духа у духовного человека на самом деле поднимается к небесам, ибо небеса — это его изначальная цель; у чисто природного человека внутреннее духа повёрнуто против небес и направлено к миру, ибо в нём его изначальная цель.

6. Тот, кто сохраняет лишь общее представление о внутреннем и внешнем человеке, думает, что внутренний человек — это тот, который думает и хочет, а внешний — который говорит и делает, раз мышление и желание — это внутреннее, а речь и действие — это внешнее. Однако необходимо знать, что когда человек мыслит или желает доброе относительно Господа и Господнего, а также мыслит и желает доброе относительно ближнего и принадлежащего ему, тогда его мышление и желание происходят от духовного внутреннего, потому что они являются результатом веры в истину и любви к добру. Но когда его мышление и желание относительно всего этого злы, тогда они происходят от адского внутреннего, потому что являются результатом веры в ложь и любви ко злу. Словом, насколько человек испытывает чувства любви к Господу и любви к ближнему, в той же степени он находится в духовном внутреннем, которое служит источником его желаний и мышления, а также его речи и действий. Но, насколько человек испытывает чувства любви к себе и любви к миру, в той же степени его мышление и желания исходят из ада, несмотря на то, что он говорит и действует по-другому.

7. Господь предусмотрел и предопределил, чтобы насколько человек даёт вести свои мысли и желания небесам, настолько открывался и развивался его духовный человек. Открывается путь в небеса, приводящий к Господу, и его развитие сообразуется со всем небесным. С другой стороны, насколько человек даёт вести свои мысли и желания не небесам, а миру, настолько, напротив, его внутренний духовный человек закрывается, а внешний открывается и развивается. Открывается путь в мир, и развитие его сообразуется со всем адским.

8. Те, у кого внутренний духовный человек открыт небесам и Господу, пользуются преимуществами небесного света и озарения от Господа, поэтому обладают разумением и мудростью. Они видят истину в свете истины и познают добро по своей любви к добру. Те, однако, у кого внутренний духовный человек закрыт, не знают, что такое внутренний человек, и не верят ни в Слово, ни в жизнь после смерти, ни во что бы то ни было, имеющее отношение к небесам и церкви. Поскольку они довольствуются только природным светом, они думают, что природа создала себя сама, а не сотворена Богом, и ложь видят истиной, а зло принимают за добро.

9. Внутреннее и внешнее, о которых я говорил, — это внутреннее и внешнее духа человека; его тело — это лишь крайне внешнее, внутри которого получает существование всё остальное, ибо тело ничего не делает само по себе, а только благодаря духу в нём. Да будет известно, что дух человека, освободившись из тела, думает и хочет, говорит и действует, как и раньше. При этом мышление и желание — это его внутреннее, речь и действие — его внешнее.

402. (VI) Чисто природный и чувственный человек.

Немногие знают, что подразумевается под выражением «чувственный человек», или какого рода эти люди, а поскольку знать это важно, то необходимо описать их.

1. Термин «чувственный человек» применяется к тому, чьё любое суждение основывается на телесных чувствах и кто не верит ни во что, кроме того, что можно увидеть глазами и потрогать руками, считая только это настоящим и отвергая все остальное. Таким образом, чувственный человек — это низший уровень природного человека.

2. Внутреннее его ума, при помощи которого он мог бы видеть в свете небес, закрыто, отчего он не может видеть истины ни в чём, относящемся к небесам или церкви, поскольку он мыслит на крайне поверхностном уровне, без какого-либо внутреннего озарения духовным светом.

3. Пользуясь грубым светом природы, он внутренне противится всему, что имеет отношение к небесам или церкви, даже если внешне и высказывается в их пользу, и со страстью, если это нужно ему, чтобы добиться власти.

4. В рассуждениях чувственные люди тонки и умны, потому что их мысли так близки к речи, что, по существу, в ней и содержатся, так сказать, на языке; и ещё потому, что, говоря, они считают, что весь ум основан на одной лишь памяти.

5. Некоторые из них могут доказать всё, что им угодно, а то, что ложно, — с большим искусством; доказав же эти понятия, они верят в их истинность. Но их рассуждения и доказательства основываются на иллюзиях чувств, которые помогают привлекать внимание обычных людей и убеждать их.

6. Чувственные люди превосходят других хитростью и злонамеренностью.

7. Внутреннее их умов грязно и отвратительно, потому что оно соприкасается у них с адами.

8. В адах духи чувственны, и чем глубже ад, тем более они чувственны. Сфера, которая исходит от духов в аду, присоединяется сзади к чувственной способности человека.

9. Чувственные люди не могут видеть никакой подлинной истины в свете, но рассуждают и спорят на любые темы: так это или иначе. Эти споры слышны другим, как звук скрежета зубов; в надлежащем рассмотрении, это тот звук, который издают виды лжи при столкновении друг с другом, а также ложь при столкновении с истиной. Отсюда ясно, что имеется в виду под «скрежетом зубов» в Слове. Вот почему рассуждения, основанные на обманах чувств, соответствуют зубам.

10. Образованные и учёные люди, глубоко уверившиеся в ложных понятиях, более чувственны, чем остальные, тем более если они противятся истинам Слова, хотя в глазах мира они и не кажутся таковыми. Ереси главным образом начинаются с людей чувственных.

11. Лицемеры, обманщики, любители удовольствий, прелюбодеи и скупцы по большей части чувственны.

12. Рассуждающие из одних только чувственных впечатлений и против подлинных истин Слова, а значит и церкви, назывались у древних змеями с дерева познания добра и зла. Поскольку чувственные впечатления подразумевают то, что воздействует на телесные чувства и постигается через них, следовательно:

13. Чувственными впечатлениями человек соприкасается с миром, а разумными понятиями, которые выше их уровня, — с небесами.

14. Чувственные впечатления дают нам то из природного мира, что может быть полезно для внутренних областей ума в духовном мире.

15. Есть чувственные впечатления, которые питают разум (это различные природные явления, известные как физика), а есть чувственные впечатления, которые питают волю (это наслаждения чувств и ­тела).

16. Если мышление не поднимается над уровнем чувственных впечатлений, мудрость человека крайне ограничена; мудрый человек мыслит на более высоком уровне, чем чувственные впечатления. Когда его мышление возносится над этим уровнем, он вступает во всё более яркое освещение и в конце концов в небесный свет. Вот так человек воспринимает истину, которая и есть настоящий ум.

17. Древние были хорошо знакомы с тем, как ум возносится над чувственными впечатлениями и отрывается от них.

18. Если чувственные впечатления находятся на последнем месте, то благодаря ним открывается путь разуму и истины совершенствуются тем же способом, что и извлекаются. Но если чувственные впечатления занимают первое место, они приводят к закрытию этого пути, и человек может видеть истины лишь как бы в тумане или ночью.

19. У мудрого человека чувственные впечатления занимают последнее место и подчинены более внутреннему; а у неразумного они занимают первое место и главенствуют. Эти-то люди и называются, строго говоря, чувственными.

20. Некоторые чувственные впечатления, которые есть у человека, есть и у животных, а некоторые — нет. В той степени, в которой человек мыслит выше уровня чувственных впечатлений, он истинно человек. Но никто не может мыслить выше этого уровня и видеть истины церкви, если не признает Бога и не живёт в соответствии с Его заповедями. Ибо Бог поднимает уровень ума и озаряет его.

II

Когда те три вида любви должным образом подчинены друг другу, они совершенствуют человека; когда же нет - портят его и переворачивают его вверх ногами

403. Сначала нужно сказать кое-что о том, как подчиняются одна другой три общих любви: небесная любовь, мирская любовь и любовь к себе, а затем о том, каким образом каждая из них размещается внутри другой и влияет на неё; и, наконец, как состояние человека зависит от этого подчинения. Эти три любви соотносятся, как три части тела; высшая часть — это голова, средняя — грудь и живот, третью же составляют колени, ноги и ступни. Когда любовь небесная образует голову, мирская любовь — грудь и живот, а любовь к себе — ноги и ступни, тогда человек находится в совершенном состоянии, для которого он и создан, потому что при этом две более низкие любви находятся в услужении у высшей, как тело со всеми своими частями находится в услужении у головы. Таким образом, когда небесная любовь образует голову, она влияет на мирскую любовь, которая представляет собой в основном любовь к богатству и посредством богатства исполняет службы; а через мирскую любовь она опосредованно влияет на любовь к себе, которая представляет собой в основном любовь к высокому положению и использует это положение для исполнения служб. Таким образом, влияние, оказываемое этими видами любви друг на друга, приводит к тому, что их целью становится служение.

Кто же не понимает, что когда человек хочет исполнять службы, повинуясь духовной любви, то есть любви от Господа, иначе говоря, той, что подразумевается под небесной любовью, тогда его природный человек делает то же самое с помощью богатств и владений, а его чувственный человек употребляет для их исполнения своё положение, и всё это делает ему честь? Кто же не понимает, что все дела, которые человек делает своим телом, зависят от состояния ума в его голове; и если ум направлен на любовь к службам, то его тело исполняет их, пользуясь своими членами? Всё это потому, что воля и разум находятся своими началами в голове, однако своими продолжениями — в теле, точно так же, как воля присутствует в делах, а мысль — в произносимых словах; или, сравнительно, как плодоносная сила семени присутствует в каждой отдельно взятой части дерева, которая используется для достижения его цели, а именно, принесения плодов. Или как огонь и свет внутри хрустальной чаши, которая от их действия становится тёплой и светится. То же самое и с духовным зрением ума и природным зрением тела у человека, в котором эти три вида любви подчинены в надлежащем порядке и правильно благодаря свету, льющемуся в него от Господа с небес; его можно сравнить с гранатовым зерном, прозрачным до самого центра, в котором располагается семя. В этом же заключается значение следующих слов Господа:

Светильник телу — глаз; если глаз хорош, всё тело будет наполнено светом.

Матф. 6:22; Лука 11:34

Ни один здравомыслящий человек не станет осуждать богатства, ибо в государстве они играют ту же роль, что и кровь в человеке; нельзя осуждать и почести, воздаваемые должностям, ибо должностные лица — это руки государя и столпы общества, при условии, что их природная и чувственная любовь подчинена духовной любви. На небесах тоже есть административные должности и почести, им воздаваемые, однако те, кто отправляет эти должности, ничего не любят сильнее, чем исполнять службы, потому что они — духовные люди.

404. Если же любовь к миру, или к богатству, образует голову, то есть если это господствующая любовь, то человек входит в совершенно другое состояние. Ибо тогда небесная любовь, изгнанная из головы, переносится в тело. Человек в этом состоянии предпочитает мир небесам; он может поклоняться Богу, но лишь по чисто природной любви, которая видит в каждом поклонении заслугу; он может также делать добро ближнему, но лишь ради того, что получит в замен. Всё принадлежащее небесам для таких людей подобно одежде, в которой они предстают взглядам людей во всём блеске, а взглядам ангелов невзрачными. Ибо тогда любовь к миру овладевает внутренним человеком, а небесная любовь поселяется во внешнем и любовь к миру затмевает, будто пеленой скрывает, всё, что относится к небесам и церкви.

Между тем есть множество разновидностей этой любви, которые тем хуже, чем более склонны к алчности; в этих случаях небесная любовь становится чёрной. То же самое — если эта любовь склонна к гордости и претендует на господство над другими вследствие любви к себе. Однако другое дело, если она склонна к расточительности; это менее вредно, если целью является мирское великолепие, скажем, дворцы, украшения, изысканные наряды, слуги, лошади и кареты в дивном облачении и тому подобное. Качество любой любви определяется целью, к которой она направлена и стремится.

Любовь эту можно сравнить с затемнённым стеклом, которое поглощает свет и окрашивает его только в тусклые и едва уловимые тона. Ещё она подобна облакам и тучам, лишающим нас солнечного света. Подобна она также новому, не бродившему вину, которое, несмотря на то что сладкое, нехорошо для желудка. С небес такой человек выглядит, как горбун с головой, склонённой к земле; когда он поднимает голову к небу, он вынужден растягивать мышцы, поэтому сразу опускает взгляд к земле. Древние в церкви называли таких людей Мамонами, а греки — Плутонами.

405. Если же голову образует любовь к себе или к господству, то небесная любовь уходит через тело в ноги. По мере того как возрастает любовь к себе, небесная любовь нисходит через икры в стопы и попирается ногами, оказавшись под подошвами, если любовь к себе продолжает возрастать. Любовь властвовать бывает двух видов: из любви к ближнему и из любви к себе. Кто любит властвовать из любви к ближнему, ищет власти для того, чтобы служить обществу и отдельным людям; таким доверяют управление на небесах.

Императоры, государи и дворяне, рождённые и ставшие правителями, если они смиряют себя перед Богом, бывают менее подвержены любви к власти, чем люди низкого происхождения, которые из гордости больше других ищут высокого положения. А для тех, которые любят повелевать из любви к себе, небесная любовь — подставка для ног; перед простыми людьми они встают на неё, но когда простых людей не видать, они выбрасывают её в угол или за дверь. Причина в том, что они любят только себя, и поэтому воля и мысли их умов погружены в их собственное, которое само по себе не что иное, как наследственное зло; а оно диаметрально противоположно небесной любви.

Те, кто любит повелевать из любви к себе, вообще говоря, одержимы следующими видами зла: презрение к другим, зависть, недружелюбность по отношению к тем, кто не проявляет к ним благожелательности, враждебность, отсюда происходящая, ненависть, месть, немилосердие, свирепость и жестокость. Где такого рода зло, там и презрение к Богу и ко всему Божьему, то есть к разнообразным видам добра и истины церкви. Если они и считаются с этим, то только на словах, чтобы избежать нападок на их репутацию со стороны духовенства и осуждения со стороны всех остальных.

Но эта любовь различна у духовенства и мирян. У духовенства эта любовь, будучи освобождена от ограничений, возносится до того, что они хотят быть богами; у мирян же до того, что они хотят быть царями. Вот в какие высоты уносят их умы фантазии, вызванные этой любовью.

У совершённого человека любовь небесная занимает высшее положение и образует, так сказать, голову всех следующих за ней видов любви; любовь к миру располагается под ней и образует под этой головой как бы грудь; а снизу, в качестве ног, находится любовь к себе. Поэтому если любовь к себе образует голову, человек оказывается перевёрнут. В этом случае он предстает перед ангелами лежащим, уткнувшись головой в землю, а спиной повернувшись к небесам. Совершая богослужение, он выглядит как бы танцующим на руках и ногах, подобно резвящемуся детёнышу пантеры. Более того, такие люди могут являться в образе различных зверей с двумя головами, из которых та, что выше, с лицом животного, принуждает нижнюю, с лицом человека, всё время целовать землю. Все они — чувственные люди, которые описаны выше (402).

III

Каждый человек в отдельности - это тот ближний, которого нужно любить, но его нужно любить по качеству его добра

406^[74]. Человек рождается не ради себя, а ради других; то есть чтобы жить не для себя одного, а для других. Иначе ни одно общество не могло бы сохранить единства, равно как и добра бы в нём никакого не осталось. Есть поговорка, что каждый человек — сам себе ближний; но доктрина о милосердии учит нас, как надо правильно понимать это высказывание. А именно, что каждый должен обеспечить себя всем необходимым для жизни, то есть пищей, одеждой, жильём и многими другими вещами, которые требуются в обществе, в котором он живёт. Всем этим он должен обеспечить не только себя самого, но и всех своих; и не только на сегодняшний день, но и на будущее. Ведь пока человек не обеспечит себя всем необходимым для жизни, он не в состоянии заниматься благотворительностью, имея нужду во всём.

Каким образом человек должен быть себе ближним, можно понять из следующего сравнения. Каждый должен обеспечивать своё тело едой; это самое первое соображение, однако цель — здоровый дух в здоровом теле. Каждый должен также обеспечивать свой дух пищей, которая ему требуется, а именно тем, что входит в сферу сведений и суждений, но лишь для того, чтобы быть в состоянии приносить пользу своим согражданам, обществу, стране, церкви и таким образом, Господу. Всякий, поступающий так, обеспечивает себе вечное благосостояние. Отсюда ясно видно, что первое по времени, а что первое в намерении; первое в намерении — это именно то, на что нацелено всё остальное. Это как строительство дома: сначала кладут фундамент, но цель закладки фундамента — возведение дома, а цель возведения дома — чтобы было, где жить. Кто думает, что быть себе ближним — это первое, или главное, тот подобен ставящему целью фундамент, а не жилище; тогда как жилище является первой и последней целью постройки, а дом с фундаментом — лишь средства для этой цели.

407. Необходимо рассказать, что означает любить ближнего. Любить ближнего — это значит не только желать лучшего и делать добро родственнику, другу или хорошему человеку, но и чужому, недругу или злодею. Однако милосердие проявляется по-разному по отношению к одним и к другим: прямыми благодеяниями для родственника и друга, и косвенными — для недруга и дурного человека. Эти косвенные благодеяния осуществляются путём увещеваний, взысканий и наказаний, служащих к его исправлению. Это можно пояснить так. Судья, наказывающий преступника по закону и справедливости, любит своего ближнего. Ведь таким образом он способствует его исправлению и заботится о том, чтобы согражданам не наносили вреда. Каждый знает, что отец, наказывающий своих детей, когда они поступают плохо, любит их; если же он, наоборот, не наказывает их за это, то он любит их недостатки, что нельзя назвать милосердием. Кроме того, если кто-то отражает нападение врага и наносит удары нападающему ради самозащиты или предаёт его суду, чтобы не вредил, при этом с намерением подружиться с ним, то он действует в духе милосердия. Ничем не противоречат милосердию и войны, которые ведутся с намерением защитить свою страну или церковь. Та цель, ради которой они ведутся, определяет, милосердны они или нет.

408. Поскольку милосердие в своей основе — это добрая воля, а добрая воля находится во внутреннем человеке, то понятно, что когда тот, кто обладает милосердием, противостоит врагу, карает виновного и наказывает злого, он делает это при помощи внешнего человека. Поэтому, сделав это, он возвращается к милосердию, которое во внутреннем человеке, и тогда, насколько может, или насколько это полезно, он желает этому человеку лучшего и делает ему добро по этой причине. Кто обладает подлинным милосердием, тот ревностен к добру. Эта ревностность может проявиться во внешнем человеке как гнев или пылающий огонь; но она стихает и гаснет, как только противник приходит в себя. Дело обстоит по-другому у тех, кто лишён милосердия. Их ревностность — это гнев и ненависть, от которых вскипает и загорается их внутренний человек.

409. Перед тем, как Господь пришёл в мир, вряд ли кто-нибудь знал, что такое внутренний человек и что такое милосердие. Вот почему Он во многих местах учил братолюбию, то есть милосердию; в этом различие между Ветхим и Новым Заветами (или Свидетельствами). Господь учил, что к противникам и врагам надо проявлять благожелательность из милосердия, в следующем месте у Матфея:

Вы слышали, что сказано древним: «любите ближнего своего и ненавидьте врага своего». Но Я говорю вам: любите врагов своих, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за тех, кто обижает и преследует вас, да будете сыновьями Отца вашего небесного.

Матф. 5:43—45

Когда же Пётр спросил Его, неужели и семь раз прощать ему того, кто грешит против него, Господь ответил:

Не до семи раз, говорю тебе, а до семи раз по семь.

Матф. 18:21, 22

Мне было сказано с небес, что Господь каждому прощает его грехи и никогда не наказывает никого за них, даже не вменяет их, потому что Он — сама любовь и само добро. Тем не менее от этого грехи не стираются, ибо их может загладить только покаяние. Ведь если Он Петру сказал прощать до семи раз по семь, то чего же не сделает Сам Господь?

410. Раз милосердие располагается во внутреннем человеке, где является доброй волей, а от него — и во внешнем, где является добрыми делами, значит любить надо внутреннего человека, а внешнего — как следствие. Из этого следует также, что человека нужно любить за качество того добра, которое в нём есть; поэтому само добро и есть, в сущности, ближний. Для пояснения этого можно привести следующие примеры. Когда кто-то выбирает себе из троих или четверых управляющего для ведения своего хозяйства или слугу, не дознаётся ли он прежде, каков их внутренний человек, а затем уже выбирает того, кто честен и верен, и его любит? Подобно тому и царь, или судья, выбирает из трёх или четырёх человек того, кто подходит на должность, и отказывается от того, кто негоден, как бы великолепно он ни выглядел и как бы много ни говорил и ни делал, чтобы снискать расположение.

Далее, поскольку каждый человек — ближний, а люди бесконечно разнообразны, и каждого из них надо любить в соответствии с добром в нём, то ясно, что любовь к ближнему бывает разных родов и разновидностей, а также разной степени. Итак, из того, что Господа нужно любить превыше всего, следует, что степень любви к ближнему должна измеряться по любви к Нему; другими словами, сколько в нём Господа или того, что исходит от Господа, ибо этим измеряется, скольким добром он обладает, потому что всё добро исходит от Господа.

Но из-за того, что эти степени существуют во внутреннем человеке, которого в этом мире редко можно разглядеть, достаточно любить ближнего, руководствуясь теми степенями, которые известны. После смерти же они воспринимаются ясно, ибо в том мире склонности воли и происходящие от них мысли разума создают вокруг себя духовную сферу, которую можно ощутить разнообразными способами. А в нашем мире эта духовная сфера поглощается материальным телом и окутывается природной сферой, которая и исходит от человека. Существование степеней любви к ближнему подтверждается притчей Господа о Самарянине, который пожалел связанного разбойниками человека, хотя священник и левит видели его и прошли мимо; когда Господь спросил, который из троих мнится ближним, ответ был: «Тот, который пожалел» (Лука 10:30—37).

411. Читаем:

Возлюби Господа Бога превыше всего, и ближнего твоего, как самого себя.

Лука 10:27

Любить ближнего, как самого себя, — значит не пренебрегать им в сравнении с самим собой, обращаться с ним справедливо и не допускать злых суждений о нём. Закон милосердия, провозглашённый и данный Самим Господом, таков:

Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки.

Матф. 7:12, Лука 6:31, 32

Вот как любят ближнего те, кто в любви небесной, те же, кто в любви к миру, любят ближнего по-мирски и из мирских соображений, а те, кто в любви к себе, любят ближнего эгоистично и по эгоистическим соображениям.

IV

Человек в коллективной форме, то есть некое общество, большое или малое, или составное, то есть родная страна, - тоже ближний, которого нужно любить

412. Тот, кому неизвестно истинное значение слова «ближний», думает, что это какой-либо отдельный человек, и что любить ближнего — значит оказывать услуги этому человеку. Однако у понятий ближнего и любви к нему более широкий круг значений, которые становятся тем возвышенней, чем больше людей имеется в виду. Кому же непонятно, что любить нескольких человек в совокупности означает любовь к ближнему более, чем любить одного из них? Общество, большое ли, малое, потому является ближним, что состоит из некоторого числа людей. Следовательно, тот, кто любит общество, любит и его членов, поэтому, когда он желает обществу лучшего и делает для него добро, он думает о каждом его члене. Любое общество подобно человеку, а принадлежащие к нему составляют как бы единое тело, различаясь между собой подобно частям тела. Господь и ангелы под Его руководством, смотря на землю, видят целое общество, как одного человека, внешность которого зависит от того, каковы его члены. Мне тоже было позволено увидеть одно из обществ на небесах в точности похожим на человека, причём такого же роста, как в мире.

Любовь к ближнему, когда это любовь к обществу, принимает более полную форму, чем когда предметом её является отдельная личность. Это очевидно из того, что достоинство правителя определяется размерами общества, которым он управляет, а почитают его соответственно его деятельности. Должности в мире находятся ниже или выше в иерархии, в зависимости от того, насколько общественно то, чем они заведуют; самое же общее управление осуществляет государь. Каждого человека вознаграждают, почитают и вообще любят соответственно важности его должности и тому добру, которое приносит его служение.

Тем не менее правители нашего времени могут приносить пользу и заботиться о благе общества и без любви к ближнему; таковы те, кто побуждается к полезной деятельности и заботе о благе ближнего мирскими и эгоистическими соображениями и потому кажутся хорошими правителями или достойными выдвижения на более высокую должность. В мире невозможно распознать таких, а вот на небесах — можно. Поэтому те, кого к полезной деятельности вела любовь к ближнему, становятся правителями обществ и на небесах и окружаются почётом и великолепием; однако не к этому они стремятся всем сердцем, а к тем службам, которые они могут исполнять. Остальных же, коих к полезной деятельности побуждала любовь к миру или к себе, отвергают.

413. Различие любви к ближнему и её проявлений, когда она направлена на отдельного человека и когда она направлена на множество людей, или общество, такое же, как между деятельностью рядового гражданина, чиновника и князя; или между торговавшим на два таланта и торговавшим на пять талантов (Матф. 25:14—30). Та же разница между ценой сребреника и таланта^[75], или урожаем с лозы и с виноградника, или с маслины и с оливковой рощи, или с дерева и с фруктового сада. Любовь к ближнему может восходить ко всё более внутренним слоям человека; при этом он любит общество больше, чем отдельного человека, а страну — больше, чем общество. Так вот, поскольку милосердие состоит в том, чтобы желать лучшего, и оттого делать добро, следовательно, совершенно так же, как к отдельному человеку, его нужно проявлять и к обществу. Однако необходимо при этом различать общество хороших людей и общество дурных людей. Для последних милосердие должно проявляться по законам природной справедливости, а для первых — по законам духовной справедливости. О том, какая разница между этими двумя видами справедливости, будет рассказано в свою очередь.

414. Своя страна в большей степени ближний, чем своё общество, по той причине, что она состоит из многих обществ, и поэтому любовь по отношению к ней — шире и выше. Кроме того, любить свою страну — значит любить благополучие её народа. Своя страна — ближний, потому что она — своего рода родитель; в ней человек родился; она вскормила и кормит его; она защищала и продолжает защищать его от всякого вреда. Нужно делать добро любимой стране в соответствии с её нуждами, которые могут быть и природными, и духовными. Природные нужды связаны с её гражданской жизнью и порядком, духовные — с духовной жизнью и порядком.

Свою страну нужно любить не как себя самого, но более себя, — это закон, начертанный у человека на сердце. Этот закон повелевает, и каждый праведный человек подтвердит это, что если твоей стране угрожает разорение врагами или какая-либо другая опасность, то умереть, защищая её, — благородное дело, и солдат должен гордиться тем, что проливает за неё свою кровь. Так говорят, чтобы выразить, насколько велика должна быть любовь к своей стране. Да будет известно, что любящие свою страну и делающие ей добро от доброй воли своей после смерти любят Царство Господне, ибо оно становится тогда их страной. А любящие Господне Царство любят и Господа, потому что Господь — всё во всём для Своего царства.

V

Ближний, которого нужно любить в ещё большей степени, - это церковь, а в наивысшей степени - царство Господа

415. Поскольку человек рождается для вечной жизни, а приводит его к этой жизни церковь, то церковь нужно любить, как ближнего, в ещё большей степени. Ведь учение церкви — это средство, ведущее к вечной жизни и открывающее вход в неё. Ведут к ней истины учения, а добрые дела открывают в неё вход. Это вовсе не означает, что нужно любить священников превыше всего, а церковь — из-за священников. Любить нужно добро и истину церкви, а ради них — священников. Священство служит лишь средством и почитаться должно в той степени, в которой оно этим средством служит.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: