К 15 годам ткали на «кроснах», начинали готовить приданое для будущей свадьбы.

С 16 лет девушки участвовали во всех работах на покосе, на жнитве, полно­стью обрабатывали лен, коноплю.

К 17—18 годам девушка становилась полноправная работницей в доме. Она выполняла все работы на поле, знала все сорта холста, шитье одежды. Но примечательно, что варить и печь в своем доме деву­шек старались не учить, она должна не нести традиции своего дома в дом мужа, а постигать их от будущей свекрови.

«Усердный робить» с детства, сибиряк оценивал человека по его нрав­ственному облику. Поговорка — афоризм «Воровать — стыд и грех, и судить будут» на первое место ставит не юридические запреты, а нравственные — «стыд и грех». «Бери лошадь от природы, а природы, а невесту от дома, от роду», — внушалось мальчику с детства. И еще: «Гульба да игра не ведут до добра», а если «не послушался отца-матери, послушайся теперь барабанной шкуры; не хотел шить золотом, теперь бей камни молотком». Иными слова­ми, непослушание ведет к преступлению и каторге.

Воспитание и самовоспитание детей шло в процессе совместного вре­мяпрепровождения, в процессе проживания детских традиций, обыгрывания многих сто­рон «взрослой» жизни. Здесь были свои запреты, ограничения. Чтобы не прослыть «неумехой», «бессовестной», «непутевым», «ябедой» или «хлюздой» и не быть изгнанным из игр, дети должны были следовать высоким этико-нравственным нормам. Десятки слов сибирского говора порицают тех, кто рос не «по заветам предков»:

зубатить – грубить; лаяться – браниться;

изгаляться – делать неприятности; чмутить – сплетничать;

хайлать – бестолково кричать; мухлевать – обманывать;

ёрник — забияка; журба — сварливый;

корыстный — плохой, дрянной; лаяться — браниться;

шильник – мелочник; сдрейфить — струсить;

Пакостить — без спросу брать, ераститься – браниться,

Делать неприятности; ворчать.

«Общество» зорко следило за поведением детей, подавало пример тра­диционного поведения и спрашивало за нарушения по всей строгости. Лю­бой взрослый человек, а тем более пожилой, мог сделать замечание, пожу­рить за проступок; об этом сразу же становилось известно родителям. Се­мья, не желая падения своего авторитета в обществе, за проказы сына строго его наказывала, — честь рода ставилась на первое место. «Не позорь рода — племени своего, предков своих», — внушалось с раннего детства.

Таким образом, воспитание было и средством сохранения традиций, и средством воспроизводства их в последующих поколениях. Человек про­должал воспитываться свою жизнь и только в преклонные годы обретал истинную мудрость: понятия старость и мудрость у сибиряков были сино­нимами. Круг жизни продолжался...

МАТЕРИАЛЬНЫЙ МИР СИБИРСКОЙ ДЕРЕВНИ

ЖИЛИЩЕ РУССКИХ СТАРОЖИЛОВ СИБИРИ

Крестьянские жилища сибиряков с момента начала освоения Сибири и до середины XIX в. претерпели значительные изменения. Русские переселенцы принесли с собой традиции тех мест, откуда были родом, и одновре­менно начинали существенно менять их по мере освоения края и постижения характера погоды, ветров, осадков, особенностей конкретной местности. Жилище зависело также от состава семьи зажиточности хозяй­ства, особенностей хозяйственной деятельности и других факторов.

Исходным типом жи­лища в XVII в. было традиционное деревянное однокамерное строение, пред­ставлявшее собой четырехугольный сруб под крышей — клеть. Клетью на­зывалось, прежде всего, летнее не отапливаемое помещение, служившее как летним жильем, так и хозяйственной постройкой. Клеть с печью называлась избой. В старину на Руси избы топились «по-черному», дым выходил в не­большое «волоковое» окно во фронтальной части избы. Потолка тогда не было. (Потолок — «подволока».) Двери в избу и клеть открывались перво­начально внутрь. По-видимому, это было связано с тем, что в условиях снежной зимы за ночь у дверей могло намести сугроб снега. И только, когда в начале XVII в. появились сени («сенцы»), соответственно, и двери избы стали делать открывающимися наружу в сени. Но в сенях, по-прежнему двери открываются вовнутрь.

Таким образом, в строении жилища первоначально возникают двухка­мерные связи: изба + сени или изба + клеть. В XVII в. появилась и более сложная, трехкамерная связь — изба + сени + клеть. Строили подобные жилища таким образом, чтобы сени располагались между избой клетыо. Зимой семья жила в отапливаемой избе, а летом — перебирались клеть. Первоначально, в XVII веке, «русские сибиряки» довольствовались небольшими по размеру постройками. В документах того времени мелькают названия «дворенки»; «клетишки», «избенки». Но нужно заметить, что и в XX веке пере­селенец чаще всего возводил вначале небольшой домик-времянку, а за­тем, по мере обживания и накопления средств, строил дом.

В XVIII—XIX вв. с усложнением техники строительства появляются избы-двойни (связь: изба + сени + изба) и изба-пятистенок. Пятистенок представлял собой большое помещение, разделенное внутри капитальной рубленой стеной. Одновременно усложнились типы связей, переходов, при­строек, сеней, кладовых, крылечек и пр.

В конце XVIII — начале XIX вв. в Сибири начинают возводиться наибо­лее приемлемые для местного климата жилища — «крестовые» дома. Крес­товый дом, или «крестовик» представлял собой значительных размеров помещение, разделенное внутри крестообразно, двумя капитальными стена­ми. Крестовый дом имел и другие существенные особенности, характеризу­ющие его как вершину строительного искусства сибирских старожилов.

Изба могла располагаться на «подклете» (подклети»), в котором были подсобные помещения, кладовые, кухня и др. Жилище могло группиро­ваться в сложный комплекс, включающий в себе несколько изб, соединен­ных переходами-навесами, пристройки, прирубы. В больших многосемей­ных хозяйствах на общем подворье могло находиться 2—4 жилища, в кото­рых проживали родители, семьи детей, даже внуков.

В большинстве районов Сибири в условиях изобилия строительного материала дома строили из сосны, а также из пихты и лиственницы. Но чаще строили так: нижние ряды стен («венцы») складывали из лиственницы, пихты, жилую часть из сосны, а отделку элементов дома из кедра. В отдельных местах этнографы прошлого зафиксировали и целые дома из сибирского кедра.

В суровых сибирских условиях наиболее приемлемой была техника рубки избы в «угол», т.е. «в обло», «в чашу». При этом в бревнах выбирался полукруг, а концы бревен выступали за стены сруба. При такой рубке «с остатком» углы дома не промерзали даже в самые сильные, «в хлящие» морозы. Были и другие виды рубок избы: в крюк с остатком, в лапу, без остатка в «ласточкин хвост», в простой замок, в «шпунт» и даже в «охряпку». Простая рубка в «охряпку» - такая, при которой в каждом бревне выбирались углубления сверху и снизу. Применялась обычно при строительстве хозяйственных построек, часто без утепления.

Иногда при строительстве избы на заимке или охотничьей избушки применялась столбовая техника, основу которой составляли столбы с вертикальными выбранными пазами, вкопанные в землю по периметру строения. В промежутки между столбами укладывались на мох бревна.

При рубке дома в бревнах выбирались полукруглые пазы; бревна укладывались на мох, часто в «шип», в «шкант» (т.е. соединялись в стене между собой специальными деревянными штифтами). Щели между бревнами тщательно конопатились и позднее замазывались глиной. Внутренняя стена дома также тщательно вытесывалась сначала топором, затем рубанком («стругом»). Перед рубкой, предварительно, бревна «выводились», т.е. их после ошкурения протесывали, добиваясь одного диаметра от комля до верхней части бревна. Общая высота дома равнялась 13 – 20 рядам-венцам бревен. «Подклеть» дома из 8-11 рядов бревен могла быть хозяйственным помещением, кухней или кладовой.

Возведенный на «подклети» дом обязательно имел подполье. Сама «подклеть» из 3-5 венцов могла служить его верхней частью. Подполье сибирского дома было весьма обширное и глубокое, если этого позволяли почвенные воды. Часто оно обшивалось доской. Фундамент дома учитывал местные особенности: наличие мерзлоты, близость и наличие камня, уровень вод, характер грунта и пр. Под нижний ряд стены чаще всего прокладывалось несколько слоев бересты.

Если в Европейской части России даже в XIX в. были распространены повсеместно земляные полы, то в Сибири обязательно полы делали дощатыми, подчас даже «двойными». Такие полы имелись даже у бедных крестьян. Полы настилали из расколотых по вдоль бревна, протесанных и простроганных до 10-12 см досок - «тесаниц» («тесниц», «тесин»). Пиленый тес появился в Сибири лишь во второй четверти XIX в. с появлением здесь пилы.

Потолки («подволоки») изб до конца XIX в. во многих местах настилали из тонких, тщательно подогнанных друг к другу бревен. Если для потолка применялись тесанные или пиленые доски, то они могли располагаться «встык», заподлицо или «в разбежку». Сени клети чаще всего строились без потолка. Потолок избы сверху утеплялся глиной или землей особенно тщательно, т.к. от этой работы зависело во многом «загонит ли тепло» в свой дом хозяин.

Наиболее древним, традиционным общероссийским способом кровли дома была кровля на «посомах» (на «самцах»), т.е. на бревнах фронтонов, постепенно укорачивающихся кверху. Позднее посомы заменились дощатыми фронтонами. Бревна посомов плотно пригонялись друг к другу и скреплялись шипами. В верхние, короткие бревна посомов врубалось длинное бревно, которое называлось «князевой слегой». Ниже, паралельно будущей крыше шли «решетины» («обрешетины») из толстых жердей.

Еще полтора-два столетия назад крыши крыли без единого гвоздя. Делалось это так. Сверху вдоль посомов по их скатам врубались «курицы» – тонкие бревна с крюком в нижней части. На крюки вдоль нижней кромки будущей крыши навешивали выдолбленные жолобом бревна. На эти желоба опирались «тесины» кровли, уложенные на пласты бересты. «Тесаницы» были двойными, внахлестку. Сверху концы тесин над коньковой слегой закрывали-придавливали выдолбленным жолобом тяжелым коньковым бревном. На переднем конце бревна часто вытесывали голову коня; отсюда и название этой детали кровли. Конек скреплялся на клинья специальными стяжными деревянными штырями, пропущенными сквозь коньковую слегу. Кровля получалась монолитная, достаточно прочная, выдерживавшая даже шквальные порывы ветра или тяжелый снег.

В качестве кровельного материала наряду с тесинами применяли «драницы», «дрань» (в ряде мест – «желобник»). Для получения «драни» расколотые по вдоль бревна хвойных пород, чаще всего «листвяжные», расщеплялись топором и клиньями на отдельные пластины. Длина их доходила до двух метров. Топорный тес и драницы были весьма устойчивыми к воздействию осадков, долговечны. Пиленая же поверхность современной доски легко пропитывается влагой и быстро разрушается. Крытые дранью кровли встречались в Сибири вплоть до второй половины ХХ в.

В любом случае крытые доской крыши домов – важнейший признак сибирского жилища. Соломенные кровли, повсеместно распространенные у великорусских крестьян даже среднего достатка, у сибиряков почти не встречались; разве что у переселенцев на первых порах или у самых последних лентяев-бедняков.

Более поздняя, повсеместная конструкция кровли – стропильная. При этом, стропила врубались как в верхние ряды бревен, так и на «связях». На верхние венцы укладывались бревна-подстропильники («переводины»), связанные иногда крестообразно над потолком (на «вышке»). При строительстве охотничьей избушки коньковая слега могла быть уложена на врытые в землю столбы с развилкой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: