Сделай Сам Свою Работу на 5

Все, что делает Учитель, — это создает в вас желание идти вместе с ним, с открытым умом экспериментировать вместе с ним.





Поскольку он знает — нет необходимости говорить вам, чтобы вы верили. Необходимость говорить кому-либо, верить во что-либо возникает только тогда, когда сам человек знает, что без веры истина не будет найдена — ведь вера создает истину в вашем воображении. Именно вера порождает галлюцинацию. Учитель всеми путями пытается заставить вас не верить, поскольку вера — преграда для поиска. Да, вы должны быть восприимчивы, готовы для исследования, доступны новому, неизведанному, тому, что может случиться. Это я называю первой частью, гипотезой.

Я уже говорил, что моя религия научна, а каждая наука основывается на гипотезе. Не обязательно, чтобы каждая гипотеза оправдывалась. Но для исследователя не повод печа­литься о том, что одна гипотеза провалилась. На самом деле он радуется, что теперь одной гипотезой меньше: «Мой поиск становится уже, ближе к истине».

Эдисон работал над электричеством. Это заняло у него три года... все его сотрудники разочаровались. Многие оста­вили его; многие думали: «Он сошел с ума, и мы сойдем с ума вместе с ним». Остались лишь немногие. Но и они колебались, оставаться ли с этим человеком или нет, здоров он или нет, - «ведь все гипотезы, которые мы испытывали, провалились».



Но этот человек на следующий день начинает свой поиск с тем же рвением, энтузиазмом, какие они видели в нем в первый день — все так же. Это его качество удерживало их от того, чтобы уйти. Говорят, что они проваливались девятьсот девяносто девять раз. И последний сотрудник — поскольку к тому времени все остальные ушли; с них было достаточно, - последний сотрудник сказал: «Что теперь? Мы потерпели неудачу девятьсот девяносто девять раз. На протяжении трех лет не было ничего, кроме неудач, неудач и неудач. Но вы странный человек, вы начинаете на следующий день с тем же рвением».

Эдисон сказал: «Я испытываю больший энтузиазм, чем в первый день, когда мы начали. Вы не правы, это не то же рвение; теперь его гораздо больше, поскольку я понимаю, что девятьсот девяносто девять гипотез отвергнуто. Теперь истина очень близка. Если есть тысяча дверей, то в девятьсот девянос­то девять мы уже постучались и обнаружили за ними пустоту. Теперь осталась только одна». Он говорил так просто для примера, но, по случайности, так и вышло. В тот день они добились успеха.



Гипотеза просто означает готовность к эксперименту, то есть половина гипотезы — это готовность со стороны ученика, открытость, восприятие того, что: «Мы не знаем... Возможно, мы сможем открыть, возможно, нет; может быть, мы движемся в правильном направлении, может быть, нет. Но в любом случае, добьемся ли мы успеха или потерпим неудачу, мы не проиграем. Поскольку, даже если мы потерпим неудачу, это просто будет означать, что одно направление не то — испытаем другое направление; один метод не работает — испытаем другой метод. Где-то, когда-то, в какой-то момент дверь откроется».

Со стороны Учителя основное дело — не создавать в ученике веру, но создавать тот энтузиазм, то рвение продолже­ния поиска, несмотря на неудачи.

Учитель — это вдохновитель. Он не является объектом веры.

Он не поддерживает никаких ваших психологических слабостей.

Он просто показывает вам, как он достиг.

Он объясняет вам способ, метод, эксперимент, который стал исполнением для него. Его бытие дает вам ощущение исполнения, удовлетворения, чувство того, что он достиг — что есть в воздухе вокруг него нечто, что вы можете вдыхать. И он дает вам способ, метод того, как это случилось с ним. Он никогда не говорит, что с вами это случится точно таким же способом.

Все, что он говорит, это: «Со мной случилось это, так что весьма вероятно, что это случится и с вами. Я просто обыкно­венный человек, как и вы. Если это могло случиться с таким обыкновенным человеком, то почему этому не случиться и с вами? Может быть, вам нужно двигаться под немного иным углом; может быть, вам нужно использовать немного иной метод. Может быть, вы вынуждены будете идти немного дольше, может быть, с вашей стороны гора немного круче, но — это случится! Это может случиться».



Вторая часть доверия возникает тогда, когда вы пережи­ваете, что-то невидимое, что Учитель передал вам через свою вибрацию. Поэтому только те, кто очень чувствителен и очень восприимчив, смогут почувствовать это.

То, что Учитель передал вам, как некоторое сердечное чувство, — это не конец, это только начало путешествия. Теперь вы можете принять некоторую гипотезу. Вторая часть доверия случится в тот день, когда вы ощутите вкус того, о чем Учитель разговаривал с вами, о чем говорил, чем он был. Тот день, когда вы ощутите вкус этого, не будет днем веры, он будет днем доверия. Теперь вы знаете. Теперь вы знаете, что были с человеком, который знал. И это было единственным различи­ем, теперь это различие исчезло.

Доверие полно, когда различие между Учителем и учени­ком исчезает, когда знание ученика идет тем же путем, что и знание Учителя.

Он увидел свет, он ощутил запах цветка. Это момент благодарности.

Ни один верующий не испытывает настоящей благодар­ности к этим мессиям, аватарам — ни один, ведь что они дают вам? Просто веру... не имеющую основы, не имеющую фундамента. Как можно испытывать к ним благодарность? Можно молиться, можно восхвалять их, и это просто политика. Может быть, по их благоволению, вняв вашим восхвалениям и молитвам — которые не что иное, как род взятки, — они почувствуют к вам особое сострадание, одарят вас каким-нибудь чудом. Но чудес не бывает никогда. Да, истина бывает, любовь бывает, но чудес не бывает.

По отношению к этим людям нельзя испытывать насто­ящего чувства благодарности. Напротив, если вы посмотрите в себя, вы почувствуете гнев. Вы удивитесь, когда я скажу вам, что все христиане глубоко внутри гневаются на Иисуса. Он обещал спасти их, но не спас. Он обещал и говорил: «Скоро наступит царство Божье, скоро вы будете со мной в царстве Божьем». Прошло две тысячи лет, а это «скоро» еще не наступило. Когда же оно наступит?

В каждом христианине против Иисуса гнев. И из-за этого христианин выказывает так много фанатизма по отношению к Иисусу, чтобы никто не догадался о его гневе, чтобы никто не узнал о том, что он обманут, что ему дали поддельную веру, что две тысячи лет миллионы людей прожили с этой верой и умерли с этой верой — не получив никакого роста, не добрав­шись никуда, не найдя ничего. Этого гнева, этой ярости боятся... Чтобы подавить его, человек идет в церковь, он молится Иисусу, или Кришне, или Мухаммеду.

Но каждый верующий рано или поздно разочаровывает­ся, поскольку вера не дает ему истины. Она не дает ему живой воды жизни.

Всякий христианин хотел бы сделать то, что сделал Иуда. Другое дело, что он не делает этого; это потому, что у него недостаточно смелости. Никто не попытался понять Иуду, ведь даже попытка понять Иуду воспринимается, как выпад против христианства. Но этот человек должен быть исследован. Он был единственным образованным, культурным — более чем Иисус, более чем любой из его апостолов. И естественно, как образованный, культурный человек, он должен был быть полон сомнений. Я не могу представить Иуду верящим, что Иисус — сын Божий.

Он был с Иисусом. Этот человек обладал определенным обаянием, но это не имеет ничего общего с истиной. Адольф Гитлер обладал огромным обаянием, и вы знаете... в конце жизни он начал верить, что является воплощением старого библейского пророка Илии. Всю свою жизнь он убивал евреев! В его газовых камерах превратились в дым миллионы евреев. И в конце жизни он начал думать, что он Илия, один из самых значительных пророков Ветхого Завета.

Вы подумаете, он сумасшедший, но еще есть на земле люди... Я получил письмо откуда-то отсюда, из Америки, от президента нацистской партии, в котором содержатся угрозы в мой адрес и говорится, что я не должен выступать против Адольфа Гитлера, поскольку: «Это оскорбляет наши религиоз­ные чувства». Я был просто изумлен. Религиозные чувства!.. Но я был также и чрезвычайно заинтересован. Какие религи­озные чувства оскорбляются? А человек продолжает: «Может быть, вы не знаете, что Адольф Гитлер — это не обыкновенный человек. Он перевоплощение пророка Илии. Так что, пожалуй­ста, не выступайте против Адольфа Гитлера, поскольку это оскорбляет наши чувства, а вам нехорошо оскорблять, чьи бы то ни было религиозные чувства». Адольф Гитлер, религиоз­ный лидер! Но еще есть люди, верящие в это, — что поделаешь?

И что же случилось с Адольфом Гитлером в конце? Поражение стало абсолютно очевидным. Его держали в неве­дении; ему постоянно говорили ложь, поскольку он не мог слушать никакой правды. Он не мог слушать, что: «Наши силы уничтожаются, мы терпим поражение». Нет, не мог. Любой, приносивший ему такие известия, расстреливался на месте: это невозможно, этот человек лжет! Он убивал своих собственных генералов, советовавших ему: «Мы должны от­ступить. Идти вперед — это просто убивать своих людей». Он расстреливал их повсюду. Он говорил: «Мы здесь, чтобы побеждать. Это наш удел, удел арийской расы, нордической расы, — править миром. Ничто не может быть против этого».

Поэтому мало-помалу его люди поняли: пусть живет своим вымыслом. Он жил в подземном убежище. Все было потеряно — русские, американские, британские армии входили в Берлин, а он все еще верил, что его силы в Москве, в Лондоне. Когда он услышал разрывы бомб, падающих поблизости, он не мог поверить в то, что происходит. Он спросил, и они сказали:

«Что мы можем поделать? Если мы говорим вам правду, вы расстреливаете нас. А правда в том, что мы побеждены. Мы потерпели поражение, это вражеские силы; Берлин пал».

В этот момент в нем возникла эта идея, может быть, как раскаяние за то, что он убил так много евреев... как может работать человеческий ум! Может быть, он чувствует раская­ние и жаждет возмещения за это: он становится пророком Илией. Это была его последняя глупость. Он сделал их много за свою жизнь, но это была последняя. Но повсюду, и даже в Америке, есть люди, создающие партии вокруг религиозного пророка Адольфа Гитлера.

Иуда оставался с Иисусом. Иисус определенно обладал некоторым обаянием. Есть люди, рождающиеся лидерами, как есть люди, рождающиеся поэтами, как есть люди, рождающи­еся художниками. Каждый рождается с определенными качес­твами. Их можно знать, их можно не знать. Чем скорее человек узнает, тем лучше, поскольку тогда он начинает двигаться в правильном направлении к своему исполнению. Если он не найдет правильного направления, ведущего к исполнению его прирожденных качеств, он не испытает чувства удовлетворе­ния.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.