Эволюция английского эмпиризма

В противоположность рационализму Декарта принципы эмпиризма, провозглашенные Ф. Бэконом, получили свое дальнейшее развитие у английских философов XVII века. Непосредственно к материализму Бэкона примыкает философия Томаса ГОББСа^.(1588-1679).

Бэконовский девиз «Знание – сила» был присущ и Гоббсу, писавшему, например, что своими величайшими успехами человеческий род обязан технике, которая была бы невозможна без открытий физики и геометрии. Технические успехи человечества, считал Гоббс вслед за Беконом, - важнейший фактор предотвращения бедствий революций. Материализм Гоббса отразил механистическую тенденцию своего времени. Образец науки он усматривал в геометрии и соответственно этому природу рассматривал с позиции геометра: материальный мир образован из фигур, утверждает он, фигуры - из плоскостей, плоскости - из линий, а линии сводятся к сумме материальных точек.

В учении о познании Гоббс стремится выйти за пределы эмпиризма Бэкона и подчеркнуть рациональную составляющую познания. Предельно четко зафиксировав свою сенсуалистическую позицию, он все-таки считает, что образов ощущения, фиксирующих факты, совершенно недостаточно для объяснения феномена познания. Сколько бы раз опыт не подтверждал то или иное предположение, говорит он, из этого мы не можем получить вывод, имеющий всеобщий характер. Поэтому, не останавливаясь лишь на констатации фактов, нужно идти к рациональному выяснению причин.

Безусловно, наибольшее значение имеет социально-политическое учение Гоббса, изложенное в произведении «Левиафан». Исходной точкой его рассуждений об общественном устройстве и государстве является «естественное состояние людей» (status naturalus). Согласно Гоббсу, в естественном состоянии каждый человек имеет право на все, что он может захватить и присвоить себе; среди людей господствует беспредельный эгоизм и злоба. Автор «Левиафана» учит, «что люди от природы могут испытывать страсть, страх, гнев и прочие животные аффекты», они ищут не столько друзей, сколько почести и выгоды, а «всякое общество создается либо ради пользы, либо ради славы, то есть из любви к себе, a не к ближнему»^[49]. Это фактически означает неограниченность человеческой свободы в стремлении поддерживать свое существование, в чем проявляется универсальный закон самосохранения человеческой природы (если не всего животного мира). Каждый стремится к удовлетворению своих интересов, но стремления одних сталкиваются с подобными же стремлениями других, в результате чего одни начинают притеснять других. Сложная игра человеческих интересов создает ситуацию, в которой каждый хочет вытеснить другого, чтобы очистить место для себя. В этом чисто природном состоянии нет никакой морали, ибо человек в своей естественности живет стремлением не только сохранить собственную свободу, но и приобрести господство над другими, применяя при этом любые доступные средства. Гоббс не жалеет красок для изображения алчности и даже хищности людей в их естественном состоянии.

Было бы модернизацией трактовать естественное состояние как своего рода первобытное общество, о котором в ту эпоху могли существовать более чем смутные представления. В действительности «естественное состояние» - рационалистическая абстракция, с помощью которой Гоббс стремился выявить особенности человеческой природы в ее наиболее «чистом виде». Прообразом такого суждения о людях послужило современное для него английское общество, основанное на конкуренции.

Гоббс характеризует естественное состояние как «войну всех против всех», «войну каждого против каждого». Такое состояние грозит человечеству самоистреблением, ибо в подобной ситуации каждый человек рискует потерять собственную жизнь в результате насилия со стороны себе подобных. Отсюда возникает жизненная необходимость для людей сменить естественное состояние на гражданское или государственное (status civilis) с помощью норм, позволяющих воплотить в реальность инстинкт самосохранения. Эти нормы Гоббс называет «естественными законами».

Однако «естественных законов» самих по себе еще не достаточно для самосохранения человеческого общества, нужна еще власть, заставляющая людей соблюдать законы. Суверенная и совершенно обязательная для всех граждан власть учреждается путем «общественного договора» (contractus),который заключают между собой все индивиды, в результате чего последние становятся гражданами или поданными учреждаемой власти. То, что именуется договором, следует понимать не упрощенно как некий кратковременный акт, переводящий участников договора из естественного состояния в государственное, а как процесс непрерывного осознания людьми невыносимости их естественного состояния, в котором они испытывают страх за свою жизнь, и необходимости установления состояния государственного. По этому договору люди должны поступиться правами, которыми они пользовались неограниченно в естественном состоянии. Они отказываются от них в пользу государства, которое должно взамен этого га­рантировать им безопасность и всеобщий мир. Поэтому государство является аб­солютным сувереном, оно ничем не ограничено в своих правах. Возникшее таким образом государство не случайно именуется «великим Левиафаном», библейским чудовищем, символизирующим огромную силу. Левиафан, созданный людьми, приобретает самостоятельность, возвышается над гражданами, выходит из-под их контроля. Ведь общественный договор, замечает автор «Левиафана», заключен не подданными с правителем, а подданными между собой. Правитель же остается за рамками договора, его власть неделима и абсолютна; он властен над своими подданными, а они под ним сплошь и рядом безвластны.

Будучи сторонником всевластного государства, Гоббс отразил интересы бур­жуазии, нуждающейся в сильной государственной власти, способной преодолеть как сопротивление феодальных элементов, так и выступления народных масс.

Линию материалистического эмпиризма Бэкона и Гоббса в Англии продолжил Джон ЛОКК (1632-1704). Образование он получил в Вестминстерской школе и Оксфордском университете. В течение более чем тридцати лет судьба студента, затем бакалавра и магистра Локка связана с этим университетом. В стенах университета господствовала затхлая атмосфера схоластики, преподаватели оберегали своих питомцев от новых философских веяний, и Локком овладела глубокое разочарование в догматической философии. Поскольку он не пожелал принять духовный сан, путь к университетской карьере для него был закрыт.

В 1667 г. Локк принимает предложение граф Шефстбери занять место воспитателя в его семье, переезжает в Лондон и приобщается к активной политической жизни. По совету графа Локк начал составлять заметки по вопросам происхождения моральных норм, содержания естественного права и приемлемости религиозных догм для разума. Из них сложился знаменитый трактат «Опыты о человеческом разумении», который был опубликован в 1690 г. Первая половина 90-х годов была для него чрезвычайно плодотворной; именно в эти годы вышли в свет все ранее созданные им произведения.

Локк убежден, что благо человеческого рода невозможно без обращения сил и веществ природы па службу практическим потребностям людей. Но чтобы овла­деть природой, надо ее успешно познавать, а для этого - уточнить характер существования и свойств внешнего мира, а затем структуру и механизм познавательной деятельности человека.

Предпосылкой исследования разнообразных проблем познания является, согласно Локку, изучение способностей нашего собственного познания, выяснение того, чего оно может достичь и каковы его границы. Эта идея встречается уже в начале его главного сочинения «Опыт о человеческом разумении»: «Знание своих познавательных способностей предохраняет нас от скептицизма и умственной бездеятельности. Когда мы будем знать свои силы, мы будем знать, что можно предпринять с надеждой на успех»^[50].

Свое учение о познании Локк начинает с критики учения Декарта о «врожденных идеях». Он отрицает любую форму врожденности и стремится самым скрупулезным образом доказать, что идеи, в особенности принадлежащие к принципам, не наследуются, но приходят всегда и только лишь из опыта. Наш разум может разными способами комбинировать получаемые из опыта идеи^[51], но никоим образом не может сам производить даже простые идеи.

Однако в своей критике «теории врожденных идей» он непоследователен. С одной стороны, пытается доказать, что идея Бога находится в ряду других идей и не является врожденной, а с другой, - склоняется к тому, что эта идея становится обязательной для всех, так как целесообразность природы невозможно объяснить иначе, как проявлением существования Творца.

Краеугольным камнем теории познания Локка выступает тезис о происхожде­нии всего человеческого знания из индивидуального опыта. Хотя сенсуалистическое положение «нет ничего в разуме, чего не было бы прежде в ощущениях» высказывалось уже Гоббсом, всесторонне разработать обоснование эмпиризма в плане материалистического сенсуализма выпало на долю Локка. Если Бэкон обра­щался к опыту как к чему-то просто наличному, то Локк стремится выяснить его происхождение, развитие и строение.

Что такое опыт? Это все то, говорит Локк, что воздействует на сознание человека, усваиваясь им на протяжении жизни. До приобретения опыта сознание человека остается как бы «пустой комнатой», «чистой доской) (tabula rasa). Тогда откуда же наш ум получает весь материал рассуждений и знаний? На опыте основывается все наше знание, от него в конце концов оно происходит. Опыт бывает двух типов соответственно двум его источникам: а) внешним материальным предметам, 6) внутренней деятельности нашей души и движению наших мыслей. Из первого источника происходят ощущения (например, идеи цвета, звука, вкуса, протяженности, движения), из второго - простые рефлексивные идеи (например, идея мышления и хотения).

Анализируя идеи, получаемые на основе внешнего опыта, Локк выдвигает учение о «первичных» и «вторичных» качествах. Первичные качества - это величина, фигура, число, положение, движение, покой. Они реально существуют в самих телах, неотделимы от тел, и тела без них невозможно себе даже представить. Эти качества, говоря современными терминами, объективны, присущи самим вещам. Вторичные качества - это цвет, звук, запах, вкус, тепло, холод, боль, и др. Об этих качествах нельзя с уверенностью утверждать, что они отображают свойства внешних тел такими, какими они существуют сами по себе. Они возникает в сознании субъекта только при соответствующих условиях восприятия. Вторичные качества субъективны, они не имеют сходства и связи со свойствами вещей, и в отсутствие субъекта их просто нет.

Из сказанного видно, что Локк - приверженец эмпиризма. Правда, он не отрицал и роли разума в организации познавательной деятельности. Но все-таки роль разума он ограничивает простыми эмпирическими суждениями, и от него берет свое начало антирационалистический принцип непосредственной данности и элементов чувственного опыта.

Локк разрабатывал не только эмпирическую теорию познания, но и принципы естественного права. Как в области теории познания он весьма резко полемизирует с Декартом, так и в области общественно-научной решительно отвергает концепцию абсолютизма Гоббса. По учению Локка, изначально существовало естественное состояние людей, однако это - не состояние «войны всех против всех», а сос­тояние взаимной доброжелательности, так как каждому вполне хватает плодов земли и воды, и каждый может накопить, достаточную для него собственность. Это состояние свободы, но ни в коем случае не состояние произвола. Ограничивает свободу человека естественный закон, согласно которому никто не имеет права ограничивать другого в его жизни, здоровье, свободе и имуществе. В силу этого неотчуждаемыми правами человека являются: право на жизнь, право на свободу, право на собственность. Естественный закон Локка выражает основные интересы и потребности класса, от имени которого он выступает, - набиравшего силу бур­жуазии. В соответствии с этим важнейшей целью людей, объединившихся в государстве, является защита частной собственности. «Положение «Где нет собственности, там нет и справедливости» столь же достоверно, как и любое доказательство Евклида»^[52] - замечает Локк. Преклонение перед собственностью настолько у него усиливается, что только владельцев частной собственности считает подлинно полноправными и разум­ными гражданами. Женщины и бедняки у него лишены права гражданства.

Весьма важным элементом либеральных воззрений Локка следует считать его идею о том, что верховным сувереном в государстве является не правитель, как это было у Гоббса, а нация. Если правитель поступает вопреки естественному праву и извращает законы, то подданные вправе расторгнуть соглашение с ним и, используя право на самозащиту, ниспровергнуть безответственного правителя. Значительной составной частью рассуждений Локка об упорядочении общества является его учение о разделении власти на законодательную, исполнительную и федеративную, что служит предотвращению злоупотребления властью.

Локк критиковал принцип авторитарности как в области политики, так и в области мышления. Он был одним из первых, кто изложил принцип терпимости. Большинство людей, если не все, замечал он, неизбежно придерживаются различ­ных мнений, и при всем различий мнений всем людям следует соблюдать мир и выполнять общий долг человечности и дружелюбия.

Уже говорилось о том, что тенденции эмпиризма были сильны в Англии, где быстрое экономическое развитие стимулировало познание природы, опи­рающееся на практический опыт. Рост социальной значимости буржуазии, ее заинтересованность в развитии материального производства дает стимул для развития нового естественнонаучного мышления, опирающегося на эмпирию. Бэкон, Гоббс, Локк - при всех различиях между ними - сходятся между собой в новом понимании целей и задач философии и науки. Они представляют материалистическую линию эмпиризма.

В начале XVIII века материалистическое направление в английской философии подверглось нападкам со стороны защитников религии и идеализма. Наиболее видным представителем идеалистической традиции эмпиризма был епископ Джордж БЕРКЛИ (1684 - 1753).Уже первые шаги Беркли на поприще философии отчетливо определили те цели, которым он посвятил свое творчество: сокрушение материализма и свободомыслия, обоснование субъективного идеализма, защита и пропаганда религиозно­го учения. Именно в материализме он видел главного противника, опору безбожия, философскую основу атеизма. Свободомыслящие субъекты, заявляет епископ, искажают человеческую природу и роняют достоинство человека до уровня убогой и ничтожной жизни, наше бессмертие они пытаются заменить маленьким отрезком времени.

Борьба против материализма и защита религиозных верований осуществляется им как чисто философскими средствами, так и превратным истолкованием данных математики и естествознания. К философским средствам критики материализма относятся крайний номинализм и идеалистически переработанный сенсуализм. Номиналистические спекуляции Беркли направлены в первую очередь на дискредитацию понятия материи.

Как известно, крайний номинализм утверждает, что общие понятия (универ­салии) - это только имена, существующие лишь в уме, реально им ничего не соответствует. Отталкиваясь от номиналистического учения об общих понятиях, Беркли стал полностью отрицать возможность понятийного мышления, настаивая на существовании у человека лишь способности соображать или представлять себе идеи единичных вещей. Общие же понятия, по Беркли, являются заблуж­дениями ума, проистекающими от злоупотребления словами. На этом основании он доказывал бесполезность абстракций и требовал полного освобождения философии и науки от «обмана слов». Особенно горячо ратовал Беркли за изгнание из философии понятия материи. Филиппики по адресу категории материи занимают немало мест в его главном произведении «Трактат о принципах человечес­кого знания».

Категорию материи Беркли считал основной категорией, исходной предпосылкой всех форм материалистических мировоззрений. Именно поэтому он направляет против нее острие своей критики. «Нет надобности рассказывать о том, - говорит Беркли, - каким великим другом атеистов во все времена была материальная субстанция. Все их чудовищные системы до того необходимо зависят от нее, что раз будет удален этот краеугольный камень, - и все здание неминуемо рухнет»^[53].

Но подлинный «здравый смысл» восстает против такого понимания действительности. И Беркли старается смягчить противоречие между своей философской спекуляцией и повседневным человеческим опытом: «Я вовсе не оспариваю существование, какой бы то не было вещи, которую мы можем познавать посредством чувства или размышления. Что те вещи, которые я вижу своими глазами, трогаю своими руками, реально существуют - в этом я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией. Отрицание ее не приносит никакого ущерба остальному роду человеческому, который, смею сказать, никогда не заметит ее отсутствия. Атеисту действительно нужен этот призрак пустого имени, чтобы обосновать свое безбожие, а философы найдут, что лишились сильного повода для пустословия. Но это единственный ущерб, возникновение которого я могу усмотреть»^[54].

Для обоснования субъективности всех чувственно воспринимаемых качеств Беркли последовательно очищает сенсуализм Локка от элементов материализма, усиливает в нём идеи, допускающие возможность субъективно идеалистической интерпретации. Эту возможность Беркли использует в полной мере. Исходным пунктом его концепции становится учение Локка об объективности первичных и субъективности вторичных качеств. Беркли прилагает немало усилий для того, чтобы доказать субъективность не только вторичных, но и первичных качеств вещей. Категорически отвергая принцип отражения объективного мира в ощущениях и восприятиях, он заявляет, что ощущения информируют нас только о самих себе и ни о чем сверх того, они не могут быть похоже на что-либо, отличное от них самих. Поэтому в ощущениях и восприятиях нет и быть не может никакого объективного содержания, весь чувственный опыт по своему содержанию полностью субъективен. Бессмысленно говорить о существовании вещей вне их воспринимающего субъекта. Не случайно центральный принцип его философии гласит: «Существовать - значить быть воспринимаемым» (esse est percipi). Все вещи являются «комплексами наших ощущений», они существуют не сами по себе, а только лишь в наших ощущениях и восприятиях.

Если, согласившись с Беркли, считать мир совокупностью идей человека, вопрошает Б. Рассел, то как же быть с непрерывностью существования вещей в мире? Перестают ли они существовать всякий раз, как только человек перестает их воспринимать? Имеют ли природные предметы «проблескную», «скачкообразную» жизнь, внезапно возникая в тот момент, когда мы смотрим на них, и исчезая, когда перестаем смотреть? Насколько оправданы обвинения Д. Мура в адрес идеалистов? Мур обвинял идеалистов в том, что, по их учению, поезда имеют колеса только тогда, когда они находятся на станции, ведь между станциями никто не видит колес. Колеса внезапно возникают всякий раз, когда кто-нибудь смотрит на них, но их нет, когда никто не наблюдает за ними.

Для ответа на подобные вопросы и предотвращения возможности обвинения в солипсизме Беркли вновь призывает на помощь Бога: вещь, которую перестал воспринимать данный субъект или все другие субъекты, говорит oн, продолжает существовать в восприятии Бога. Мол, поэтому из его философии совсем «не следует, чтобы тела ежемгновенно уничтожались и создавались вновь или вообще вовсе не существовали в промежутке времени между нашими восприятиями. Прибегая к помощи Бога для объяснения непрерывности существования природных вещей, Беркли делает шаг в сторону объективного идеализма. В дальнейшем он во многом перенимает принципы объективного идеализма Платона и стремится согласовать их с исходными сенсуалистскими принципами своей философии.

Сенсуалистическую традицию английской философии Нового времени продолжил Давид ЮМ (1711-1776). Юм испытал влияние Локка и Беркли, но в своем учении об источнике ощущений отошел от них: если Локк видел источник наших ощущений во внешнем материальном мире, Беркли - в духе, то Юм заявляет, что ощущения также мало говорят о существовании материальной или духовной субстанции, как и о не существовании их. Следовательно, Юм, в отличие от своих предшественников, - скептик. Наш разум, говорит он, оперирует лишь с содержанием наших ощущений, но не с их источником, и поэтому мы не можем отдать предпочтение ни одному из двух противоречащих друг другу и равносильных утверждений. Таким образом, вопрос о существовании или не существовании материальных объектов, вызывающих наши ощущения, остается открытым.

Согласно учению Юма, задача знания - не адекватное познание бытия, а способность быть руководством для практической ориентировки, гарантией чего является не теоретическое знание, а вера^[55]. Творческая сила мышления не простирается дальше возможности связывать, переставлять материал чувственного опыта. Как существо теоретизирующее, человек несведущ и бессилен: «Результатом всей философии, с которым мы встречаемся на каждом шагу, несмотря на все наши усилия избежать его, является познание человеческой слепоты и слабости»^[56].

Скептицизм Юма проявился и в его учении о причинности. Существует ли причинно-следственная связь или не существует, не доказуемо, говорит он, ибо отсутствуют какие-либо основания, которые делали бы оправданным выбор между этими суждениями.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: