ОТРЕШЕННОСТЬ И САМООТРЕЧЕНИЕ

Бабаджи постоянно учил людей не быть привязанными к материальному миру, к объектам человеческих вожделений. Это не означает, что следует отказаться от всех вещей, просто человеком не должно руководить желание обладать каким-либо предметом, как не рекомендуется и идти на поводу быстротечного удовольствия. Все преходяще, и переживания забываются, даже чувства нельзя удержать навсегда или застраховать их от изменений или утраты. Привязанность, подгоняемая желанием, ограничивает человеческую свободу, развивает в людях соперничество, жадность, страх и ревность, желание «защитить свое» или приобрести большее. Согласно философии Шри Бабаджи, истинной свободы достигает тот, кто возвышается над привязанностью и желанием обладать чем-либо: тогда человек ни в радости, ни в скорби не теряет баланса, ибо ему нечего хотеть и нечего охранять. В этих условиях человек может бескорыстно служить другим и получать от этого удовлетворение, быть счастливым и обрести спасение. Служение иногда приносит человеку состояние или неожиданный дар.

Не всякий готов к такому образу жизни. В действительности, наши отношения строятся на принципах, противоположных этому учению. Но даже признание отрешенности хотя бы отдаленной, но все же целью жизни способствует развитию более сбалансированной концепции жизни. Пока человек страстно желает немедленного озарения, не так вредно испытать удовольствие или определенные эмоции, если только не привыкать к этому и не злоупотреблять привязанностями.

Однажды вечером Шри Бабаджи сказал:

«Наверное, вы слышали о Ширди Маулане. Он жил во времена правления мусульман в Индии. Теперь он ходит повсюду, помогая человечеству. И вот он здесь, и вещает устами Шри Махапрабхуджи.

Он говорит: «Я» и «мое» закрыли сердца людей. Люди стали эгоистами и эгоцентристами. О каком мире может идти речь, если в сознании доминирует «эго» и эгоизм? Кто достаточно велик в мире, чтобы пожертвовать собой ради служения Вселенной и любви. Люди дошли до того, что ради собственной выгоды готовы убить человека или навредить другим.

Все вы должны стараться разрушить коррумпированный закон и установить истинный закон в мире».

И еще Бабаджи сказал: «Каждый должен считать свою страну раем и избавиться от понятий «я» и «мое». Отдайте все свои силы служению стране и человечеству». Он постоянно пытался отвлечь людей от преследования эгоистических целей и желаний и настроить их на беззаветное служение другим. Несбалансированное влечение, сосредоточение удовлетворения личных потребностей благоприятствуют развитию духа соперничества, жадности, ревности и гнева и укрепляют «эго» и привязанность к материальному миру, — а это все называется в священных текстах «главными врагами йоги». Когда человек может пренебречь своими интересами и посвятить себя служению людям, он избавляется от своих слабостей и обретает внутренний покой, чувство гармонии и единства со всей вселенной. Именно эти качества ведут душу к Богопознанию.

* * *

По свидетельствам Гауры Деви, Шри Бабаджи часто говорил, что самоотречение — это единственный путь для того, кто стремится к духовности. Успех на этой стезе зависит от той силы, которая исходит из отречения. Он склонял преданных (тех, кто действительно был заинтересован в духовном росте) отказаться от привязанности к материальному миру, даже живя обычной жизнью. Он сказал Гауре:

«Когда-нибудь тело умрет и будет предано огню, как ты можешь быть привязанной к нему?»

В 1983 г. Шри Бабаджи подверг меня многочисленным испытаниям. (Не только меня, многие прошли через серьезные трудности, когда Он подготавливал нас к Своему уходу). Я был в замешательстве, пытаясь сочетать отрешенность с чувством долга — перед женой, семьей, друзьями, ашрамом, обществом в целом и вселенной.

В это время Сита Рами (Маргарет) уверилась в том, что Бабаджи хочет, чтобы она уехала из ашрама и посвятила себя служению Божественной Матери. После долгих сомнений и размышлений она покинула ашрам и улетела в Америку. Там она попыталась собрать пожертвования на тот проект, который предполагала осуществить, и затем вернулась в Хайдакхан. Бабаджи встретил ее сердито: «Безнадежная женщина», но когда она совершила пранам, Он повесил ей на шею гирлянду цветов, и она прочитала по Его глазам, что Он с любовью приветствует ее возвращение.

Но в июне она вновь почувствовала, что Бабаджи настаивает на ее отъезде, поэтому она уехала вновь, рано утром, не спросив Его разрешения. В этот раз она была менее уверена в том, что поступает правильно. Ей не хотелось уезжать из Индии, но она страшилась неудовольствия Бабаджи. Стараясь поддержать друг друга, мы с Ситой Рамой засыпали почту корреспонденцией, но каждый раз, когда я просил разрешения у Бабаджи уехать из ашрама на встречу с Ситой Рамой, Он высказывал Свое несогласие. Однажды Он упомянул, что если я уеду, я могу бывать где угодно, но только не в Хайдакхане. Вместе с Ситой Рамой и другими преданными я получил инициацию йоги в ноябре 1982 г. и считал, что успешно продвигаюсь по этому пути. А теперь Бабаджи подвергал суровому испытанию мою убежденность: какие обязательства для меня важнее. Нас тяготила эта ситуация, поскольку мы не предполагали ничего подобного, когда в 1981 г. мы спрашивали Его разрешения остаться в Хайдакхане на Новый год или когда в 1982 г. с радостью приняли Его приглашение на инициацию.

Однажды в августе после долгих раздумий я пошел к Бабаджи и во время вечернего даршана задал ему три вопроса об отрешенности. Что это такое? Для чего нужна отрешенность, к чему она ведет? И если ты не следуешь этому принципу целиком, как можно практиковать его? Бабаджи, уже совсем больной, предложил мне поговорить об этом на следующий день, и я вернулся на свое место.

Через некоторое время Вишну Дутт Шастриджи вышел из комнаты Свамиджи, приблизился к Бабаджи и позвал меня. Я подошел, совершил пранам, и Бабаджи велел мне обратиться с вопросами к Шастриджи.

Я повторил вопросы, и Шастриджи ответил, что отрешенность — это знание того, что мир — иллюзия. Мне это не было очень понятно, и я почувствовал еще большее замешательство и расстройство. В этот момент Шри Бабаджи склонился к нам и вступил в разговор, сказав, что есть много видов отрешенности (вайрагья). К примеру, изобретатели атомной бомбы были отрешенными, они сосредоточились на решении одной проблемы, забыв обо всем остальном. Основное — это сконцентрироваться на своей цели, какая бы она ни была, забыв о других вещах. Это самоотречение, оно ведет к Богопознанию.

Шри Бабаджи добавил, что целеустремленность в жизни — это и есть вайрагья. Он сказал мне, что я добился освобождения и значительной отрешенности. Я не чувствовал себя ни освободившимся, ни отрешенным, но я коснулся ног Бабаджи и отправился на свое место. Учитель чувствуя, что я не понял, подозвал меня снова. Он опять подчеркнул, что какое бы решение человек ни принял, какую бы задачу он перед собой ни поставил, он должен двигаться к ней с полной верой и твердым убеждением, сосредоточившись на этом целиком. Бабаджи сказал, что побрив голову или надев на себя одеяние цвета охры, человек не становится отрешенным. Для этого нужна сильная вера, твердая воля и полная концентрация. Я прикоснулся к ногам Бабаджи, думая, что разговор окончен.

Но Шастриджи велел мне встать, и заговорил снова. Он сказал, что Шукадева задал те же вопросы своему отцу, Вьясу (8). Тот велел Шукадеве пойти к королю Джанаке и задать эти вопросы ему. Когда вопросы были поставлены, Король Джанака посоветовал Шукадеве обойти весь город Митхилу, неся полный сосуд с молоком. Шукадеву должны были сопровождать два стража с обнаженными мечами, и если бы он пролил хотя бы одну каплю молока, им было приказано отсечь ему голову.

Шукадева отправился на улицы города с чашей, наполненной молоком. Через несколько часов он вернулся к королю Джанаке, который спросил его, что видел тот в городе. Шукадева отвечал, что он ничего не заметил в городе, поскольку целиком сосредоточился на том, чтобы не пролить молоко, мысль о казни не покидала его головы. Король Джанака объяснил тогда, что это и означает всепоглощающую сосредоточенность. Это и есть отрешенность от всего в жизни.

Я поблагодарил Шастриджи и с благоговением коснулся ног Бабаджи. Он при этом отвернулся от Своего собеседника и спросил: «А третий вопрос?» Я же намеревался спросить: «Как может человек развить в себе отрешенность?» Шастриджи ответил: «Дхире, дхире (медленно, медленно)», и я засмеялся. Шри Бабаджи наклонился вперед и пояснил: «С полной концентрацией, великой верой и решимостью. Сосредоточься на своей цели, и все остальное исчезнет из твоего поля зрения. Тогда ты добьешься отрешенности».

Наконец-то в голове у меня была относительно ясная концепция отрешенности и самоотречения, которых постоянно требовал от нас Бабаджи. Но теория была лишь начальной стадией обучения, за ней шел бесконечный личный опыт, который вел или подталкивал к обретению истинной отрешенности, ибо наша привязанность к иллюзорному миру не имеет конца.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: