Сделай Сам Свою Работу на 5

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ 14 глава





Общий принцип, предусмотренный ст. 5 ГК, предполагает применение к отношениям, прямо не урегулированным актами законодательства или соглашением сторон, норм гражданского законодательства, регулирующего сходные отношения. Известный российский цивилист Е.А.Васьковский так в свое время сформулировал применение принципа аналогии в гражданском праве: "...как аналогия закона, так и аналогия права сводятся к следующему логическому процессу: нужно подвергнуть анализу данный случай, отыскать в законодательстве (или добыть из него) норму, регулирующую другой случай, тождественный с данным во всех юридически значимых элементах, рассмотреть юридический принцип, приведенный в этой норме, и применить его к данному случаю" <220>.

--------------------------------

<220> Васьковский, Е.В. Учение о толковании и применении гражданских законов / Е.В.Васьковский. - Одесса, 1901. - С. 269.

 

Однако применение принципа аналогии в отношении договора уступки исключительного права имеет свою специфику. Согласно норме п. 4 ст. 424 ГК к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав, применяются положения, предусмотренные параграфом 1 "Общие положения о купле-продаже" главы 30 ГК. А поскольку исключительные права относятся к категории прав имущественных, то к договору, предусматривающему их отчуждение на возмездной основе, возможно применение правил о договоре купли-продажи.



Идея о том, что к договору уступки должны субсидиарно применяться правила о договоре купли-продажи, нашла широкую поддержку в научных работах. В своей диссертации, посвященной проблематике договора об отчуждении исключительного права, российский исследователь Е.М.Нетбай приходит к выводу о том, что договор об отчуждении исключительного права является договором о передаче имущества <221>. Данный вывод представляется дискуссионным в связи с тем, что определенная законодателем система объектов гражданских прав (ст. 128 ГК), во-первых, связывает понятие "имущество" с вещами и, во-вторых, четко разграничивает понятия "имущество" и "исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности". Более обоснованным представляется мнение другого российского исследователя А.С.Касьянова о том, что договор об отчуждении исключительного права представляет собой самостоятельную договорную конструкцию особого типа, при этом к регулированию отношений по возмездному отчуждению исключительного права могут быть в субсидиарном порядке применены положения о купле-продаже, если это не противоречит существу отношений, связанных с отчуждением исключительного права <222>.



--------------------------------

<221> Нетбай, Е.М. Договор об отчуждении исключительного права по законодательству Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Е.М.Нетбай; Росс. гос. гуманит. ун-т. - М., 2010. - С. 11.

<222> Касьянов, А.С. Договорные способы распоряжения исключительным правом: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / А.С.Касьянов. - М., 2011. - С. 8.

 

Следует обратить внимание на оговорку законодателя о применении правил о договоре купли-продажи только в том случае, если это не противоречит содержанию или характеру отчуждаемых имущественных прав. Говоря об уступке прав, вытекающих из патента, известный российский ученый О.А.Городов подчеркивает, что она осуществляется в рамках юридической модели договора купли-продажи, но с учетом характера предмета сделки, в качестве которого выступает товар sui generis, наделяющий покупателя не телесным объектом, а объемом прав и обязанностей имущественного характера. Поэтому правило о применении к продаже имущественных прав общих положений о купле-продаже должно использоваться с известными оговорками <223>. Также нельзя не вспомнить слова А.А.Пиленко, рассуждавшего об ошибочности привлечения априорно выдуманных конструкций, в узкие рамки которых "насильно втискивается институт уступки патента". В своей работе "Право изобретателя" он отмечал: "...одна из распространенных конструкций заключается в том, что патентное право изображается как собственность или как quasi-собственность. Исходя из этого утверждения, соответствующие авторы ... рассуждают так: патентное право есть собственность; возмездная передача права собственности есть купля-продажа; следовательно, передача патента есть купля-продажа и все постановления о купле-продаже должны быть применимы к передаче патента хотя бы и ценою некоторых изменений их смысла. Другие авторы сравнивают передачу патента с цессией и в свою очередь выводят из этого произвольного утверждения самые фантастические выводы. Правильным же может быть только одно решение: тот или другой вывод не должны быть навязываемы жизни потому, что того требует аналогия, а, наоборот, наблюдаемое в жизни решение должно быть сначала изучено, а потом приведено к аналогиям" <224>.



--------------------------------

<223> Городов, О.А. Патентное право: учеб. пособие / О.А.Городов. - М.: ТК Велби: Проспект, 2005. - С. 410.

<224> Пиленко, А.А. Право изобретателя / А.А.Пиленко. - М.: Статут, 2001. - С. 428 - 429.

 

Анализируя мнения, высказанные в литературе, можно прийти к выводу о том, что наиболее оптимальным является законодательное закрепление специальной договорной конструкции для оформления сделок по отчуждению исключительных прав, учитывающих специфику объекта договора.

Понятие "уступка" не ограничивается только продажей исключительного права; уступка является родовым понятием, к которому относятся все возможные варианты отчуждения - продажа, обмен, дарение. Как отмечают специалисты, в действующем законодательстве нет указания на безусловную возмездность договора уступки <225>. Поэтому к уступке исключительного права, осуществляемой на безвозмездной основе, применяются правила о договоре дарения - это вытекает из нормы ст. 543 ГК, согласно которой даритель может передать одаряемому не только вещь, но и имущественное право.

--------------------------------

<225> Евдокимова, В.Н. Правовая квалификация договоров о передаче технологий: проблемы и решения / В.Н.Евдокимова // Патенты и лицензии. - 2004. - N 8. - С. 34.

 

Признание возможности заключения договора уступки исключительного права по модели договора дарения порождает вопрос о применении норм, запрещающих дарение, а именно дарение в отношениях между коммерческими организациями. В доктрине гражданского права запрещение дарения между коммерческими организациями обосновывается тем, что безвозмездные имущественные отношения между организациями, само существование которых порождено целью извлечения прибыли, как правило, ненормальны и могут использоваться в ущерб интересам их кредиторов и государства <226>. Однако в связи с включением в ГК норм, посвященных договору уступки, он становится самостоятельным договорным типом, в отношении которого указанное ограничение не применяется. Законодателю следует учесть это обстоятельство и специально оговорить недопустимость заключения договора уступки исключительного права между коммерческими организациями на безвозмездной основе.

--------------------------------

<226> Брагинский, М.М. Договорное право. Кн. 2: Договоры о передаче имущества / М.М.Брагинский, В.В.Витрянский. 2-е изд., стер. - М.: Статут, 2000. - С. 364.

 

Вопрос о возможности распространения норм о договоре мены на сделки с исключительными правами носит дискуссионный характер. Одни ученые исходят из того, что отсутствие в нормах ГК, посвященных договору мены, прямого указания на возможность их применения в отношении имущественного права дает основание исключить права из круга объектов договора мены <227>. Другие ученые исходят из того, что из содержания норм ГК не следует прямой запрет договоров мены имущественных прав, а также вещи на имущественное право <228>. Несмотря на существующие в теории права споры, хотелось бы отметить, что договоры уступки исключительного права в обмен на неденежное исполнение уже восприняты практикой <229>.

--------------------------------

<227> Там же. - С. 265 - 266.

<228> Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: курс лекций / под ред. О.Н.Садикова. - М.: Дело, 1997. - С. 161.

<229> Евдокимова, В.Н. Правовая квалификация договоров о передаче технологий: проблемы и решения / В.Н.Евдокимова // Патенты и лицензии. - 2004. - N 8. - С. 33.

 

Определение места договора уступки исключительного права в системе гражданско-правовых договоров предполагает отграничение этой формы распоряжения исключительным правом от временного предоставления права по лицензионному договору. Для отграничения договора уступки от лицензионного договора п. 3 ст. 984 ГК был дополнен частью второй, согласно которой "...к договору, предусматривающему передачу исключительных прав другому лицу в полном объеме на весь срок действия исключительного права, применяются правила о договоре уступки исключительного права (статья 984-1)". В результате критерием для отграничения сферы применения договора уступки исключительного права от лицензионного договора становится срок, на который передается исключительное право: правила о лицензионном договоре применяются к договору, предусматривающему предоставление исключительного права на определенное время, а правила о договоре уступки - к договору, предусматривающему передачу исключительного права на весь срок его действия. Недостаток примененной законодателем конструкции состоит в том, что ограниченный срок, на который по договору передается исключительное право, может равняться сроку действия этого права. Например, стороны могут заключить лицензионный договор, предусматривающий предоставление лицензиату права пользования запатентованным изобретением на весь срок действия патента. При этом исключительное право, обеспечиваемое патентом, в случае заключения договора исключительной лицензии будет передаваться лицензиату в полном объеме. В то же время между лицензионным договором и договором уступки имеется принципиальное различие, состоящее в том, что в рамках лицензионного договора основанием для обладания правом является действующий договор, прекращение которого по любому основанию влечет прекращение этого права у лицензиата. Заключив договор уступки исключительного права, лицо становится самостоятельным правообладателем и может лишиться этого права лишь в связи с недействительностью заключенного договора. По мнению отечественного юриста Ю.А.Федоровой, законодатель при описании договора уступки исключительного права оперирует тремя разными терминами: "передача", "отчуждение", "уступка", вкладывая в них при этом одинаковый смысл <230>. Однако такую терминологическую множественность вряд ли можно признать нормальной. Более того, можно говорить о том, что отечественный законодатель не только не провел четкого разграничения между двумя договорными типами, а скорее усложнил решение этой задачи. Поэтому исправлять недоработку законодателя придется на практике, и сторонам, заключающим договор уступки, необходимо будет четко оговаривать, что речь идет именно об отчуждении права.

--------------------------------

<230> Федорова, Ю.А. Договор уступки исключительного права [Электронный ресурс]: [по состоянию на 31.07.2012] / Ю.А.Федорова // ИБ "КонсультантПлюс. Комментарии Законодательства Белорусский Выпуск" / ООО "ЮрСпектр". - Минск, 2015.

 

Договор уступки исключительного права можно определить как договор консенсуальный, двусторонний, который может иметь как возмездный, так и безвозмездный характер.

Исследование элементов договора уступки исключительного права необходимо начинать с определения его предмета. Е.М.Нетбай в своей диссертации, посвященной договору об отчуждении исключительного права, приходит к выводу о том, что предметом данного договора являются действия правообладателя по отчуждению принадлежащего ему исключительного права в отношении определенного объекта интеллектуальной собственности, а объектом договора выступает отчуждаемое исключительное право <231>. Однако такой подход не учитывает установленное законодательством требование о необходимости соглашения о предмете договора под угрозой признания его незаключенным (ст. 402 ГК), а выделение отчуждаемого права из предмета договора противоречит самой сути договора. Поэтому наиболее оптимальным вариантом определения предмета договора является двухобъектная схема, в соответствии с которой предмет договора образуют объекты первого и второго рода, при этом действия патентообладателя по отчуждению принадлежащего ему исключительного права следует рассматривать в качестве объекта первого рода, а само отчуждаемое исключительное право - в качестве объекта второго рода.

--------------------------------

<231> Нетбай, Е.М. Указ. соч. - С. 17.

 

Как подчеркивается в исследованиях, посвященных проблематике патентного права, исходя из признака неделимости объема прав, удостоверенных патентом, их невозможно передать приобретателю в части <232>, поэтому последний становится обладателем всей совокупности прав имущественного характера, какими располагал патентообладатель.

--------------------------------

<232> Городов, О.А. Указ. соч. - С. 412.

 

Не менее спорным представляется вопрос о существенных условиях рассматриваемого договора. При осуществлении уступки исключительного права в рамках юридической модели договора купли-продажи единственным существенным его условием является условие о предмете. В то же время в литературе высказываются мнения о необходимости отнесения к числу существенных и других условий. Некоторые авторы предлагают считать существенным условие о размере вознаграждения правообладателю за уступку исключительного права <233>. Однако сторонники этой точки зрения не учитывают того, что законодательство в области права интеллектуальной собственности подобного требования не содержит, а применяемые к договору правила о купле-продаже прямо предусматривают, что отсутствие в договоре условия о цене означает лишь необходимость ее определения в соответствии со ст. 394 ГК. Эту позицию разделяет профессор О.А.Городов, доказывая применительно к договору об уступке патента, что цена не является его существенным условием <234>.

--------------------------------

<233> Гражданское право: учеб.: в 2 т. / отв. ред. Е.А.Суханов. - М.: БЕК, 2000. - Т. 2. Полутом 1. - С. 603.

<234> Городов, О.А. Указ. соч. - С. 412.

 

Еще одним предложением является предложение считать существенным условие о наличии действующих в отношении уступаемого права лицензий с указанием их вида и сроков действия <235>. Вопрос о возможных обременениях уступаемого исключительного права требует более детального рассмотрения. Уступаемое право должно быть свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился приобрести право, обремененное правами третьих лиц, - данное правило, предусмотренное ст. 430 ГК, может применяться к договору уступки исключительного права по аналогии и означает, что уступаемое право принадлежит только продавцу, в отношении этого права нет обязательств, вытекающих из ранее заключенных лицензионных договоров, это право не заложено, не внесено в качестве вклада в уставный фонд коммерческой организации и т.п. Неисполнение продавцом этого обязательства дает покупателю право на основании ст. 430 ГК требовать уменьшения цены либо расторжения договора, за исключением случаев, когда будет доказано, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц в отношении уступаемого права. Покупатель может согласиться приобрести право, обремененное обязательствами; в этом случае произойдет правопреемство - покупатель станет стороной договоров, ранее заключенных продавцом. В то же время данное требование, очевидно, требует специального закрепления в законодательстве применительно именно к договору, предметом которого является отчуждение исключительного права.

--------------------------------

<235> Нетбай, Е.М. Указ. соч. - С. 12.

 

Форма, в которой должен заключаться договор уступки исключительного права, требует специального рассмотрения. Для договора уступки исключительного права п. 3 ст. 984-1 ГК предусматривает письменную форму. Кроме того, согласно названной норме договор уступки исключительного права подлежит регистрации "...в случаях, предусмотренных законодательными актами". Комментируемый Закон в ст. 36 предусматривает, что договор уступки патента регистрируется в патентном органе в порядке, определяемом законодательством, если иное не установлено законодательными актами, и без такой регистрации считается недействительным.

Необходимость регистрации договоров уступки исключительного права очевидна, поскольку ее целью является пресечение возможных злоупотреблений патентообладателя в форме многократной продажи одного и того же патента. Кроме того, регистрация договоров уступки исключительного права, основанного на патенте, необходима приобретателям для того, чтобы удостовериться в действительности получаемых прав на объекты интеллектуальной собственности, узнать, обременен ли патент ранее заключенными лицензионными договорами, и др.

Порядок регистрации договоров уступки исключительного права в отношении объектов права промышленной собственности определен постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 21.03.2009 N 346 "О регистрации лицензионных договоров, договоров уступки прав на объекты права промышленной собственности, договоров о залоге имущественных прав, удостоверяемых свидетельством на товарный знак, знак обслуживания, и договоров комплексной предпринимательской лицензии (франчайзинга)" (далее - постановление N 346) <236>. Более подробно см. комментарий к ст. 36 Закона.

--------------------------------

<236> НРПА Республики Беларусь. - 2009. - N 79. - 5/29473.

 

Значение нормы ст. 984-1 ГК состоит в том, что она прямо предусматривает последствие несоблюдения требования о регистрации договора, а именно его недействительность. В силу нормы ст. 169 ГК такой договор является ничтожным. Закрепление в ГК требования о регистрации договора уступки исключительного права означает введение специальной регистрации, которая в силу самостоятельного характера указанных норм не является государственной (ст. 165 ГК).

Для любого гражданского договора особое значение имеет определение прав и обязанностей сторон. Сами стороны договора законодателем в ст. 984-1 ГК не названы, и только в отношении стороны, передающей принадлежащее ей исключительное право, в качестве пояснения использован термин "правообладатель". Поэтому, исходя из сути договора уступки исключительного права, его стороны можно условно называть "правообладатель" и "приобретатель".

Законодатель, формулируя нормы, относящиеся к договору уступки исключительного права, не предусмотрел каких-либо норм, определяющих права и обязанности сторон этого договора. Поэтому для решения этого вопроса необходимо ориентироваться на договоренность сторон, а в ее отсутствие прибегать к аналогии закона (ст. 5 ГК). В связи с этим особое значение имеет норма п. 4 ст. 424 ГК, согласно которой общие положения о купле-продаже применимы к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. Поэтому попробуем, используя этот принцип, определить права и обязанности сторон договора уступки исключительного права.

Правом правообладателя в возмездном договоре уступки исключительного права является право получить предусмотренное договором вознаграждение от приобретателя.

Основной обязанностью правообладателя является обязанность осуществить отчуждение определенного в договоре права. Норма п. 1 ст. 984-1 ГК сформулирована по модели реального договора, что выражается в формулировке "...сторона (правообладатель) передает принадлежащее ей исключительное право...". Однако правила ст. 403 ГК, определяющие момент заключения реального договора, не применимы по определению, поскольку выступающее в качестве предмета договора исключительное право не является имуществом, а согласно ст. 128 ГК выступает в качестве самостоятельного объекта гражданских прав.

Отчуждаемое право должно быть действительным. Это означает, что патент, удостоверяющий исключительное право на изобретение, полезную модель, промышленный образец, должен действовать. Неисполнение этого обязательства дает приобретателю право отказаться от договора и потребовать возврата уплаченной денежной суммы. В данном случае по аналогии применима норма ст. 433 ГК.

Вопрос о возможных обременениях уступаемого исключительного права требует более детального рассмотрения. Уступаемое право должно быть свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился приобрести право, обремененное правами третьих лиц, - данное правило, предусмотренное ст. 430 ГК для договора купли-продажи, может применяться к договору уступки исключительного права по аналогии и означает, что уступаемое право принадлежит только правообладателю, в отношении этого права нет обязательств, вытекающих из ранее заключенных лицензионных договоров, это право не заложено, не внесено в качестве вклада в уставный фонд коммерческой организации и т.п. Неисполнение правообладателем этого обязательства дает приобретателю право на основании ст. 430 ГК требовать уменьшения цены либо расторжения договора, за исключением случаев, когда будет доказано, что приобретатель знал или должен был знать о правах третьих лиц в отношении уступаемого права. Приобретатель может согласиться приобрести право, обремененное обязательствами; в этом случае произойдет правопреемство - приобретатель станет стороной договоров, ранее заключенных правообладателем. В то же время данное правило, очевидно, требует специального закрепления в законодательстве применительно к отчуждению исключительного права.

С переходом исключительного права к приобретателю переходят все обязанности и риски, связанные с данным правом, - обязанности по уплате патентных пошлин за поддержание патента в силе, а также все риски, связанные с возможным досрочным прекращением права, за исключением тех случаев, когда за прекращение права несет ответственность прежний правообладатель.

Обязанности правообладателя предоставить исключительное право, действительное и свободное от притязаний третьих лиц, корреспондирует право приобретателя это право в таком виде принять.

Основной обязанностью приобретателя является обязанность уплатить определенную договором цену. Законодатель требует от сторон договора, если он является возмездным, установить размер вознаграждения или порядок его определения. Тем самым вопрос о способах и порядке выплаты вознаграждения фактически отдан на усмотрение сторон договора. Практике известны случаи, когда заключаемый договор уступки патента предусматривает обязанность покупателя выплачивать продавцу вознаграждение в виде процента от стоимости изготовленной с использованием запатентованного изобретения продукции в течение всего срока действия патента, и такое условие не вступает в противоречие с нормами гражданского законодательства. Стороны договора уступки исключительного права могут в договоре также предусмотреть обязанности приобретателя, касающиеся осуществления прав на данный объект интеллектуальной собственности.

В вопросе об ответственности за неисполнение обязательств по договору уступки исключительного права следует, в первую очередь, руководствоваться нормами договора. Если же эти нормы отсутствуют, следует в зависимости от характера договора (возмездный или безвозмездный) руководствоваться нормами главы 30 "Купля-продажа" или главы 32 "Дарение" ГК. Если провести аналогии между исключительным правом, отчуждаемым по договору уступки, и товаром, передаваемым по договору купли-продажи, получится следующее. Поскольку основным обязательством правообладателя является отчуждение исключительного права в пользу приобретателя, ответственность правообладателя связана с возможными недостатками этого права. Применительно к исключительному праву его недостатками могут быть как досрочное прекращение права, так и оспаривание принадлежности права третьими лицами. Однако эти правила также следовало бы закрепить законодательно, в том числе определить сроки, в течение которых лицо, приобретающее исключительное право, может заявить претензии в связи с возможными недостатками или недействительностью уступаемого права.

Мнение о том, что на стороне правообладателя лежит ответственность за отчуждение исключительного права, которое ему не принадлежит, а также за отчуждение исключительного права, обремененного лицензиями, о чем приобретатель не был поставлен в известность, достаточно аргументировано в научных исследованиях <237>.

--------------------------------

<237> Нетбай, Е.М. Указ. соч. - С. 9.

 

Если уступка происходит на безвозмездной основе, правообладатель по договору уступки исключительного права не несет ответственности за недостатки предоставленного права - это вытекает из установленного законодателем ограничения ответственности дарителя за недостатки дара (ст. 551 ГК).

Основным обязательством приобретателя является уплата определенной договором цены. Поэтому и ответственность приобретателя наступает в соответствии с общими правилами: в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения данного обязательства правообладатель вправе потребовать возмещения убытков, взыскания предусмотренной договором неустойки, а также взыскания процентов в соответствии со ст. 366 ГК.

3. В норме п. 1 комментируемой статьи Закона говорится о возможности для патентообладателя передать права на использование изобретения, полезной модели, промышленного образца другому физическому или юридическому лицу по лицензионному договору.

Несмотря на значительное количество работ, посвященных лицензионному договору, в науке нет единства позиций по таким важным вопросам, как понятие, правовая природа, классификация и содержание данного договора. Это, видимо, можно объяснить, с одной стороны, недостаточной разработанностью проблематики лицензионного договора в отечественном законодательстве, а с другой - исключительным многообразием предметов и условий заключения лицензионных договоров.

Одним из дискуссионных в литературе и не решенных в законодательстве является вопрос о правовой природе лицензионного договора. Происхождение термина "лицензия" от лат. licentia, что означает свободу, право или разрешение, дало основание многим исследователям рассматривать лицензионный договор с позиции того, что в его основе лежит определенное разрешение. Такой подход на протяжении длительного периода времени господствовал как в отечественной, так и в зарубежной доктрине. В русской дореволюционной цивилистике преобладающим было мнение выдающегося правоведа А.А.Пиленко, который определял суть лицензии как снятие с третьих лиц лежащего на них запрета использования запатентованного изобретения <238>. Развивая свою идею, А.А.Пиленко неизбежно приходил к выводу о том, что независимо от вида заключаемого договора (исключительная или неисключительная лицензия) преследовать нарушителя патента может только сам патентообладатель <239>. Американский ученый П.Розенберг говорил о лицензии как об обещании одного лица, обладающего правом на патент, воздержаться от судебного преследования другого лица, которое совершает то, что при отсутствии такой лицензии считалось бы нарушением патентных прав: "Это не что иное, как разрешение на такие действия, которые без разрешения были бы противопоказанными" <240>. Наиболее полно идея о том, что в основе лицензионного договора лежит именно разрешение, была сформулирована венгерским юристом Э.Лонтай, который писал: "...согласно теории, построенной на модели традиционных лицензионных договоров, исключительная обязанность лицензиара, т.е. обязанного по договору лица, заключается в том, что лицензиар, имея на основе патента исключительное, абсолютное по структуре право использования определенного технического решения, в отношении покупателя лицензии (лицензиата) берет на себя обязательство не применять против него во время срока действия договора санкций, которые принадлежат ему на основе его абсолютного права против каждого, кто использует оформленное патентом решение" <241>.

--------------------------------

<238> Пиленко, А.А. Право изобретателя / А.А.Пиленко. - М.: Статут, 2001. - С. 450.

<239> Там же. - С. 452.

<240> Розенберг, П. Основы патентного права США / П.Розенберг. - М.: Прогресс, 1979. - С. 342.

<241> Лосев, С.С. Проблемы правового регулирования оборота исключительных прав в Республике Беларусь / С.С.Лосев. - Минск: Бел. наука, 2006.

 

Понимание лицензионного договора как разрешения встречается и в современной литературе. Так, по мнению российского исследователя Л.Н.Хасимовой, существо договоров лицензионного типа "выражается в предоставлении разрешения контрагенту на использование в его деятельности определенного исключительного права" <242>. По мнению российского юриста М.В.Лабзина, "...освобождение от обязанности не использовать объект (снятие запрета) является более удачной характеристикой сути лицензионного договора" <243>. Наиболее системно представление о сути лицензионного договора, выражающейся в предоставлении разрешения, представлено в диссертации А.Г.Никитиной, которая приходит к выводу о том, что "...право любого лицензиата является обязательственным и сводится к возможности требовать со стороны лицензиара воздержания от осуществления им запрета (а в случае с исключительной лицензией - также от выдачи иных лицензий). В отличие от договора отчуждения исключительного права, где происходит его переход, при заключении лицензионного договора имеет место лишь обременение исключительного права лицензиара обязательственным правом лицензиата" <244>. Аналогичную позицию отстаивает А.С.Фалалеев - принятие концепции отсутствия транслятивного правопреемства в лицензионном договоре приводит автора к выводу о том, что лицензиат не может быть обладателем исключительного права. Норму российского законодательства, наделяющую лицензиата в договоре исключительной лицензии правом на защиту в отношении третьих лиц, нарушающих исключительное право, автор пытается объяснить тем, что исковая защита лицензиата от незаконных действий третьих лиц возникает на основе относительного правоотношения - лицензионного договора, создающего у лицензиата свое право использования - правообременение, которое лицензиат может защищать установленными законом способами. Именно в этом отношении правообременение лицензиата является абсолютным, исключающим всех третьих лиц из круга подобного использования (в том числе и лицензиара), как и право арендатора на вещь <245>.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.