КОНСПЕКТ КНИГИ M. КОВАЛЕВСКОГО «ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ» 221

спешили заключить целый ряд купчих крепостей с отдельными семьями. Используя внезапно вспыхнувшую среди французских пуделей спекуля­тивную горячку*, и в ожидании, что французское правительство не смо­жет долго удержаться в стране, туземцы охотно продавали, нередко двум или трем покупателям в одно и то же время тот или иной участок земли, или совершенно несуществующий, или находящийся в общем владении рода. Поэтому, когда началась проверка титулов собственности в судах, оказа­лось, что более трех четвертей всего числа проданных земельных участков принадлежали одновременно разным лицам (см. извлечение из брошюры: «Изложение общего проекта колонизации». Алжир, 1863. Примечание 2 на стр. 214). Что сделало французское правительство? Бесстыдное! Оно начало с санкционирования нарушения обычного права, признав действи­тельными все незаконно совершенные отчуждения! В законе от 1 октября 1844 г.

[то же буржуазное правительство, которое в силу ложно истол­кованного мусульманского права объявило себя единственным собственником алжирской земли, заявляет:]

«Никакой акт передачи недвижимой собственности с согласия туземца

(даже если он продавал ему не принадлежащее!)

в пользу европейца не может подвергаться оспариванию на том основании, что недвижимость была неотчуждаема согласно мусульманскому закону». Помимо интереса колонистов, правительство при этом имело в виду ослабь ление подчиненного ему населения путем подрыва общинно-родового быта. (Так, в своем докладе Национальному собранию в 1851 г. депутат Дидье говорит: «Мы должны поспешить с разрушением родовых союзов, так как они стоят во главе всякой оппозиции нашему господству») (стр. 214—216). С другой стороны, опасения французского правительвтва восстановить против себя туземное население и желание в будущем охранить денежный рынок от потрясений, неизбежно вызываемых спекуляцией фиктивными титулами владения, заставляли правительство отказаться па будущее время от дальнейшего применения колонизационной системы. Вдобавок к этому арабам удалось в большинстве случаев откупить обратно частично у ев­ропейских колонистов, частично у самого правительства все отчужденные или отнятые у них земли. Так закончилась полнейшим фиаско система распределения. Именно при этой попытке натолкнулись собственным но­сом на факт еще совершенно жизнеспособной общинно-родовой земельной собственности. Теперь уже недостаточно было ее игнорировать; следовало принять активные меры для ее ликвидации (стр. 216). Эту цель преследует сенатус-консульт от 22 апреля 1863 года. В нем законом признается право собственности родов по отношению к занимаемым ими землям, но эта коллективная** собственность должна быть распределена не только между семьями, но также и между их членами. Аллар (генерал), которому была поручена Государственным советом защита проекта закона, сказал в сенате, между прочим: «Правительство не упускает из виду, что общая цель его политики — ослабить влияние родовых старейшин и вызвать разложение родов. Таким путем оно разрушает последние остатки феодального пра­ва, защитниками которого являются противники правительственного законопроекта... создание частной собственности, поселение европейских

* У Ковалевского: пользуясь возникшей внезапно спекуляционной горяч­кой. Ред.

* * У Ковалевского: родовая. Рей.

К. МАРКС

колонистов среди арабских родов... будут самыми сильными средствами для ускорения процесса разложения родовых союзов» (стр. 216, 217). Статья II сенатус-консулъта 1863 г. указывает на то, что в ближай­шем будущем императорскими декретами {будет предписано}; 1) устано­вление границ земель, принадлежащих каждому роду; 2) распределение всех родовых владений между отдельными семьями, исключая земли, ко­торые из-за их непригодности к обработке должны оставаться нераздель­ной собственностью семейств; 3) образование частной собственности пу­тем раздела семейных земель всюду, где такая мера признана подходящей (стр. 217). Наполеон III сам против третьей меры; см. его письмо к маршалу Магону 1865 г. (стр. 217, примечание 2). По указу правительства, издан­ному с санкции Государственного совета, Баденге * приказал учредить особые комиссии для производства разделов; каждая такая комиссия должна состоять из одного бригадного генерала или полковника, в качестве пре­зидента, одного супрефекта или советника префектуры, одного чинов­ника арабского военного или департаментского бюро и одного чиновника уп­равления доменами. Назначение членов комиссий предоставляется генерал-губернатору Алжира; только президенты утверждаются непосредственно императором. Подкомиссии должны состоять из чиновников местной администрации в Алжире («Reglement oVadministration publique» от 23 мая 1863 г.). В компетенцию подкомиссий входят все подготовительные работы, как собирание данных для правильного определения границ рода, каждого из его подразделений, пахотных и пастбищных земель в последних, наконец, частных и домениалъных владений, включенных в район родового округа (стр. 218). Затем наступает деятельность комиссий: установление на ме­сте — в присутствии делегатов соседних родов — границ подлежащих разделу родовых земель; далее, подтверждение полюбовных сделок между частными владельцами земель (включенных в границы родового владения) и родом; наконец, судебные решения при жалобах соседних родов на не­правильное установление границ отведенных им владений. Комиссия должна докладывать обо всех принятых ею мероприятиях генерал-губер­натору Алжира, который решает в последней инстанции (стр. 218); см. дальнейшее содержание Положения от 23 мая 1863 г. на стр. 218, 219.

Согласно докладу Варнъе [председатель комиссии по выработке за­конопроекта, касающегося «частной собственности» в Алжире] Нацио­нальному собранию от 1873 г. (см. «Annales de l'Assemblée nationale», т. XVII, Annexe № 1770) из общего числа 700 родовых владений за время с 1863 по 1873 г. уже 400 были разделены между входившими в состав ро­дов кровными союзами, то есть кровными союзами ближайших родствен­ников, из которых каждый получал определенный земельный округ [вхо­дившие уже к тому времени в их границы домениальные и частные владе­ния были также признаны властью]. Эту часть Положения 1863 г. легко было проводить, так как это расчленение — подобное процессу, в силу ко­торого из старой германской марки выделились свободные, полусвободные и несвободные общины — началось задолго до французов, в период турецкого господства в Алжире.

Эжен Роб («Les lois de la propriété immobilière en A Igérie», стр. 77) заме­чает по этому поводу: «После того, как родовой старейшина утратил свой прежний характер патриарха и перешел на положение мусульманского чиновника, каида, возрос авторитет отцов семейств и получил официаль­ный, признанный законом, политический характер; процесс разложения рода (на меньшие по своей численности кровные союзы) начался с того

* Прозвище Наполеона III, приводимое адеоь и ниже Марксом, отсутствует в книге Ковалевского. Ред.

КОНСПЕКТ КНИГИ M. КОВАЛЕВСКОГО «ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ» 223

времени сам по себе, незаметно и постепенно развивался... Чувство кров­ного родства (между различными семьями) постепенно ослабевало; отдель­ные ветви отделились от общего ствола; ближайшие родственники обра­зовали отдельные поселения (деревни); каждая палатка стала центром обособленных интересов, центром собственной кровной группы, которая имела свои особые потребности, эгоистические и относительно узкие стрем­ления. Так род перестал быть обширной семьей и стал агломератом всех поселений, рассеянных на родовой земле, своего рода конфедерацией па­латок, конфедерацией с гораздо более ограниченным * официальным и политическим характером, чем раньше». Комиссия, таким образом, за­стала при проведении этого пункта Положения от 23 мая 1863 г. род уже сам по себе распавшимся на его подразделения и она лишь должна была придать силу закона тому, что задолго до этого существовало на практике (стр. 219, 220).

Совершенно по-иному обстояло дело с ее другими задачами: введение частной собственности в пределах подразделений рода (стр. 220). Это должно было произойти согласно пункту V, статье 26 Положения с уче­том различных видов исторически сложившегося обычного права, следова­тельно, тоже лишь после предварительной констатации таковых. Ничего не вышло; от пункта полностью отказались при Баденге (сравни стр. 221, 222). [Здесь еще следует упомянуть из доклада Варнье: трудности произ­водства разделов в Алжире между прочим основаны на крайнем разнообра­зии экономических условий отдельных членов рода. В 142 родах приходи­лось на каждого человека 1—4 гектара; в 143 родах — 4—8 гектаров; в 8 родах — 8—16 гектаров; в 30 родах — 16—185 гектаров (раздел со­здает одновременно крупных и мелких земельных собственников, одни едва могут работой на поле добыть средства к существованию, другие не в со­стоянии полностью использовать все доставшиеся им в собственность зе­мельные участки (стр. 221, примечание)]. Поэтому ничего и не вышло из этой меры, направленной на экспроприацию ** арабских родов в пользу европейских колонистов. С 1863 по 1871 г. европейские колонисты, купили у туземцев больше земли, чем продали им самим — в общем и целом меньше чем на 20 000 гектаров; ежегодно фактически только 2 170 гекта­ров, 29 аров и 22 сантиара — количество земли недостаточное, как говорит Варнье, чтобы устроить на ней одау-единственную деревню. (См. подробности на стр. 223 и особенно примечание.)

1873 год. Отсюда первой заботой «собрания деревенщины»*** 1873' г. ¹⁴⁸ было принять более действенные меры с целью ограбления арабов. [Прения в этом позорном собрании по про­екту «введения частной собственности» в Алжире пытаются при­крыть это жульничество мантией так называемых вечных неиз­менных законов политической экономии (стр. 224) ****.

• У Ковалевского: определенным. Ред. •* У Ковалевского: обезземелению. Ред. * * * У Ковалевского: «Неудивительно поэтому, что первой заботой Национального собрания, созванного после франко-прусской войны, было принятие более действитель­ных мер к обезземелению арабов. В дебатах Национального собрания по вопросу об «установлении частной собственности у арабов» каждому беспристрастному читателю бросается в глаза один факт — желание прикрыть общими фразами и ссылками на так называемые неизменные законы политической экономии весьма ясно сознаваемые всеми далеко не альтруистические мотивы». Ред.

**** слова «собрание деревенщины», приводимые здесь и ниже Марксом, от­сутствуют в книге Ковалевского. Ред.

К. МАРКС

В этих прениях «деревенщина» проявила полное единодушие относительно цели: уничтожение коллективной собственности. Спор вращался лишь вокруг методов, как с ней покончить.

Депутат Клапъе, например, желает поступать предписанным — сенатус-консулътом 1863 г. — способом, по которому введение частной собствен­ности допускается прежде всего лишь в тех общинах, земельный участок которых уже выделен из родовой земли; комиссия «деревенщины», прези­дентом и докладчиком которой был Варнъе, настаивает, напротив, на том, чтобы начать эту операцию с конца, то есть с определения индивидуального надела каждого члена общины и притом одновременно во всех семистах родах].

Косметические средства, которыми господин Варнъе прикрывает мероприятие, имеющее целью экспроприацию арабов, следующие:

1) Арабы сами часто высказывали желание приступить к разделу об­щинных земель. Это попросту бесстыдная ложь *. Депутат Клапъе (засе­дание 30 июня 1873 г.) отвечает на это: «Вы уверяете, что сами арабы хотят установления в их среде частной земельной собственности; но разве до­клад заключает в себе выражение желаний, непосредственно высказанных родовыми и общинными властями (джаммами). Отнюдь нет: арабы довольны своим положением, своим законодательством, своими местными обы­чаями. Только спекулянты и ростовщики требуют от вас установления частной собственности» (стр. 224, 225).

2) Система свободного распоряжения каждым арабом принадлежав­шим ему на правах собственности земельным участком даст ему в крайнем случае возможность получить путем продажи или залога земли недостаю­щий ему капитал. Но желательно ли это в интересах самих арабов? Как будто бы не всюду — в странах некапиталистического способа производ­ства ** — встречается самая бесстыдная эксплуатация сельского насе­ления мелкими ростовщиками и соседними помещиками, располагающими свободным капиталом? Возьмем Индию. Возьмем Россию, где крестьянин за 20,30, часто 100 процентов получает от «кулака» *** сумму, необходимую ему для уплаты государственных налогов. С другой стороны, помещик **** использует его тяжелое положение, чтобы связать его зимой контрактом на весь период покоса и жатвы за треть или половину обычной заработной платы, которая выплачивается ему вперед и идет опять-таки на пополне­ние бездонной пропасти русской государственной казны.

С помощью «залога» и «отчуждения» — санкционируемых зако­ном — английское правительство старается в Северо-Западных провинциях Индии и в Пенджабе разложить коллективную собственность*****крестьян,их окончательно экспроприировать и способствовать переходу общинной земли в частную собствен­ность ростовщиков (стр. 225).

Даже Баденге — письмо к Мак-Магону 1865 г. — свидетельст­вует об аналогичных действиях ростовщика в Алжире, которому

* У Ковалевского: принадлежит к области чисгого вымысла. Ред. " У Ковалевского: где капиталистическое хозяйство не успело еще сложить­ся. Ред.

*•* Это слово приведено в конспекте в латинской транскрипции.Ред. *••* Это слово написано Марксом по-русски. Ред. ••••• У Ковалевского: общинное землевладение. Ред.

КОНСПЕКТ КНИГИ M. КОВАЛЕВСКОГО «ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ» 225

бремя государственных налогов служит орудием для наступле­ния (см. стр. 225, 226).

(Письмо цитируется Клапье в его речи в Собрании 30 июня 1873 г.)

При мусульманском правлении, у крестьянина, по крайней мере, не могла быть экспроприирована его земля ростовщиком-спекулянтом. Оно не знало залога земли (ипотеки), так как признавало общинную соб­ственность

(соответственно собственность нераздельной семьи),

как нераздельную и неотчуждаемую (ср. примечание 2, стр. 226). [Там же; напротив, оно признавало прет — обеспечение; это даот заимодавцу преимущественное право перед другими кредиторами; он получает раньше их платежи из доходов как с движимого, так и недвижимого имущества должника.

Таким образом и здесь ростовщику открывается соответствую­щая сфера деятельности! Как в России и т. д.] (стр. 226).

В сенатус-консулъте 1863 г. в ст. 6 признается вначале право свободного отчуждения, как земельной собственности частных лиц, то есть так назы­ваемых земель мульк, так и за целыми родовыми подразделениями по от­ношению к выделенному им округу; это делало, таким образом, возможным продажу и залог общинных земель, чем сейчас же воспользовались ростов­щики и земельные спекулянты. Сфера их «предприимчивости» еще более расширяется благодаря закону «собрания деревенщины» 1873 г., который окончательно установил частную собственность на землю *; каждый араб может теперь свободно распоряжаться выделенным ему участком земли как частной собственностью; результатом будет экспроприация земли у туземного населения европейскими колонистами и спекулянтами. Но это и есть сознательная цель «закона» 1873 г. (стр. 226, 227).

3) Введение частной собственности на землю среди неподготовленного к ней и несимпатизирующего ей населения выставлялось как непогрешимо действующая панацея для улучшения способов земледелия, следовательно, для увеличения производительности земли (стр. 227). Об этом кричат не только западноевропейские политэкономы, но и так называемые «культур­ные классы» Восточной Европы! Однако в подтверждение этого в прениях «собрания деревенщины» не было приведено ни единого факта из истории колонизации. Варнье ссылается на улучшение способов обработки в не­больших по размерам и благоприятно расположенных в отношении сбыта владениях европейских колонистов. Количество всех земель *, которые принадлежат европейским колонистам в Алжире, — 400 000 гектарам; из них 120 000 принадлежат 2 компаниям, Алжира и Сетифа; эти, как это подтверждает и сам Варнье, обширные и далеко расположенные от рын­ков земли обрабатываются арабскими арендаторами по-старому, сущест­вовавшему еще до прихода «просветителей» французов **, традиционному методу. Остальные 280 000 гектаров распределены в неравной мере среди 122 000 европейцев, из которых 35 000 чиновники и городские обыватели, не занимающиеся земледелием.

Остается: 87 000 обрабатывающих землю французских колони­стов,

* Это слово написано Марксом по-русски. Ред. ** У Ковалевского: до прибытия европейцев. Реф.

К. МАРКС

но иу них нетинтенсивной культуры земледелия, которая не окупается там, где масса необработанной земли велика, а население относительно не­велико (стр. 228) (сравни прения 30 июня 1873 г.). Экспроприация арабов по этому закону имела целью: 1) обеспечить французских колонистов возможно большим количеством земли; 2) путем отрыва арабов от их естественной связи с землей сломить последние силы и без того разлагаю­щихся родовых союзов и тем самым устранить всякую опасность восстания (стр. 229). Варнье показал, что земель, находящихся в распоряжении коло­нистов, недостаточно для удовлетворения потребностей ежегодно вновь притекающих из Франции колонистов. В провинции Алжир приходится на каждого европейского колониста 1,3 гектара, в провинции Оран — 2,64; только в провинции Константина — 3,25 гектара (стр. 229). Таким образом, увеличение числа земледельцев-колонистов невозможно при одновременном дальнейшем существовании арабской системы земельной собственности (указ. место). Чтобы ускорить процесс перехода прежних родовых земель в руки колонистов, закон (1873 г.) постановляет, если не пол­ностью отменить право родового выкупа (шефаа) [право шефаа состоит в праве выкупа земли, проданной тем или иным членом рода (ферка), всеми членами ферка (рода) (см. речь депутата Эмбера, заседание 30 июня 1873 г. «Annales de VAssemblée nationale», т. XVIII, стр. 636); это право совершенно идентично с существующим в настоящее время правом членов общины в некоторых частях кантона Граубюнден], то ограничить его теми степенями родства, за которыми французский Гражданский кодекс признает преимущественное право выкупа. Наконец, чтобы увеличить государственные домены, законопроект 1873 г. признал государственной собственностью пустоши, которые оставались в общинном пользовании арабских родов и не были разделены между их округами.

Это — прямой грабеж! Поэтому-то «собрание деревенщины», столь нежно относящееся к священной и неприкосновенной «собственности», приняло насилующий общинную собствен­ность законопроект без всяких изменений и должно было ввести его в действие еще в том же 1873 году.

К. МАРКС

КОНСПЕКТ КНИГИ ЛЬЮИСА Г. МОРГАНА «ДРЕВНЕЕ ОБЩЕСТВО»^i4S>

ЛЬЮИС Г. МОРГАН. «ДРЕВНЕЕ ОБЩЕСТВО».

ЛОНДОН, 1877

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: