Исполнения. Ложные представления 5 глава

При изучении различных социальных образований важно охарактеризовать преобладающие нормы приличия. Это трудно сделать, так как информанты и сами изучающие склонны принимать многие из этих норм как нечто само собой разумеющееся, не понимая своего поведения, пока не случится какой-нибудь сбой, или разразится кризис, или сложатся особые обстоятельства. Известно, например, что разные деловые учреждения имеют разные стандарты отношения к неформальной болтовне среди клерков, но только при изучении учреждений с заметным числом работников из иностранных беженцев, становится вдруг понятным, что допущение неофициальных разговоров на рабочем месте вовсе не означает, что их можно вести на иностранном языке².

Людей приучили думать, будто правила приличия в таких священных учреждениях, как церкви, сильно отличаются от правил, действующих в обыкновенных заведениях. Но из этого совсем не следует, что нормы в местах, где проходят священнодействия, многочисленнее и строже норм в рабочих учреждениях. В церкви женщине дозволено сидеть, мечтать и даже дремать. Однако от нее же как продавщицы в магазине готового платья может потребоваться все время стоять, быть внимательной, воздерживаться от употребления жвачки, постоянно сохранять на лице улыбку, даже если она ни с кем не разговаривает, и носить одежду, в которой ей не по себе.

Одна из внешних форм приличия, известная в общественных учреждениях, — это, что называется, умение “изображать работу”. Во многих учреждениях все понимают, что работникам надо не только выполнять определенный объем работы за определенное время, но и быть готовым, когда понадобится, создавать впечатление усердной работы в данный момент. Вот пример из жизни корабельной верфи:

Было удивительно наблюдать, как все кругом преображалось, когда проносился слух, что в корабельном корпусе или в цеху появился мастер или что где-то рядом начальник из управления компании. Бригадиры и звеньевые бросались к своим рабочим и

² Gross E. Informal relations and the social organization of work in an industrial office / Unpublished Ph. D. dissertation. Department of Sociology. University of Chicago. 1949 P. 186

146

И. Гофман. Представление себя другим...

всячески понукали их проявлять активность. “Не дайте ему застать вас сидящими!” — таково было универсальное наставление, и там где не было работы, люди деловито гнули и резали какую-нибудь трубу, без нужды подтягивали уже твердо закрепленный на месте болт. Это была формальная дань, неизменно приносимая каждому обходу работ боссом, и ее условности были столь же знакомы обеим сторонам, как и условности, сопровождающие армейскую инспекцию с пятизвездным генералом во главе. Пренебрежение любой мелочью этого фальшивого и пустого шоу было бы истолковано как знак неслыханного неуважения к заведенному порядку³.

Аналогичную картину можно увидеть в больничной психиатрической палате:

В первый же день работы в палатах другие служители очень откровенно советовали исследователю в роли новичка “не попадаться” на битье пациента, казаться занятым, когда старшая надзирательница делает свои обходы, и не заговаривать с нею, пока та сама не обратится к нему. Было заметно, что некоторые служители следят за ее приближением и предупреждают других работников, чтобы ни одного из них не застали с поличным при совершении неблаговидных действий. Многие служители специально приберегали работу, чтобы потом делать ее в присутствии надзирательницы, показывать свою занятость и не получать дополнительных заданий. В поведении большинства служителей такие маневры не так очевидны, их применение зависит в основном от индивидуальности служителя, от надзирателя и от ситуации в палате. Однако некоторые изменения в поведении наблюдаются почти у всего младшего персонала, когда присутствует какое-то официальное лицо, вроде надзирателя. Открытого пренебрежения правилами и инструкциями обычно не бывает...⁴.

От рассмотрения искусства “изображать работу” только шаг до разбора иных нормативов рабочей активности, видимость которых, должна поддерживаться — таких, как темп, личный интерес к данной работе, бережливость, аккуратность и т. д.⁵ От разбора рабочих нормативов вообще лишь шаг до разбора других главных составляющих

³ Archibald К. Wartime shipyard. Berkley; Los Angeles: University of California Press, 1947. P. 159

⁴ Willoughby R. H. The attendant in the State Mental Hospital / Unpublished Master's thesis. Department of Sociology. University of Chicago, 1953. P. 43

⁵ Анализ некоторых главных рабочих нормативов можно найти в книге Э. Гросса (Gross E. Op. cit.), из которой взяты вышеописанные примеры нормативов.

Зоны и зональное поведение

147

в соблюдении внешних приличий (прагматических и моральных) на рабочих местах: манеры одеваться, терпимого уровня производимого шума, частоты осуждаемых отвлечений от работы, допустимых поблажек, манеры выражения чувств и т. д.

Необходимость изображать работу, наряду с другими элементами соблюдения внешних приличий на рабочих местах, обычно рассматривают исключительно как особую повинность людей низкого общественного положения. Драматургический подход, однако, требует от нас вместе с проблемой изображения работы видеть и проблему инсценирования противоположного явления — “изображения ничегонеделания”. Так, из воспоминаний о жизни в начале XIX в. в среде бедного английского дворянства можно узнать, что:

Люди были крайне щепетильны в вопросе нанесения визитов — здесь сразу вспоминается сцена визита в романе “Мельница на Флоссе”*. Визиты надо было делать регулярно, с правильными промежутками, так что даже дни, в которые их следовало отдавать или возвращать, почти всегда были известны. Визит был церемониалом, содержавшим изрядную долю чопорности и притворства. Никто, например, не должен был позволять застать себя врасплох за какой-либо работой. В благородных семьях поддерживалась фикция, будто леди из этого дома никогда не делают ничего серьезного или полезного после обеда. Вторую половину дня полагалось посвящать или прогулкам, или визитам, или необременительно изысканному домашнему времяпрепровождению. Поэтому если девушки на момент чужого посещения занимались любой полезной работой — они спешно запихивали свидетельства ее под софу и притворялись читающими книгу, или рисующими, или увлеченными вязанием, а то и легким, блестящим разговором. Зачем они шли на это трудоемкое притворство — не имею ни малейшего понятия, так как все знали, что каждая девушка в округе всегда в деле: чинит, кроит, сметывает, расклинивает, отделывает, перелицовывает и всячески ухитряется, чтобы сводить концы с концами. А как вы думаете, могли бы дочери рядового стряпчего отважиться показаться на людях в воскресенье, если б они не были достаточно умелыми, чтобы изобретать вещи для самих себя? Каждый сосед, конечно же, знал это, а почему девушки не хотели признаваться в этом сразу, теперь уже нельзя понять. Возмож-

* Классический роман английской писательницы XIX в. Джордж Элиот (Мэри Анн Эванс) (Прим. пер.).

148

И. Гофман. Представление себя другим...

но, у них теплилась своего рода гипотеза, или слабая надежда, или страстная мечта, будто репутация неземных ледиподобных созданий могла бы помочь им вырваться в большой свет из круга балов в провинциальном графстве⁶.

Само собой понятно, что хотя людей, вынужденных изображать работу, и людей, вынужденных изображать безделье, жизнь, вероятно, ведет разными путями, но при этом все они должны приспосабливаться к одинаковым сценическим требованиям.

Ранее говорилось, что когда чья-то деятельность протекает в присутствии других лиц, обычно некоторые элементы этой деятельности выразительно подчеркиваются, а другие, которые могут испортить желаемое впечатление, скрываются. Ясно, что выигрышные, ударные факты исполнители предпочитают показывать в зоне переднего плана. Точно так же должно быть ясно, что может существовать и другая зона — “зона заднего плана” или “закулисная зона”, где появляются и признаются скрываемые от публики факты.

Зону заднего плана или закулисье можно определить как связанное с данным исполнением место, в котором осознанные противоречия с насаждаемым впечатлением принимаются как должное. Существует, конечно, много функциональных характеристик таких мест. Именно здесь может быть тщательно отработана способность любого исполнения выражать что-то помимо своего прямого смысла. В этой зоне открыто фабрикуются иллюзии и рассчитываются впечатления. Здесь в компактном виде хранится необходимый реквизит и аксессуары личного переднего плана для всего репертуара действий и характеров исполнителей⁷. Именно в закулисье градации церемониального снаряжения (вроде различных марок спиртных напитков или

6 Besant W. (Sir). Fifty years ago//The Graphic Jubilee Number. 1887. Цит. по: Lover J. Victorian vista. L.: Hulton Press, 1954

⁷ Как указывает А. Метро, даже практика культов вуду требует таких условий: “Каждый случай одержимости имеет свою театральную сторону, проявляемую в изменениях внешности, в смене личин. Помещения святилища не так уж непохожи на закулисные уголки театра, где одержимые находят для себя необходимые аксессуары. В отличие от истериков, раскрывающих свои страдания и желания через определенные симптомы как личное средство выражения, ритуальные одержимые должны подчиняться классическому образу мифического персонажа” (Metraux A. Dramatic elements in ritual possesion // Diogenes. Vol. 11. P. 24).

Зоны и зональное поведение

149

стилей одежды) могут быть настолько затушеваны, что публика не сумеет уловить разницу между фактическим обращением с нею и тем обращением, какое полагалось бы ей по чину. В этой зоне тайно завладевают такими инструментами общения, как телефон, чтобы пользоваться ими “приватно”. Костюмы и другие атрибуты личного переднего плана здесь изучаются, приводятся в порядок и подгоняются к характеру ожидаемой публики. В этом месте команда может репетировать свое исполнение, проверяя воздействие потенциально оскорбительных выражений в отсутствие аудитории, без риска получить от нее отпор. Здесь слабых участников команды, невыразительных и неумелых, без помех натаскивают или совсем отстраняют от участия в исполнении. За кулисами исполнитель может расслабиться, перестать выдерживать безукоризненный представительский вид, откровенно высказаться о своих планах и выйти из образа. Симона де Бовуар рисует весьма живую картину этого закулисного поведения женщин в ситуациях, где отсутствует мужская аудитория:

Что придает ценность подобным взаимоотношениям, так это содержащиеся в них правда поведения, безыскусность. Перед мужчиной женщина всегда в состоянии презентации; она лжет, делает вид, что, как и противоположный пол, она не принимает себя всерьез, она лжет, когда посредством мимики, наряда, определенных слов создает вымышленный образ; разыгрывается спектакль, он требует постоянного напряжения; и рядом с мужем, и рядом с любовником любая женщина думает приблизительно так: “Я не похожа на себя”; мир мужчин жесток, там острые углы, пронзительные звуки, резкий свет, жесткие контакты. Каждая женщина, когда она в кругу своих подруг, как бы сбрасывает с себя все показное; она чистит оружие, готовится к бою, но пока она не в бою; она продумывает свой наряд, макияж, готовит свои хитрости; она расслабилась, ходит в домашних туфлях, в халате, она за кулисами и только готовится выйти на сцену; ей нравится эта мягкая, приятная атмосфера расслабленности...

Для некоторых женщин вот такая беззаботная близость, полная искреннего тепла, ценнее, чем серьезная высокопарность отношений с мужчиной⁸.

Как правило, зона заднего плана располагается в глубине того места, где происходит данное исполнение, и от-

⁸ Beauvoir S. de. The second sex. L.: Cape, 1953. [Бовуар С. де. Второй пол. М.: АО Издательская группа “Прогресс”; СПб.: Алетейя, 1997. С. 614—616].

150

деляется от него какой-нибудь перегородкой и охраняемым проходом. Имея в распоряжении такие смежные зоны переднего и заднего планов, исполнитель, находясь на самом виду, может получать помощь из-за кулис, когда представление в самом разгаре, и может мгновенно прерывать свое исполнение для короткого отдыха и расслабления. В общем, зона заднего плана — это в первую очередь такое место, в котором исполнитель может безусловно рассчитывать на то, что ни один член аудитории туда не вторгнется.

Поскольку жизненно важные секреты спектакля явно находятся за кулисами и поскольку там же исполнители позволяют себе временно выходить из роли, естественно ожидать, что проход из зоны переднего плана в зону заднего плана будет закрытым для людей из публики или что вся закулисная зона будет скрыта от них. Такая практика управления впечатлениями публики широко распространена и требует дальнейшего обсуждения.

Очевидно, контроль закулисья играет существенную роль в процессе “рабочего контроля”, которым люди пытаются самортизировать давление обступающих их со всех сторон детерминистских жизненных необходимостей. Если фабричный рабочий хочет преуспеть в создании видимости напряженного труда весь день, тогда он должен иметь безопасное место, чтобы прятать приспособление, которое позволяет ему выполнять дневную норму меньше чем за полный рабочий день⁹. Если друзьям и близким покойного нужна иллюзия, будто мертвый как живой пребывает в глубоком и спокойном сне, тогда владелец похоронного заведения должен иметь возможность не допускать родственников в рабочую комнату, где трупы подсушивают, набивают и подкрашивают, готовя их для последнего представления¹⁰. Если персонал психиатрической лечебницы

⁹ Collins О. Da/Ion M., Roy D. Restriction of output and social cleavage in industry//Applied Anthropology (Human Organization). Vol. 4. P. 1 —14,9

¹⁰ Г-н Хабенштейн сообщил в семинаре, что в нескольких штатах владелец похоронного бюро имеет законное право не допускать родственников покойного в рабочую комнату, где обрабатывается тело. Предполагается, что видеть все то, что необходимо проделать с мертвым телом, чтобы оно выглядело привлекательным, было бы слишком сильным потрясением для непрофессионалов и особенно для близких усопшего. Г-н Хабенштейн полагает также, что близкие, возможно, и сами желают держаться подальше от этого места из боязни последствий собственного болезненного любопытства.

Зоны и зональное поведение

151

собирается оставить хорошее впечатление у тех, кто навещает своих больных родственников, тогда важно уберечь гостей от знакомства с палатами, особенно с палатами хроников, ограничив кругозор посторонних специальными помещениями для посетителей, в которых практично завести хорошую мебель, создать приятную обстановку и представлять всех больных перед их близкими хорошо одетыми, умытыми, управляемыми и с относительно пристойным поведением. По тем же соображениям многие профессионалы в сфере услуг просят клиента оставить вещь, нуждающуюся в той или иной починке, и уйти, чтобы специалист мог работать не на глазах профанов. Когда клиент возвращается за своим автомобилем, часами, брюками или радиоприемником, вещь представляют ему в хорошем рабочем состоянии, которое, между прочим, скрывает количество и виды затраченного на это труда, число первоначально сделанных ошибок до установления окончательного диагноза и другие детали, которые клиенту, возможно, не мешало бы знать, прежде чем судить о справедливости запрошенной с него платы.

Работники сферы услуг так широко и как нечто само собой разумеющееся применяют право не пускать свою аудиторию в закулисную зону, что случаи, когда эта обычная стратегия не применима, привлекают больше внимания, чем случаи ее использования. К примеру, в этом отношении многочисленные проблемы имеет американский управляющий автозаправочной станцией¹¹. Если требует ся ремонт, клиенты часто отказываются оставлять свой автомобиль на всю ночь или на весь день в доверительном распоряжении заведения, как они поступили бы, если б отдавали автомобиль в гараж. Далее, когда механик занимается ремонтом и наладкой, клиенты часто полагают, что имеют право наблюдать, как он делает свою работу. Следовательно, если приходится предъявлять счет за мнимую услугу, она должна быть исполнена на глазах того самого человека, который должен быть этим обманут. Клиенты же, фактически, не только не считаются с правом персонала автозаправки на их собственную закулисную зону,

¹¹ Нижеследующие суждения взяты изодного исследования двухсотменеджеров малых предприятий, проведенного“Social Research, Inc.”.

И. Гофман. Представление себя другим...

но и часто понимают всю станцию как своего рода открытый город для настоящих мужчин, место, где человек подвергается риску запачкать свою одежду и потому имеет право требовать всех закулисных удовольствий. Мужчины-автомобилисты будут разгуливать по территории, лихо заламывать шляпы, плеваться, ругаться и просить бесплатных услуг или бесплатного совета по маршруту. Они будут запросто вваливаться во все помещения, чтобы воспользоваться туалетом, инструментами, телефоном станции или поискать в кладовой детали для собственных надобностей¹². Чтобы обойти сигналы светофора, автомобилисты будут напрямую ездить через подъездную дорожку станции, забывая о правах собственности ее хозяина.

Шетланд-отель дает еще один пример тех проблем, с какими встречаются работники, когда они недостаточно контролируют свое закулисье. В кухне отеля, где готовили еду для постояльцев и где ели и проводили весь день его работники, крестьянская культура арендаторов вновь торжествовала. Не помешает описать некоторые черты этой культуры.

В кухне преобладало арендаторское понимание отношений хозяина и работников. Во взаимном обращении использовались просто имена, хотя мальчику-посудомою было всего четырнадцать лет, а хозяину больше тридцати. Чета хозяев и весь персонал ели вместе, относительно на равных участвуя в разговорах и сплетнях за едой. Когда хозяева устраивали на кухне неофициальные вечеринки

Управляющий гаражом для спортивных автомобилей рассказал мне такую сценку, случившуюся между ним и клиентом, который самовольно вошел в кладовую, выбрал прокладку и стал показывать ее управляющему, находясь с внутренней стороны прилавка:

Клиент: “Сколько?”

Управляющий: “Сэр, как Вы сюда попали, и что было бы, если б Вы зашли за стойку банка, взяли горсть монет и принесли их кассиру?”

Клиент: “Но это не банк”.

Управляющий: “А прокладки — мои монеты. Так, что Вы хотели, сэр?”

Клиент: “Ну, если Вы так ставите вопрос, ладно. Это ваше право. Я хочу прокладку для "Anglia 5l"”.

Управляющий: “Та, что у Вас в руках — для модели 54”.

Хотя пересказ управляющего, возможно, неточно воспроизвел слова и действия, которыми участники обменялись в действительности, он передает нам нечто глубоко верное относительно сложившейся ситуации и его переживаний в ней.

Зоны и зональное поведение

153

для друзей и дальних родственников, в них участвовали и служащие отеля. Такая форма отношений близости и равенства между управляющими и наемными работниками не имела ничего общего с тем внешним видом, который оба эти элемента персонала принимали в присутствии постояльцев, поскольку она была несовместима с понятиями гостей о необходимой социальной дистанции, разделяющей важное должностное лицо, с кем они общались как с равными, когда заказывали номер, и всякими там носильщиками и горничными, которые доставляли багаж наверх, каждую ночь полировали обувь гостей и выливали их ночные горшки.

Точно так же для своих на кухне были в ходу островные способы приготовления и приема пищи. Мясо, когда оно было, чаще всего варили. Часто употребляемую рыбу тоже предпочитали варить или есть соленой. Картофель, неизбежное блюдо в большой обед днем, почти всегда варили в мундире и ели по-островному: каждый едок брал картофелину рукой из общей миски, стоящей в центре стола, затем накалывал ее вилкой и счищал кожуру ножом, складывая очистки аккуратной кучкой перед собой, чтобы после еды сгрести их тем же ножом в помои. Стол накрывали клеенкой. Почти каждая еда начиналась с миски супа, эти же миски, вместо тарелок, обычно использовались и для последующих блюд. (Это было практично, так как большая часть пищи была вареной.) Вилки и ножи при еде нередко держали по-крестьянски в кулаке, а чай подавали в простых чашках без всяких блюдечек.

Хотя островная диета во многих отношениях казалась вполне удовлетворительной, а островные застольные манеры могли соблюдаться с сугубой деликатностью и осмотрительностью (и часто были деликатными объективно), вся эта система принятия пищи, как хорошо понимали островитяне, не просто отличалась от образца, свойственного британскому среднему классу, но и в чем-то нарушала его. Возможно, это различие образцов застольного поведения становилось наиболее очевидным в случаях, когда пищу, подаваемую гостям, ели и на кухне. (Это случалось не так уж редко и не становилось еще более обыкновенным только потому, что персонал часто предпочитал

154

И. Гофман. Представление себя другим...

островную пищу той, что готовилась для постояльцев.) В таких трапезах на кухне городскую пищу разделывали и сервировали по-островному, почти не обращая внимания на оформление индивидуальных порций и красоту нарезки и больше заботясь о доступности для всех какого-то общего источника пищи. Часто подавались остатки мяса или раскрошенные куски пирогов — пища того же качества, что появлялась и в столовой для постояльцев, но только в чуть измененном виде, хотя все-таки не окончательно обезображенном стандартами островной кухни. И если пудинг изготовляли из черствого хлеба и пирожное не было достаточно хорошо для гостей, то это съедалось на кухне.

Крестьянские манеры одеваться и сидеть за столом тоже проявлялись на кухне отеля. Так, сам управляющий нередко следовал местному обычаю и не снимал за столом кепи; посудомои использовали угольную бадью как мишень для метких плевков издали; и женщины из персонала отдыхали в сидячем положении, задрав ноги отнюдь не как леди.

Помимо этих культурно обусловленных отличий были и другие источники диссонансов между обычаями, царившими на кухне и в гостиной отеля, ибо некоторые стандарты обслуживания, демонстрируемые в гостевых зонах, не полностью выдерживались на кухне. В посудомоечном отсеке кухонной зоны иногда делали желе из остатков супа, чтобы все-таки как-то их использовать. Над кухонной плитой прямо над парующим чайником сушились мокрые носки — обычная практика на острове. Чай, когда гости просили свеженастоенного, заваривался в чайнике, устланном на дне чайными листьями недельной давности. Свежую сельдь чистили, раздирая рыбину и затем выскребая внутренности газетой. Брусочки масла, размякшие, потерявшие вид и частично использованные во время совместной трапезы в гостиничной столовой, полагалось повторно формовать, чтобы они выглядели свежими, и снова отсылать к столу. Дорогие сладкие блюда, слишком роскошные для употребления кухонной прислугой, с азартом пробовали пальцами прежде чем подать гостям. В час пик обеденного времени, только что использованные бокалы иногда про-

Зоны и зональное поведение

155

сто опорожняли и протирали вместо мытья, таким образом быстрее возвращая их в оборот¹³.

При таком разнообразии пунктов, по которым деятельность на кухне противоречила впечатлениям, старательно создаваемым в гостевой зоне отеля, можно понять, почему двери, ведущие из кухни в другие части отеля, всегда были уязвимым местом в организации труда. Горничные-официантки хотели бы держать двери всегда открытыми, чтобы им было легче проносить подносы туда и обратно, видеть, готовы ли клиенты получить заказ, и вообще как можно дольше не терять из виду и изучать людей, с которыми они начали работать. Поскольку горничные не раз исполняли перед гостями роль служанок, они полагали, что не слишком много теряют, позволяя клиентам наблюдать себя в собственной среде через открытые двери кухни. Хозяева, напротив, желали держать их закрытыми, чтобы роль полноценных членов среднего класса, навязанная им постояльцами, не подрывалась разоблачениями их кухонных привычек. Вряд ли проходил день без того, чтобы эти двери то со стуком и злостью захлопывались, то со злостью же распахивались настежь. Самозакрывающиеся (со свободно подвешенными створками) двери, используемые в современных ресторанах, частично решили бы эту сценическую проблему. Маленькое стеклянное окошечко в дверях в роли глазка, позволяющего заглядывать в зал, — сценическое приспособление, часто используемое во многих небольших помещениях делового назначения, — также могло бы помочь в подобных случаях.

Другой интересный пример закулисных затруднений можно отыскать в практике радио- и телевизионного вещания. В этой сфере к закулисной зоне принято относить все места, на которые в данный момент не наведена камера, или все места, не досягаемые для микрофона “прямого” эфира. Поэтому диктор в одной руке, вытянутой перед

¹³ Эти примеры расхождения между действительностью и видимостью в соблюдении стандартов обслуживания отнюдь не следует считать какой-то крайностью. Пристальное наблюдение закулисной стороны ведения домашнего хозяйства в любой семье из среднего класса в западных городах, вероятно, вскрыло бы не меньшие расхождения между реальностью и видимостью. Везде, где присутствует известная степень коммерциализации, часто их еще больше.

156

И. Гофман. Представление себя другим...

камерой, может держать рекламный продукт спонсора передачи, а другой рукой, благо лицо его вне кадра, дергать себя за нос, гримасничая перед товарищами по команде. Среди профессионалов ходит много назидательных историй о людях, которые, думая что они находятся за кадром, в действительности были в эфире, и как это их закулисное поведение подрывало определение ситуации, поддерживаемое в эфире. Да и по чисто техническим причинам может случиться, например, что стены, которые операторам надо сделать невидимыми на заднем плане, вдруг предательски попадут в кадр при резком переключении света или повороте камеры. Поэтому создатели телепередач, вынуждены жить и работать, учитывая возможность таких сценических случайностей.

В чем-то схожи с указанными случаями и трудности, связанные с устройством закулисной зоны в некоторых современных архитектурных проектах жилых домов. Дело в том, что для зрительного ощущения изолированности домашнего помещения достаточно тонких стенных перегородок, но тогда все проявления жизнедеятельности (обычно не скрываемые и скрываемые, закулисные) становятся доступными для слуха в соседних помещениях. В подобных случаях британские исследователи используют термин “общая стена” и описывают последствия постройки такого типа следующим образом:

Жильцы опознают многие “соседские” шумы, начиная типичным гамом на праздновании дня рождения и кончая звуками ежедневной рутинной жизнедеятельности. Из шумов информанты упоминают звучащее радио, детские крики по ночам, кашель, стук сбрасываемых перед сном туфель, топот детей, бегающих вверх и вниз по лестнице или по полу спальни, бренчание фортепьяно, громкий смех или разговор. Интимные звуки из супружеской спальни соседей могут восприниматься или как шокирующие: “Вам слышно даже как они пользуются горшком — вот до чего все плохо! Это ужасно”; или как беспокоящие: “Я слышал, как они скандалили в постели. Один из супругов хотел читать, а другой хотел спать. Слышать шумы, лежа в кровати, — это мешает, так что я развернул мою кровать в другую сторону...” “Я люблю читать в постели, а слух у меня чуткий, так что меня их разговоры беспокоят”; или как запретные для посторонних: “Иногда слышишь очень интимные секреты, например, когда муж говорит жене, что у нее холодные

Зоны и зональное поведение

157

ноги. Поневоле подумаешь, что и самому надо говорить о своих личных тайнах шепотом” и “А это очень стеснительно, как если бы вас заставили ходить ночью на цыпочках в собственной спальне¹⁴.

В таких случаях малознакомые соседи оказываются в стеснительном положении, когда каждый из них подозревает, что другой знает о нем слишком много.

Последний пример сложностей закулисного поведения можно взять из жизни высокопоставленных лиц. Они могут стать настолько священными персонами, что единственно уместным и допустимым для них будет появление со свитой в центре какой-нибудь церемонии. Появление перед другими в любом ином контексте может восприниматься как недостойное их положения, поскольку существует мнение, что такие неофициальные появления способны подорвать приписываемые этим лицам магические качества. Следовательно, надо оградить от публики все места, где высокопоставленное лицо расслабляется, и если такие места занимают обширную территорию, наподобие резиденции китайского императора в XIX в., либо если существует неопределенность относительно того, где именно появится высокая персона, то трудности предотвращения посторонних вторжений становятся значительными. Так, королева Виктория ввела правило, что когда она каталась по дворцовому парку в своей коляске, запряженной пони, любой встречный при ее приближении должен был отвернуться или изменить направление своего движения. Поэтому важные государственные мужи бывали вынуждены иногда жертвовать собственным достоинством и прыгать за куст, когда неожиданно появлялась королева¹⁵.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: