СОВРЕМЕННЫЕ ПСИХОТЕХНИКИ, ВКЛЮЧАЮЩИЕ УПРАВЛЯЕМЫЙ ПРОЦЕСС ПЕРЕЖИВАНИЯ ПАЦИЕНТОМ ЕГО ПРОШЛЫХ ВОПЛОЩЕНИЙ 3 глава

Поначалу приверженность механистическому взгляду на мир дала толчок к развитию таких наук, как физика, биология, медицина, психология, психиатрия*14, антропология*15 и социология. Однако в ходе дальнейшего развития концептуаль­ные*16 рамки, выведенные из данной парадигмы, утратили свою революционную силу и стали серьезным препятствием для изысканий и прогресса в науке. Вопросы о ньютоно-кар­тезианской парадигме и ее роли в первоначальном развитии позитивистской науки и антиэволюционном влиянии на развитие науки в настоящее время подробно рассмотрены в труде ведущего специалиста трансперсональной психологии, доктора медицины Станислава Грофа "За пределами мозга (рождение, смерть и транс­ценденция в психотерапии)" (37).

Душа была принесена в жертву определенным образом понимаемому научному мировоззрению, природа человека была потеряна психологией, и с этого мо­мента теории отправились по дороге медицины, то есть в полное погружение изучения лишь телесного. В результате сложилась психология скорее ла­бо­раторного испытуемого, чем живого человека. "Бедная, бедная психология, - вздыхал в 60-х годах автор статьи о психологии в Британской энциклопедии, - сперва она утратила душу, затем психику, затем сознание, а теперь испытывает тревогу по поводу поведения" (56). Большое число наблюдений в клинической и экспериментальной неврологии*17 и психиатрии, без всякого сомнения, указывают на тес­ную связь между различными аспектами сознания, физиологическими или патологическими процессами с головным мозгом, однако они не обязательно доказывают, что сознание является продуктом мозга. Крайняя точка материализма, называемого вульгарным, допускает очень категорические высказывания, ярким примером ко­торых могут являться слова профессора Ховарда Хаггарда из Лондона: "Мозг - это такой же орган тела, как печень или сердце... будучи стимулирована, печень выделяет желчь, сердце, когда его стимулируют, накачивает кровь, а мозг, когда его стимулируют, выделяет мысли".

Первая теория в психологии, пытавшаяся объяснить динамику личности, принадлежит австрийскому психиатру Зигмунду Фрейду. Явление его психоанализа вызвало в мире "культурный шок", и сегодня, спустя сто лет, страсти не утихают. После длительных наблюдений за своими пациентами он пришел к вы­водам, которые изменили представления о психике, существовавшие в начале ХХ века. В частности, Фрейд утверждал, что наше поведение в значительной степени подчиняется влия­нию подсознательныхсил, которые он назвал влечениями. Согласно Фрейду, эти влечения обусловлены инстинктами, присущими человеку, но прежде всего - подавленными желаниями, то есть желаниями, удовлетворение которых "запрещено" на уровне сознания и которые вытеснены в область подсознательного. Эти желания продолжают действовать без нашего ве­дома, проявляясь в сновидениях, оговорках, непроизвольных отклонениях от адекватного поведения, и вызывают патологические симптомы (расстройства движений, восприятий, памяти, эмоциональной сферы и др.), а также оказывают влияние на выбор профессии или на творчество (35, 153, 218).

В 1882 г. венский невропатолог Йозеф Брейер (178) показал, что можно излечить случаи истерии*18 , если, погрузив больного в гипнотическое состояние, заставлять его припоминать те аффективные*19 переживания или конфликты, которые когда-то испытывались им, а затем на длительное время были забыты. Всплывание этих переживаний в сознание вело к их осмыслению, "отреагированию" и выздоровлению больного. Этот метод впоследствие был назван катарсическим - от древнегреческого термина "катарсис" - очищение, впервые примененного Аристотелем к учению о трагедии (не будем забывать, что это относится в еще большей степени к мистериям): трагедия, вызывая у зрителя страх, гнев, сострадание, заставляет его переживать эти чувства, тем самым как бы "очищая" его душевное состояние и просветляя его чувства (114).

На приоритет в открытии катарсического метода претендовал не только Брейер, но и известный французский психолог и психиатр Пьер Жане. В своей книге "Психологический автоматизм" (54) П.Жане описывает клинический эксперимент с больной Мари, ослепшей на левый глаз. Погрузив ее в состояние гипнотического сна и внушив*20 ей, что ее возраст менее шести лет, Жане обнаружил, что слепота после этого исчезла. Тогда Жане в гипнозе выясняет причину болезни: первый раз слепота появилась после того, как Мари принудительно положили спать с мальчиком ее возраста, у которого на левой стороне лица была сыпь. Мари была этим сильно напугана. Тогда Жане воспроизводит в гипнозе эту ситуацию: "Я заставил ее вновь увидеть мальчика, которого она боялась, и убедил, что он очень славный, и у него нет никакой сыпи... После двух сеансов я одержал победу: она свободно ласкала воображаемого мальчика. Чувствительность левой стороны восстановилась, и, когда я ее разбудил, Мари прекрасно видела левым глазом".

З.Фрейд пользовался этим методом, но вскоре существенно изменил его. Он показал, что выявление аффективных переживаний, ставших бессознательными, возможно и без применения гипноза или внушения. Для этого достаточно было предлагать больному длительно, в совершенно спокойном, "пассив­ном" состоянии высказывать все те мысли и ассоциации, которые, казалось бы, случайно приходят ему в голову. Фрейд исходил из того, что за любым высказыванием человека стоят определенные причины, которые тот не осознает. Для того, чтобы произнесенное было наиболее адекватно скрываемому за ним, оно должно быть изложено совершенно беспрепятственно и свободно без какого-либо вмешательства со стороны врача. Этот способ исследования психических процессов был назван Фрейдом "свободное ассоциирование". Процесс приводил к тому, что круг ассоциаций сужался вокруг определенных аффективных следов, комплексов, и в памяти больного появлялись давно забытые переживания, относящиеся иногда к очень раннему возрасту, подобные переживания, как свидетельствовал опыт, лишь казались исчезнувшими из психики. По мнению З.Фрейда, став "бессознательными", они продолжали оказывать влияние на психическую жизнь больного, проявляясь каждый раз, когда бодрственность сознания оказывалась ослабленной: в состоянии сна или предсонном состоянии, при отвлечении внимания, утомлении, при развитии припадка истерии и прочих состояниях, связанных с ослаблением функции коры головного мозга. Психоанализ - это лечение разговором, говорил З.Фрейд в 1909 г. в своих известных лекциях о психоанализе, а из­лечение происходит через осознание (152).

По мысли Фрейда (182), всей душевной работой человека движет мощная сексуальная сила - либидо. Он обнаружил, что истоки сексуальности находятся в раннем детстве, и сформулировал теорию сексуального развития. На ранних ста­диях психоаналитических изысканий и предположений Фрейд большое внимание уделял принципу удовольствия - врожденной склонности искать удовольствия и избегать боли - как принципу, управляющему психикой. Либидо у него - слепой инстинкт, живущий по принципу удовольствия. Вся бессознательная психика наполнена энергетическим зарядом либидо, которому необходимо время от времени разряжаться. Когда такая разрядка происходит, человек испытывает чувство удовольствия. Таким образом, он связывает боль и расстройства с избытком нервных раздражителей, а удовольствие - с разрядкой напряжения и уменьшением возбуждения.

Но наше сознание, находясь под бременем социальных запретов, не может позволить бесконтрольный выход сексуальной энергии. Очень часто она сдерживается, подавляется. Эти внутренние импульсы, будучи не реализованными, своеобразно "мстят" сознанию за такое с ними обращение. Они так или иначе проявляют себя, но уже по-иному, в измененной, завуалированной форме. Одним из способов проявления потаенных желаний являются сновидения.

Сновидения, по Фрейду, есть отражение внутренней душевной жизни, выражение конфликта между влечениями и соз­нанием. Образы в сновидениях - это результат эмоциональной разрядки, возникающей, когда насыщенные либидо бессознательные влечения прорываются сквозь блокады "цензу­ры". Сходным внутренним конфликтам у разных людей соответствуют одинаковые способы их выражения. Поскольку в ос­нове невротических реакций лежит сексуальная неудовлетворенность, то и за каждым образом, по Фрейду, стоит сексуальный смысл (101).

Фрейдом также исследовались агрессивные побуждения, он выделил агрессивность как отдельный инстинкт, источник которого находится в скелетных мышцах, а цель состоит в разрушении. Это добавило последний штрих к совершенно отрицательному образу человеческой натуры, нарисованному психоаналитиками. Согласно этой точке зрения, психика не только управляется низкими инстинктами, но и содержит стре­мление к разрушению как необходимый и внутренне присущий ей элемент.

В поздних работах Фрейд выдвинул предположение о существовании двух категорий инстинктов - тех, что служат цели сохранения жизни, и тех, что противодействуют жизни и стремятся вернуть ее в неорганическое состояние. Окончательные выводы Фрейда, касающиеся роли инстинкта смерти, изложены в последней большой книге "Очерки психоанализа" (181), в которой инстинкт любви (эрос) вводится как противовес инстинкту смерти (танатосу), что стало краеугольным камнем его представлений о психических процессах; эта концепция стала главной в теории Фрейда в последние годы его жизни (37).

Во второй половине XIX в. естествознание выводило пси­хические явления из устройства тела и совершающихся в нем физиологических процессов. З.Фрейд пытался отыскать причи­ну психических явлений в строении нервных клеток, но факты, полученные им в клинике, вынуждали его признать самостоятельную роль психической активности и то, что задача объяснения психических явлений при помощи физиологических процессов практически невыполнима.

Карл-Густав Юнг*21 , будучи первоначально одним из любимых учеников и последователей З.Фрейда, разработал одну из методикассоциативного эксперимента, при которой психолог может получить все нужные указания на состояние пациента с помощью тестов словесных ассоциаций (спросив пациента, с чем он связывает данный набор слов, и изучив его ответы), ввел понятие "комплексы"*22 (175). Анализ сновидений и психических расстройств в учении К.-Г.Юнга тесно взаимосвязан с изучением основных компонентов культуры, мифов, религий, фольклора. К.-Г.Юнг первым ввел понятие "психо­соматический"*23 относительно некоторых психопатологических состояний (слабоумие, шизофрения*24 ) и был уве­рен, что при применении к пациентам психоаналитического метода любой из них может быть возвращен к нормальной жизни. В отличие от всех других теоретиков психоанализа, Юнг обладал глубокими представлениями о мистических традициях и с большим уважением относился к духовным аспектам психики и человеческого существования. "Мы стали богатыми в познаниях, но бедными в мудрости", - пишет он. "В созданной наукой картине мира человек есть лишь механизм среди других механизмов, его жизнь утрачивает всякий смысл. Необходимо найти ту область, где религия и наука не опровергают друг друга, а, наоборот, сливаются в поисках пер­воистока всех смыслов" (128).

При анализе сновидений Юнгом было выявлено существование двух "субъектов", или двух личностей, внутри одного индивидуума. "И одно из проклятий современного человека заключается в том, что он страдает от расщепления собственной личности. И это ни в коем случае не патологический симптом*25 , а нормальный факт (нормальное явление), который можно наблюдать везде и в любое время. Не только у больных неврозом*26 правая рука не знает, что делает левая. Это неприятное положение является симптомом общей бессознательности, бесспорного общего наследия всего человечества". Также "хорошо известно психологическое состояние, когда человек может находиться в состоянии психической иден­тичности с другим человеком или предметом". Юнг также выделял женскую сторону в натуре мужчины и мужскую у женщины. Из всего этого он делает вывод, что "человеческое сознание еще не достигло приемлемой степени целостности" (175).

З.Фрейд и К.-Г. Юнг рано обнаружили, что человек твердо верит в собственное бессмертие. В одной из работ К-Г.Юнг был поражен "идеей пациентки о реинкарнации, где она представ­ляла себя прародительницей бесчисленных тысяч людей" (5). Но Фрейд так до конца и считал, что психологическая жизнь человека начинается после рождения и что происхождение и динамику эмоциональных*27 расстройств можно почти целиком объяснить, исходя из последовательности послеродовых событий.

Для освещения интересующего нас вопроса очень важна ра­бота К.-Г.Юнга "Метаморфозы", в которой Юнг ссылается на множество источников с целью провести параллель между фантазиями древних, выраженными в мифах и легендах, и "схожим мышлением детей" (202). Юнг признал, что исследователи-психологи Рэнк, Франц Риклин, Абрахам и Джонс пришли к тем же выводам, хотя и на основе меньшего числа источников; однако Юнг пошел дальше и сделал неожиданный вывод, что мышление "имеет исторические пласты", содержащие "архаический*28 умственный продукт", который обна­руживается в психозе*29 в случае "сильной" регрессии*30 . Он доказывал, что если символы, используемые веками, которые вслед за Святым Августином он назвал "архетипами"*31 , схожи между собой, то они "типичны" и не могут принадлежать одному индивидууму. В этой цепи выводов лежит зерно центральной концепции Юнга о коллективном бессознательном. Коллективное бессознательное он определяет как "гро­мад­ное хранилище древнего опыта, накопленного за миллионы лет, эхо доисторических событий, к которому каждое столетие добавляет свое" (200).

"Архетипы еще можно понимать как врожденные, вечные сюжеты, не заполненные определенным культурно-нацио­наль­ным содержанием. Например, таким будет сюжет: Смерть - Воскресение - Преображение. Однако у одних народов это христианская повесть с Христом, а у других - птица Феникс или Дух.

Сравнительное богословие и мифология располагают богатейшими залежами архетипов, как и психология снов и психозов. Поражающий параллелизм между этими образами и теми идеями, выражению которых они служат, часто вызывал к жизни самые безумные теории миграции народов, хотя много естественней допустить замечательное сходство человеческой психики во все времена и во всех местах" (176).

Юнг знал о теории реинкарнации, но его возражения по этому поводу следующие: "Это исконная, универсальная идея, что умершие просто продолжают свое земное существование и не догадываются, что они бестелесные духи, - архетипичная идея, которая тут же обретает зрительное выражение, стоит ко­му-то уви­деть привидение. Замечательно, что у привидений во всем мире есть много общих черт. Естественно, я предполагаю существование недоказуемой спиритуалистической*32 идеи, хо­тя у меня нет желания делать ее своею. Я должен удовлетвориться гипотезой существования вездесущей, хотя и многообразной психической структуры, которая наследуется и по необходимости задает определенную форму и направление всему опыту жизни... так и архетипы, будучи органами психики (души), - суть очень динамичные, полные жизни комплексы, которые определяют психическую жизнь до степеней поразительных" (176).

В целом психология Юнга нашла своих последователей скорее среди философов, поэтов, религиозных деятелей, нежели в кругах медиков-психиатров. Учебные центры аналитичес­кой психологии по Юнгу, хотя учебный курс в них не хуже, чем у Фрейда, принимают и студентов-немедиков. Юнг приз­нал, что он "никогда не систематизировал свои исследования в области психологии" потому, что, по его мнению, "догматичес­кая система слишком легко соскальзывает на напыщенно-самоуверенный тон" (201). Хотя Юнг признавал важность причинного подхода Фрейда, тем не менее он считал, что психическая жизнь легче объясняется с теологических позиций. Душа имеет и прошлое, и будущее; изучение психической жизни должно раскрыть не только происхождение человека, но и направление его будущего развития. Юнг утверждал, что причинный подход конечен, а потому фаталистичен*33 ; теологический подход выражает надежду, что человек не должен быть абсолютно рабски закабален собственным прошлым.

Юнг считал, что пациент может, не будучи больным неврозом, потерять цель в жизни и обратиться за утешением к религии, или к философии буддизма или йоги*34 , или же к пси­хологии Юнга. Человек может черпать успокоение из любого источника, который ему ближе. Выявить потенциал данного индивидуума, попытаться помочь пациенту через "самореализа­цию",оценить невротические реакции, учитывая современные стрессовые*35 ситуации, - вот те методы, которыми пользуются не только представители школы Юнга, но и любой серьезный психотерапевт (5, 218).

В комментарии К.-Г.Юнга к "Тибетской книге мертвых", недавно опубликованной у нас и о которой мы поговорим позже (174), он приводит интересный для понимания поставленного нами на обсуждение вопроса гипотетический спор между западным и восточным философскими подходами: "...(обсуждаемый вопрос) может показаться спорным западному философу, поскольку Запад любит ясность и недвусмысленность. Один философ последовательно цепляется за утверждение: "Бог есть!", в то время как другой с тем же рвением - за противоположное: "Бога нет!". Что эти враждующие братья будут делать с утверждением вроде следующего: "...Сообразив, что опорожненность, отрешенность твоего разума и составляет высшую просветленность, и понимая в то же время, что это - твое собственное сознание, - ты пребудешь и удержишься в состоянии божественного разума Будды*36 "? Такое утверждение, боюсь, столь же неприемлемо для нашей западной философии, как и для нашей теологии. Бардо Тёдол*37 в высшей степени психологична в своих наблюдениях. А у нас философия и теология еще средневековые и пребывают на допсихологической ступени, где выслушиваются, объясняются, защищаются, критикуются и оспариваются толь­ко истины, в то время как авторитеты, сочинившие эти истины, с общего согласия остаются в сто­роне от предмета и обсуждению не подлежат.

Метафизические утверждения или умозаключения, однако, являются заявлениями определенного состояния души, психики, а потому есть категории психологические. Для западных мозгов, которые компенсируют свои хорошо известные чувства неприятия рабским почтением к "рациональным" объяснениям, эта очевидная истина кажется уж слишком очевидной... Когда западный человек слышит слово "психологический", для него это всегда звучит как "лишь психологический". Для него "пси­хе" (душа) что-то досадно малое, нестоящее, личное, субъективное и тому подобное в этом же духе.

Он предпочитает поэтому использовать слово "разум" вместо "душа", хотя в этом случае он с удовольствием допускает, что метафизические истины, которые и впрямь могут быть весьма субъективными*38 , формулируются "разумом", разумеется, "Вселенским разумом" или даже - в случае нужды - самим "Абсолютом"*39 . Такой смехотворный посыл служит, вероятно, возмещением за вызывающую прискорбное сожаление малость души. Складывается впечатление, что Анатоль Франс*40 был бесконечно прав применительно ко всему западному миру, когда в его "Остро­ве Пингвинов" Катерина Александрийская дает совет Богу: "Дайте им по душе, но по маленькой", хотя именно душа благодаря присущей ей божественной творческой силе изрекает метафизические суждения и утверждает различия между метафизическими сущностями. Не только душа обусловливает свою метафизическую реальность, она сама ЕСТЬ эта реальность!..

Как это умно и точно, что Бардо Тёдол отчетливо разъясняет умершему именно первичность души, его духовность, ибо это как раз то, чему жизнь нас не учит... Несмотря на всю очевидность этой истины в малом и большом, она никогда нами не осознается, хотя очень часто так жизненно необходимо для нас знать эту правду. Подобное знание, разумеется, годится лишь для созерцателей, которые склонны к размышлению над смыслом существования, для тех, кто по природе гностики и потому верят в Спасителя, который, как Спаситель у манденян, называет себя "Гнозисом Жизни" (Знанием Жизни). Вероятно, не многим из нас дано видение мира целиком как чего-то "очевидного". Тут требуется воистину переворот с ног на голову всех устоявшихся истин и немалая жертва, прежде чем мы сможем увидеть очевидность, обусловленную самой сутью нашей души.

Гораздо прямее и проще, драматичней, внушительней и потому убедительней считать, что все жизненные события случаются со мной, нежели увидеть, как я даю им возможность случиться. Воистину животная природа человека заставляет его сопротивляться мысли, что он - творец обстоятельств...

В психоаналитических кругах даже предполагали, что травмой главным образом является само рождение*41 , - мало того, психоаналитики даже заявляют, что им удалось добраться до памяти внутриутробного существования. Здесь западное размышление достигает своего предела, к сожалению. Я говорю "к со­жалению" потому, что очень бы хотелось, чтобы фрейдовский психоанализ мог жизнерадостно проследовать еще дальше в эти внутриутробные переживания...

Верно, конечно, и то, что с теперешними биологическими идеями подобное приключение никогда бы не было увенчано признанным успехом: для этого потребовалось бы совсем иное философское обеспечение, чем то, которое базируется на современных научных допущениях. Но если бы это путешествие назад было последовательно продолжено, вне сомнения, его результаты привели бы к утверждению доутробного существования... Если бы только оказалось возможным обнаружить по крайней мере какие-то следы соответствующих переживаний... как бы то ни было, психоанализ никогда не пошел дальше чисто предположительных следов внутриутробного переживания. И даже знаменитая "травма рождения" осталась такой очевидной банальностью, что вряд ли она способна объяснить что-либо лучше, чем гипотеза, рассматривающая жизнь как болезнь с плохим исходом, потому что ее завершение всегда фатально...

Понятный страх перед метафизикой помешал Фрейду проникнуть в область "оккультного"...

...По западной мысли, карма*42 заключает в себе своего рода теорию психической наследственности, основанную на гипотезе перевоплощений (реинкар­наций), что в конечном счете является гипотезой вневременности души. Ни наши научные знания, ни наши рассуждения не способны шагать в ногу с этой идеей. Чересчур много "если" и "однако". Помимо всего, мы слишком мало знаем о подобных возможностях продолженного существования индивидуальной души после смерти, чтобы что-то суметь доказать в этом отношении. К тому же мы еще и уверены, что подобные доказательства столь же невозможны, как доказательство Бога...

Психическая наследственность существует - иначе говоря, существует наследование психических особенностей, таких, как предрасположенность к заболеваниям, черты характера, особые таланты и тому подобное... Среди этих наследуемых психических признаков существует особый класс, род, который не сво­дится ни к семье, ни к расе...".

Мне следует вовремя остановиться, так как привлекательность всего, о чем и как пишет Юнг, для меня лично огромна. Он был так близок к этому последнему шагу, кажется, что вот-вот еще чуть-чуть... но нет, не произошло. Ответы на все поставленные К.-Г.Юнгом вопросы были найдены другим человеком, это было в один и тот же временной период, но, к сожалению, их встреча не состоялась.

Для нас будут представлять интерес работы еще одного из учеников З.Фрейда Отто Ранка*43 . В его работе "Травма рождения" (1924) впервые отмечается, что в недоразвитом мозгу младенца сохраняются следы памяти о рождении. Это работа, на которую ссылается чуть выше К.-Г.Юнг, коренным образом пересматривала психоанализ на основе большой значимости родовой травмы. В работах "Психология души" (1931) и "Ис­кусство и художник" (1932) Ранк излагает свой взгляд на перспективы цивилизации и толкование религии и артистизма, художественного чутья, а в работе "За пределами психологии" (1941) он делит историю на четыре эры в соответствии с теми способами, какими люди пытались достичь бессмертия.

Многочисленные авторы теорий личности, которые возникали или наперекор психоанализу, или попадая под его воздействие, все же сохранили собственное ви­дение психологии личности, располагаются на воображаемой линии, на одном конце которой стоит направление бихевиоризма, представленное Дж.Уотсоном и Б.Скиннером, а на другом - гуманистическая психология, представленная именами К.Роджерса, Ш.Бюллера, А.Маслоу, В.Франкла и других.

Бихевиоризм (англ. behaviour-поведение) - направление в американской психотерапии ХХ в., отрицающее сознание как предмет научного исследования и сводящее психику к различным формам поведения, понятого как совокупность реакций организма на стимул внешней среды. И.П.Павлов и В.М.Бех­те­рев, развивая идеи И.М.Сеченова, разработали экспериментальные методы объективного исследования поведения животных и человека. Их работы оказали значительное влияние на бихевиоризм, но были истолкованы в духе крайнего механицизма.

Основатель бихевиоризма Дж.Б.Уотсон провозгласил в
1913 г., что психология получит право считаться наукой лишь после того, как она выработает объективный подход к исследуемым явлениям, когда откроет возможность контролировать и предсказывать поведение. Он считал, что психолог должен ограничиваться описанием и количественной оценкой форм поведения, возникающих в данной ситуации. Предложенная Уотсоном схема S-R означает, что каждой ситуации (или стимулу - S) соответствует определенное поведение (или реакция - R). Манипулируя внешними раздражителями, можно "изго­товить" человека любого склада, с любыми формами поведения. Классический "манифест" бихевиоризма Уотсон сформулировал вы­разительно: "Дайте мне дюжину здоровых восприимчивых детей, позвольте воспитывать по моему методу, и я гарантирую, что сделаю любого из них кем захочу - врачом, юристом, художником, коммерсантом, даже попрошайкой или вором, независимо от его талантов, склонностей, стремлений, возможностей, призвания и наследственности". Бихевиоризм - направ­ление, преобладающее в американской психологии вплоть до настоящего времени (143, 218). Подход бихевиористов с опорой на экcперимент на животных весьма спорен, слишком узок и ограничен и имеет малую ценность в изучении чисто человеческих свойств.

Гуманистический подход - это направление зародилось в Калифорнии в 50-е гг. Его называют гуманистическим, так как оно основано на вере в возможности расцвета каждого человеческого существа, если предоставить ему возможность самому выбирать свою судьбу и направлять ее. Стержень гуманистической идеи - оптимистический взгляд на природу человека. Годфруа считает, что гуманистический подход даль­ше всех других отходит от научной психологии, отводя главную роль личному опыту человека. По мнению гуманистов, индивидуум способен к самооценке и может самостоятельно находить путь к расцвету своей личности. Данный подход переводит внимание с тела на душу, понимая, правда, под ней скорее "импе­рию" переживаний, чувств, то есть больше душевность, чем душу. Душа здесь больше метафора для обозначения эмоциональных явлений. Она не восстанавливает человека в его целостности (Карл Роджерс*44 и Абрахам Мас­лоу- 35, 56, 209, 211).

Когнитивный подход. Слово "когнитивный" происходит от латинского глагола cognoscere - знать. Психологи, сплотившиеся вокруг этого направления, утвер­ждают, что индивидуумы - не просто машины, слепо и механистически реагирующие на внутренние факторы или на события во внешнем мире. С когнитивной точки зрения, разуму человека доступно нечто большее, чем информация, поступающая извне. Задача состоит в том, чтобы понять, каким образом мы расшифровываем информацию о реальной действительности и организуем ее, чтобы проводить сравнения, принимать решения или разрешать проблемы, встающие перед нами каждую минуту (35).

Рациональная терапия (по Олберту Эллису) пытается выяснить ход мыслей клиента и помочь ему осознать, что его мышление иррационально, старается атаковать пораженческие уста­новки человека с двух главных позиций. Прежде всего терапевт действует как "контрпропагандист", отвергая какие бы то ни было пораженческие мысли и "наслоения", выработанные и ис­пользуемые клиентом. Затем он должен одобрять, убеждать, соблазнять и подталкивать клиента к деятельности, которую тот отвергает или которой боится, и использовать этот прием как второй способ контрпропаганды против беспочвенных убеждений пациента. То есть терапия построена на логике, убеждении, доказательстве правомерности или неправомерности тех или иных действий, эмоций, желаний. Психотерапевт часто сталкивается с подобной ситуацией: пациент направлен кардиологом, заявляет, что у него болит сердце, функциональных нарушений при этом не обнаружено. Психотерапевт долго убеждает больного, убеждает, что Вы, мол, мнительны, зафиксированы... и не добивается успеха. Доказательства терпят крах, пациент настаивает на своей жалобе, боится умереть.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: