АНОМИЯ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ХАОСА

Аномия (от греч. а — отрицание, nomos — закон, то есть бук­вально беззаконие, отрицание норм) является социальной моди­фикацией хаоса и означает такое кризисно-катастрофическое, исторически-переходное состояние общественных и личностных структур, когда одни морально-правовые предписания и нормы у же не действуют на них, а другие, сменяющие их, еще не дей­ствуют. Социальные формы, в которых проявляется аномия, — это кризисы, катастрофы, разгул преступности, военные инци­денты.

Распад целого, будь то отдельное государство или целая ци­вилизация, может происходить на протяжении нескольких этапов. 1. Этап социального кризиса. Совершается диссоциация (медленное рассеивание) структур и целостностей в социальном пространстве. Система утрачивает внутреннюю уравновешенность. Повсеместно возникают непред­виденные изменения дисфункционального характера, ведущие к тому, что отдельные элементы и целые блоки начинают друг за другом выходить из-под контроля. В социальных процессах воз­растает степень непредсказуемости происходящих изменений, повышается роль случайных факторов, широко распространяют­ся антагонизированные умонастроения. Существенно понижает­ся ценность человеческой жизни, как чужой (рост преступности и, в частности, убийств), так и своей (рост количества самоубийств). Не случайно Гегель характеризовал переходные эпохи как время самых возвышенных, героических подвигов и самых чудовищных преступлений

2. Этап социального взрыва. Это пиковая фаза социального кризиса, когда рассеивание, распад цивилизационных структур начинают происходить гораз­до быстрее, чем прежде, и процесс приобретает лавинообразный характер. Изменение внешних условий происходит с такой ско­ростью, что абсолютное большинство людей не успевают адапти­роваться и многие как бы выпадают из привычных социальных ячеек, что неизменно ведет к разрушению поведенческих стерео­типов, падению нравов и росту преступности. Дезорганизацион-ные процессы повсеместно переходят в деструктивные, которые оказывают на человеческое поведение не социализирующее, а пре­имущественно асоциализирующее, биологизирующее воздействие. Дремлющие в глубинах человеческого подсознания агрессивные начала, прежде успешно блокировавшиеся цивилизационными нормативными структурами, теперь, когда последние оказываются полуразрушенными, становятся бесконтрольными и активно за­являют о себе множеством разнообразных эксцессов иммораль­ного и противоправного характера. Множество людей оказыва­ются ввергнутыми в экстремальные условия, чреватые для них моральными деформациями, экзистенциальными катастрофами, страданиями и гибелью. 3. Социальны и хаос.

Исчезает очевидная логика в смене событий. В хаотическом бесновании вздыбившегося мира все начинает сталкиваться со всем. Человеку, пребывающему внутри этого хаоса, кажется, что наступил «последний катаклизм», что разрушается сама субстан­ция цивилизации, распадаются все ее скрепы, и тогда из его серд­ца исторгается библейский стон: «Объяли меня воды до души моей».

В условиях аномии история, социальное бытие воспринима­ются людьми уже не как поступательный, рационально описуемый, имеющий внутреннюю логику процесс, но как нечто дисфункцио-нальное и абсурдное, как насыщенное аритмическими перебоями сползание социума к пропасти исторического апокалипсиса. Судь­ба государства видится им уже не как существование благоразум­ного сверхсубъекта, неуклонно восходящего по ступеням прогрес­са, а сами себя они воспринимают уже не как здравомыслящих существ, призванных достичь состояния всеобщей гармонии; на смену этим классическим социогуманитарным формулам прихо­дят иррациональные образы «бесов» саморазрушения, поселив­шихся в людях и стремящихся увлечь их в пучину хаоса и гибели. При всем разнообразии причин и источников дезорганизацион-ных и деструктивных процессов, большинство разрушений осу­ществляется по инициативе и при активном участии конкретных социальных субъектов-индивидов, трупп, общностей, находящ]^л во власти определенных идей и умонастроений, стремящихся провести в жизнь свои убеждения, отстоять собственные интересы.

Как и любой хаос, аномия продуктивна. Скрытая от непо­средственного созерцания логика исторических событий напо­минает в подобных случаях логику движений маятника. Когда достигнуто предельное состояние и дальнейшие разрушения ста­новятся невозможны, остается только одна возможность — уст­ремиться в противоположном направлении и начать возводить из руин новую цивилизационную систему со всеми сопутствую­щими атрибутами — государственностью, правом, экономикой, культурой и т. д. И в пучине аномии уже постепенно намечаются те будущие возможности, которые спустя некоторое время станут линиями становления и развития новых социальных форм. В вих­ревых потоках социального хаоса, в столкновениях всего со всем успевает выгореть все лишнее и сохраняется все то основное, что необходимо для генезиса новых структур, форм и систем.

В индивидуально-личностном измерении аномия имеет двоя­кое значение. С одной стороны, аномийное поведение контрадап­тивно, то есть направлено против общепринятых стереотипов за­конопослушного поведения, подчиненного нормам морали и пра­ва. С другой стороны, оно адаптивно, позволяя человеку в усло­виях общественного кризиса и резкого возрастания степени не­предсказуемости социальных событий приспособиться к обсто­ятельствам, приняв тот же стереотип действий, чреватых непред­сказуемостью и вседозволенностью.

Первым из европейских ученых, кто начал специально раз­рабатывать проблему аномии, был французский социолог XIX в. Э. Дюркгейм. Согласно его концепции, аномия как противополож­ность стабильного социального порядка возникает тогда, когда государство и общество ослабляют свой контроль за поведением индивидов. Это происходит в эпохи промышленных, экономиче­ских и социально-политических кризисов. Занятая собственными проблемами, государственная машина на время самоустраняется от решения насущных социокультурных, духовно-нравственных вопросов. В результате у индивидов исчезает чувство общности и дух солидарности, распространяются эгоистические умонастрое­ния, пропадает должное уважение к моральным и правовым нор­мам, ухудшается состояние нравов, возрастает число самоубийств и преступлений. В условиях аномии существенно расширяются возможности для свободных волеизъявлений, в том числе для вы­ходящих за пределы цивилизованной нормативности.

В XX в. значительный вклад в разработку концепта аномии внес американский социолог Р. Мертон, исследовавший дисфунк-циональные состояния общественных систем, возникающие в ре­зультате обострения социальных поотиворечий. В условиях кризиса и дисфункциональности общественной системы возрас­тает число индивидов, которые для решения своих жизненных задач и достижения имеющихся целей склонны использовать сред­ства, ведущие к успеху кратчайшим путем. Чаще всего это оказы­ваются противоправные средства. Для Р. Мертона несоответствие между целями и средствами их достижения выступает одним из главных оснований состояния аномии. Он выделяет несколько основных типов отношения между целями и средствами в соци­альной деятельности индивидов и групп:

1) законопослушное поведение, избирающее положительные цели и столь же положительно окрашенные средства их достиже­ния;

2) противоправное поведение, когда выбор положительных целей сопровождается присваиваемой субъектами свободой в вы­боре средств;

3) ритуальное поведение, предполагающее сосредоточенность на средствах при полном забвении тех целей, которым они долж­ны служить;

4) эскапистское (убегающее) поведение, предполагающее не­гативное отношение и к социально значимым целям, и к средствам их достижения (характерно для алкоголиков, наркоманов, само­убийц);

5) бунтарско-революционное поведение, отрицающее обще­принятые, традиционные цели и средства и заменяющее их новы­ми целями и новыми средствами.

Для концепции Р. Мертона характерно внимание к тому об­стоятельству, что эффективность целепреследующей деятельности в большинстве случаев обусловлена способностью субъектов к на­рушению морально-правовых норм.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: