Сделай Сам Свою Работу на 5

Принцип изнурения и убийства





Сознательное

Сознательное, по Фрейду, это одна из областей разума, которая, вместе с предсознательным и бессознательным, образует психику. Фрейд описал сознательное как орган чувств Эго. Сознательное, в отличие от предсознательного и бессознательного, открыто для немедленного понимания. Все функции Эго — проверка реальности, восприятие, наблюдение и оценка — находятся на уровне сознательного. Некоторые функции Супер-Эго — критика и совесть — также главным образом сознательные. Защитные механизмы и цензура не находятся внутри сознательного. Предсознательное — это область разума между сознательным и бессознательным — “прихожая” сознания. Его также называют описательным бессознательным или до-сознанием. Содержания предсознательного, знания, эмоции, образы, хотя и не предоставленные непосредственно в сознании, доступны ему, потому что цензура отсутствует. Материал может быть описан как временно забытый, подавлен, но не вытеснен. Предсознательное важно в проработке, процессе, необходимом для укрепления понимания, достигнутого благодаря интерпретации.

 

Бессознательное



Относится к ментальным процессам, которые субъект не осознает. В психоанализе это часть психики и кладовая вытесненного материала, которого индивидуум не понимает сознательно. Открытие клинического значения бессознательного стало краеугольным камнем психоанализа.

В аналитической (юнговской) психологии бессознательное представлено:

1. Личным бессознательным: поверхностным слоем бессознательного. Это все, что личность приобретает на всем протяжении жизни; все забытое, подавленное, подсознательно постигнутое, обдуманное и прочувствованное, а также комплексы.

2. Коллективным бессознательным: теми аспектами психики, которые являются общими для человечества в целом. Это часть бессознательного каждого человека, и она отличается от личного бессознательного, которое возникает из опыта индивидуума.

Коллективное бессознательное содержит архетипы, которые выражают себя как универсальные примитивные образы, накопленные веками сквозь культуры. Архетип по отношению к коллективному бессознательному — это то же, что комплекс по отношению к личному бессознательному. Так как материал коллективного бессознательного никогда не существовал в сознательном, он не вытесняется. Признаки юнговского коллективного бессознательного можно найти в мифах, легендах, народных сказках, волшебных сказках и сновидениях. Во время сна материал коллективного бессознательного не находится под контролем сознательного разума, и этот материал вылетает из него в форме снов или видений.



Сознательное против бессознательного

Различия между сознательным и бессознательным могли бы рассматриваться как контраст между рациональным и иррациональным поведением или между произвольным и непроизвольным действием. Их можно провести также там, где мы решаем сосредоточить сознательное внимание, в противоречие тому, о чем мы не думаем или чего не замечаем.

Символический язык — будь то миф или в волшебная сказка — через аллегорию или метафору часто привлекает внимание к бессознательному содержанию психики. Наше внимание может быть привлечено к темному и деструктивному потенциалу бессознательного, но оно же может служить стимулом обнаружения спрятанных сокровищ, может обогатить нашу сознательную жизнь.

Между сознательным и бессознательным не существует четкой границы. Можно привести такой пример: Джо думает, что у него рак, и это повышает уровень его тревоги. Это, в свою очередь, воздействует на часть автономной нервной системы, отвечающей за желудочную секрецию, таким образом повышая выделение желудочного сока в пищеварительный тракт. Избыток кислоты может вызвать, например, изжогу или, хуже того, быть причиной язв. Язвенная боль плюс изжога еще больше убеждают Джо в том, что у него рак. Различные тесты обнаруживают подлинную причину, но уровень тревоги Джо настолько высок, что он думает о неправильном диагнозе, поставленном врачами, и его состояние становится хроническим.



 

Архетипы

Архетип — это первобытный образ, персонаж или модель, который повторяется в литературе и мышлении достаточно постоянно, чтобы считаться универсальным понятием. Архетип — это унаследованная возможность различать и переживать типичные или почти универсальные ситуации или модели поведения. Архетипы являются основой юнговского коллективного бессознательного. Они символически проявляются в религиях, мифах, волшебных сказках, сновидениях и фантазиях.

Архетипы имеют тенденцию группироваться вокруг основных или универсальных случаев в жизни, таких, как рождение, брак, материнство, смерть и разлука. Архетипы остаются скрытыми, пока они не узнаны и не осознаны, и несут сильный заряд энергии, которому личности оказывается трудно сопротивляться. Архетипы пробуждают чувства, затемняют реалии и овладевают волей.

Назовем четыре основные функции психики: интуиция, ощущения, мышление и чувства. Каждая из них подходит к реальности со своей точкой зрения и со своим вопросом. Каждая осваивает свою часть реальности.

Краткое описание четырех основных предпочтений по Юнгу

Ощущение воспринимает через пять органов чувств, работает с фактами и сообщает нам, что нечто существует. Оно связано с сиюминутной реальностью — сейчас. Оно информирует нас о существовании объекта, который сталкивается с органами чувств в настоящий момент. Мы осознаем, что нечто находится здесь, в нашем непосредственном окружении.

Люди, отдающие предпочтение ощущению перед интуицией, выбирают конкретное, реальное, действительно структурированное, осязаемое здесь и сейчас. Они становятся нетерпимыми к теории и абстракции, не доверяют интуиции. Ощущающие люди мыслят тщательно, не упуская деталей, помнят реальные факты, совершают мало фактических ошибок, но, по-видимому, упускают понимание картины в целом.

Интуиция воспринимает через предчувствия, работает с вероятностями, занимается потенциалом, тем, что будет развиваться. Это функция, которая имеет дело с элементом времени и пространства. Она не касается того, что есть, но того, что будет или произошло. Это “предчувствие”, с помощью которого мы оцениваем вероятности данной ситуации.

Люди, более интуитивные, чем ощущающие, предпочитают вероятности, теории, модели, целое, изобретения и новое. Интуитивные люди склонны не полагаться на устоявшиеся понятия. Интуитивные люди размышляют и рассуждают спонтанными скачками интуиции, которая может оставлять детали в стороне или пренебрегать ими. Этому типу индивидуума легко дается решение задачи, хотя в то же время может существовать и тенденция совершать фактические ошибки.

Мышление делает ведущим суждения, дает чему-либо название и общее представление. Оно сообщает нам, что такое нечто. Это процесс понимания, с его помощью мы осознаем природу вещи, с которой имеем дело. Люди, скорее мыслящие, чем чувствующие, составляют суждения о жизни, людях, событиях и вещах, основанные на логике, анализе и доказательстве. Они считают нерациональным принимать решение, основанное на чувствах и ценностях. В результате мыслящие люди больше интересуются логикой, анализом и проверяемыми выводами, чем сочувствием, ценностями и личным теплом. Мыслящие люди могут попирать чувства и нужды других, не понимая этого, не считая нужным принимать во внимание ценности других людей.

Чувство выносит сердечные суждения и дает нам ощущение ценностей. Оно сообщает нам, приемлема вещь или неприемлема. Чувство помогает нам решить, принимать или отвергать нечто, определяя для нас его ценность. Люди, скорее чувствующие, чем мыслящие, составляют суждения о жизни, людях, событиях и вещах, основанные на сочувствии, тепле и личных ценностях. Как следствие, чувствующие люди больше интересуются людьми и чувствами, чем безличной логикой, анализом и вещами, их больше волнуют согласие и гармония, чем высокое положение или достижение безличных целей. Чувствующие люди обычно ладят с людьми. Конечно, ни один из этих типов не следует рассматривать как лучший по отношению к любому из остальных. Они просто разные.

 

Резюме

Понятия: сознание, бессознательное и коллективное бессознательное. Консультирование, хотя оно имеет дело главным образом с сознательным разумом, не может игнорировать то, что лежит под ним, в бессознательном. Работая с образами, человек движется в коллективное бессознательное и из него, когда образы, вызванные из коллективного бессознательного, выводятся на поверхность, заряженные сильными чувствами.

Воображение и образы не приходят к некоторым людям без труда, так что некоторое время было потрачено на исследование четырех функций по Юнгу: ощущения, интуиции, мышления и чувства. Обобщения считаются порочными, и при рассмотрении использования образов имеется много факторов (напрример, опыт), которые могут компенсировать или ограничивать использование функций, благоприятствующих образам (интуиция и чувство). Тем не менее две другие функции — ощущение и мышление — так же существенны, поскольку они подают разные сигналы. Точно также мы во вред себе игнорируем недоминирующую руку. Мы не должны игнорировать функции, которые заставляют нас чувствовать себя менее комфортно.

 

Шесть ведущих принципов работы с образами

 

Принцип конфронтации

Клиента побуждают быть смелым и противостоять образам, которые порождают тревогу. Успешное противостояние порождает трансформацию и устранение тревоги. Пугающая символическая фигура обычно является частью самого себя, и противостояние требует смелости Очень часто противостояние происходит с пугающими созданиями — с драконом, который появляется из пещеры, болота или моря; с рычащим животным, которое мчится из леса. Обо всем этом — болоте, трясине, море и лесе — можно сказать, что они представляют бессознательное.

Когда пугаешься, природный инстинкт подсказывает, чтобы мы замерили или повернулись и убежали. Один из любопытных аспектов образов состоит в следующем: хотя клиент знает, что это воображение, его реакция тем не менее очень реальна. Я видел, как клиенты бледнеют от страха, дрожат, вспыхивают от гнева, вжимаются в кресло и проявляют все признаки паники. Хотя я никогда не измерял пульс или кровяное давление своих клиентов, я абсолютно уверен, что существуют и и психологические признаки того, что они испытывают. Я видел, как с клиентов в конце сеанса капает пот; видел, как они плакали и раскачивались в своих креслах, как делал бы ребенок, если он расстроен. Конечно, образы никогда не бывают легким выбором!

Что должен делать консультант, когда клиенту противостоит нечто ужасающее? Важно помнить: в данный момент то, что клиент воображает, так же реально, как кресло, на котором он сидит; точно так же, когда мы видим сон, край пропасти, на котором мы балансируем, реален, как и ее стофутовая глубина. Следует ли нам посоветовать клиентке бежать, драться, убить существо, вложив меч в ее руку? Противостояние — это не нападение, а проявление твердости, полной решимости руководить, и от консультанта может потребоваться большая поддержка. Однако это не так просто, как сказать: “Проявляйте твердость, посмотрите сюда, управляйте”. То, что воображает клиент, представляет некоторый аспект бессознательного, нечто, имеющее некоторую власть над ним. Оно подается в такой страшной форме, чтобы достичь максимального эффекта.

Иногда консультанту необходимо взять руководство на себя, но мне редко приходилось это делать, необходимо спросить, например: “Что вы хотите делать?” Клиент остается твердо руководящим, и я думаю, это существенно. Если клиент говорит: “Я хочу убежать”, моей следующей репликой могут быть слова: “Куда вы хотите бежать?” Это поможет клиенту внось руководить. Возможно, далее я бы спросил: “Что случилось бы, если бы вы не убежали?” Если клиент говорит что-то вроде: “Я хочу убить его”, я бы высказался против, ответив: “Что случилось бы, если бы вы убили его?” Этот тип зондирующей реплики побуждает клиента исследовать символ дальше, а не принимать его по номинальной стоимости. Сражаться с существом и убить его — не ответ; так как это было бы лишь разрушением жизненно важной части самого клиента. Возможно, я спросил бы: “Какое имя вы дали бы этому существу?” Когда называешь нечто по имени, это часто в значительной мере устраняет связанный с ним страх.

Прежде чем заняться образами, что потенциально опасно я бы предложил клиенту поискать какой-либо талисман, чтобы попробовать защититься. Выбор талисмана опять же интересен и показателен. Итак, когда клиенту нужно противостоять, я привлек бы внимание к талисману, но также спросил бы: “Есть ли тот, с кем вам бы хотелось быть именно сейчас, когда вам надо противостоять [используя имя, данное ему клиентом]?” Интересно, также, кого человек приводит на сцену в качестве талисмана. Иногда я предполагаю, что приближается мудрая личность, тот, кто просто будет там. Затем я могу предложить, чтобы клиент вступил с мудрой личностью в разговор о том, что делать.

Если нет мудрого человека и если клиент скорее желает противостоять, чем спасаться бегством, то я предложил бы, чтобы клиент внимательно, очень подробно изучил существо. Когда применяется критический анализ, чтобы привести существо к некоторой реальности, это часто приводит к изменению в чувствах клиента. Ведь часто случается так, что существо уменьшается в размерах и становится менее грозным, оно может спонтанно трансформироваться во что-то более приемлемое и менее пугающее.

 

2. Принцип трансформации

Превращение пугающего объекта в нечто более приемлемое — это не просто способ выстоять; новый объект часто показывает значительный психологический рост.

Маргарет противостояла дракону на поляне в лесу. Она проявляла все признаки ужаса. “Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделал?” — спросил я, не желая выходить на сцену. “Пожалуйста, держите меня за руку”. Просьба держать за руку не обязательно имеет отношение к возрасту, но часто она указывает на возрастной регресс. Когда Маргарет проявила твердость, указав на крест на своей шее, дракон спонтанно превратился в орла, который по-прежнему пугал ее, затем в черного кота. Когда она протянула руку, чтобы погладить кота, он превратился в ее мачеху, держащую розгу, которой она когда-то била Маргарет. Годами Маргарет мучили ночные кошмары, в которых она видела дракона, гнавшегося за ней из леса. Противостояние дракону таким образом показало ей, как ее бессознательное сохраняло над ней контроль, точно так же, как делала ее мачеха. Теперь, когда с дракона была сорвана маска, страх ушел; он не служил никакой полезной цели.

 

3. Принцип кормления

Там, где конфронтация не подходит или неприемлема — проблема может быть слишком серьезной — консультант может предложить, чтобы клиент накормил пугающую фигуру, и та сделалась ленивой и сонной. Для клиента кормление — часто более мягкий способ обходиться с опасным существом, для консультанта он также легче. В то же время это означает, что клиенту приходится брать на себя контроль и идти на риск. Часто кормление — это то действие, которое уместно предпринять. Свирепое животное, внезапно вышедшее из пещеры, с непоколебимым намерением сожрать клиента, нужно накормить.

Здесь можно определить общий принцип. Там, где существо кажется неистовым, огнедышащим, как дракон, конфронтация может быть более подходящей, чем кормление, хотя страх, который оно внушает, совершенно реален. Там, где существо происходит из реальности, как лев или медведь-гризли, и выглядит голодным, я бы предположил, что предпринять кормление более уместно. Кормление гризли его любимой пищей — медом — было бы хорошим началом. Медведи также любят рыбу, большую рыбу, такую, как лосось. В подобной сцене я бы предложил: “В вашей правой руке как раз есть огромный кувшин меда; бросьте его к ногам медведя, и пока он ест, пойдите и поймайте лосося в той реке. Вы найдете удочку на берегу. Вернитесь с вашей добычей и отдайте ее медведю. Когда медведь поест, он станет менее злым, а когда объестся, ляжет и уснет”.

Принцип примирения

Клиент становится другом враждебной символической фигуры, обращаясь к ней, прикасаясь к ней, вступая с ней в дружбу. Дружба с этой символической фигурой означает ассимиляцию части, которая отвергалась и отделялась, так что она больше не представляет негативной силы в психике клиента.

Джим ходил ко мне для работы над личным ростом в течение двух лет, и за это время работал со многими различными темами и образами. Одной темой, которая постоянно возвращалась было то, как, с его точки зрения, воспринимают его другие люди. Он был высокий, внешне привлекательный, крайне добродушный человек лет двадцати пяти, выпускник математического факультета, сменивший сферу деятельности — он стал медбратом. Его самовосприятие и самооценка были низкими, и это была область, на которой он часто сосредоточивался.

На одном сеансе, к концу нашего общения, он сказал: “У меня предчувствие, как будто я подошел к решающему моменту, и я знаю, что это как-то связано с интеграцией”. Он был человеком, который много читал и говорил о психологических понятиях с большой точностью и проницательностью. Многие месяцы Джим смотрел на вероятность проявления некоторой части самого себя, с которой он не находился в настоящем контакте, и я инстинктивно чувствовал: мы близки к тому, чтобы противостоять ей, чем бы она ни была. Если клиент чувствует себя в неполном контакте, то полезно дать ему образ зеркала, именно это я и сделал.

“Представьте себе, что вы идете по большому универмагу и вдруг оказываетесь лицом к лицу с самим собой в зеркале в полный рост. Что вы видите?” Его лицо медленно сморщилось, и он зарыдал. Сквозь слезы Джим произнес: “Я вижу этого ужасного человека, всего покрытого гноящимися язвами, как проказой, или нарывами, безобразного, разрушенного болезнью и пренебрежением, и с таким злым выражением ненависти и отвращения. Не может быть, что это я, правда?”

Даже теперь, два года спустя, когда я пишу эти слова, меня опять охватывает горе Джима. Я видел плачущих клиентов и плакал вместе с ними; я видел их разгневанными, испуганными и сломленными, но никогда я не видел человека, настолько потрясенного, каким был Джим, когда он противостоял презираемой части самого себя. Реальность не проникала сюда; и бесполезно было бы говорить что-нибудь вроде: “Но на самом деле вы не такой”. Он-то чувствовал себя именно так. Я спросил: “Вы можете интегрировать этого другого Джима?” “Я попробую”, — ответил он.

Обычно я прошу: “Держите меня в курсе того, что происходит”, — в данном случае прошло много времени, прежде чем Джим заговорил, но в этом не было надобности, потому что его лицо и обычный язык его тела сообщали мне, что происходит, когда он начал расслабляться. Вот что он в конце концов сказал: “Именно тот, другой Джим вышел из зеркала, и это было действительно жутко, он стоял на расстоянии вытянутой руки от меня. Я не был уверен, хочет ли он интегрироваться, но я знал, что он должен. Я вступил в разговор с ним и обнаружил, что, хотя мы говорим на одном языке, он очень груб и много ругается. Я знал, что он — моя тень, знал также, что виню его во многих плохих вещах, которые чувствую, поэтому я сказал ему: “Все в порядке, ты не должен был знать, но что ты намерен с этим делать? Теперь ты не можешь меня игнорировать”. Я подошел к нему поближе и протянул руку, чтобы коснуться его, это потребовало большой смелости, потому я чувствовал, что он заразит меня. Итак, я сумел слегка коснуться его руки, что было не так уж плохо, и когда коснулся, то как будто прикоснулся к миражу, и кожа на его руке начала заживать. Я еще приблизился к нему, обхватил его руками, не зная, чего ожидать, но, конечно, ожидая не того, что произошло. Действительно, странно себя чувствуешь, говоря об этом, как если бы я наблюдал за происходящим, но это действительно происходило со мной. Вы знаете, как это бывает, когда два образа сводятся вместе, чтобы получился один. Это было вполне похоже. Мы сближались, а потом мы больше не были двумя. Мы интегрировались”.

Для Джима это было поворотным пунктом в его опыте, так как он стал принимать эту другую часть самого себя. Все время, пока второй Джим отделялся, Джим не мог чувствовать себя целостным. Ему мог не нравиться тот, кто противостоял ему в зеркале, но если он хотел добиться успехоа, он должен был принять того, кто ему не нравился, и он мог сделать это только так и только тогда, когда был готов к примирению.

 

5. Принцип магической жидкости

Ручей или река представляет поток психической энергии и потенциал эмоционального развития. Искупаться в реке или пить из нее часто оказывается терапевтически благотворным. Купание в реке показательно и тем, как оно воспринимается, и тем, что можно обнаружить в глубине.

Стоит указать, что некоторые клиенты не могут проследить за рекой до океана, и это означает значительное блокирование, над которым надо работать. В природном мире река может скрыться под землей, чтобы позже появиться снова, так что важно проследить ее путь. Другой вариант блокирования — то, что река иссякает (символ серьезной нехватки психической энергии или выносливости). Это может быть подходящей точкой, с которой можно проследить за рекой до истока, вернуться к источнику психической энергии.

 

Принцип изнурения и убийства

Его следует применять только опытным консультантам, потому что очень часто это нападение на самого клиента, на его суть. Хотя это принцип включен сюда для полноты, это не то, чем я когда-либо активно занимался. Совсем другое дело, если смерть символа происходит спонтанно. Если, например, в погоне существо изматывается настолько, что умирает, и это происходит без всякого предложения со стороны консультанта, тогда это, по-видимому, способ, которым психика завершает образ.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.