Глава 1. ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОГО НАСТУПЛЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК НА ГЛАВНУЮ БАЗУ ФЛОТА 4 глава

17-му батальону морской пехоты было приказано выдвинуться в район Дуванкоя в распоряжение командира 3-го полка морской пехоты и быть готовым для контратаки. По приказанию И. Е. Петрова туда же был направлен разведывательный батальон капитана М. С. Антипина для контратаки совместно с 17-м батальоном. Руководство контратакой возлагалось на командира 3-го полка морской пехоты майора В. Н. Затылкина.

Авиация Севастопольской авиагруппы в первую половину дня не вела боевых действий из-за плохой погоды. Во второй половине дня шесть Ил-2 во главе с капитаном А. А. Губрием под прикрытием десяти истребителей нанесли штурмовой удар по аэродрому в Симферополе и уничтожили на земле 9 вражеских самолетов и несколько — повредили.[130]В воздушных боях в районе аэродрома был сбит один вражеский самолет. Одновременно 6 И-153 и 2 И-16 нанесли удар по аэродрому в Сарабузе. В результате было уничтожено и повреждено 15 самолетов противника.

Вражеская авиация пыталась прорваться к базе и ее объектам. В воздушных боях летчики-черноморцы сбили три и повредили четыре самолета противника, а прорвавшиеся к базе два немецких самолета были сбиты огнем зенитной артиллерии.[131]

Наши потери за день составили 7 истребителей.[132]

В этот день, будучи в Севастополе, командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко отдал приказ за № 1640 о создании Керченского и Севастопольского оборонительных районов (см. Приложение № 7). Во главе Керченского района был поставлен генерал-лейтенант П. И. Батов. Командование Севастопольским оборонительным районом возлагалось на командующего Приморской армией генерал-майора И. Е. Петрова с непосредственным подчинением его командующему войсками Крыма.[133]

Этим приказом заместителю командующего флотом по сухопутной обороне главной базы контр-адмиралу Г. В. Жукову надлежало вступить в командование Севастопольской главной базой, состав сил и средств которой должен был решить командующий флотом по указанию Г. И. Левченко.

Начальник штаба Приморской армии генерал-майор Г. Д. Шишенин назначался начальником штаба войск Крыма вместо освобожденного от должности генерал-майора М. М. Иванова. Начальником штаба СОР назначался заместитель начальника штаба Приморской армии полковник Н. И. Крылов.[134]

В состав войск СОР включались: все части и подразделения Приморской армии, береговой обороны главной базы флота, все морские сухопутные части и части ВВС Черноморского флота по особому указанию Г. И. Левченко.

Многие исследователи в своих работах датируют создание СОР не 4 ноября 1941 г., а 7-го и во главе с вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским.[135]Делалось это по незнанию или по ошибке — дело их совести. Однако образование СОР 4 ноября во главе с И. Е. Петровым отрицает и бывший командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский. В своем докладе на военно-исторической конференции, посвященной 20-летию начала героической обороны Севастополя, он утверждал: «Это было только на бумаге, и никогда И. Е. Петров не командовал Севастопольским оборонительным районом».[136]Это же он утверждал на всех последующих исторических конференциях, встречах ветеранов, докладах и выступлениях, даже в опубликованных статьях.[137]Пытается поставить под сомнение существование СОР во главе с И. Е. Петровым и бывший комендант береговой обороны Черноморского флота генерал П. А. Моргунов, хотя сам был его заместителем и отдал тогда немало боевых распоряжений, способствовавших укреплению обороны. Он пишет: «В начальный период обороны, с 5 по 9 ноября 1941 г., штабом Приморской армии или, как пишет Н. И. Крылов, „сухопутного СОР“, было издано много разных документов, но часть их так и не была проведена в жизнь вследствие введения другой организации командования согласно директиве Ставки от 7 ноября».[138]

На самом деле, и читатель убедится в этом, все приказы и распоряжения по обороне Севастополя с 5 по 13 ноября отдавались не от имени командования Приморской армии, а от имени командования СОР. И невозможно подумать, что П. А. Моргунов не знал об этом. Командующим войсками Крыма была создана новая оперативная форма организации и обеспечения защиты военно-морской базы — оборонительный район, в котором объединялись разнородные силы и боевые средства различных наркоматов под единым командованием. И эта новая оперативная форма действовала и позволила в значительной степени улучшить руководство войсками, укрепить оборону.

Другое дело, что приказ Г. И. Левченко не во все внес ясность. В нем имели место недостатки, особенно в вопросе использования сил флота. Что же касается командующего Черноморским флотом и Военного совета флота, то, по мнению Г. И. Левченко, их пребывание в Севастополе было излишним, так как основные силы флота уже были на Кавказе. Такого же мнения, как мы уже отмечали, был и Военный совет флота.

Документы говорят о том, что Военный совет войск Крыма подготовкой приказа о создании двух оборонительных районов занимался еще в Алуште. Ведь не случайно в Алушту были вызваны командующий и штаб Приморской армии. Кроме того, утром 3 ноября вице-адмирал Г. И. Левченко из Алушты направил боевое донесение начальнику Генерального штаба маршалу Б. М. Шапошникову, в котором, в частности, просил: «Прошу санкционировать создание центров управления под моим руководством на базе штаба ЧФ и Приморской армии в Севастополе и на базе штаба 51-й армии под руководством генерал-лейтенанта П. И. Батова в Керчи…».[139]

Получил ли Г. И. Левченко согласие Генерального штаба или Ставки — судить трудно, пока не удалось, обнаружить документов на этот счет. Но даже если и не получил, но претворил свой замысел в жизнь, не побоявшись ответственности, — это говорит в его пользу. Невольно возникает еще один вопрос в связи с этим документом: почему создание центра управления в Севастополе намечалось под руководством Г. И. Левченко? Ответ здесь может быть только один. Оба центра — СОР и КОР — подчинялись командующему войсками Крыма. Г. И. Левченко просил разрешения оставаться ему и штабу в Севастополе. Впоследствии Ставка примет решение о дислокации командования войск Крыма и Керчи, но ему по-прежнему будут подчинены оба оборонительных района. Нельзя не отметить того, что все проводимые Г. И. Левченко организационные изменения предварительно были согласованы с заместителем народного комиссара ВМФ армейским комиссаром 2 ранга И. В. Роговым. Он находился в то время в Севастополе и в 18 ч 15 мин 4 ноября на эсминце «Бойкий» вышел из Севастополя в Геленджик.[140]

Среда

Противник продолжал наносить удары на стыке 8-й бригады и 3-го полка морской пехоты, стремясь прорваться в Бельбекскую долину. Весь день шли упорные кровопролитные бои. 8-я бригада прочно удерживала свои рубежи, а первый и третий батальоны 3-го полка, понеся большие потери, вынуждены были отойти южнее Дуванкоя. Гитлеровцы овладели селениями Биюк-Отаркой и Гаджикой.[141]С помощью введенного в бой 17-го батальона морской пехоты (командир старший лейтенант Л. С. Унчур) и 80-го отдельного разведывательного батальона Приморской армии (командир капитан М. С. Антипин) части 3-го полка морской пехоты приостановили наступление немцев и закрепились на подступах к Дуванкою.[142]

Авиация главной базы ночью из-за плохой погоды боевых вылетов не производила. Днем 20 самолетов 11-го штурмового авиаполка (командир майор И. М. Рассудков) в сопровождении 10 истребителей вылетели на штурмовку сосредоточения сил противника в долине р. Бельбек. Они шли группами. Первую вел старший лейтенант Алексей Пакалюхин, а вторую — заместитель командира эскадрильи капитан Николай Хрусталев. В момент штурмовки в воздухе появилась группа немецких истребителей. Завязался бой. Два вражеских самолета атаковали машину Хрусталева. На помощь поспешил лейтенант Владимир Фомин и сбил один из них. Но второй успел дать очередь по машине Хрусталева, самолет загорелся и терял высоту. Тогда верный сын Родины коммунист Николай Титович Хрусталев, подобно Николаю Гастелло, последними усилиями направил горящую машину иа скопление техники врага.[143]

У командующего Черноморским флотом состоялось совещание, на котором присутствовали Г. В. Жуков, Н. М. Кулаков, И. Е. Петров, П. А. Моргунов. Генерал-майор И. Е. Петров доложил собравшимся, что он ознакомился с организацией и силами обороны и отметил высокие моральный дух защитников Севастополя. Он выразил полную уверенность в том, что с выходом всех частей и соединений Приморской армии оборона Севастополя будет упорной и длительной, а командующий предложил назначить своим заместителем генерал-майора П. А. Моргунова, а самому разместиться на командной пункте береговой обороны.[144]

Подводя итоги совещания, Ф. С. Октябрьский обратил внимание на необходимость быстрейшего вывода Приморской армии к главной базе и просил И. Е. Петрова немедленно включиться в руководство отражением наступления противника.

Генерал-майор И. Е. Петров отдал приказ за № 001, которым объявил о вступлении в командование войсками Севастопольского оборонительного района. В приказе сообщалось, что в исполнение обязанностей члена Военного совета СОР вступил бригадный комиссар М. Г. Кузнецов, а начальником штаба CОР — полковник Н. И. Крылов[145](см. Приложение № 8). П. А. Моргунов пишет, что данным приказом он был назначен заместителем командующего СОР.[146]Это не совсем так.

В этом приказе о П. А. Моргунове речь не шла. Командующим СОР И. Е. Петровым в тот же день было отдано еще несколько приказов и боевых распоряжений: приказ № 002 о составе войск Севастопольского оборонительного района, приказ № 003, которым заместителем командующего СОР назначался генерал-майор П. А. Моргунов.[147]

В 17 ч 35 мин командующий СОР И. Е. Петров отдал боевое распоряжение № 0056, в соответствии с которым 19-му батальону морской пехоты (командир капитан А. Ф. Егоров) надлежало немедленно занять рубеж к северу от д. Черкез-Кермен и не допустить туда противника, 18-му батальону морской пехоты (командир капитан М. С. Черноусов) поступить в распоряжение командира батальонного участка полковника А. Г. Дацишина с задачей прикрыть долину Дуванкой.[148]

В 19.00 И. Е. Петровым было отдано боевое распоряжение № 0088 2-му Перекопскому батальону морской пехоты немедленно занять и оборонять рубеж Черкез-Кермен — гора Яйла-Баш левее второго батальона 3-го полка морской пехоты.[149]В соответствии с боевым распоряжением № 0059 батальону училища имени ЛКСМУ надлежало к 8.00 следующего дня занять и подготовить к обороне участок гора Чатаритир — высота 113,7 позади второго батальона 3-го полка морской пехоты.[150]

Все приказы и боевые распоряжения командующего СОР генерал-майора И. Е. Петрова, отданные в этот день, как и в последующие, были исполнены, а не остались на бумаге.

В 19.00 командующий Черноморским флотом донес Верховному Главнокомандующему и наркому ВМФ о тяжелом состоянии обороны главной базы. Единственная надежда на то, что через день-два подойдут свежие части Приморской армии. Если этого не будет, противник прорвется к Севастополю. Далее в донесении отмечалось, что, исходя из обстановки, было уже написано два донесения, но никаких указаний и ответа на них не поступило. Если вновь не будет ответа, командующий будет считать свои действия правильными. Ф. С. Октябрьский доложил, что руководство сухопутной обороной он передал согласно приказу командующего войсками Крыма генерал-майору Петрову.

Телеграмма заканчивалась: «Если позволит обстановка довести дело эвакуации до конца, после выполнения намеченного плана ФКП флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и бовыми действиями на Черноморском и Азовском театрах.

Данные мероприятия согласованы, целиком одобрены ВС войск Крыма тт. Левченко и Роговым.

Октябрьский».[151]

Командующий флотом, отправляя донесение, не мог знать, что вопрос о нем уже решен Москвой. Вскоре он получил телеграмму за подписью контр-адмирала В. А. Алафузова следующего содержания: «Октябрьскому. Нарком приказал [в] связи [с] обстановкой Вам находиться [в] Севастополе».[152]

Четверг

Штаб СОР разместился на командном пункте береговой обороны. Здесь же разместился командный пункт начальника артиллерии СОР и Приморской армии полковника Н. К. Рыжи, с которым находился и начальник артиллерии береговой обороны подполковник Б. Э. Фаин с оперативной группой. Такое размещение штабов позволяло оперативно решать вопросы боевого взаимодействия и управления силами.

В 2 ч 34 мин был отдан боевой приказ штаба СОР № 001, подписанный командующим войсками СОР И. Е. Петровым, членом Военного совета М. Г. Кузнецовым и начальником штаба СОР Н. И. Крыловым.[153]В целях объединения действий всех частей и отрядов, обороняющих подступы к Севастополю, и организации надлежащего управления ими создавались три сектора сухопутной обороны. Заметим, что для организации противовоздушно-десантной обороны главной базы еще в июне 1941 г. было образовано три сектора и назначены коменданты. Комендантом 1-го сектора являлся начальник школы БО и ПВО майор П. П. Дешевых; 2-го — командир учебного отряда контр-адмирал Н. Д. Абрамов; 3-го — командир местного стрелкового полка подполковник Н. А. Баранов. Комендантами секторов сухопутной обороны по приказу № 001 оставались эти же лица. У читателей может сложиться мнение, что ничего не изменилось по сравнению с тем, что было. Однако это далеко не так.

Новым в приказе И. Е. Петрова являлось то, что в каждом секторе создавалось по три оборонительных участка, границы секторов резко менялись, существовавшие до этого два отдельных боевых участка (Балаклавский и Городской) упразднялись. Приказом распределялись силы СОР по секторам, которые существенно изменялись с приходом некоторых частей и подразделений Приморской армии. Кроме того, приказ требовал от начальника Управления тыла интенданта 1 ранга А. П. Ермилова организовать снабжение войск и подвоз по секторам обороны.

Во исполнение приказа командующего СОР № 001 начальник управления тыла СОР отдал приказ № 008, который требовал от комендантов секторов организовать ДОПы. по всем видам снабжения, а подачу запасов тылу производить на ДОПы по заявкам комендантов секторов. Требовалось сводки по тылу представлять к 4.00 по состоянию на 24.00 истекшего дня.[154]

Утром вражеская пехота, поддержанная танками, развернула наступление и вскоре овладела дуванкойским опорным пунктом. Противник значительно расширил фронт атаки. Почти одновременно крупные его силы, сосредоточенные в д. Биюк-Сюрень, при поддержке артиллерийского и минометного огня устремились по направлению к д. Черкез-Кермен на позиции 3-го полка морской пехоты. Второй батальон (командир старший лейтенант Я. И. Игнатьев) этого полка не сдержал натиска немецко-фашистских войск и отошел. Противник захватил Черкез-Кермен и высоту Ташлык юго-западнее этого населенного пункта.[155]Во второй половине дня 3-й полк морской пехоты при поддержке огня береговой и полевой артиллерии Приморской армии контратаковал врага и сумел вернуть высоту Ташлык.[156]

Противник начал атаки с утра еще на одном направлении — в районе с. Шули. Он пытался сбить 2-й полк морской пехоты и овладеть его позициями. 7-я рота (командир старший лейтенант А. И. Пухленко) не удержала позиций и отошла. Это дало возможность немецко-фашистским войскам подойти к восточному участку передового рубежа нашей обороны.[157]

Впервые открыла огонь по противнику 152-мм батарея береговой обороны № 19 (командир капитан М. С. Драпушко, военком политрук Н. А. Казаков), располагавшаяся на высоте 56,0 в районе Балаклавы. Батарея вела огонь по скоплению войск и техники противника в районе д. Ак-Шейх. Было израсходовано 70 снарядов. В результате вражеская колонна была рассеяна.[158]

В первой половине дня 4 Ил-2 и 20 истребителей нанесли штурмовой удар по аэродрому в Сарабузе и уничтожили 9, повредили 7 самолетов противника. Один самолет был сбит на взлете лейтенантом Н. Н. Евграфовым.[159]Во второй половине дня 2 Ил-2, 4 И-16 под прикрытием Як-1 штурмовали вражеские войска в районе Бахчисарая.

За день в воздушных боях было сбито четыре «Ме-109», один «Ю-88», один «Хш-126» и один «ПЗЛ-24». Наши потери составили четыре Як-1, один ЛАГГ-3 и один И-16; один Ил-2 упал в море и разбился.[160]

Переход в наступление немецко-фашистских войск в районе Черкез-Кермен, Шули усложнил положение защитников Севастополя. Им теперь приходилось небольшими силами отражать удары противника не только на Дуванкойском, но и Черкез-Керменском направлении и одновременно вести бои в районе Шули, в южном секторе, и в северном секторе, в районе Аранчи.

Части Приморской армии подходили к Севастопольскому оборонительному району. Прибыл 31-й стрелковый полк (командир подполковник К. М. Мухомедьяров) 25-й стрелковой дивизии. Во исполнение боевого распоряжения командующего СОР И. Е. Петрова полк сосредоточился в районе высоты 154,7 — на перекрестке дорог в верховьях долины Кара-Коба.[161]В Балаклаве сосредоточился третий дивизион с тремя батареями 152-мм гаубиц (командир майор И. И. Шаров) 134-го гаубичного артиллерийского полка. Ночью, выполняя приказ И. Е. Петрова, оставив Севастополь слева, артдивизион вышел в район Мекензиевых гор.[162]К вечеру в Ялту вошли 1330-й полк 421-й стрелковой дивизии, 7-я бригада морской пехоты и батальон 172-й стрелковой дивизии.[163]И. Е. Петров приказал командиру Ялтинского боевого участка комбригу Киселеву немедленно отправить на автомашинах в Севастополь один батальон 7-й бригады морской пехоты, а остальной ее личный состав подготовить для переброски туда же морем. Людей иметь на причале в готовности к погрузке к 20.00.[164]В Ялту были направлены эсминцы «Бойкий» (командир капитан-лейтенант Г. Ф. Годлевский) и «Безупречный» (командир капитан-лейтенант П. М. Буряк).

Командование СОР предпринимало и другие срочные меры для усиления обороны. Боевым распоряжением заместителя командующего СОР генерал-майора П. А. Моргунова батальон аэростатов воздушного заграждения перебрасывался в район д. Камары с задачей не допустить продвижения частей противника по Ялтинскому тракту со стороны Байдар на Севастополь.[165]

25-я стрелковая дивизия (без 31-го и 54-го полков), 95-я и 172-я стрелковые дивизии частью сил сдерживали противника в районе с. Коккозы, обеспечивая вывоз материальной части армии в Алупку, и частью сил продолжали движение на Южный берег Крыма. 40-я и 42-я кавалерийские дивизии находились на марше, чтобы занять, в соответствии с приказанием И. Е. Петрова, оборону на рубеже д. Саватка — высота 302,8 — гора Самналых и перекрыть все дороги, идущие в район Байдар. 54-й стрелковый полк 25-й дивизии оборонял высоту 1472,6 в 8 км северо-восточнее г. Ялты, не допуская прорыва противника к городу.[166]

В этот день начальник санитарного отделения главной базы А. И. Власов получил приказ от начальника санитарного отдела флота С. Н. Золотухина приступить к передаче руководства медико-санитарным обеспечением войск начальнику санитарного отдела Приморской армии военврачу 2 ранга Д. Г. Соколовскому. Госпиталя и лазареты приказывалось свернуть, их личный состав отправить на Кавказ, а помещения передать санотделу армии. Командующий СОР И. Е. Петров так же отдавал приказ «О санитарном обеспечении войск СОР» (см. Приложение № 9).

Командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко еще утром отправил из Севастополя телеграмму в Москву на имя Б. М. Шапошникова, И. С. Исакова, Л. М. Галлера, в которой сообщал о создании двух оборонительных районов: Севастопольского и Керченского. Он сообщал, что всей обороной Крыма руководит Военный совет войск Крыма из Севастополя. Пребывание Военного совета Черноморского флота в Севастополе является лишним, более целесообразно ему быть на Кавказском побережье, куда перебазированы основные силы флота.[167]

Вот что пишет об этом в своих мемуарах бывший нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов: «Вечером 5 ноября я вернулся в Москву и уже имел возможность обменяться соображениями об организации обороны Севастополя с начальником Генерального штаба.

6 ноября Ф. С. Октябрьский послал новую телеграмму, но уже только И. В. Сталину. Положение Севастополя он оценивал в ней как критическое и доложил, что весь основной подводный и надводный флот вывел из базы на Кавказское побережье… Заканчивалась она известием о том, что флагманский командный пункт будет переведен в Туапсе.

После подробного обсуждения с работниками Главного морского штаба и адмиралом Галлером положения в Севастополе я пришел к убеждению, что в сложившейся обстановке только Военный совет флота может эффективно руководить защитой города».[168]

6 ноября нарком ВМФ ознакомился и с телеграммой вице-адмирала Г. И. Левченко от того же числа, в которой он также настаивал на переводе Военного совета Черноморского флота на Кавказ. Н. Г. Кузнецов по этому вопросу пишет: «Я считал это совершенно неправильным… Я был твердо убежден, что только командующий флотом может по-настоящему руководить обороной Севастополя, и обратился с просьбой в Генштаб срочно рассмотреть этот вопрос. Наше решение должна была утвердить Ставка. Начальник Генштаба Б. М. Шапошников согласился со мной.

В секретариат И. В. Сталина был направлен на утверждение Ставки проект директивы, завизированный Б. М. Шапошниковым и мною».[169]

В ночь на 7 ноября транспорт «Грузия» (капитан С. А. Дефансо) с оборудованием Морского завода и рабочими с семьями (более 2 тыс. человек) на борту вышел из главной базы и взял курс на Туапсе. Начальником эшелона являлся С. И. Шрайбер, будущий начальник Туапсинского филиала Морского завода.[170]Это был первый транспорт начавшейся эвакуации завода.

Пятница

В 3.00 в Ялте была закончена погрузка войск 7-й бригады морской пехоты на эсминцы «Бойкий» и «Безупречный». Корабли приняли на борт около 1800 человек, часть боевой техники и в 3 ч 40 мин вышли из Ялты.[171]На рассвете они отшвартовались в Севастополе. Общее руководство погрузкой бригады и на переходе осуществлял военком бригады старший батальонный комиссар Н. Е. Ехлаков. Боевая техника (артдивизиона и миндивизиона) и часть тылов бригады были направлены в Севастополь на машинах по шоссейной дороге. Колонна, которую возглавил начальник политического отдела бригады полковой комиссар А. М. Ищенко, к 9.00 прибыла в Севастополь.[172]

Не выдерживает никакой критики утверждение командира 7-й бригады генерал-майора Е. И. Жидилова о том, что с ним вышел основной состав бригады.[173]Да, он прибыл в Севастополь в тот же день, но без бригады. С небольшой группой бойцов, костяк которой составлял взвод конной разведки, он, минуя Ялту, вышел из Коккоз через горный отрог между реками Бельбек и Черная, Байдарскую долину и с. Биюк-Мускомья к Севастополю.

Утром, после непродолжительной артподготовки, проведенной береговыми батареями № 10, № 724 и батареей 265-го корпусного артполка Приморской армии, 8-я бригада частью сил начала разведку боем на участке высот 165,4 — 158,7 — 132,3. Враг открыл по атакующим сильный артиллерийский огонь. Воспользовавшись некоторым ослаблением огня, лейтенант А. С. Удодов поднял 4-й батальон в атаку на высоту 158,7, и вскоре моряки овладели окопами на ее западных скатах. Вслед за этим батальоном в окопы противника на юго-западных скатах высоты ворвались подразделения 3-го батальона под командованием старшего лейтенанта П. В. Тимофеева. Упорное сопротивление гитлеровцев было сломлено успешными действиями роты старшего лейтенанта Д. С. Пригоды, атаковавшей воосточные скаты высоты. К 10.00 высота 158,7 была очищена от врага.

К полудню в результате повторной атаки подразделения 2-го батальона старшего лейтенанта В. Н. Котенева сбросили немцев с высоты 165,4. Одним из первых ворвался на высоту старшина 2 статьи В. Т. Мещеряков, увлекая за собой свое отделение. Почти одновременно, применив обходный маневр, рота лейтенанта Г. И. Кибалова и взвод лейтенанта И. Г. Шибанова с ходу очистили высоту 132,3.[174]

Противник предпринял несколько контратак, чтобы вернуть оставленные высоты, но сумел овладеть только высотой 165,4.

Таким образом, 8-я бригада морской пехоты заняла две важные в тактическом отношении высоты, истребив до 250 солдат и офицеров, захватила 3 орудия, 10 минометов, 20 пулеметов, 150 винтовок, 15 ящиков с боезапасом и много другой техники, оружия и снаряжения.[175]

Авиация главной базы из-за плохих метеорологических условий фактически боевых действий не вела. Она осуществляла только барраж над Севастополем и произвела несколько вылетов на разведку.

Командующий СОР генерал-майор И. Е. Петров отдал приказ № 04, которым начальником противовоздушной обороны Севастопольского оборонительного района назначался начальник отдела ПВО Приморской армии подполковник Н. К. Тарасов. Приказ требовал все части противовоздушной обороны, расположенные на территории СОР, подчинить начальнику ПВО оборонительного района.[176]

В этот день, день 24-й годовщины Великого Октября, группа коммунистов и комсомольцев 18-го батальона (командир капитан М. С. Черноусов) морской пехоты совершила героический подвиг, который навсегда останется в благодарной памяти советского народа. Батальон занимал важную высоту севернее д. Дуванкой. Утром при поддержке артиллерии бронепоезда «Железняков» (командир капитан Г. А. Саакян)[177]морские пехотинцы отразили две попытки противника наступать при поддержке танков вдоль долины р. Бельбек. В связи с возможностью обхода позиций вражескими танками было принято решение выставить на подходах к высоте группы боевого охранения. Одну из таких групп возглавил политрук Н. Д. Фильченков. В нее вошли комсомольцы — краснофлотцы Иван Красносельский, Даниил Одинцов, Юрий Паршин и Василий Цибулько.

Пятерка черноморцев вступила в единоборство первоначально с 7, а затем с 15 танками врага и не отступила.[178]В критические моменты некоторые из них со связками гранат бросались под вражеские танки. Вся пятерка моряков погибла. Ценой собственной жизни они преградили путь бронированным машинам. Всем им посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Обстановка к исходу дня складывалась для защитников города неблагоприятно. На участке 2-го Перекопского батальона и 3-го полка морской пехоты противник во второй половине дня перешел в наступление, нанося главный удар в направлении х. Мекензия и по долине Кара-Коба. Несмотря на значительные потери, врагу удалось овладеть х. Мекензия.[179]Дальнейшее продвижение немцев было остановлено моряками при огневой поддержке береговых батарей № 10, 19, 35 и 265-го корпусного артиллерийского полка. Заметим, что 305-мм башенная батарея № 35 (командир капитан А. Я. Лещенко, военком старший политрук А. М. Сунгурян), расположенная в районе мыса Фиолент, впервые вела огонь по врагу.

С потерей хутора создалась реальная угроза прорыва противника к Северной бухте и расчленения войск СОР на две группировки. Нужно было срочно вернуть хутор. Кроме того, группа немецких войск продвинулась на юг восточнее д. Шули и сосредоточилась в районе деревень Уппа, Узенбаш и Ай-Тодор. Необходимы были срочные меры, чтобы не допустить прорыва врага с востока и юго-востока. С этой целью боевым распоряжением № 0063 заместителя командующего СОР генерал-майора П. А. Моргунова командиру 2-го полка морской пехоты приказывалось уплотнить боевые порядки полка, стойко оборонять участок: х. Мукдесово — х. Сухая речка — высота 120,1 — Шули (искл.) — высота 126,9; не допустить продвижения частей противника по тракту со стороны Байдары и по лощинам из Уппа на Шули.[180]

Боевым распоряжением № 0065 заместителя командующего СОР генерал-майора П. А. Моргунова 7-й бригаде морской пехоты надлежало к 8.00 следующего дня сосредоточиться в районе безымянной высоты в 2 км западнее х. Мекензия, откуда во взаимодействии с 3-м полком морской пехоты перейти в наступление на х. Мекензия — Черкез-Кермен с задачей восстановить положение на участке 3-го полка морской пехоты, заняв рубеж: высота 200,3 — Черкез-Кермен.[181]

Занимали оборону на подступах к Севастополю выходящие соединения и части Приморской армии. 172-я стрелковая дивизия (командир полковник И. А. Ласкин) сосредоточилась в Балаклаве, а ее 514-й полк занимал оборону в районе д. Камары. 40-я и 42-я кавалерийские дивизии заняли оборону в районе Байдары — Мускомья, имея задачу прикрыть Байдарскую долину и дорогу Ялта — Севастополь.[182]Остальные войска продолжали выход к Севастополю.

Существенную помощь отходившей к Севастополю Приморской армии оказали соединения и части 51-й отдельной армии, и особенно 184-я стрелковая дивизия погранвойск (командир полковник В. А. Абрамов) и 48-я кавалерийская дивизия (командир генерал-майор Д. И. Аверкин), а также 421-я стрелковая дивизия (командир полковник С. Ф. Монахов) из Приморской армии (без 1330-го полка). По приказу командующего войсками Крыма они удерживали горные проходы с задачей не допустить противника в горы и далее к морю. Затем 421-я дивизия трое суток удерживала Алушту, отражая атаки превосходящих сил врага. Только 4 ноября, когда почти весь личный состав вышел из строя, немецко-фашистские войска овладели городом. К этому времени вынуждена была отойти из района Карасубазара на побережье в районе Куру-Узень, Алушта 48-я кавалерийская дивизия. Ее командир решил освободить Алушту и приморской дорогой прорваться в Севастополь. Однако ожесточенный бой, разгоревшийся 5 ноября, не принес успеха кавалеристам. Остатки дивизии отошли к д. Куру-Узень, откуда 14 ноября пробились к партизанам.

После упорных и кровопролитных боев 2–4 ноября в районе селений Розенталь и Фриденталь обессиленные части 184-й дивизии погранвойск начали отходить к побережью. Вскоре они вышли на верхнее плато горы Демержи — Яйла. Утром 6 ноября разведка донесла, что Алушта в руках немцев. Тогда командир дивизии решил скрытно пересечь шоссе Симферополь — Алушта и лесом пробраться к Ялте, а если и она занята — горами и лесом выйти к Севастополю. В первой колонне пробивался штаб дивизии с минометным дивизионом и остатками 262-го стрелкового полка майора Г. А. Рубцова. К 17 ноября около 1500 бойцов во главе с командиром дивизии пробились с боями в главную базу Черноморского флота. Здесь на базе остатков дивизии и батальона школы НКВД был сформирован полк НКВД.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: