Сделай Сам Свою Работу на 5

Поисковая активность, сон и устойчивость организма.





Пришлю вам сборник.

Вы подождите.

Пришлю нескоро, не обессудьте.

Но вы с собой его не носите,

В нагрудный карман его не суйте.

А вы поставьте его на полку,

Да так, чтоб был он не сразу найден,

И вы его не открывайте долго,

Как можно дольше не открывайте.

Пока живется легко и просто:

Немного света, немного тени,

Он вам не нужен, как бедный остров

Не нужен тем, кто не знал крушений.

Но если что-то уж слишком густо -

Пусть даже солнечный свет горячий -

Тогда поможет мое искусство

Не захлебнуться в смехе и плаче.

Так вы поставьте его на полку,

Подальше, чтобы он не был найден,

И вы его не открывайте долго,

Как можно дольше не открывайте.

Влияние различных типов поведения и их эмоциональной окраски на устойчивость (резистентность) организма к разнообразным вредным воздействиям и заболеваниям — одна из наиболее актуальных проблем современной физиологии и медицины. Неуклонный рост удельного веса психосоматических заболеваний (к которым с большим основанием относят и злокачественные опухоли) в общей структуре заболеваемости вынуждает исследователей искать наиболее общие, неспецифические поведенческие и психические факторы, предопределяющие повышенную уязвимость организма и его склонность к развитию заболеваний. В последние десятилетия основным таким фактором считался стресс, прежде всего эмоциональный — состояние напряжения адаптационных механизмов, вызванное неприятными переживаниями, такими, как гнев, тоска, тревога, страх, чувство подавленности.



Известно, что в основе любой отрицательной эмоции лежит неудовлетворенная потребность. При этом, если у животных только внешние препятствия мешают удовлетворению "эгоистических" желаний, для человека препятствиями нередко становятся воспитанные с детства и хорошо усвоенные социальные нормы поведения, превратившиеся в императивные социальные потребности. Таким образом, причиной возникновения эмоционального стресса у человека чаще всего оказывается внутренний конфликт между одинаково сильными, но взаимно несовместимыми и исключающими друг друга побуждениями. Согласно представлениям сторонников так называемого психосоматического направления в медицине, именно такой конфликт препятствует удовлетворению некоторых актуальных потребностей, вызывает стресс и обусловливает возникновение, например, язвенной болезни, гипертонии, стенокардии и многих других заболеваний. Спровоцировать их развитие могут также любые другие факторы, вызывающие эмоциональный стресс (например, внезапная опасность, гибель близкого человека и т.п.).



Однако роль стресса в изменении резистентности организма и в возникновении заболеваний далеко не столь однозначна. Согласно классическому определению самого автора концепции стресса Г. Селье, стресс представляет собой неспецифический ответ организма на любое предъявляемое ему требование, и эта реакция направлена на преодоление возникших трудностей и приспособление к изменившимся обстоятельствам. Стресс в широком понимании — обязательный компонент жизни, он может не только снижать, но и повышать устойчивость организма к вредным болезнетворным факторам.

Вопрос о том, когда и почему кончается положительное действие стресса и начинается отрицательное ("дистресс" — истощение), — один из самых спорных во всей концепции. Г. Селье предложил простую схему трехфазного реагирования организма на любое стрессорное воздействие:

1) реакция тревоги, отражающая мобилизацию всех ресурсов организма;

2) сопротивление, когда благодаря предшествующей мобилизации удается успешно справляться с вызвавшими стресс воздействиями без какого-либо видимого ущерба для здоровья (в этой фазе организм характеризуется даже более высокой устойчивостью, чем вне стресса);



3) истощение, когда слишком длительная или слишком интенсивная борьба приводит к снижению адаптационных возможностей организма, открывая тем самым дорогу развитию различных заболеваний.

Г. Селье предполагал, что эти фазы последовательно и закономерно сменяют друг друга.

Однако приведенная схема выглядит внутренне противоречивой. Как может продление состояния, характеризующегося повышенной устойчивостью (фаза сопротивления), внезапно и без всяких дополнительных условий приводить к снижению сопротивляемости (фаза истощения)? Представляется, что необходим какой-то качественный перелом, иначе мы приходим к парадоксальному выводу, будто положительное действие стресса само по себе переходит в свою противоположность. Это тем более сомнительно, что до сих пор остается неизвестным, какая именно материальная субстанция может истощаться в процессе стрессорных реакций.

Кроме того, изложенной схеме противоречат и многочисленные фактические данные. Известно, что эмоциональный стресс может длиться долго и быть очень интенсивным, как это неоднократно имело место при массовых катастрофах и войнах, а число психосоматических заболеваний у лиц, вовлеченных в тяжелую ратную и трудовую деятельность, при этом не только не возрастает, но даже уменьшается.

Давно замечено также, что напряженная и ответственная деятельность повышает устойчивость организма к инфекционным заболеваниям, с чем может быть связан относительно меньший процент заболеваемости особенно опасными инфекциями среди медицинских работников, занятых ликвидацией таких эпидемий, даже до эры профилактических вакцинаций. Так, врачи, самоотверженно боровшиеся с эпидемиями чумы, холеры, реже заболевали этими страшными болезнями.

Вместе с тем соматические и психические заболевания нередко появляются после того, как человек достигает желанной цели (ею может быть, например, должность или реализация творческих планов), если вслед за этой "сверхцелью" не ставятся никакие другие задачи. Такие болезни получили на звание "болезни достижения" (назовем их "синдром Мартина Идена"). В таких случаях стресс в обычном понимании отсутствует и как будто бы нет причин для сколько-нибудь выраженных отрицательных эмоций. В то же время длительная и напряженная борьба за желанную цель, даже сопровождающаяся эпизодическими неудачами, т.е. классическая модель стресса, как правило, способствует сохранению физического здоровья.

Таким образом, очевидно, что не наличие длительного стресса как такового и не знак доминирующей эмоции — отрицательной или положительной — определяют степень сопротивляемости организма. В одной из последних своих книг Г. Селье подчеркивает, что даже самые крупные специалисты не знают, почему "стресс рухнувшей надежды" со значительно большей вероятностью, чем стресс, например, от чрезмерной физической перегрузки, приводит к развитию заболевания.

В рамках изложенных традиционных подходов это действительно необъяснимо, ибо такие подходы включают представление об организме как о пассивном объекте приложения стрессирующих воздействий. Между тем и человек, и животное осуществляют в условиях стресса различную поведенческую активность и есть основания предполагать, что именно характер этой активности больше любых других факторов определяет степень устойчивости организма.

Прямое подтверждение этого положения было получено в результате исследований на крысах и кроликах, проведенных нами совместно с физиологом В. В. Аршавским. На животных, как известно, можно провести такие исследования, которые невозможны на человеке, но они позволяют вскрыть биологические закономерности, общие для человека и животных. В наших экспериментах осуществлялось прямое электрическое раздражение зон мозга, ответственных за возникновение положительных и отрицательных эмоций. Со времен классических работ американского исследователя Дж. Олдса известны области мозга, при раздражении которых животное проявляет явные признаки беспокойства, страха, агрессивного возбуждения наряду со стремлением избежать продолжения этого раздражения. Напротив, электростимуляция других точек мозга вызывает у животного желание повторить пережитое ощущение.

Если создаются условия, когда, например, нажимая на педаль и замыкая электрическую цепь, можно раздражать зоны "удовольствия", животное быстро научается этому, и его бывает трудно оторвать от педали: оно замыкает цепь до ста и более раз в минуту, нередко забывая о еде и не обращая внимания на сексуального партнера. Этот феномен получил название "самостимуляции".

Раздражение зон "неудовольствия", отрицательного подкрепления приводит к нескольким различным типам поведения. Это может быть агрессивная реакция: животное кусает и царапает клетку, пытается нападать на любые объекты, попадающие в его поле зрения, или стремится вырваться из клетки, сбежать, сорвать электроды, чтобы избежать продолжения раздражения. Такие активные попытки к агрессии или бегству объединяют понятием "активно-оборонительное поведение". Наблюдается и пассивно-оборонительное поведение. Оно характеризуется тем, что животное не предпринимает никаких попыток прервать неприятное ему воздействие, забивается в угол клетки, но его состояние свидетельствует о выраженном эмоциональном возбуждении: шерсть торчит дыбом, учащаются и становятся аритмичными сердцебиения, колеблется артериальное давление, появляются и другие объективные показатели, свидетельствующие о страхе животного. Если позволить привычное для нас сравнение, можно сказать, что крысы ведут себя так, как будто ожидают неминуемой катастрофы.

В других случаях пассивно-оборонительное поведение проявляется "безжизненным" распластыванием на полу клетки, сопровождаемым теми же объективными признаками эмоционального состояния. Условно это можно назвать поведением по типу капитуляции. Активно- и пассивно-оборонительное поведение наблюдается у различных животных также при моделировании естественных стрессовых ситуаций: например, кошке показывают собаку и долго держат обоих животных в угрожающей близости; или ограничивают свободное поведение животного, помещая его в тесную клетку; или, наконец, подвергают животное постоянным незаслуженным наказаниям, нанося ему болезненные удары электрическим током. Аналогом таких ситуаций у человека является пребывание в объективно трудных условиях или описанный выше внутренний конфликт между несовместимыми побуждениями.

Наши исследователи показали, что оба типа поведения оказывают противоположное влияние на течение искусственно вызванных патологических состояний. Проверен целый ряд моделей заболеваний человека: эпилепсия, экспериментально вызванная сильными и частыми звуковыми раздражениями или помещением на кору головного мозга небольших доз вещества, способного вызвать судороги; анафилактический шок и другие аллергические состояния, спровоцированные введением чужеродного белка в кровь или брюшную полость животного; нарушения сердечного ритма вследствие введения в кровь некоторых химических веществ; паркинсоноподобный синдром, возникающий после внутримышечного введения нейролептиков (средств, применяющихся при лечении психических болезней и в качестве побочного эффекта вызывающих мышечную скованность и дрожание) и т.п.

Было установлено, что самостимуляция и активно-оборонительное поведение (как агрессия, так и бегство) непосредственно перед созданием патологических состояний замедляют их развитие и уменьшают их выраженность: не возникают эпилептические судороги, аритмия сердечных сокращений и аллергический отек наступают с большой задержкой и менее интенсивны и т.п. Пассивно-оборонительное поведение, предшествующее формированию этих состояний или протекающее на их фоне, напротив, усиливает все проявления патологии и может привести к гибели животного.

Сходные результаты были получены в других лабораториях и на других моделях: активно-оборонительное поведение замедляет, а пассивно-оборонительное ускоряет развитие экспериментально вызванного инфаркта миокарда (данные И. И. Вайнштейн и П. В. Симонова); пассивно-оборонительное поведение может приводить к стойкому повышению артериального давления (данные М. М. Козловской). Результаты американских исследователей показали, что в безвыходной ситуации, способствующей развитию пассивно-оборонительного поведения, у животных образуются язвы желудочно-кишечного тракта. Кроме того, пассивно-оборонительное поведение обуславливает развитие и рост искусственно приживленной злокачественной опухоли, тогда как активно-оборонительное поведение, даже осуществляющееся в тяжелой стрессовой ситуации и не сопровождающееся успехом, приводит к отторжению опухоли.

Все эти исследования на животных хорошо согласуются с клиническими наблюдениями, согласно которым у человека возникновению и обострению соматических заболеваний нередко предшествуют состояние пассивности, удрученность, депрессия.

Возникает вопрос, что общего между такими различными формами поведения, как бегство, агрессия и самостимуляция, и в чем они противоположны пассивно-оборонительному? Почему они оказывают одинаковое положительное воздействие на устойчивость организма?

Очевидно, дело не в "знаке" доминирующих эмоций: и активно-, и пассивно-оборонительное поведение сопровождается отрицательными эмоциями, негативным отношением к ситуации. Дело также не в характере вегетативных изменений, ведь одна и та же симпатическая система "ведет" и при активно-, и порою при пассивно-оборонительном поведении. Двигательная активность сама по себе также не определяет повышенную устойчивость организма.

Экспериментально показано, что когда животные успешно обучались произвольно тормозить двигательную активность, чтобы избежать удара электрическим током, у них не возникало изъязвлений желудочно-кишечного тракта. Вместе с тем, когда животное получало неустранимые болезненные удары, независимо от характера поведения выраженность язвенного поражения желудочно-кишечного тракта положительно коррелировала с интенсивностью двигательной активности.

Проведенный анализ позволил предположить, что самостимуляция и активно-оборонительное поведение отличаются от пассивно-оборонительного поведения по критерию поисковой активности, под которой мы понимаем активность, направленную на изменение ситуации (или отношения к ней) при отсутствии определенного прогноза результатов этой активности, но при постоянном учете достигнутых результатов. Очевидна роль поисковой активности при агрессии и бегстве, ибо при таком поведении предпринимается попытка преодолеть стрессирующую ситуацию, но нет априорной уверенности в успехе попытки. У человека поиск проявляется в форме планирования, фантазии и других форм проявления психической активности.

Пассивно-оборонительное поведение мы рассматриваем как состояние отказа от поиска в условиях, не удовлетворяющих субъекта. У человека этому состоянию соответствует депрессия, чувство бесперспективности и безнадежности. Может возникнуть и состояние тревоги, связанное с ощущением неопределенной угрозы. На фоне подобного состояния развиваются многие соматические заболевания, что подтверждается многочисленными клиническими наблюдениями.

Представление о поисковой активности как основном факторе, дифференцирующем разные типы поведения, подтверждается и тем, что животные, склонные к активно-оборонительным реакциям в условиях стресса, обнаруживают в незнакомой ситуации более выраженное исследовательско-поисковое поведение, чем животные, дающие в условиях стресса пассивно-оборонительные реакции.

Поиск и отказ от поиска встречаются и при отсутствии отрицательных эмоций. Животное может постоянно искать возможность повторить приятные ощущения, вызванные раздражением мозга, что соответствует самостимуляции.

Перед человеком, добившимся поставленной цели и удовлетворенным ситуацией, открываются две возможности: он может либо ставить перед собой новые задачи (как это происходит, например, в процессе творчества), либо успокоиться на достигнутом. Но именно в последнем случае — при добровольном отказе от дальнейшего поиска — и развиваются вдруг "болезни достижения". Если же человек не прекращает деятельности, принимается за решение новых, пусть даже очень трудных проблем, его здоровье остается сохраненным, хотя в процессе решения новых проблемных ситуаций он может периодически испытывать горечь неудач.

Итак, основной фактор, влияющий на устойчивость организма, — не "знак" эмоции, а характер поведения, наличие или отсутствие поисковой активности. Лучше испытывать неприятные переживания, стимулирующие поиск, чем находиться в состоянии пассивности. Устойчивые положительные эмоции возникают только в процессе поискового поведения. Прекращение поиска при высокой исходной потребности в нем приводит к невозможности ее удовлетворения с соответствующими неприятными субъективными переживаниями.

Если потребность в поиске своевременно не сформировалась, низкий уровень поисковой активности может не сопровождаться отрицательными переживаниями, однако субъект и при этом остается повышенно уязвимым к разнообразным вредным воздействиям.

Предпосылки к поисковому поведению являются врожденными и биологически обусловлены. Но реализоваться они могут только при адекватном воспитании. Потребность в поиске и способность к поисковому поведению формируется на ранних этапах индивидуального развития. Систематический отрицательный опыт (столкновение с непреодолимыми трудностями) на этих этапах приводит к снижению поисковой активности, а в дальнейшем у взрослых — к реакции по типу отказа от поиска. Отказ от поиска может возникнуть также в тех случаях, когда отрицательные результаты безуспешного поиска становятся более значимыми и травмирующими для субъекта, чем недостижение поставленной цели.

Концепция поисковой активности позволяет предположить, что даже при длительном стрессе стадию устойчивости необязательно сменяет стадия истощения, возможно, она наступает только тогда, когда поисковая активность сменяется отказом от поиска.

Это закономерность биологическая. Без поискового поведения не было бы прогресса ни отдельного индивида, ни всей популяции в целом. Поэтому поиск, который требует серьезных энергетических затрат и усилий, должен вознаграждаться и гарантироваться, по крайней мере, хорошим здоровьем и высокой стрессоустойчивостью. Однако в сложных обстоятельствах человек или животное все же нередко капитулируют, отказываются от поиска, от попыток изменить эти обстоятельства, и в таких случаях риск заболеваний резко возрастает.

Отказ от поиска опасен и вреден для организма, и природой предусмотрены механизмы защиты организма от этого состояния. Важнейшим из них является быстрый — "парадоксальный" — сон, сон со сновидениями.

Сновидения всегда считались одним из самых загадочных явлений человеческой психики. Каждый из нас неоднократно интуитивно чувствовал, что в некоторых сновидениях содержится важный для нас, но неразгаданный смысл. Недаром ведь сновидения часто сопровождаются острыми переживаниями — страхом, тревогой, отчаянием или напротив — радостью и подъемом. А в дополнение к этим личным переживаниям можно нередко услышать об открытиях, сделанных в сновидениях великими людьми, или о сновидениях, в которых предугадывалось будущее.

Парадокс, однако, состоит в том, что именно это почти мифическое состояние психики оказалось за последние десятилетия изученным успешнее многих других. Это не значит, что загадка разрешена: в науке, как правило, накопление новых интереснейших фактов приводит к возникновению новых вопросов. Выдающийся французский ученый профессор Жуве, внесший решающий вклад в науку о сне, сказал: "Мы все еще ничего не знаем о сне, но на более высоком уровне".

Разумеется, это преувеличение. В изучении сна и сновидений наука о мозге и психике продвинулась дальше, чем в каком-либо ином направлении. В 1953 г. был открыт феномен "быстрого сна", того физиологического состояния, во время которого человек регулярно видит сны. Это был огромный научный прорыв в неведомое. Появилась возможность изучать связь психических переживаний в сновидениях с объективными изменениями в организме: с электрической активностью мозга; с движениями глаз, которые, как оказалось, направляются в сторону зрительных образов наших сновидений; с изменениями пульса и давления крови; с колебаниями уровня гормонов в крови.

С самого начала научного изучения сновидения подтвердили свою репутацию загадочных незнакомцев. Оказалось, что мозг во время сновидений активен так, как он активен в бодрствовании во время самых серьезных жизненных событий, при решении сложных задач. Но в то же время напряжение мышц, их тонус, падает, как если бы спящий находился в состоянии максимального эмоционального расслабления и покоя. Это наблюдается в "быстром сне" и у человека, и у животных. Эксперименты профессора Жуве помогли решить эту загадку. В мозгу животного есть скопление нервных клеток, которые отвечают за падение мышечного тонуса, за полную обездвиженность во время "быстрого сна". Когда этот участок мозга разрушили, исследователи обнаружили фантастическую картину: животное, погрузившись в "быстрый сон", не пробуждаясь и не открывая глаз, начало двигаться по своей камере, как бы что-то выискивая; или вдруг ударялось в бегство, спасаясь от несуществующего противника; или, наоборот, атаковало кого-то отсутствующего. Тогда стало понятно, что мышцы расслабляются для того, чтобы мы не приняли участие в собственных сновидениях, как в реальных событиях. Такое участие не только помешало бы нам спать, но и могло бы стать опасным для нас самих и наших близких. Одновременно подтвердилось то, что не вызывало сомнений у многих владельцев домашних животных, — что животные, как и люди, видят сны.

Согласно классическим исследованиям, зачатки парадоксального сна появляются только у птиц, он отсутствует у более примитивных видов животных и достигает максимального развития у высших млекопитающих и человека. Следовательно, чем более высокое место занимает животное на иерархической лестнице интеллектуального развития, тем больше у него парадоксального сна. Но и здесь не обходится без парадоксов. Такое высокоразвитое животное, как дельфин, чей мозг по своим возможностям уступает только человеческому, либо совсем лишен парадоксального сна, либо имеет его в мизерных количествах (работы Л. Мухаметова и его сотрудников).

Если дельфин обходится без парадоксального сна, значит, нет соответствия между уровнем развития мозга и потребностью в парадоксальном сне. К этому же выводу, на первый взгляд, подталкивают и данные онтогенеза: у человека парадоксального сна особенно много вскоре после рождения, когда он занимает 40-50% от всей длительности сна, а с возрастом его представленность уменьшается вдвое. Таким образом, динамика парадоксального сна в онтогенезе противоположна его динамике в филогенезе, что также требует объяснения.

"Быстрый сон", а значит и сновидения, занимают около 1/5-1/4 всего сна. Это состояние регулярно 4-5 раз повторяется в течение ночи, и значит каждый из нас каждую ночь от рождения до смерти просматривает не менее 4 сновидений. Чаще всего мы их не запоминаем, потому что не пробуждаемся в это время. Если здорового человека регулярно будить в "быстром сне", он в 90% случаев рассказывает увиденный сон. Более того, это состояние очень важно для мозга и организма. Если человека или животное регулярно будить в самом начале "быстрого сна", не давая видеть сновидения, то в ту ночь, когда им дают отоспаться без помех, "быстрый сон" значительно увеличивается, занимая порой половину всего сна.

Если же регулярно лишать человека или животное "быстрого сна" и сновидений, то происходят значительные изменения психики и поведения.

Животных обычно лишают "быстрого сна", помещая их на маленькую деревянную площадку в бассейне с водой. Когда наступает "быстрый сон", мышечный тонус падает, животное сваливается в воду и просыпается. Если продолжать эксперимент достаточно долго, то в этих условиях животное нередко погибает, хотя его систематически кормят и поят. Лишь недавно ученые осознали, что гибель происходит вследствие сочетания двух факторов: стресса, связанного с невозможностью активного поведения, и лишения "быстрого сна". Каждый из этих факторов в отдельности к гибели не приводит, а вот их сочетание оказывается непереносимым. Для понимания роли сновидений этот факт очень важен.

Человека на маленькую площадку в бассейне не поместишь. Поэтому у людей "быстрый сон" устраняют, пробуждая человека при первых физиологических признаках этого состояния. Было много споров о влиянии такого лишения "быстрого сна" на дальнейшее поведение человека. В некоторых исследованиях подавление "быстрого сна" вызывало даже галлюцинации. Но это оказалось достаточно редким исключением. Гораздо более постоянным эффектом лишения сновидений является изменение в механизмах психологической защиты. Было показано, что лишение сновидений усиливает механизм вытеснения: человек "забывает" именно те события, которые ему наиболее неприятны и угрожают его самовосприятию. Однако такое "забывание" не проходит безболезненно: человек становится более тревожным и напряженным, и он менее защищен от стресса.

Потребность в сне у разных людей различна. Есть люди, которым достаточно 5 часов сна в сутки, чтобы чувствовать себя хорошо. Это — короткоспящие. А есть люди, которым необходимо не менее 9-10 часов сна.

Оказалось, что у долгоспящих вдвое больше периодов "быстрого сна".

Малоспящие — это люди с сильной психологической защитой по типу отрицания неприятностей или их переосмысления. Они энергичны, инициативны, напористы и не очень углубляются в тонкости переживаний и межличностных отношений. А долгоспящие — это чаще высокочувствительные люди со сниженным порогом ранимости, более тревожные, склонные к колебаниям настроения. И все эти черты, особенно тревожность, усиливаются к вечеру, перед сном, и уменьшаются утром. Можно полагать, что во время сновидений эти люди как-то справляются со своими эмоциональными проблемами, и отпадает необходимость в их вытеснении. Сновидения помогают разрешить внутренние конфликты.

Сновидения выполняют и другую важную функцию. При лишении "быстрого сна" человек хуже справляется с задачами, требующими творческого подхода.

В связи с этим возникло даже предположение, что само решение творческих задач происходит в сновидениях, и что в этом в их основной смысл. Ведь и впрямь были поразительные примеры творческих открытий в сновидениях.

Например, Кекуле увидел во сне бензольное кольцо в виде змеи, кусающей свой хвост.

Но задумаемся на минуту: не слишком ли мал коэффициент полезного действия сновидений, если их основная функция — решение сложных творческих задач? Сколько серьезных открытий, совершенных во сне, известно человечеству? Полагаю, что пальцев рук или, в крайнем случае, и ног хватит для перечисления. А между тем миллиарды людей каждую ночь на протяжении десятилетий видят по 4-5 снов. Было бы неэкономно со стороны природы создать механизм со столь низким КПД, если даже каждое открытие бесценно.

Кроме того, в состоянии творческого экстаза потребность в сне уменьшается, а с ним и потребность в "быстром сне". Создается совсем уже парадоксальная ситуация: сновидения нужны для творчества, а в момент наивысшего творческого подъема их становится меньше. Да и как объяснить роль сновидений у животных? Какие творческие задачи они решают?

А в довершение всего недавно экспериментально доказано, что даже когда после сна со сновидениями приходит решение проблемы, сама проблема не всегда фигурирует в сновидении. То есть сновидение опосредованно оказывает положительное влияние на творческую активность, решая какие-то другие задачи и внутренние конфликты. Интересно, что и значимые эмоциональные проблемы далеко не всегда сами представлены в сновидениях.

Психологи и психоаналитики обнаружили, что сновидения могут способствовать укреплению психологической защиты и освобождению от груза неразрешенных конфликтов, даже если сами эти конфликты никак не представлены в содержании сновидения. Как и в ситуации с решением творческих задач, реальный конфликт и реальная психологическая проблема может быть подменена в сновидении совершенно другой. Но если эта воображаемая другая проблема решается успешно, то сновидение выполняет свою приспособительную функцию и способствует эмоциональной стабилизации. Кроме того, если признать, что участие в психологической защите является основной функцией сновидений, то как объяснить функцию сновидений у животных? У них ведь нет ни творческих задач, ни внутренних конфликтов, ни механизмов психологической защиты.

Защита по типу вытеснения — это, по существу, отказ от поиска. Ведь внутренний конфликт при этом не решается и нет больше никаких попыток ни примирить враждующие мотивы, ни удовлетворить один из них в поведении.

Вытеснение — это вариант капитуляции перед лицом трудной, конфликтной ситуации. И как всякая капитуляция, вытеснение отрицательно сказывается на здоровье: тревога повышается, нарушаются функции внутренних органов.

Поэтому устранение вытеснения — одна из частных, конкретных задач сновидения.

Очень интересны данные, полученные в лабораториях виднейших специалистов в этой области американцев Р. Картрайта и Р. Гринберга, авторов пионерских исследований относительно роли парадоксального сна в психической жизни человека. Они убедительно показали, что у здорового человека парадоксальный сон и связанные с ним сновидения обеспечивают адаптацию к эмоциональному стрессу, играют важную роль в механизмах психологической защиты, способствуют усвоению непривычной и травмирующей информации, противоречащей прошлому опыту. Согласно Р. Гринбергу, в сновидении происходит как бы приспособление "неудобной", конфликтной информации к привычным представлениям и установкам поведения, к сформировавшимся ранее механизмам психологической защиты. Их эксперименты с депривацией парадоксального сна подтвердили, что лишение этой фазы сна приводит к изменению всей иерархии психологической защиты, к усилению вытеснения, к психологической дезадаптации. Такое понимание функции парадоксального сна помогает объяснить повышенную потребность в этом типе сна при депрессии, проявляющуюся ранним появлением первого эпизода парадоксального сна (иногда — через несколько минут после засыпания вместо положенных 80-100 минут), а в ряде случаев — и увеличением его общего содержания в ночном сне.

Согласно нашей концепции, основанной на результатах собственных исследований и анализе многочисленных данных, полученных другими учеными, во время быстрого сна и сновидений осуществляется поисковая активность, задача которой — компенсация состояния отказа от поиска в предшествующем сну бодрствовании и восстановление готовности к поисковой активности после пробуждения.

В пользу этой точки зрения свидетельствует ряд фактов.

В состоянии отказа от поиска (при невротической тревоге и депрессии) повышается потребность в быстром сне — сокращается время до наступления первого эпизода быстрого сна и возрастает его длительность в первых циклах. После пассивно-оборонительной реакции, спровоцированной прямой стимуляцией мозговых структур, соотношение времени быстрого и медленного сна увеличивается.

Лекарственные вещества, вызывающие депрессию и снижающие поисковую активность (резерпин, нейролептики), приводят к увеличению длительности быстрого сна, а антидепрессанты резко сокращают эту фазу.

При усилении поискового поведения в бодрствовании, будь то разные по природе и характеру проявления активно-оборонительного поведения, самостимуляции или, например, высокая творческая активность, потребность в быстром сне уменьшается: удлиняется время до его первого эпизода и сокращается его длительность.

У всех животных, поисковое поведение которых в бодрствовании сопровождается характерной электрической активностью (бета-ритмом) одной из структур мозга (гиппокампа), аналогичный показатель (гиппокампальный тэта-ритм) регистрируется и во время быстрого сна. Причем прослеживается такая закономерность: чем более выражен этот ритм в бодрствовании, тем не менее он представлен в последующем быстром сне, и наоборот.

Аргументом в пользу данной концепции являются уже упомянутые результаты французского физиолога М. Жуве и американского ученого А. Морриссона, изучавших поведение животных во время быстрого сна после разрушения зон мозга, в обычных условиях контролирующих падение мышечного тонуса в этой фазе сна. После операции, предотвращающей падение мышечного тонуса в быстром сне, животные при наступлении этой фазы вели себя так, как будто участвовали в собственных сновидениях, — вставали, начинали принюхиваться и "озираться" с закрытыми глазами, совершали неожиданные пробежки и прыжки, имитируя преследование отсутствующей жертвы или бегство от несуществующей опасности. Оба исследователя подчеркивают наличие выраженного компонента поисковой активности в этом поведении. Морриссон написал автору этой книги, что получил результаты, подтверждающие изложенную концепцию относительно роли быстрого сна в восстановлении поисковой активности.

Восстановление поисковой активности — это самостоятельная задача, независимо от того, чем именно вызван отказ от поиска. И поэтому в сновидении реальная проблема вполне может быть заменена искусственной.

Важно только, чтобы в процессе решения этой искусственной проблемы человек проявил достаточно высокую поисковую активность, ибо эта активность как процесс, независимо от содержания, обладает основной ценностью. Сновидения создают прекрасные условия для этой задачи: человек отключен от той реальности, которая привела к капитуляции, и может заняться любой другой проблемой. Важно лишь, чтобы он получил опыт активного и успешного решения этой проблемы.

В действительности тот же принцип используется и в психотерапии, когда вместо того, чтобы бесполезно бороться с ситуацией, которая выглядит неразрешимой, человека ориентируют на самореализацию в других сферах жизни. И неожиданно для него самого конфликт утрачивает свою остроту или даже находит нестандартное решение. Важно только, чтобы человек не утрачивал способности к поиску — важно и для здоровья, и для решения различных проблем. Вот это восстановление поисковой активности и является центральной задачей сновидений.

Между поисковой активностью и отказом от поиска существуют взаимоисключающие отношения. Поэтому усиление поисковой активности в бодрствовании или во время сновидений способствует преодолению отказа от поиска. Следовательно, функциональная полноценность быстрого сна играет решающую роль в поддержании физического и психического здоровья. Во многих исследованиях отмечается, что искусственное лишение быстрого сна методом многократных пробуждений среди ночи приводит к нарастанию невротической тревоги. Если быстрый сон оказывается функционально неполноценным и не справляется со своими задачами, это приводит к развитию разнообразных форм патологии. И действительно, у больных неврозами и некоторыми психосоматическими заболеваниями быстрый сон качественно изменен: уменьшено число сновидений, менее выражена вегетативная активация. Такие изменения быстрого сна играют важную роль в механизмах развития разнообразных форм патологии.

Уместно предположить, что по длительности быстрого сна в течение ночи и по выраженности сновиденческой активности можно судить о характере состояния человека и качестве эмоционального напряжения в период бодрствования.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.