Бонус–глава.Три трети – единое целое

(Эммет и Розали)

– Убирайся! – зло ударила Розали кулаком в дверь, в довесок к оглушительному крику. – Чертов самец!

Скрежет не прекратился, вместо этого Эммет снова начал дергать ручку двери спальни. Розали уже видела, что гвозди начали расшатываться, как вдруг на какое–то время все стихло. Эммет куда–то утопал и оставил ее в покое.

Прошло пять минут… десять… когда Эммет не вернулся через четверть часа, Розали уже пылала от негодования. Ее руки скрестились на груди и, испепеляя все вокруг горящим взглядом.

– Мерзавец… – она снова проверила часы. – Вот так просто взял и ушел.

В ее воображении снова нарисовались три девушки, среди них была одна длинноволосая блондинка, ее пухлые яркие губы оказались изогнуты в насмешливой улыбке. Черный корсет едва удерживал огромную грудь, которая так и норовила показаться миру. Длинные ноги, подчеркнутые почти отсутствующей красной кожаной мини–юбкой и завершающиеся пятнадцатисантиметровыми шпильками черных ботфортов казались просто бесконечными. Она смотрела сверху вниз на Розали, зеленую, после очередного приступа токсикоза, и, казалось, могла в любую секунду разразиться оглушительным смехом.

Розали и не заметила, как горячие слезы заполонили глаза, а затем обжигающими ручейками заструились по щекам. Когда, наконец, подобрав ключ, Эммет открыл дверь бело–розовой спальни, Роуз сидела на бархатной кушетке, обеими руками прижимая к груди одну из бесполезных маленьких меховых подушек. Тихий плач заставил что–то сжаться внутри Эммета, а чуть покрасневший маленький носик Розали делал ее похожей на маленькую обиженную девочку.

– Роуз?.. – растеряно проговорил Эмм, опустившись перед ней на колени, коснувшись ртом ее губ и чмокнув в нос.

– Не хочу с тобой разговаривать, – упрямо проговорила она, зажмурившись и снова зарыдав, она все же умудрилась выдавить: – к–ка–бель.

– Какие некрасивые слова ты говоришь… Сам такие люблю, – погладил он ее по голове, а затем отвел с плеч несколько золотистых прядей.

Он обожал её волосы и это, вероятно, ни для кого не было секретом. Ее голубые, почти фиалковые глаза и золотистые пряди делали Розали похожей на настоящего ангела, осветившего его путь, но необыкновенно соблазнительное тело и грязные словечки – той самой женщиной, которая пробуждает в мужчинах самые первобытные инстинкты. Эммет легко мог представить себя утаскивающим ее в пещеру и прячущим от чужих глаз, все–таки в том, что они находились в постоянном передвижении и изоляции от людей были свои плюсы.

И вот теперь он должен будет отпустить Роуз с двумя такими же беспомощными созданиями в огромный мир, о жестокости которого Эммет знал не понаслышке.

Эммет не знал как вести себя с беременными женщинами, поэтому он позволял себе действовать по чутью. И сейчас он чувствовал, что все, что Розали нужно – чтобы он сотню раз повторил, что она центр его Вселенной, что он не жил до нее и уже не сможет жить, если ее не станет, что она самая красивая женщина на свете и других Эммет просто не видит. Именно это он нашептывал ей, тщательно избегая вульгарных словечек, прижимая к себе ее дрожащее тело, в котором приютился их малыш.

***

– Как ты думаешь, этот жакет не будет лишним? – спросила Розали пару часов спустя, стоя у своего шкафа–купе.

– Я думаю, весь твой чемодан будет лишним, – отстраненно ответил Эммет. – Джаспер сказал, там будет заготовлена одежда для вас.

– Бог знает, когда я еще окажусь дома, я хочу взять с собой что–нибудь свое, что–то связанное с домом.

– Возьми ключи.

Розали надулась и, вздохнув, села на постель. Роуз оглядывала разложенные вещи, среди которых помимо одежды были личные дневники, фотоальбомы и украшения Эсме. В это время Эммет решался на то, о чем думал вот уже несколько дней. Кажется, недолгий период, но это был один из тех случаев, когда минуты растягиваются в часы. – Ты меня слышишь? – в голосе Розали явно слышалось раздражение.

– Д–да, – неуверенно отозвался Эммет.

– Да, что с тобой?! – взлетела Роуз с постели. – Завтра мы расстанемся, черт знает насколько! Это последние наши часы вместе, а ты даже не обращаешь на меня внимания!

– Я думаю!

– Не смеши меня, – отмахнулась Розали.

Она собиралась направиться в ванную, но Эммет поймал ее за руку. Роуз попыталась выдернуть запястье, но Эмм все же подвел ее к себе, а затем взял за талию. Он посмотрел на нее снизу вверх, его взгляд прошелся по ее телу, тонкой шее и лицу. Маленькая родинка над губой заводила его не меньше, чем округлости тела Розали.

– Иногда мне хочется проглотить тебя, – как всегда сболтнул Эммет то, о чем в тот момент думал.

– Как мило, почти что: у тебя красивые глаза.

– Ты такая красивая.

Он мысленно чертыхнулся: фраза прозвучала по–идиотски, как от Ромео, у которого, глядя на Джульетту, дыханье сперло.

– Неужели? – плотно сжатые губы Розали дрогнули, и она чуть улыбнулась. – Ты тоже привлекателен.

– Пф, да уж, я мог бы быть Мисс Вселенной, если бы верил в мир во всем мире.

– Как обидно, – нахмурилась Розали, – а врать ты не умеешь?

– Эдвард сказал: я безнадежен.

– Да уж, в данном вопросе его мнение авторитетно, – съязвила Роуз.

Тянуть он больше не мог, ему нужен был ответ.

– В общем, – Эммет соскользнул с постели на колени.

Розали ошарашено отступила, но Эмм удержал ее перед собой, а в следующее мгновение перед ней открылся обтянутый бархатом футляр. Кольцо было грациозно в своей простоте: каратник в белом золоте, казалось, светился на темно–синем фоне.

– Будь моей? – выдохнул Эммет и чертыхнулся. – В смысле выходи за меня, хм?

– Эммет… – прошептала Розали. – Это… это кольцо Эсме…

– Эдвард позволил мне преподнести его тебе.

– Я думала, он забрал его…

Она почувствовала, словно весь кислород ушел из ее легких. Она не ожидала такого жеста от Эдварда, но главное, она совершенно не была готова к предложению Эммета. Ее рука рефлекторно потянулась наверх и остановилась вблизи основания шеи. В висках застучало, и низ живота свело от страха: она не готова.

– Эммет, сейчас такое время, чт…

– Да–да, я знаю, что сейчас не подходящее время для таких вещей. Но у меня есть три аргумента, значит… – он на секунду зажмурился, вспоминая, а затем снова посмотрел на Розали. – Во–первых: это пока только помолвка, мы можем пожениться, когда тебе удобно, через месяц или через месяц и еще немного. Во–вторых, у тебя ведь мой ребенок, а это веское основание, чтобы именно я стал твоим мужем, разве нет? И быстро!

Розали не успела ответить, как Эммет продолжил.

– В–третьих, я как бы это, хочу на тебе жениться, потому, что я люблю тебя, я ведь тебе говорил? – уточнил Эмм, Розали отрицательно мотнула головой. – Ммм, да, я конкретно попал, давно уже. В общем–то, я никогда не встречал девушку, чтобы такая… ну все из себя такая, и при этом не шалава, и такая не такая как все, да и язва ты еще та, мы подходим друг другу, тебе не кажется? – наконец выговорился Эммет и глубоко вдохнул.

Роуз почувствовала, как глаза снова защипало, и к горлу подкатил комок. В словах Эммета было столько эмоций, она никогда не видела его таким взволнованным, и они действительно собирались стать родителями. Но…

– Это… Эммет, это слишком быстро и… Мне всегда казалось ты… не совсем семейный человек, я име…

– Послушай, – спокойнее проговорил Эммет, – я не надежный, я знаю. Я делаю тебе предложение, хотя через пару дней могу отправиться на съедение червям. Я не могу дать тебе уверенности в новом дне, даже наоборот, замужеством со мной, ты навсегда повяжешь себя с криминальным миром и всем, что из этого вытекает.

– Эммет…

– И я ненавижу баб, в смысле я ненавидел их очень долго, вы все казались жадными до денег и красивой жизни потаскухами.

Розали тяжело сглотнула, усилием воли сдерживая себя, чтобы не ответить на его слова.

– Такой была моя мать, и мне казалось, вы все такие, потому что других я особо не встречал. А потом ты… Такая шикарная… и из хорошей семьи, и с принципами, и не гулящая, любящая детей… Ты… ты что–то сломала во мне. Когда я узнал, что ты беременна, я не ожидал, что тебе захочется родить ребенка от меня. Мы такие разные, если бы события не сложились так, как сейчас, ты бы до сих пор динамила меня и нашла бы себе какого–нибудь рафинированного хлыща из уважаемой нахрен семьи.

Розали отвела взгляд. Наверное, для нее было уже слишком поздно возвращаться в тот мир, где нет Эммета. В ее сознании уже прочно укрепился образ этого мужчины, держащего на руках ее ребенка. Ей часто снилось, как они с Эмметом лежат на постели, глядя на маленького малыша, так уютно умастившегося между ними. Если Элис и даже Белла все еще могли попробовать начать все заново, когда угроза в виде Виктории будет устранена, Розали же… Она не хотела начинать новую жизнь.

– Эммет, – она коснулась его лица, и измученный взгляд голубых глаз устремился на нее. – Я согласна.

***

Эммет наворачивал круги возле двери ванной. В его ушах все еще звучали слова согласия Розали. Но он оказался таким пнем, который умудрился так и застыть перед ней, не веря, что слух не обманул его. Он как в тумане слышал, что в комнате зазвучал тихий смех Розали, она, кажется, легко поцеловала его в губы, а затем скромно проворковав:

– Тебе, вероятно, нужно немного времени, поверить своему счастью, – отправилась в душ.

И вот теперь Эмм снова уставился на очередную дверь, как на своего личного врага. Розали вроде бы согласилась стать его женой, но при этом – вместо того, чтобы осмелеть, Эммет наоборот чувствовал себя… почти неловко. Отчасти это объяснялось тем, что теперь, когда Роуз согласилась стать его женой, он не хотел сделать ничего такого, что могло заставить ее изменить мнение. Да и по большому счету, Эмм вообще особо не знал, как себя вести, с тех пор как выяснил, что Розали в положении.

– Так значит спина у тебя уже чистая? – снова уточнил Эммет.

– Она блестит, – отозвалась Роуз.

– Тебе не принести бокал сока?

Розали, лежа в ванной, провела рукой по воздушной пене и улыбнулась. Хитрец определенно вознамерился искупаться вместе с ней.

– Нет, не беспокойся обо мне, ложись спать.

– Здесь повсюду твое тряпье, – раздалось ворчание Эммета. – Кстати, ты захватила с собой одежду?

– Захватила.

– И нижнее белье?

– И нижнее белье.

– А тапочки?

– Мне не нужны тапочки.

– Конечно, нужны тапочки! – оживился Эммет. – Пол холодный, ты вся такая мокрая, все такая горячая, вся такая да… а тут холодный пол. Старая нянька в нашей дыре говорила, что все болезни – через ноги.

– Как интересно, – усмехнулась Розали.

– Нихрена не интересно. Тебе что нужны все болезни разом?

– Не думаю.

Эммет ничего не ответил, и Розали поняла, что он уже испарился из комнаты в поисках тапочек. Никто в доме не носил их, не было совершенно никакого шанса, что он найдет их. Поэтому Роуз от души повеселилась, когда мерзавец, вернувшись к двери и явно не имея тапок, упорно твердил ей, что они у него есть.

– Эммет, если ты мне врешь, ты поплатишься за обман.

– Натурой?

Розали вздохнула и, поднявшись из ванны, сдернула с дверцы душа полотенце, обернула его вокруг себя. Она открыла дверь, и Эммет в тот же момент скользнул внутрь. В руках он держал тапочки для сауны.

– Очень ловко, – Розали взяла тряпочные тапки и шлепнула ими Эммета по голове.

– Осторожно, мой дом советов! – провопил Эмм.

– Заброшен твой дом советов!

Эммет сделал шаг на Розали, она хотела отступить, но наткнулась на руку Эмма, и его рот оказался на ее губах. Эммет подтянул Розали к ванной и затем, подняв на руки, опустил в воду.

– Полотенце! – выдохнула Розали, но было уже поздно.

Ее взгляд примагнитился к Эммету, который быстро стягивал через голову футболку, от Розали не ускользнул признак его возбуждения, когда Эмм расстегнул ремень джинсов, а затем сняв их, футболку и боксеры, ступил в ванную. Она неотрывно смотрела на него и очнулась, только когда он обхватил её тело и потянул на себя.

– Разве я тебя сюда приглашала? – слабым голосом уточнила Роуз.

– Нет, не помню такого, – отозвался Эммет, – но я могу быть очень полезным.

– В самом деле?

– Конечно, – он взял в руки мочалку и налил на нее гель для душа. – Чертовы розы, – не оценил он запах.

– Что в них плохого?

– Если так пахнешь ты – то ничего, но я имел неосторожность… кхм. В общем неважно.

– Не помню, чтоб ты пах розами, – подметила Розали.

– Я принял душ утром и после этого первым мне тогда встретился Эдвард, – проворчал Эммет.

– И что?

– Ничего, поддонок поупражнялся в остроумии. Твой братец может быть тем еще кидалой.

Эммет медленно водил мягкой вихоткой по спине Роуз, затем прошелся по ее плечам и опустился ниже к груди. После того как прошло несколько минут, а он так и не миновал эту часть ее тела, бровь Роуз вопросительно изогнулась:

– На моей груди слои грязи?

В сознании Эммета тут же нарисовался образ Розали, испачканной в грязи, со встрепанными волосами и яростным выражением лица. Эммет притянул ее еще ближе к себе и, проведя рукой по одной из грудей, впился в нее губами. Розали простонала, когда почувствовала его между своих ног. Чувствуя на себе его губы, она непроизвольно терлась об него, и это сводило с ума их обоих.

– Давай же, мой ангел.

Он оставил ей возможность самой сделать последний шаг на пути к соединению, боясь своими нетерпеливыми движениями причинить боль. Розали обхватила его длину свой рукой и направила в себя. Раздалось низкое рычание, и Эммет убрал одну руку с Розали, взявшись за край ванной. Роуз взяла его ладонь в свою, и снова положила поверх своего бедра, давая понять, что сдерживаться не нужно. Этого оказалось достаточно, чтобы Эммет, не мешкая, взял инициативу в свои руки.

Серый свет рассвета не бодрил, а наоборот толкал обратно в болезненное забытье. Розали с трудом приоткрыла глаза, но их словно резануло, и она зажмурилась. Через несколько попыток, контуры обстановки комнаты все же начали вырисовываться, а затем Роуз увидела высокую фигуру на балконе. Розали приподнялась на локте и тут же почувствовала, что проснулся и ее капризный желудок.

– Эммет? – позвала она и увидела, как он одним четким жестом отстрелил пальцами сигарету и ступил в спальню.

– Ваше высочество? – на его губах играла привычная усмешка, но этим утром она выглядела натянутой.

– О чем ты думал?

– Ни о чем особенном.

– Мне показалось ты в глубоких размышлениях? – не сдавалась Розали.

– Я пытался умножить двести семьдесят пять на сто тринадцать.

– Эммет, – нахмурилась Роуз.

– Ни о чем особенном, мой ангел, – Эммет прошел к постели и опустившись на нее, провел рукой по золотистым локонам Розали. – Пока меня не будет рядом, будь хорошей девочкой.

Розали прищурилась, расслышав в насмешливом тоне нотку предупреждения.

– Что бы это значило? – уточнила она.

– Просто, – пожав плечом, Эммет поцеловал Роуз и накрыл ладонью ее все еще плоский живот. – Не зли папу.

Роуз откинула от себя его руку.

– Ты что думаешь, я не дождусь тебя и загуляю с кем–то за твоей спиной?!

– Не знаю, я не имел дел с порядочными мамзель, – легонько щелкнул он Розали по вздернутому носу.

– Не желаю продолжать подобные разговоры, – вновь оттолкнула она от себя Эммета.

Но в этот раз он не отдалился, а наоборот обнял ее тонкое тело и прижал к себе.

– Роуз, – лицо Эммета вмиг стало серьезным. – Я люблю тебя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

***

Глаза Розали чуть расширились и заблестели. Тонкие пальцы потянулись к совершенно белоснежному чехлу, цвет бархата ослеплял, и хотелось зажмуриться. Нить черного жемчуга приковывала к себе взгляд, манила коснуться ее, и внутри Роуз разливалось тепло: первый подарок Эммета.

– Нравится? – спросил он.

Розали подняла на него глаза и улыбнулась.

– Самое красивое колье на свете.

Эммет усмехнулся и, оставив футляр в ее руках, взял из него украшение. Розали повернулась и обнаружила, что сидит у большого зеркала.

– Возможно, не самое красивое, но… – он осторожно застегнул колье на шее Розали и, нагнувшись к ней, легко коснулся ее губами, – все еще будет, мой ангел. Я обещаю.

Роуз мягко улыбнулась и опустила глаза на свои пальцы, которые скользили по черным жемчужинам. Неожиданно одна жемчужина соскользнула с нити, а затем, полетев вниз, звонко стукнулась о пол и укатилась. Розали вскликнула и схватилась за колье, но к ее удивлению, оно не рассыпалось, а лишь стало немного короче. И все же, одна жемчужина была верно потеряна. Роуз подняла глаза.

– О, Эммет, мне так жа… – ее голос оборвался, когда в зеркале она увидела лишь себя одну.

Розали резко обернулась и еще одна жемчужина упала вниз. Эммета нигде не было. А затем одна за другой, жемчужины стали срываться с нити и черным градом рассыпаться вокруг Роуз, делая колье все короче, пока плотным кругом не сомкнулось вокруг ее шеи. Розали почувствовала, как украшение начинает душить ее, дрожащие пальцы потянулись к застежке, но той там не оказалось…

– Эммет! – в панике закричала Роуз. – Эммет!

Ее тело и всю комнату затрясло. Глаза распахнулись, но темнота не ушла, и только через время Роуз начала различать силуэты мебели и расслышала низкий голос Эммета, уверявший, что все хорошо и бояться нечего. Но теперь Розали уже не верила в это.

Глава 32. По спирали вниз

POV Белла

Иногда кажется – природа отражает твою душу. Холодные крупные капли дождя стучали в окно моей спальни, но, так и не проникнув в комнату, прозрачными ручейками стекали по нему. Тяжелое серое небо придавило землю, и лишь верхушки старых зеленых дубов не давали ему окончательно обрушиться на нее. Я поежилась, и рука Эдварда, прижимающая меня к его телу, чуть напряглась, но затем снова расслабилась. В животе затаилось и крепло липкое чувство страха, мой взгляд снова и снова скользил по настенным часам, и вот уже короткая стрелка добралась до восьми, а длинная минула двенадцать и начала новый круг.

– Доброе утро, – раздался за моей спиной хриплый голос Эдварда.

Муж провел рукой по моему плечу и, чуть приподнявшись, склонился ко мне, легко поцеловав в висок. Я повернула голову и встретилась с все еще сонными зелеными глазами. По утрам что–то невозможное творилось с его медными прядями; я провела рукой по его волосам, пытаясь усмирить их, но они все так же упрямо торчали в разные стороны, так ярко характеризуя Эдварда. Он прикрыл глаза, когда я запустила пальцы в непослушные пряди, и издал тихий гортанный звук удовольствия.

– Нравится? – вырвалось у меня.

Эдвард передвинулся, почти накрыв меня своим телом, и уткнулся лбом между моих грудей, предоставляя мне возможность использовать и вторую руку.

Я продолжила водить кончиками пальцев и ногтями по его голове и через какое–то время почувствовала легкие касания его рта на своей коже. Мы долго лежали в постели, просто лаская и поддразнивая друг друга, пока, наконец, наши ласки не пришли к логическому завершению.

Ближе к обеду мы вышли из спальни. Буквально в это же время из комнаты Розали показался Эммет, и я тут же вспомнила, что первым на повестке дня было надрать мягкое место Роуз.

– Как спали, детки? – поинтересовался у нас Эммет.

– Хорошо, – отозвалась я.

– Это плохо, – ответил Эммет. – А мы с ангелом явно не выспались, – проревел он, зевая.

– И где твой ангел? – уточнила я.

– Сказала, приведет в порядок крылышки и спустится к нам.

Направляясь на кухню, мы учуяли запах свежесваренного кофе, видимо кто бы ни встал до нас, они, как и мы, спустились вниз недавно.

– Доброе утро, Джаспер, – поприветствовала я мужчину, сидящего за столом.

– Доброе, – отозвался он, делая глоток кофе.

За ним я не сразу увидела Элис.

– Доброе утро, Эли, я тебя не заметила.

Она нахмурилась и, встав, направилась к плите.

– Элис! – удивленно провопил Эммет и, раскрыв объятия, направился к ней. – К черту духи, нам надо было придумать тебе какую–нибудь цепь с колокольчиком на шею, и ты бы больше никогда не затерялась за этим лейтенантом. Как тебе идея? Правда, гениальная? Тебе, наверное, даже не верится, что это я сам придумал? – спросил он, взяв ее в руки и чуть подкидывая.

– Поставь меня! – зазвенела Элис, вцепившись в запястья его рук и болтая ногами в воздухе.

Это, конечно, только раззадорило Эммета и под наш с Эдвардом смех он начал рассказывать детский стишок. Элис не смогла оставаться серьезной, заражаясь позитивом Эммета, и вскоре зазвенел ее смех, но при этом она все громче требовала опустить ее на пол. Джаспер поднялся и направился к ним, но Элис, будучи повёрнутой к нему спиной, не могла видеть его. Она вскрикнула, когда вдруг оказалась у него на руках, он поднес ее к плите. Элис не сразу поняла зачем, потом, видимо, вспомнила, что сама направлялась сюда и хватанула со сковороды французский тост. Затем Джаспер отнес ее на место и опустил на ее стул.

– Мне определенно нравится местный сервис, – подытожил Эммет и пихнул Эдварда в плечо, – зацени, братело.

– Думаю, он эксклюзивный, – разочарованно отозвался Эдвард.

Я не понимала, как они могли шутить в такое время. Друзья, подкалывая друг друга, вышли на крыльцо за новой порцией никотина, и мы с Элис остались вдвоем, но никто из нас не был расположен к пустой болтовне. Когда я подошла к кофеварке, то обнаружила ее уже пустой. Мне совершенно не было дела до того, что затолкать в себя на завтрак, налив себе брусничного сока, который так и не пошел на коктейли, я взяла со сковородки один тост и начала грызть его, не чувствуя вкуса. Элис сидела молча, думая о своем, хотя ее «свое», наверняка, было похожим на мое. После нашего отъезда, мы…

– Кофе?

Я подпрыгнула на месте, когда за моей спиной раздался голос Розали. Сок выплеснулся из стакана, и на моем кремовом свитере заалело пятно. Словно вспышка, мне вспомнилась одна из серий мыльной оперы, что я смотрела пару лет назад.

«Я разлила вино», – говорила главная героиня.

«И что?» – непонимающе отозвался герой.

«Это дурной знак, – ее голос сорвался на крик, – дурной знак, Алекс!»

Алекса не стало две серии спустя.

– Белла? – обратилась ко мне Розали, а затем, кажется, и Элис позвала меня по имени.

Я оттянула пальцами ткань с пятном, не давая ей коснуться себя. Мои руки задрожали и, рванув с места, я бросилась наверх, в спальню Эдварда.

***

Я остервенело застирывала свой кремовый свитер, но когда расправила шерстяную ткань, обнаружила, бордовое пятно не исчезло. Нет–нет, оно расплылось. Расплылось и стало еще ярче! Не сдержав стон, я снова сжала чертову материю в кулаках и начала тереть их друг об друга. Я не могла сдержать ярости: ну почему это мерзкое пятно не сходит и даже не бледнеет?! Оно должно исчезнуть, ужасное, едкое… Большая ладонь накрыла мои руки, и резкие движения прекратились. Я моргнула.

– Белла, – раздался позади меня тихий голос Эдварда, в котором слышалось волнение.

– Пятно… – пробормотала я. – На моем свитере. Красное и не сходит…

Руки, словно получив команду, вознамерились снова подвергнуть ткань пытке, но длинные пальцы сжались на моих кулаках. Я почувствовала, как Эдвард, сделав полшага, прижался ко мне вплотную, и мои руки расслаблено опустились, а сердце наоборот забилось еще быстрее.

– Я знаю, тебе страшно, – проговорил он. – Но все будет хорошо, я обещаю.

– Нет, ты не можешь обещать, – замотала я головой, – и это, это пятно на моем свитере, который я собиралась одеть в дорогу и…

– Надень другой, – спокойно–вкрадчивым голосом отозвался Эдвард,

– Но ведь у меня только один шерстяной свитер, – растеряно проговорила я.

– Возьми мой.

– Он будет мне совсем большим, Эдвард.

– В самый раз.

Руки Эдварда легли на мои плечи, и он медленно повернул меня к себе.

– Пролить вино – дурная примета, – прошептала я.

– Ты пролила сок.

– Цвет так похож и… Не уезжай, – выдохнула я, мои пальцы вцепились в пуловер Эдварда. – Мы не должны, мы не можем расстаться, если мы разлучимся на время, хоть на короткие несколько дней… Мы не должны, у меня предчувствие… нам нельзя…

Как объяснить ему это жуткое чувство, которое рождает внутри меня нервную дрожь, если я сама не знаю ему названия. Не то, что нас нагонит месть, внушало мне дикий ужас. Нет. Я просто знала, что как только мы покинем этот дом и вольемся в поток прохожих, наш тесный хрупкий мир друзей и любовников даст трещину, а затем и вовсе рухнет под тяжестью холодной реальности полной чужих безразличных людей.

***

Мои пальцы сжались на коленках и побелели, а затем машина сорвалась с места. Я обещала не оборачиваться, но уже минуту спустя смотрела в заднее стекло. Эдвард стоял чуть впереди Джаспера и Эммета; последний, кажется, и вовсе не смотрел на нас, а возился с сотовым или пультом управления.

Мы больше не могли появляться на людях вместе. Любой риск должен был быть минимизирован и поэтому мы мчались в сторону аэропорта окольным путем на непримечательной серебристой Хонде, взятой в прокате, а Эдвард, Джаспер и Эммет поедут на уже знакомой людям Виктории Джипе.

Заиграла мелодия сотового, и затем раздался холодный голос Розали.

– Роуз, сбавь скорость, – разобрала я рык Эммета, доносившийся из телефонной трубки.

– Я умею водить.

– Одно с другим не связано, сбавь скорость, не вынуждай меня бросаться следом за вами.

– Да уж, я вижу, – ее взгляд скользнул по боковому зеркалу, – ты бежишь и спотыкаешься.

Затем мы ушли за поворот и, соответственно, скрылись из виду, но я почувствовала, как мы поехали чуть медленнее.

– Мать твою, – прогремел Эммет.

– Оставь в покое мою мамочку, я сбавила, – отозвалась Розали, и через пару минут уже более спокойного разговора отложила телефон и сосредоточилась на дороге.

Она снова казалась каменной, неприступной, почти злой. Такое ее преображение нисколько не удивило меня, она была склонна «выезжать» на злости и ярости, предпочитая их слабости и слезам. Но все же, я чувствовала какую–то мягкость, нежелание конфликтов, осторожность. И во всем этом проявлялся ее глубоко запрятанный страх.

Я украдкой глянула в зеркало заднего вида. Укутавшись в свое простое черное пальто, Элис сжалась на сидении и, казалось, спала, но ее неровное дыхание выдавало обратное. Наверное, мне одной хотелось сейчас почувствовать тепло подруг, они же предпочитали справляться со всем внутри себя. Наши ситуации были так похожи и при этом мы словно перестали быть командой, теперь вместо двух групп лучших друзей, существовало три пары, каждая их которых так надеялась однажды превратиться в семью, и при этом каждая их которых была на грани распада.

Я и не заметила, как уснула, терзаемая мыслями о силах дружбы и любви, о столкновении этих сильнейших уз.

– Белла.

Мои глаза распахнулись, и сердце тут же бешено застучало, но сбоку от меня стояла Элис, справа я увидела Роуз, выходящую из туалета бензоколонки. Я тяжело выдохнула. Мы все еще в безопасности.

– Кофе? – видимо не в первый раз повторила Элис, протягивая мне одноразовый стакан.

Я автоматически взяла его и поблагодарила подругу, она закрыла мою дверь и вернулась на свое сидение. На бензоколонке не было ни души, лишь туалет и несколько автоматов с холодными, горячими напитками и закусками.

– Джаспер сказал, они уже обогнали нас.

Мы вылетали из Порт Анжелеса, а они решили проделать большую часть пути на машине, как мы и делали раньше.

– Это плохо? – спросила я.

Роуз тем временем вернулась в машину, и мы снова двинулись в путь. Она молча пила свой чай, видимо, в автомате не оказалось кофе без кофеина, это не могло не испортить и без того угрюмое настроение Роуз.

– Нет, мы движемся по расписанию, это они зачем–то вырвались вперед.

– У них по дороге приятные мероприятия, – вырвалось у меня.

Я сама не поверила, что сказала это. Разумеется, я не могла совсем выбросить из головы, что какое–то время Эдвард, так или иначе будет прибывать в обществе трех шлюх, но сказать вслух… Розали бросила на меня короткий взгляд, который дал мне понять, что и от нее не ускользнула нехарактерная мне несдержанность чувств. Одновременно она явно не осуждала меня, а совсем наоборот: я озвучила ее мысли.

– Думаю, нам скорее стоит пожалеть этих девушек, – отозвалась Элис.

– Тебя совсем не беспокоит, что в обществе Джаспера будет какая–то левая баба? – поинтересовалась Роуз.

– В обществе Джаспера уже есть левая баба, – сказала Элис и я поперхнулась, – и у нее законные права на его общество.

– Неужели ты все–таки уяснила, что левая – это Она? – впервые за весь день усмехнулась Розали.

– Я то уяснила, – ответила Элис, отпивая свой кофе и глядя в окно, – вот бы еще растолковать это Ей.

Тихий общий смех немного разрядил напряжение, которое за часы езды накалило салон машины.

– Мне нравится твой настрой, – поощрила Розали Элис. – В конце концов, такие мужики как твой солдат – редкость, как ни крути.

– Да, – почти шепотом отозвалась Элис, опустив глаза на крышку своей чашки и медленно водя по ней пальцем. – Он… особенный.

– Да уж, редкий тип, – деланно пошипела Роуз, и мы рассмеялись.

Уже в который раз зазвонил телефон, и на этот раз я обнаружила, что звонит мой сотовый. Я сглотнула, но, нажав кнопку приема звонка, не смогла выдавить из себя хоть какое–нибудь приветствие.

– Белла? – услышала я Эдварда.

– Ммм? – вопросительно промычала я.

– Ты в порядке?

– Ммм, – утвердительно промычала я.

– Что–то случилось? – чуть более взволновано спросил Эдвард.

– Ммм, – отрицательно промчала я и неловко полуотвернулась к окну, создавая иллюзию уединения. – Как ты?

Эдвард вздохнул, явно почувствовав облегчение, когда голос, наконец, вернулся ко мне.

– Я в порядке, если ты в порядке, – просто ответил он.

– Со мной все хорошо, – тихо отозвалась я. – И с девочками. Мы едем.

– Мы тоже, – подтвердил Эдвард. – Я пытаюсь взлететь, но пока не получается.

– Ты сильно гонишь? – тут же выпрямилась я на своем месте.

– Нет, нормально, дорога пустая.

– Какая разница, Эдвард?! – зазвенел мой голос. – Мой папа, он шериф в Фениксе…

– Да. Я помню.

– Так вот, если ему попадаются лихие водители, он не щадит их. Нет уважительной причины, чтобы устраивать гонки на дорогах! – я поймала себя на мысли, что буквально цитирую отца. – В любой момент на дорогу выскочит ребенок или по встречной полосе из ниоткуда появится такой же самоуверенный псих, считающий себя Шумахером, и что тогда?

– Самоуверенный псих? – переспросил Эдвард.

– Ммм, так говорит папа.

– Я чую, мы с ним найдем общий язык, – съязвил Эдвард. – Не волнуйся, Белла, я сбавил, – успокоил он меня, – к тому же за все время, единственное, что выскочило на дорогу – это белка.

– Белка?

– Думаю, белка, по крайней мере, то, что мы соскребли со стекла на одной из заправок, было похоже именно на нее.

– Не смешно, – проворчала я. – Как у тебя хватает духу отстегивать подобные кощунственные шуточки?!

– Это дурное окружение, – оправдался Эдвард, и я услышала возмущенные вопли Эммета и едкие подколы Джаспера. – Видишь, – после комментариев друзей продолжил Эдвард, – ты единственный луч света и правопорядка в моем темном царстве, – полушутя добавил он.

– Будь осторожен, – тихо попросила я.

– Все в твоих хрупких руках, – отозвался Эдвард, и мне вспомнились его слова, которые он сказал в нашу последнюю ночь вместе.

Отключив телефон, я, следуя инструкциям Джаспера, которые он повторил для нас два раза вчера и один раз сегодня утром, вытащила сим карту и избавилась от нее, заменив новой. До аэропорта оставалось меньше получаса езды.

***

Очередной приступ рвоты миновал и из кабинки донёсся тихий стон.

– Роузи, ты в порядке? – все же осмелилась я спросить во второй раз за последние четверть часа, что мы провели в туалете.

– Белла, пойди… – зло прошептала Розали, – куда–нибудь…

– Прости, – я прикусила губу и обеими ладонями закрыла лицо, а затем провела ими по волосам.

Я не знала, как помочь Розали. Мы серьезно отставали от графика и рисковали не успеть на рейс. Никто из нас не решился пока звонить парням. Мои нервы сдавали. Я едва не упала, когда за мной открылась дверь.

– Извини, – быстро прошептала Элис, проскальзывая в туалет.

– Ну что?

– У них нет ничего от токсикоза. Так, только простое обезболивающее и леденцы для горла. Я захватила из машины покрывало, я подумала, может ей будет легче, если немного полежать? И еще я купила воды и хлеба, м–может ей поесть? – вытянула она руки, показывая все, что принесла.

– Если я выйду отсюда, – раздалось из кабинки, – я больно стукну тебя, Элис.

– Нет, ну правда, ведь говорят, на кораблях больше укачивает, если на голодный желудок. Может и с этим поможет?

– Меня не укачивает!

– Я в курсе! Но чем тогда тебе помочь?! – не сдержалась Элис.

На пару минут все в комнате стихло. Мы уже, конечно, привлекли к себе внимание кассира на бензоколонке, да и возможно чье–то из покупателей. Никто не знал, когда приступ минует, меня к тому же пугала его затянутость. Послышался приглушенный всхлип, и мы с Элис переглянулись. Она сделала несколько шагов к кабинке и неуверенно поскреблась в дверь.

– Прости, Роузи, – тихо проговорила Элис, – я не хотела срываться на тебя.

– Д–дело не в этом, – выдохнула Розали сдавленным голосом. – Мой живот, желудок, все внутри болит… Мне плохо…

Когда Роуз заплакала в голос, мы не могли больше оставаться по эту сторону двери. Кабинка была слишком тесной, чтобы мы могли уместиться в ней втроем. Я вошла первая и, нагнувшись к подруге, которая, опустив голову на колени, сидела у стены, обняла ее за талию и начала медленно поднимать на ноги. Элис расстелила на полу покрывало и Розали тут же опустилась на него. Я отчаянно рылась в памяти, припоминая все, чему нас учили о женском здоровье. Проблема заключалась в том, что нам преподавали беременность с биологической точки зрения, а не то, как это переживается женщинами в реальной жизни. И все же у меня возникла пара идей.

– Побудь с ней, сейчас вернусь, – сказала я Элис.

Выйдя из туалета, я обошла здание и вошла в магазинчик. Не желая обращать на себя лишнее внимание, я направилась сразу к дальнему ряду, где обычно ставили продукты, которые меньше других пользовались спросом.

– Вы все еще не уехали? – окликнул меня мужской голос, и я едва не подпрыгнула на месте.

Повернувшись, я увидела продавца лет пятидесяти, который, сидя за кассой, откинулся на стул и отбивал пальцами дробь по своему надутому животу.

– Нет, – отозвалась я. – У вас случайно нет свежих фруктов?

– У нас есть шоколад, – ответил продавец.

– Да, понятно.

Я прошлась по магазинчику, но не нашла практически ничего, на что рассчитывала. У них была разве что мята, и то в форме пакетированного чая и лимон. Подойдя к углу, где стоял автомат с горячими напитками, я налила в два больших стакана горячей воды.

– А зачем вам просто вода? – спросил меня продавец, отбивая мои покупки.

– Сделаем мятный чай, – сдерживая раздражение, пояснила я.

– С лимоном?

– С лимоном.

– Взяла бы ты лучше чай или кофе, как положено, – проворчал продавец. – Как мне простую воду–то отбивать?

– Отбейте как чай или как кофе, все равно, – процедила я.

– Чай, кофе, – буркнул продавец, – это ведь не чай и не кофе. Ладно, – так и не отбив ничего, кроме лимона и чая, он продолжил, – четыре тридцать.

– Спасибо, – желая как можно быстрее уйти, я отдала мужчине пять долларов и испарилась из магазина.

***

– Девушка, – уже не скрывая раздражения, вновь заговорила со мной женщина, одетая в строгого покроя костюм и белую сорочку, – самолет вышел на взлетную полосу. Вы опоздали.

– Но ведь он еще не улетел, – попыталась Элис. – Неужели нельзя хоть как–нибудь его задержать?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: