Сделай Сам Свою Работу на 5

Эфебия была государственным учреждением: ее устав целиком исходил от сената или от народа; ее главные чиновники были городскими должностными лицами, а высшая власть над нею принадлежала стратегам.





Очень возможно, что до македонской эпохи11 эфебам давалось только военное образование. В надписях с. 88 часто повторяются указания, что эфебы выступили из города в лагери. «Они поселялись в демах12 и крепостях, становились лагерем на границах». «При всех своих переходах они уважали владения, через которые проходили, и заслуживали только похвалу». Одной из целей этих прогулок за пределы Афин должна была быть безопасность деревень и надзор за дорогами; они были как бы подвижной жандармерией, а в то же время приучались владеть оружием и переносить утомление.

Подробностей мы не знаем, но Ксенофонт и Платон дают нам картину этой жизни на чистом воздухе. «Пусть они рыщут по полям, пусть охотятся в горах, пусть приучаются переносить голод; кто ничего не убил, будет есть только какие-нибудь травы»; спали они там, где их захватила ночь, и, завернувшись в плащ, ждали восхода солнца.

Эфебы на конях.

Платон высказывает пожелание, чтобы молодые люди обучались тактике, маршировке, военным передвижениям и искусству устраивать лагери. Это, конечно, и было главной целью таких экскурсий, когда эфебы носили наименованиеπερίπολοι. Их приучали обращаться с с. 89 военными машинами, в частности с катапультой13, метать дротик и пользоваться кестром14. Их отправляли на государственные корабли и указывали им правила морского искусства.



Военный танец греческих юношей.   Сцена из греческой жизни.

Кроме космета, который являлся начальником эфебии, в число учителей этой коллегии входили: педотриб, ведавший все физические упражнения; гопломах, или учитель с. 90 фехтования; аконтист, обучавший метать диск; афет, или учитель, преподававший, как обращаться с метательными машинами; токсот, который обучал стрельбе из лука. Это простое перечисление свидетельствует в достаточной степени о военном характере корпорации эфебов. Одним словом, до тех пор, пока Афины сохраняли свободу, в эфебе видели не столько будущего гражданина, сколько будущего воина.

(По Dumont. Essai sur l’éphébie attique, I, стр. 146—150, 177 и сл.).

Клятва эфебов.

В первый год пребывания в эфебии, в месяце Боедромионе15 эфебы с оружием в руках являлись в храм Аглавры и там в присутствии членов своих демов приносили такую клятву:



«Клянусь никогда не позорить это священное оружие, никогда не покидать своего места в битве. Один ли, со всеми ли вместе я буду сражаться за своих богов и за свой очаг. Я оставлю после себя свое отечество не уменьшенным, но более могущественным и более крепким. Я буду повиноваться приказаниям, которые продиктует мудрость должностных лиц; я буду подчиняться и тем законам, которые находятся в силе в настоящее время, и тем, которые будут постановлены народом. Если кто-нибудь захочет ниспровергнуть эти законы или не будет повиноваться им, я не потерплю этого и буду сражаться за них один или вместе со всеми. Я буду почитать предков моего отца. Беру в свидетели Аглавру, Эниалия, Ареса, Зевса, Фалло, Авксо и Гегемону16».

(Стобей. Florilegium, XLIII, 48. Поллукс, VIII, 105. Ликург. Речь против Леократа, 77. Dumont. L’éphébie attique, I, стр. 9—10).

С. 91

Эфебы вне службы.

В V и IV столетиях эфебы не были расквартированы по казармам; они могли жить, где им угодно. Некоторые из них жили в Афинах, другие — в окрестных демах, не неся обязательства покидать свое жилище и собираясь вместе только, когда их созывали. В промежутках между этими созывами они, как обыкновенные солдаты, были свободны и могли заниматься своими делами и употребляли время по своему усмотрению. Вне службы они продолжали вести привычный им блестящий образ жизни, деля время между уроками, за которые они много платили, и дорогостоящими развлечениями. Именно их рисует нам Исократ, когда говорит об этих изнеженных юношах, охлаждающих вино в эннеакрунской воде17, кутящих вместе по кабачкам, проводящих дни за игрой в кости или веселящихся у флейтисток. Собираясь по временам большими компаниями на шумные пирушки, они назывались шутливыми прозвищами и наводили ужас на мирных граждан своими странными выходками и презрением ко всему общепринятому. Их встречали в судах, на собраниях, где должны были выступать знаменитые ораторы. Многие из них посещали также гимназии, которые служили в IV веке местом свидания изящного общества. Эсхин вспоминает, что его старший брат Филохар, человек с. 92 незаурядный, любил посещать гимназии18; он и сам хвалится тем, что проводил там многие часы в беседах с прекрасными юношами. Появление в гимназиях доказывало, что человеку нечего было делать, что он не имел нужды зарабатывать себе средства к жизни; это свидетельствовало также, что у него были большие связи, потому что юноши, с которыми там встречались, были богаты и часто знатны. Вот почему тщеславный у Феофраста19 считает своим долгом появляться там. Так обстояло дело уже в V веке: всадники Аристофана20, так гордо требующие права мирно проводить время в гимназиях, представляют собой аристократический слой афинской молодежи. Верховая езда и гимнастика были те два искусства, которые шли рука об руку и которыми должен был заниматься всякий гражданин известного положения.



Посещение гимназий становилось аристократической привычкой в особенности благодаря тому, что там можно было получить философское образование. Но не все имели возможность воспользоваться этим, потому что такое образование обходилось очень дорого. Многие ученики Сократа, как Аристипп, не следуя примеру бескорыстия своего учителя, продавали свою мудрость за золото. Хотя Платон не брал платы, все же его слушатели были главным образом молодые люди, принадлежащие к лучшим фамилиям и известные своим изяществом. Один комический поэт рисует нам их одетыми в тонкие ткани, с тщательно причесанными волосами и бородой, обутыми в сандалии, ремни которых грациозно обвивались вокруг ноги. По всей видимости, среди этих с. 93 щеголей было много эфебов. Феофраст насчитывал, по словам Диогена Лаэртского, около двух тысяч учеников; невозможно предполагать, чтобы в это число не входило известное количество эфебов. Надо прибавить, что эфебы слушали также уроки риторов; вероятно, большая часть учеников Сократа состояла именно из них. Эти занятия были недоступны для массы молодых людей, и только богатые эфебы могли предаваться им.

(По Girard, l’Education athénienne, стр. 298—302).

Спартанское воспитание.

С момента появления на свет ребенок в Спарте попадал в распоряжение государства. Вопрос, имел ли он право на существование или был обречен исчезнуть, не зависел, как в других местах, от решения отца. Комиссия, состоящая из самых глубоких стариков рода, высказывала относительно его участи свое мнение. Если он казался слабым, больным или дурно сложенным, его отправляли на Тайгет21, в особо предназначенное для этого место, называемое ἀποθέται. Если, наоборот, он был здоровым и крепким, его оставляли.

До семи лет ребенок жил в родительском доме под надзором женщин. В семь лет его препровождали к педоному, который руководил воспитанием всей молодежи. Педоном собирал детей в различные группы, называемые ἶλαι. Соединение нескольких групп составляло класс (βοῦα). Во главе каждой группы стоял ἰλάρχης, во главе класса — βουάγωρ, которые выбирались из самых старших мальчиков; при этом βουάγωρ выбирался, по-видимому, самими детьми. Эти старшины были обязаны руководить играми и гимнастическими упражнениями под надзором педонома и βίδεοι с его помощниками, мастигофорами, вооруженными розгами. Многочисленные зрители с живым интересом наблюдали зрелище. Они пользовались правом побуждать детей сделать то или иное упражнение, с. 94вызывать между ними соперничество, давать им советы, делать выговоры и даже наказывать.

Физические упражнения распределялись сообразно возрасту; но об этом нельзя сказать ничего определенного; известно только, что разные виды кулачных боев были исключены из этих упражнений, потому что они приличествовали атлетам, а не воинам. Обычные упражнения состояли в беге, прыганье, борьбе, метаньи диска и дротика; само собой разумеется, что некоторая часть времени употреблялась на обучение владеть оружием. Сюда присоединялись некоторые виды танцев, особенно военный (пиррический) танец.

Юноши с двенадцати лет ходили едва одетые, с непокрытой головой и босыми ногами. Они носили всегда, даже зимой, одну и ту же одежду, которой им должно было хватить на год. Их волосы были коротко острижены; за исключением определенных и редких дней им не дозволялось омываться и душиться. Они спали без одеяла на сене, соломе, тростнике или камыше. Пища их отличалась большой простотой и выдавалась им с таким расчетом, что насытиться ею было невозможно, а потому они вынуждены были воровать съестные припасы. Если кражи совершали ловко, их только хвалили; если же при воровстве они попадались, то несли наказание.

Кроме этих повседневных упражнений, для приучения мальчиков переносить боль было придумано испытание посредством сечения бичом, ежегодно повторявшееся перед алтарем Артемиды Орфийской. Юноши избивались до крови, но под страхом позора не смели плакать или просить пощады. Проявивший наибольшую твердость духа провозглашался «победителем при алтаре». Случались примеры, что жертвы испускали дух под ударами.

Умственный кругозор спартанцев был очень узок. Исократ упрекает их даже в безграмотности. Действительно, чтение и письмо не входили в официальную программу обучения, но большинство граждан научались им сами. Музыка, наоборот, входила в число предметов с. 95 общественного преподавания, и не только в качестве развлечения, а как элемент нравственного развития; дети пели песни, соответствующие народному духу, и играли на цитре и на флейте.

Их допускали на трапезы мужчин, где они слушали разговоры взрослых. Речь тут шла то об общественных делах, то о похвальных или достойных порицания поступках предков или современников; то они делались свидетелями веселых и едких шуток, свойственных этому народу. Они могли принимать участие в разговорах, выражать свои собственные чувства, отвечать на насмешки и на затруднительные вопросы, проявляя присутствие духа, живость и скромность; особенно стремились приучить их сказать многое в немногих словах.

Граждане более пожилого возраста имели право на уважение молодых: их взаимные отношения напоминали отношения учителя и ученика, начальника и подчиненного. Старшие могли делать выговоры и даже наказывать молодых; если ребенок шел домой жаловаться, отец только увеличивал наказание. Дети в такой же мере принадлежали государству, как и своей семье; все старики почитались ими наравне с их отцом. Их скромность и сдержанность вызывала удивление всей Греции; они были молчаливы, как статуи, едва поднимали глаза, имели всегда строгий вид и ходили со строгим видом, спрятав руки под плащ.

Достигнув восемнадцатилетнего возраста, они выходили из разряда юношей и принимали имя μελλείρενες, или кандидатов. Тогда они несли службу, подобную службе афинских эфебов. Когда им исполнялось двадцать лет, они вступали в регулярную армию под именем εἴρενες или ἴρανες. Наконец, в тридцать лет они попадали в разряд взрослых людей и имели право приобрести свое особое хозяйство; впрочем, часто они женились, не дожидаясь этого времени.

(Schömann. Griechische Alterthümer, т. I).

С. 96

Спартанская девушка.

Девушки в Спарте обучались гимнастике и музыке; но ничего определенного относительно способа этого обучения неизвестно. Для них, вероятно, существовали правила, подобные тем, какие устанавливались для мальчиков: распределение детей одинакового возраста по разрядам и классам, постепенность в упражнениях, надзор педономов и βίδεοι и т. д. Они обучались беганью, прыганью, борьбе, метанью дисков и дротиков; к этому присоединялось также обучение танцам и пению, потому что на празднествах они танцевали хороводом и пели хором. Им, разумеется, предоставлялись особые места, куда толпа не имела доступа. Однако устраивались публичные испытания, когда мальчики присутствовали на играх девочек, а девочки — на играх мальчиков; в этих случаях, по-видимому, похвалы или порицания девочек являлись даже для другого пола могущественным способом воздействия.

Эти нравы сильно скандализовали другие народы, у которых женщины держались совершенно особняком от мужчин, и сильная, решительная спартанка по сравнению с хрупкой и робкой афинянкой должна была производить впечатление существа, не имеющего пола. Цензура особенно порицала их костюм, едва прикрывавший их; он состоял из туники без рукавов и едва доходящей до колен. Впрочем, нравственность, видимо, не страдала от таких порядков, а спартанские женщины выигрывали в том отношении, что были самыми здоровыми и энергичными женщинами в Греции.

(Schömann. Griechische Alterthümer, т. I).

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.