Укрощение детских истерик

«Папа, я хочу это и хочу сейчас!»

Кто может забыть Веруку Солт — избалованную девочку из повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика», получавшую все, что ей хотелось? Может, она и была несносным ребенком, но на самом деле Верука не слишком отличалась от многих маленьких детей, а ее поведение — от того, как они ведут себя, когда не могут добиться своего. В возрасте около двух лет дети вступают в фазу развития, которой многие родители боятся как огня. В этом возрасте дети уже достаточно хорошо владеют навыками коммуникации, чтобы объяснить окружающим, чего они хотят, но еще не готовы принимать отказ. Это и вправду тяжелое время для родителей, поскольку, если в этот период не уступить ребенку, он может устроить настоящую истерику — причем часто на людях, например в магазине. Большинство двухлеток в такой ситуации уговаривать бесполезно — они просто не понимают, почему не могут тут же, сию же минуту, получить желаемое и почему такая несправедливость идет им на пользу. Чтобы человек это понял, на сцену должен выйти молчаливый управляющий — префронтальная кора.

Для наглядности можно представить себе, что ПФК, вместо того чтобы поддерживать лишь один тип навыков и умений, занимается одновременно всеми аспектами человеческих мыслей и поведения. По мере взросления наше поведение, мысли и интересы меняются. Ситуации, требующие определенного уровня координации и интеграции, нуждаются в активности ОФ фронтальных долей мозга, которые не достигают зрелости функционирования до позднего подросткового возраста. Функциональное сканирование мозга показывает, что, когда взрослые осваивают новую информацию, конфликтующую с тем, что они прежде считали истиной, у них наблюдается повышенное возбуждение префронтальной коры. Одно из объяснений состоит в том, что эти люди просто сильнее сосредоточиваются, активнее привлекая при этом ОФ, но дело в том, что уровень возбуждения зависит от того, конфликтует ли новая информация с уже имеющимися представлениями. Если да, то активность ПФК объясняется необходимостью примирения несовместимых идей путем торможения и подавления более ранних знаний. Поэтому, прежде чем рассматривать любую ограниченную способность как результат незрелости ПФК, точнее было бы сказать, что умение менять мысли и поведение еще не до конца освоены данным индивидуумом — он все еще учится быть как все.

Во многих социальных ситуациях маленькие дети думают почти исключительно о себе; именно поэтому часто их взаимодействие бывает преимущественно односторонним. Некоторые из нас никогда не вырастают из этого типа поведения. Нам всем доводилось встречать эгоистичных людей. Их не волнует, что думают и делают окружающие; собственные нужды и мысли для них — единственная важная вещь на всем белом свете. Им не хватает терпения и понимания, необходимых для формирования сбалансированных социальных связей.

Что происходит с детьми, которым не хватает самоконтроля, когда они вырастают и становятся взрослыми? Терри Моффит и ее команда проследили судьбу более чем 1000 детей, родившихся в новозеландском городе Данедин в 1972–1973 гг., от рождения до тридцатидвухлетнего возраста. Каждого ребенка, начиная с трех лет, оценивали по шкале самоконтроля на основании информации от родителей, учителей, исследователей и самих детей. Результаты поразили ученых. Дети с более развитым самоконтролем оказались более здоровыми, счастливыми и богатыми, а также менее склонными к совершению преступлений. Эти эффекты сохранялись, даже если в расчет принимали интеллект и социальное происхождение. Однако исследование было чисто наблюдательным, поэтому трудно сказать точно, какой аспект самоконтроля ответственен за результат. Какие аспекты ОФ сыграли главную роль в момент вхождения этих детей в общество? Чтобы ответить на этот вопрос, нам понадобится зефиринка, а может, даже две.

Соблазнительный зефир

В Германии когда-то существовала традиция, восходившая еще к Средневековью: чтобы определить, годится ли ребенок для обучения, ему предлагали на выбор яблоко и монетку. Если ребенок выбирал яблоко, его оставляли при матери. Если он выбирал монетку, его считали «достойным наставления в благородных искусствах». Логика здесь крылась такая: тот, кто выбирал яблоко, руководствовался только желанием съесть яблоко, тогда как тот, кто выбирал монетку, способен был отказаться от удовлетворения сиюминутных желаний (съесть яблоко) в пользу более существенных благ, которые монетка должна была принести ему позже.

Способность откладывать удовольствие стала знаменита как мера самоконтроля детей, определяемая в ходе так называемого зефирного теста. Существуют разные варианты теста, однако во всех вариантах ребенку предлагают очень соблазнительный приз. В версии с зефиром ребенку говорят, что экспериментатор должен ненадолго покинуть комнату и что лакомство можно съесть и сейчас, но если подождать до возвращения экспериментатора, то можно будет получить две зефиринки вместо одной — что, конечно, гораздо лучше, но требует отложить удовольствие. Этот тест даже вошел в поп-культуру, когда британский производитель кондитерских изделий в 2011 г. построил рекламную кампанию на том же принципе, стремясь продемонстрировать соблазнительность своих продуктов.

Стэнфордский психолог Уолтер Мишел в 1960-е гг. определял при помощи зефирного теста, как долго ребенок способен откладывать удовольствие, прежде чем уступить искушению. Около 75% четырехлетних детей не смогли дождаться возвращения экспериментатора, причем средняя задержка составила шесть минут. Самые импульсивные дети съедали зефиринку сразу, но большинство, обладавшее некоторым самоконтролем, старалось удержаться от искушения. Время задержки не только указывало на способность детей к самоконтролю, но и предсказывало, насколько хорошо они сойдутся с одноклассниками и насколько хорошо будут учиться в подростковом возрасте. Можно было предсказать даже, у кого позже возникнут проблемы с наркотиками.

Все перечисленные достижения: хорошая учеба, налаженные отношения с окружающими, избегание наркотиков — входят в понятие одомашнивания, требующее серьезного самоконтроля. Процесс учебы может быть скучным — а ведь так просто найти для себя более интересное занятие! Чтобы искать общий язык с окружающими, нужно стать менее эгоистичным, уделять другим свое время и силы. А чтобы избежать наркотической зависимости, требуется сложное поведение, в сердце которого лежит очень простая вещь — умение сказать «нет».

Зефирный тест, судя по всему, бьет точно в центр природной импульсивности человека. Вы можете считать, что самоконтроль связан исключительно с мозговыми механизмами сопротивления искушению, но на самом деле семья здесь тоже играет роль. Установлено, что различные родительские стратегии связаны с различными механизмами саморегуляции у малышей. В 1963 г. знаменитый детский психолог Эрик Эриксон написал, что «постепенное и умело направляемое знакомство с анатомией свободного выбора» будет способствовать усилению самоконтроля, тогда как излишний контроль со стороны родителей даст противоположный эффект. В последующие десятилетия исследования с участием малышей в основном подтвердили этот вывод. Если попросить малыша привести в порядок свои игрушки, он с большей вероятностью возмутится и начнет скандалить, если мать излишне строго контролирует ребенка, применяя в случае непослушании сердитый выговор, критику и физическое наказание.

Одно из возможных объяснений таково: дети строгих родителей обладают меньшим самоконтролем потому, что им реже выдается возможность опробовать свое собственное регуляторное поведение — а это необходимо для полноценного усвоения готовых решений и выработки собственных копинг-реакций (действий, предпринимаемых, чтобы справиться со стрессом). В процессе одомашнивания человек должен не просто выучить правила, но и усвоить, когда и как следует их применять. Это согласуется с результатами классических исследований, которые показывают, что угроза наказания, может быть, работает в краткосрочной перспективе, но убеждение более эффективно, когда потенциальная угроза утрачивает силу. Аналогично дети родителей, использующих позитивное убеждение, демонстрируют больший самоконтроль, потому что им приходится вырабатывать саморегуляцию или принимать на себя последствия излишней собственной импульсивности. Так что данные о том, что менее жесткая дисциплина ведет к лучшей адаптации, полностью противоречат старой пословице, гласящей: «Пожалеешь розгу — испортишь дитя». Однако и дети слишком уступчивых родителей, такие как Верука Солт, не приобретают навыки самоконтроля; это указывает на то, что позволять ребенку скандалить тоже не слишком удачная стратегия.

Конечно, стратегии одомашнивания зависят от того, сколько детей вы пытаетесь воспитать. Ясно, что между братьями и сестрами часто возникает конкуренция и обстановка вокруг единственного ребенка не может не отличаться от обстановки вокруг нескольких детей. По поводу того, отличаются ли единственные дети от детей, выросших с братьями и сестрами, данные противоречивы, но в Китае, где в 1979 г. была введена политика «одна семья — один ребенок», дедушки с бабушками, учителя и работодатели убеждены, что дети-одиночки испорчены, эгоистичны и ленивы, потому что родители их баловали. Исследование 2013 г., посвященное этим «маленьким императорам» и опубликованное в престижном журнале Science, выяснило, что из детей, родившихся сразу после введения новой политики, выросли более эгоистичные взрослые, чем из тех, кто родился чуть раньше. Помимо всего прочего, они меньше доверяют окружающим и меньше готовы кому-либо помогать.

Вопрос доверия играет важную роль в решении человека отложить немедленное удовольствие. В конце концов, мы основываем свое решение на представлении, что в будущем мы что-то за это получим. Но что если ребенок воспитан в непредсказуемой обстановке, где присмотр минимален, а вокруг хватает людей, готовых тебя ограбить или украсть что-нибудь (вещь или пищу)? Для этих детей выбор очевиден: зачем рисковать, если в прошлом ты встречал только обман? В такой ситуации ждать глупо. Другую интерпретацию задержка удовольствия получает из исследований такого понятия, как доверие. Если экспериментатор во время какого-либо теста пообещает четырехлетнему ребенку наклейку, а потом не даст ее, то такой ребенок с меньшей вероятностью будет откладывать удовольствие в зефирном тесте. И виноваты в таком исходе не дети. Взрослые тоже иногда отказываются от немедленного финансового вознаграждения в расчете на большую сумму в будущем, если им скажут, к примеру, что человек, предлагающий эту сделку, надежен. Вообще мы склонны доверять людям, о которых ничего не знаем. Однако стоит кому-нибудь сказать, что обещание ненадежно, и мы не станем колебаться, сразу же откажемся от задержки и возьмем что предлагается. Процесс принятия решений у человека сильно зависит от того, с кем мы, по собственному мнению, имеем дело.

Эти данные исследований взрослых кажутся очевидными, но они проливают новый свет на отношения между самоконтролем и коммуникабельностью у детей группы риска. Психолог Лаура Михельсон предполагает, что классическая связь между отсутствием самоконтроля в детском возрасте и, много позже, делинквентностью, а также склонностью к совершению преступлений у взрослого человека на самом деле может отражать не только биологические факторы, позволяющие нам откладывать удовольствие, но и недостаток доверия, испытанный в раннем возрасте. Дети из распавшихся семей, выросшие в бедности, не так склонны доверять окружающим, как дети, выросшие в обстановке любви и поддержки. Неудивительно, что они спешат взять, что дают, потому что для них пресловутая синица в руке намного ценнее, чем два журавля в небе.

Если одомашнивание означает перевод раннего жизненного опыта человека на язык условных зависимостей и запись их в нейронные структуры префронтальной коры, то по крайней мере способность человека учиться на опыте и сдерживать свое поведение позволяет предположить, что самоконтроль и жизненные события, вероятно, вместе формируют нашу способность доверять. Надежные взрослые (те, кому можно доверять) укрепляют способность ребенка к самоконтролю. Ребенок, которого назвали «терпеливым» перед зефирным тестом, будет ждать значительно дольше, чем тот, кого не наградили этим эпитетом. Может быть, дело здесь просто в известном принципе «как вы яхту назовете, так она и поплывет» — но в этом ли дело? Результат говорит сам за себя. Достаточно небольшого толчка со стороны авторитетного человека, чтобы помочь ребенку обрести решимость.

Еще одна показательная сторона самоконтроля — то, что ребенок делает, чтобы регулировать свое поведение. В ожидании зефиринки те, кто показал в этом тесте наилучшие результаты, необязательно демонстрировали больше самоконтроля; скорее, они находили способы отвлечься от искушения. Многие из них, чтобы отвлечься, отворачивались от лакомства или начинали тихонько напевать. Они выбирали для себя стратегию, известную как самосвязывание — действие, которое человек предпринимает сейчас, чтобы обеспечить себе лучшее будущее. Если помните, в греческом мифе Одиссей хотел послушать пение сирен, но знал, что своим пением они заманивали моряков на острые скалы. Чтобы перехитрить их, он залил воском уши своих людей и велел им привязать себя к мачте, чтобы не выпрыгнуть за борт и не утонуть. Оказывается, что метод отвлечения лучше помогает бороться с импульсами и порывами, поскольку если вы будете сопротивляться искушению, борясь с ним и стараясь пресечь неправильные мысли и поведение, то на самом деле эффект может быть обратным — произойдет психологический рикошет.

Не думай о белом медведе

Рикошет может случиться, когда его меньше всего ожидаешь, и доставить множество неприятностей.

Случалось ли вам иметь дело с навязчивой мелодией, которая застревает в голове и никуда не хочет уходить? Таким мотивом может стать фраза из популярной песенки или какой-то рекламный слоган. Часто мелодия нам ненавистна, но избавиться от нее невозможно, как ни старайся. Она проникает в наше сознание без приглашения, а оказавшись там, отказывается уходить.

Чем активнее вы стараетесь не обращать на нее внимания, тем сильнее она становится. Это какой-то музыкальный зуд, который невозможно унять, почесав нужное место.

Интересно, что такой навязчивый мотив, который человек не в состоянии забыть, как бы ни старался, по-английски называется словом earworm, которое представляет собой кальку с немецкого слова, обозначающего «уховертка». Девять из десяти человек сталкиваются с этим явлением хотя бы иногда, а исследование дневниковых записей показывает, что большинство из нас испытывает подобное по крайней мере раз в неделю. Большинство это раздражает, но, как бы мы ни старались, навязчивые мелодии никогда не уходят по команде. И если бы только мелодии! Привязываться таким образом могут и мысленные картины.

Вы можете оценить свою способность к подавлению нежелательных мысленных образов при помощи следующего теста. В течение следующих пяти минут произносите вслух каждую мысль и называйте каждый образ, который придет вам в голову. Засеките время. Можно говорить что угодно, единственное требование — не думать о белом медведе. Помните — все, что угодно, но не белый медведь. А теперь попробуйте.

Ну как? Появился ли в вашем сознании образ полярного медведя? Когда мой гарвардский коллега Дэн Вегнер проводил этот простой эксперимент, выяснилось, что его участники не в силах не думать о белом медведе, и чем сильнее они стараются подавить мысли о нем, тем увереннее эти мысли возвращаются рикошетом. Причина такой настойчивости кроется в том, что, когда вы пытаетесь не думать о белом медведе, процессы у вас в мозгу активно разыскивают белых медведей, чтобы следить за ними и не пускать их наверх, в осознанные мысли. Однако сам по себе процесс мониторинга делает именно это — выводит белых медведей в сознание.

Когда человек пытается подавить нежелательные мысли, они врываются обратно с умноженной силой. Отсутствие самоконтроля может вызвать неприятные последствия для одомашнивания. Неуместные сексуальные мысли и расистские стереотипы — две вещи, о которых мы предпочли бы не думать, но наши старания только делают их сильнее. В одном из исследований взрослым людям показали фотографию скинхеда и попросили написать сочинение на тему «Один день человека с фотографии». Половине участников велели по возможности не использовать никаких стереотипов. После написания сочинения всех участников отвели в комнату, где стояли в ряд восемь стульев, и сказали, что куртка на крайнем стуле принадлежит скинхеду, о котором они только что писали, и что сейчас состоится встреча с ним. Те, кого просили бороться со стереотипами, постарались сесть дальше от «стула скинхеда», чем те, кому ничего такого не говорили. Это эффект рикошета в действии. Несмотря на то что эти взрослые не использовали стереотипов, активное подавление соответствующих мыслей изменило их поведение и повысило их склонность действовать в соответствии с предубеждениями.

Иногда мы просто ничего не можем с собой поделать, особенно если пострадала наша способность к самоконтролю. Пережив сотрясение мозга, Бэзил Фолти, незадачливый владелец отеля из классической британской комедии «Отель “Фолти-Тауэрс”», очень старался не упоминать о войне, пока в отеле жила группа немецких туристов. Но чем больше он старался не говорить на эту тему, тем чаще фразы о войне невольно слетали с его языка во время разговора. Для детей, может быть, годится и зефир, а для взрослых «белые медведи» — это все те мысли и действия, которые мы предпочли бы не демонстрировать на публике, боясь испортить репутацию. Одомашнивание означает социально приемлемое поведение — а оно требует значительного самоконтроля. Такой самоконтроль нелегко дается маленьким детям, а также некоторым взрослым, особенно тем, чьи организующие функции снижены из-за травмы, болезни или употребления наркотиков.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: