Сделай Сам Свою Работу на 5

СЛОВО ОБ АВРААМЕ И ИСААКЕ





(По славянскому переводу, часть 1. Слово 109)

 

Переселил Бог праведного Авраама от сродников его и от всех ему своих; терпит он бедствия на чужой стороне и с упованием ждет исполнения обетования. Великое налагается на патриарха испытание, которым и доказана твердость его перед Богом. Много проходит вре­мени; юность, наконец, увяла как цвет; старость при дверях; природа, преклоняясь к дряхлости и терпя свойственное ей, изнемогла; и в нем, и в супруге его угасли от старости и крепость, и способность к чадоро­дию; у обоих тела, с утратой их юности, стали согбены по закону ес­тества. Но сильна была в них надежда на Бога. Она не только не ста­рела, но даже была непреодолима.

Поэтому-то, сверх упования, Авраам родил Исаака, который во всем прообразовал собой Владыку. Ибо было не делом естества, чтобы мерт­вая утроба зачала, и сухие сосцы снабжали млеком Исаака; не делом естества было также то, что Дева Мария зачала без мужа и без растле­ния родила Спасителя вселенной. Господь Сарру в старости соделал матерью, а Марию после рождения показал Девой. Ангел говорил патри­арху, когда он сидел при входе в шатер свой: в сие время... будет Сарре сын (Быт.18:14). Ангел в Вифлееме сказал Марии: и се, заченши во чреве и родиши сына... Благодатная (Лк.1:31,28). Рассмеялась Сарра, зная свое неплодство, смотря на омертвение, не поверив слову. «Как этому быть, – говорит она, – когда я и Авраам не способны уже к плодоношению?» Недоумевала и Мария, видя свое девство и храня его печати нерушимыми: како будет сие, идеже мужа не знаю? (Лк.1:34). Ибо обе­тование было странным для естества. Но сверх упования Давший Сарре Исаака, от Девы Сам родился по плоти. Обрадованы были Сарра и Ав­раам, когда родился Исаак, как сказал Бог; обрадованы были Мария и Иосиф, когда родился Иисус, как сказал Гавриил; обильно текли в уста Исааку источники млека от заматеревшей летами; обильно сосцы Девы источали млеко Питающему все концы мира. Кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? – восклицала неплодная (Быт.21:7). «Кто сказал бы людям, что Я, Дева, родила и питаю млеком?» – говори­ла Мария. Не ради Исаака смеялась Сарра, но ради Того, Кто родился от Марии. И как Иоанн взыгранием, так Сарра смехом выразили ра­дость. Младенец возрастал, приходя в цветущий возраст юношей; был строен и прекрасен, с лепотой тела ежедневно преумножал в себе и доб­лести душевные, приводя в восхищение родителей. Подражайте этому и вы, у кого есть дети. Как восхищается отец, видя юного сына, и как ра­дуется, примечая, что отрок успевает и прилежен к наукам!





Но когда Авраам, видя это, радовался, наложено на него было ис­кушение и тяжкое испытание, чтобы соделалось явным, чему отдает он более предпочтения – естественной ли склонности, или любви к Богу? Пересказывая об этом болезненном искушении, прихожу я, воз­любленные, в трепет и ужас. Бог снова беседует с Авраамом и, назы­вая его по имени, говорит: поими сына твоего возлюбленнаго, егоже возлюбил еси, Исаака... и вознеси его тамо во всесожжение, на едину от гор, ихже ти реку (Быт.22:2). И когда Бог начал ему говорить: Аврааме, Аврааме (Быт.22:1), – с готовностью повиновался он, ожидая бо­лее милостивого усугубления (усиления) благодати, без сомнения пре­бывая в том чаянии, что или сочетает его браком, или устроит брач­ный чертог ему; а через это придет к своему концу благословение о семени и умножении рода, как было дано обетование. Но обратим внимание на продолжение слова: поими сына твоего возлюбленнаго... единственного твоего (Быт.22:2). Видишь ли, какие острия имеет у себя слово, как уязвляет оно отца, какой возжигает пламень в есте­стве, как возбуждает нежную отеческую любовь к сыну, называя его и единственным, и возлюбленным, чтобы от подобных наименований вскипевшая к сыну любовь искусила силу воли? И вознеси его тамо во всесожжение на едину от гор, ихже ти реку.



Что ощутили вы, выслушав это? Как не лишились чувств при этом повествовании вы, которые сами отцы и по природе ясно знаете неж­ную привязанность к детям? Вам известно, очень хорошо известно, как отеческий слух принимает повеление убить единственного сына. Кто не ужаснулся бы при таких словах? Кто не отвратил бы тотчас лица? Кто при этом повелении не пожелал бы лучше умереть, нежели при­нять слово? Или кто не стал бы ему прекословить, в защитники своего дела призвав самую природу? «Почему повелел быть этому, Владыка? Для чего изрек Ты это страшное слово? Для того ли восхотел сделать меня отцом, чтобы внезапно сделать детоубийцей? Для того ли дал вку­сить мне сладкий дар, чтобы показать из меня притчу всему миру? Сво­ими руками предам я на заклание отрока? Родной кровью осквер­нив десницу, сделаюсь детоубийцей? Ужели так повелеваешь и столь услаждаешься подобными жертвами? Приказываешь убить любезней­шего сына, который, как ожидал я, предаст погребению меня с Сар­рой? Такой ли, скажи мне, сооружу ему брачный чертог? Такое ли при­готовлю брачное веселье? И зажгу для него не брачный светильник, не свет радостей, но погребальный огонь? Так ли я увенчаю себя? Так ли устрою брачное ложе и окружу его ликами поющих? Так ли буду, как сказал Ты, отцом народов, не удостоившись иметь и одного сына?»

Но праведник не возразил ничего, подобного этому, напротив, пре­быв покорным, воспламенил любовь сильнее огня, соделал привержен­ность свою острее меча. Ею рассек узы естества, как бы нечто земное совлек с себя и оставил бремя сострадательных влечений сердца, с го­товностью предал всего себя и внял повелению заколоть сына. Но ни­чего не сказал и не сообщил об этом супруге, поступив в этом с вели­кой для себя пользой. Ибо рассудил, что женский совет и не заслужива­ет веруятия (доверия), и не доставит ему пользы, потому что нисколько не помогло, а даже повредило Адаму, когда допустил он к совету Еву. Поэтому, чтобы Сарра не подверглась женской немощи и, сетуя, как свойственно матери, не уменьшила в нем силы и чистоты любви его к Богу, решился утаить от нее повеление. Ибо с какими бы плачевными жалобами обратилась Сарра и к самому сыну, и к отцу его? На что не отважилась бы, видя, что сына ее насильно влекут на заклание? Не при­влекла ли бы его к себе, обвившись вокруг его выи и крепко сжимая его в своих объятиях? Чего не наговорила бы она Аврааму, и как бы скорб­но стала вопиять, сетуя: «Пощади, пощади природу; пощади, поща­ди, Авраам, сына; не будь поводом миру к худой о тебе повести. Еди­нородный у меня сын, он у меня первый, он же первый и последний, в болезнях рожденный Исаак. Не отсекай единственного грозда (кисти винограда), которым плодоносили мы, когда уже по времени не похо­дили на плодовитую лозу. Не пожинай немилосердым серпом единого класа (колоса хлебного), который произращен нами во время нашего омертвения; не сокрушай жезла, на который опираемся; не преломляй ветви, на которой покоимся; не ослепляй ока, которое приобрели себе мы двое; не уничтожай памяти нашей в поднебесной. Не закалай, по­добно овце, того агнца, которого имеем у себя; не похищай нашей ра­дости и не наполняй дни наши плачем. На кого будем смотреть после него за трапезой? Кто назовет меня матерью? Кто послужит нашей ста­рости? Кто спрячет нас, умерших? Кто тело наше покроет землей во гробе? Кто сохранит, наконец, память бесчадных? Посмотри на красо­ту юноши, на этот цвет юности; и во враге увидев такую красоту, ко­нечно, сжалился бы ты. Он дан мне, как плод долговременной молит­вы; он остался, как ветвь на отрождение (возрождение) дерева; он – останок (остаток) рода, он – подпора старости, он – единственная надежда нашей безнадежности. Если хочешь вонзить нож в гортань воз­любленному, то умертви прежде меня: этим окажешь мне величайшую милость; пусть будут у нас общая могила и один общий надгробный памятник; пусть один и тот же прах покроет тела обоих; пусть общая смерть постигнет неплодную и рожденного ею; пусть один общий столп будет показывать страдания обоих; и глаза Сарры не увидят ни Авра­ама, детоубийцы, ни Исаака, убиваемого отцовыми руками».

Так и подобно этому стала бы поступать Сарра, если бы узнала, что возлюбленный ее сын будет предан закланию. Потому-то Авраам ничего не сказал ей об этом, чтобы не воспрепятствовала ему в пред­стоящем деле. Возложил он на сына поленья дров, потому что и Спа­ситель нес Крест. За Исааком, идущим на заклание, следовали осел и рабы его. И Христос, когда шествовал на страдание, воссел на жребя (Мф.21:7), прознаменуя тем призвание язычников; следовали же за Ним ученики Его, держа в руках победные знамения и восклицая: Осан­на!. Исаак нес дрова, восходил на гору, чтобы там быть закланным подобно невинному агнцу; и Спаситель, неся Крест, шел на лобное место, чтобы там, подобно агнцу, быть закланным за нас. Созерцая мысленно нож (поднятый Авраамом на Исаака), – представляй себе копие (которым прободены Христовы ребра); представляя жертвен­ник, – имей в мыслях лобное место; видя дрова, – представляй Крест; взирая на огонь, – помышляй о любви. Воззри на овча, держимое ро­гама в саде Савек (Быт.22:13); воззри и на Христа, Божия Агнца, дву­мя руками распятого на Кресте. Сад Савек толкуется как «отпущение» (потому что сына старца освободил от заклания), прознаменуя Крест, которым отпущены миру грехи его и дарована жизнь. Овен, повисший в саде Савек, таинственно избавил от смерти одного Исаака; Агнец же Божий, висящий на Кресте, спас мир от смерти и ада. Восходя на гору для принятия смерти, Исаак разлучен был со своими спутниками; раз­лучен был и Христос со Своими учениками, когда шел на заклание за нас. Праведный Авраам оставил спутников, чтобы кто-нибудь из них не стал препятствием к священнодействию и, взяв Исаака, одного воз­вел в гору, неся с собой огонь, нож и дрова.

Что же Исаак? Сладчайшим голосом взывает и говорит: отче... се, огнь и дрова, где есть овча, еже во всесожжение? (Быт.22:7). Голос сына еще больше пронзает отеческое сердце; новое страшное искуше­ние еще предстояло Аврааму; постигло праведника новое испытание, которое не меньше и не человеколюбивее первого. И как было не про­слезиться и не прийти в ужас Аврааму, который уже не надеялся услы­шать, что назовут его отцом? Но он не сказал ничего горестного, не вымолвил ничего плачевного; с бестрепетной душой, с непоколеби­мым помыслом внял сладчайшему гласу сына, и дал ему ответ, и простер к нему слово: Бог узрит Себе овча во всесожжение, чадо (Быт.22:8). Сказал же это Авраам или в ободрение сыну, или пророчествуя о бу­дущем. Когда же достигли назначенного места, о котором сказал ему Бог, устроил Авраам там жертвенник, приготовил нож, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. Потом касается отец сына, и природа не оказывает сопротивления, чтобы воспрепятствовать этому. Исаак предал себя отцу, пусть делает с ним, что хочет. Кому из них больше нужно удивляться или перед кем прийти в большее изумление? Как сплести венец похвал тому, кто из любви и приверженности к Богу возложил руки на возлюбленного сына? Или тому, кто даже до смерти был послушен отцу и принимает от него чудное заклание? Один стал выше естества, предпочтя Божию заповедь естественному влечению; другой послушен был отцу даже до смерти, зная, что иначе огорчит отца хуже смерти.

Потом Авраам берет связанного сына, и рука его не цепенеет, мысль не изумевает (не недоумевает). Сколько раз ни смотрел я на изо­бражение этого отрока, никогда не мог пройти мимо без слез; искусст­во, действуя на зрение, позволяло мне ясно представить это событие. Близ жертвенника лежит Исаак, припав перед отцом на колени, с за­гнутыми назад руками; Авраам сзади подпирает его ногу, потом, од­ной рукой отведя к себе волосы сына, наклоняется к нему и смотрит в лицо Исааку, который устремляет на него жалобный взор и ждет уда­ра. В правой руке Авраама зажат нож, чтобы заколоть своего сына; отец уже касается тела; острие ножа уже у гортани; остается только вонзить нож. И в это время слышится свыше голос, который удержи­вает движение руки: «Аврааме, Аврааме... – говорит голос, – да не возложиши руки твоем на отрочища, ниже да сотвориши ему что; ныне бо познал, яко боишися ты Бога, и не пощадел еси сына твоего возлюб­леннаго Мене ради (Быт.22:11-12). Вот овен, запутавшийся рогами в саду Савек, возьми его, – продолжает голос, – и принеси вместо Иса­ака в удостоверение тебе, что принял Я жертву – твое горячее произ­воление». Удивились Ангелы, Начала и Власти, Престолы, Господства и все воинства, изумились небеса, солнце и луна, и сонмы звезд при таком необычайном зрелище. А Бог удовлетворился одним произво­лением поистине вернейшего и святого Авраама, и сказал ему: благо­словя благословлю тя, и умножая умножу семя твое, яко звезды небес­ные (Быт.22:17), потому что с готовностью послушался ты гласа Мо­его и поспешил исполнить повеление Мое. И дал Бог вместо отрока овча от камня для совершения жертвы. Ибо не услаждается Бог мерт­вой жертвой, приносимой ему в курении и дыме, но требует от нас жертвы живой, святой, благоугодной, словесного служения, как всех увещавает (убеждает) апостол (Рим.12:1), ясно зная, что это благо-угодно Богу. И Аврааму повелел Бог принести в жертву сына не пото­му, что хотел сделать его детоубийцей, но чтобы всем живущим в мире показать, как сильно Авраам любил Бога и для Него не пощадил Иса­ака, хотя и единственный был он сын у Авраама. Поэтому-то Бог Ав­рааму, как другу, показал великую и необычайную тайну. Ибо через жертву Авраам стал иереем, а по прообразованию сделал его Бог про­роком. И открыл ему Всевышний Бог, что и Сам Он даст за спасение мира Единородного Сына, чтобы Бог, вочеловечившись, спас род че­ловеческий от заблуждения. Ибо это назнаменовал (дал знамение), дав овна из сада Савек для принесения в жертву вместо Исаака. Посколь­ку впоследствии явились маловерные люди, которым трудно стало поверить о рождении от Святой Девы Сына, так как считали, что не­возможно, не коснувшись мужеского ложа, чревоносить Сына, то Бог и произвел овна от камня, чтобы необычайное стало удобоприемле­мым для веры, потому что всякое повеление воли Самого Божества совершается немедленно. Как там словом произведено овча, так в Деве Слово стало плотью. И как овча было привязано в саду, так и Едино­родный пригвожден ко Кресту. Поэтому-то Исаак взывал, говоря: яко овча на заколение ведеся... безгласен (Ис.53:7). Господь сказал также Иудеям: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день Мой: и виде и возрадовася (Ин.8:56), то есть видел день страдания в образе Исаака на горе святой.

Благословен Бог, Который в Святых Писаниях прообразовал нам все, служащее ко спасению, и, придя, исполнил слова пророков, и во славе восшел ко Отцу Своему, чтобы на всяком месте поклонялись мы Отцу с Сыном и Духом во веки! Аминь.

 

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.