Сделай Сам Свою Работу на 5

Случай из материала одитинга М.





Четырехлетним ребенком она находится в кабинете врача на операции удаления миндалин. И идет текст: "Ну почему мне все так трудно дается? Ой, как у меня сегодня болит голова. Это, наверное, из-за погоды, она на меня всегда так плохо действует. Не хочется ничего делать, когда на улице так сыро. И вообще все валится из рук, а приходится идти на работу. О, как же я устала! Как мне надоело одно и то же каждый день, как меня это угнетает! До чего же не интересная жизнь..." Это слова врача. Эти слова сопровождают М. всю ее жизнь. И ей все так трудно в жизни дается, и часто болит голова, и чаще всего именно из-за погоды. Тяжело воспринимаются именно такие серые осенние дни, в которые не хочется ничего делать, и вообще все валится из рук, а приходится идти на работу. И в один из осенних серых дней человек просто не смог больше вообще ходить на работу.

И сколько сложностей потом возникает в жизни пациента из-за того, что у тебя как врача было плохое настроение, ты не сдерживал свое раздражение и выливал накопившиеся отрицательные эмоции на голову беззащитного больного, сидящего перед тобой в медицинском кресле. А сколько страдания во время родов, какой внутренний мощный протест разворачивается в этом маленьком тельце против манипулирования им как неодушевленным предметом. Хватают, отрывают от единственной защиты, обливают холодной водой, куда-то тащат...



Рождение преклира И.

Понимает, что совсем тесно здесь, что уже надо дальше двигаться, что надо рождаться.

- Сейчас придется снова собираться, напрягаться, но так не хочется. Здесь так хорошо, так спокойно. Когда была туманом, можно было быть чем угодно, а сейчас родишься уже тем, что есть. Там, наверху, хотят, чтобы я родилась.

Головой упирается, выемка под головой. Осознает, что надо туда проходить, но там узко, там будет еще теснее. Не очень хочется прикладывать большие усилия. Пробует упереться ногами, голова продвигается. Голову начинает сдавливать, стягивает макушку. Не хочет идти дальше, не хочет напрягаться. Сильно сдавливает, боль, ощущение как от тесной шапки. Все время чувствует седьмой позвонок, голова в неудобном положении, и поэтому все время чувствуется это место. Уши сдав­ливает. Неприятное это состояние, хочется назад. Начинает сомневаться, а есть ли там выход, а надо ли это вообще, может быть, это будет очень долго, неприятно. Начинает обнимать плечи помимо ее воли. Ее туда медленно тащит. Напряжение во всем теле, неудобно там, похоже на то состояние, когда скрутили и тащили в склеп (одна из прошлых жизней). Хочет справиться, но уже не от нее зависит. Чувствует, что надо что-то делать, чтобы быстрее закончить. Очень плотно запелената, как в рулон. Сдавливает грудную клетку, руки туго-туго связаны. Самопроизвольно затягивает, самой не хочется шевелиться. Дышать не мешает. Пытается ногами дрыгать, но совсем места не осталось там сзади, в животе.



Мама, видимо, давно старается. Врачи говорят: "Ну давай, давай еще".

Сама думает: "Ну чего, давай-давай. Какие-то чужие люди. Я понимаю как сознательное нечто, что родиться мне на­до, но я очень ленивая. Толкают, толкают. Нет, совсем не хочется рождаться, когда была туманом, было лучше. Вообще-то это то­же приключение".

- Ну давайте, мамочка, еще разок, тужьтесь сильнее, тужьтесь.

- Мамочка тужится, меня совсем стянуло. Хочется и помочь, но двигаться неможется, как забинтовало будто. Приходится ждать, когда они меня вытащат. Они почему-то не волнуются, что я задохнусь или еще что-нибудь случится, и я почему-то не волнуюсь.

Они мои ноги вытаскивают. Этот туннель был во весь мой рост. Состояние не облегчения, а тяжести. Тело тяжелое такое.

- Ой, я в скафандре, внутри оболочки, в пузыре, поэтому мне первый вздох делать не хочется, не хочется открывать глаза, как целлофаном облепилась.



- Смотри, пузырь не лопнул, значит, в рубашке. Снимать будем?

Не хочется, чтобы это делали, ведь это своя рубашка.

Видит, что за ноги какой-то дяденька держит, крепко держит, пальцы не грубые. Сейчас первый вздох. По попе хлопают, вверх ногами держат, а я возмуща­юсь: просто безобразие, тело маленькое, с тобой делают, что хотят, а ты не можешь сопротивляться. Очень смешно быть одновременно и ребенком. Ребенок как будто не соображает. Тело выделывает черт те что. Цвет какой-то и розовый, и сиреневый, и вообще смешной.

- Я ее не вижу.

- Ну вот, смотри.

Они меня показывают.

- Мамочка, девочка у тебя родилась.

Я такая страшненькая, противненькая, жуть, похожа на лягушонка, лицо, голова облеплены мокрыми волосами, руки испачканы кровью.

У мамы очень усталое лицо, измученная. Глаза красные.

В родильном зале еще трое женщин. Стеклянными окошками сделана стена, деревянный низ. Два больших окна, дверь. Сзади какое-то помещение.

Несут в другую комнату, поливают из кувшина. Одна боль­шая рука держит под мышками, другая голову обмывает. Очень болит загривок. Заворачивают. Вытягивают руки и ноги, а мне хочется согнуть их. Состояние стянутости связано с напряжением, которое было в родах. И сейчас неприятно, начинаю протестовать, возмущаться и громко кричать, что они такие большие и делают со мной что хотят. На тесемочке привязали клееночку к руке. Трогают темя. Ощущение пальца на темечке размером с кулак. Опасается, не нажали бы сильно, не продавили бы.

- Родничок великоват.

- А ничего страшного, может быстро зарасти.

Женщина берет запеленатую на руки. У нее грудь большая, и мне приятно. Она держит меня в руках, несет мимо мамы. Хочется остаться с мамой, но я тоже так устала, хочу спать.

Две женщины что-то делают рядом с мамой.

- Ну еще немного осталось. Детское место выйдет - и все. Потужься еще разочек.

- Я больше не могу, у меня сил нет.

- Ну давай еще немножко, надо.

- Господи, когда же это кончится?

Несут по коридору вправо от дверей. В конце стеклянная дверь. Открывает дверь на себя. Белая ручка. Несет в конец комнаты, кладет в кровать. Там другая женщина:

- Кровь не забудь у нее взять.

Хочется, чтобы оставили в покое, хочется спать.

- У матери-то все в порядке?

- Да, положительно.

- Ну и слава Богу.

Первая женщина уходит.

Почему я потом все это забываю, в этот момент я еще помню.

- Ты начинаешь все сначала, ты пойдешь сама. Все забудь.

Рождение преклира М.

Мамино возмущение по поводу прихода студентов в родильный зал:

- Не пускайте их ко мне, это не музей. Их так много, не нужны они мне. Что они здесь делают, что им здесь надо? Убе­ри­те их отсюда, я не хочу, чтобы они на меня смотрели, я не подопытная. Уйдите отсюда. Вы что надо мной издевае­тесь, вы что не видите, что человеку плохо?

- Вы можете сдерживать свои эмоции? Как Вам не надоело ругаться, они Вам ничего не сделали, тут нет ничего стыдного.

Голос мужской или просто низкий. Я еще внутри. Напряжение.

- Отойдите от меня, Вы мне мешаете, я из-за Вас не могу родить. Вы очень злая, вы мне не помогаете, а делаете еще хуже, только мешаете. Как же это все долго, у меня уже нет сил. Это невыносимо, я так устала. я хочу спать, я хочу есть. Не могу представить, поверить, что это когда-нибудь закончится, мне кажется, что этому нет конца.

- Мне больно, нет слов, как мне больно.

- Господи, когда же кончится. Ничего не могу понять, почему я так мучаюсь, у меня ничего не получается. Мне кажется, что это вечная пытка, что этой муке нет конца. У меня все там лопнет. Господи, помоги мне. Это невыносимо, я не выдержу, это выше моих сил. Ой, как тошно, боль не утихает. Как мне тяжко, хоть бы кто-нибудь подошел, мне кажется, я не выдержу этого. Когда же все это закончится?

- Воды уже отошли. Сосредоточьтесь, Вы очень рассеянны.

- Ей будет очень трудно родить. Это трудные роды.

- Поднатужься, поднапрягись, не расслабляйся, работай.

- Ничего нет пока. Все еще впереди. Не спите, работайте, Вам нельзя расслабляться, работайте. У Вас упрямый ребенок, никак не хочет вылезать.

А я вся согнутая и еще внутри (в сессии сидит согнувшись).

Мысли ребенка:

- Я не хочу отсюда выходить, я хочу спать, мне еще рано, я не готова (а роды преждевременные). Мне трудно вылезти. Они меня не любят, они меня не хотят, я не хочу к ним. Они меня не ждут, я им буду только мешать. Я не хочу выходить, мне и здесь хорошо. От меня только одни неприятности... Надо выходить, они все равно от меня не отвяжутся. Как же трудно выходить, как трудно пролазить, как узко (голова сжимается, потом чуть ниже).

- Она никак не хочет выходить. Ей там, наверное, нравится сидеть.

Пытаюсь головой пробить что-то (чувство сдавления головы в области ушей). Я чуть продвинулась.

- Ну же, выходи.

Голова застряла. Господи, хоть бы скорее вылезти. Сил уже не хватает, хоть бы кто-нибудь помог (голова сдавлена, уши заложены). Неужели я могу думать. Господи, я когда-нибудь вылезу отсюда? Я не верю, что это когда-нибудь закончится. Эти муки никогда не кончатся, им нет конца, это невыносимо.

- Потерпите чуть-чуть, сейчас Вам будет легче. Ну, последнее усилие, ну, еще чуть-чуть, ну же.

Усиление напряжения, меня всю скручивает.

- Не расслабляйтесь. Ну что она у Вас там застряла.

В это время ощущение, что совсем скрутило и совсем сломает.

- Никак не может сдвинуться с места, ни туда ни сюда, ну никак не вылезет. Ну и упрямая, с детства с характером, ну никак не хочет слушаться.

Голова дергается во все стороны. За голову дергают.

- Сейчас я Вам попробую помочь. Что-то еще держит.

- Как мне тошно, как мне плохо, я так устала от этого, я так хочу спать, у меня уже нет сил. Господи, ну кто-нибудь, помогите!

- Ну потерпи минуточку, сейчас помогу. Никак не могу ее вытащить. Такая маленькая, а так сопротивляется. Ничего не могу понять, что ее держит, почему так туго идет.

Шею скрутило.

- Ну она никак не вылезет.

- У меня болит горло, мне трудно глотать. Она мне надоела, как же трудно идет. Я не знаю, ничего не знаю. Ты себе не можешь представить, - говорит акушерка,- ей надо помогать, а я не знаю как, я в растерянности. Я не знаю, как ей помочь. А вообще мне все надоело, хоть бы она скорее родила. Скорее бы. Все люди спят, а я с ней мучаюсь. Подожди минуточку, я сейчас приду.

Подошла другая, с другим настроением.

- Я около Вас посижу, я Вам помогу. Ну что он такой упрямый, никак не хочет вылезти.

Чуть-чуть свободнее стало.

- Господи, как все надоело, скорее бы отмучиться, скорее бы уж все это кончилось, у меня сил нет. Ой как больно.

Усиление сдавления.

- Мне кажется, что у меня уже скоро горб вырастет. Отпустите меня, не держите.

- Ну вот и все, вот Вы и отмучились. Какая она у Вас маленькая, а уже лохматая.

Видит, что светло.

- Она слабо дышит, не открывает глазки.

Чувство скованности и повернутости головы.

- Я не могу понять, что с ней.

Голова болтается.

- Очень слабенький ребенок, вся инфекция приставать будет. Ей надо прочистить уши. Какой у нее слабый голосок, чуть пищит, еле слышно.

- А сейчас помоем и спать.

- Промойте ей глаза.

Нарастает напряжение в глазах.

- Кричит.

- Ничего страшного, пусть кричит.

- Может быть, альбуцид в глаза закапать или промыть борной кислотой, а то на глазах пленка гнойная, не может открыть глаза. Морщится-то как, все личико сжалось.

В это время глаза очень чешутся, дотронуться невозможно. Моют, пеленают.

- Как мне все надоело, этот детский крик.

- Красавица из нее не получится.

- Она маленькая и еще не видит (фраза перекрыла видео-рикол*1).

- У меня сегодня так болит голова, - говорит одна из медсестер, - а сегодня как назло такое тяжелое дежурство.

- Мне хочется есть, я так проголодалась.

- Надо отнести ее спать в инкубатор.

Голова болтается, чувствую, что несут, взяв неудобно.

Заметки одитора:

Окружающими программируется заранее, что эти роды, в которых преклира рожает мать, будут трудными, как и будущие роды, в которых преклир, уже будучи беременной женщиной, будет рожать своего ребенка.

После слов акушерки "Ну что она у Вас там застряла" преклир никак не может сдвинуться с места, роды длительные. "Мне кажется, что это вечная пытка, что этой муке нет конца", - слова мамы, рестимулировавшие*2 инграмму прошлой жизни, мук и пыток в Тауэре у самой пациентки (про Тауэр прочтете ниже). "Морщится-то как, все личико сжалось" - в это время у преклира соматика*3, глаза очень чешутся, дотронуться невозможно - также из инграммы, где ее ведут на казнь, а солнце слепит, и глаза больные чешутся. Рестимулировали эту инг­рамму слова акушерки, что "не идет и еле идет", и мамины, что у нее "больше нет сил", а это прямые слова из инграммы прошлого, где ее солдаты понукают, что та медленно идет разбитыми при пытках ногами.

Много раз повторяется фраза "У меня уже нет сил", которая вложила свою лепту в то, что у преклира совсем сил жить не осталось. "Красавица из нее не получится" - и преклир, будучи прелестной женщиной, всю жизнь уверена в обратном. "Очень слабенький ребенок, вся инфекция приставать будет" - программа так прямо на всю оставшуюся жизнь и дана, попробуй после этого быть здоровой.

Преклир В.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.