Сознание и бессознательное

Сознание не исчерпывает всего богатства психической жизни человека. Наряду с сознанием в психике человека существует еще сфера бессознатель­ного. В мировой философской традиции и в психологии существование этого уровня психики человека признается теперь большинством ученых. Однако в недавнем прошлом (в 20—50-х гг. XX столетия) в нашей стране понятие бес­сознательного предавалось анафеме как понятие идеалистическое. Начиная с 60-х гг. шел активный процесс реабилитации этого понятия и интенсивного изучения феномена бессознательного.

Бессознательное — это совокупность психических явлений, состояний и действий, лежащих вне сферы человеческого разума, безотчетных и не поддающихся, по крайней мере в данный момент, контролю со стороны соз­нания.

Бессознательными являются сновидения, гипнотические состояния, яв­ления сомнамбулизма, состояния невменяемости и т.п.

Все то, что не находится в данное время в фокусе сознания личности, но может быть включено в сознание посредством памяти, не следует отно­сить к бессознательному. Например, немало информации было получено нами в прошлом, но она оказывается не данной нам непосредственно в каж­дый момент функционирования сознания, ее в принципе можно ввести в фо­кус сознания; такого рода информация будет влиять на наше поведение, лишь пройдя через уровень сознания. К сфере бессознательного относятся инстинкты, от которых человек как биологическое существо не свободен. Инстинкты могут порождать и порождают у человека подсознательные же­лания, эмоции, волевые импульсы, которые позже могут попадать в сферу сознания. Отрицать роль полового и пищевого инстинктов в психической и даже сознательной жизни человека было бы ошибочно.

Так называемые автоматизмы и интуиция могут зарождаться с помо­щью сознания, но потом погружаться в сферу бессознательного. Автома­тизмы — достаточно сложные действия человека, первоначально действуя под контролем сознания, в результате длительной тренировки и многократ­ного повторения приобретают бессознательный характер, выходят из-под контроля: навыки игры на музыкальных инструментах, спортивное плавание, езда на велосипеде, рутинные трудовые операции и т.д. Такие автоматизмы пронизывают всю нашу жизнь. Среди подсистем бессознательного важное место занимает установка, состояние готовности, предрасположенности субъекта к определенной активности в определенной ситуации.

Структуры бессознательного различаются, помимо прочего, по степени своей близости к сознанию. Выделяется даже особый слой, или уровень, бес­сознательного, называемый подсознатель^[245]ным; в него включаются психи­ческие явления, связанные с переходом с уровня сознания на уровень авто­матизма.

На примерах автоматизмов хорошо видна охранительная функция бес­сознательного (подсознательного). Благодаря включению бессознательного уменьшается нагрузка на сознание и увеличиваются творческие возможности человека.

Бессознательное может направлять поведение людей и в этом отноше­нии определенным образом воздействовать на сознание.

Приведем два факта, имеющиеся в литературе. Первый. В некоторых зарубежных кинотеатрах во время сеанса художественного фильма показы­вали специальные кадры, рекламирующие какой-либо товар. Эти кадры по­являлись на экране на время, которое не воспринимает человеческий глаз (т.е. менее 0,05 с), и не мешали просмотру фильма. Зритель не видел так на­зываемых сублимарных кадров, но они воспринимались подсознательно и за­тем воздействовали на поведение этих людей после сеанса. Спрос на рекла­мируемые товары у людей, подвергшихся такому внушению, повышался почти в два раза по сравнению с обычным.

Второй факт (связан с историей формирования концепции бессозна­тельного З. Фрейда). Загипнотизированной пациентке внушалось приказание: через пять минут после пробуждения раскрыть стоящий в углу комнаты зон­тик. Пробудившись от гипнотического сна, женщина в назначенный срок в точности выполнила задание. На вопрос о мотивах ее поступка она отвечала, что хотела убедиться, ее ли это зонтик. Этот мотив не соответствовал дейст­вительной причине поступка и, очевидно, был придуман post factum, но соз­нанию пациентки вполне удовлетворял: она искренне была убеждена, что раскрыла зонтик по собственному желанию, имея целью убедиться в том, что он принадлежит ей. Далее путем настойчивых расспросов ее наконец застав­ляли вспомнить настоящую причину поступка, т.е. приказание, полученное во время гипноза.

Приведенные, да и многие другие факты свидетельствуют о наличии бессознательного в психике человека. Это во-первых. Во-вторых, такого рода факты наталкивают на постановку вопроса: в каком же соотношении нахо­дятся осознанное и бессознательное?

Одним из первых в истории науки данный вопрос на базе большого опытного материала пытался решить австрийский невропатолог, психиатр и психолог 3игмунд Фрейд (1856—1939). Опираясь на второй из только что отмеченных фактов — а он был известен З.Фрейду, — а также на ряд других экспериментов, 3. Фрейд пришел к выводу о существенно важной, порой даже решающей роли бессознательного (особенно в этиологии ряда психиче­ских заболеваний). Те или иные «комплексы», которые складываются под влиянием разных факторов в жизни человека («комплекс Эдипа», «комплекс Электры», «комплекс вины» и др.),^[246] вытесняются из сознания в бессозна­тельное и могут затем выступать причиной психических болезней. Необхо­димо найти средства определения конкретного комплекса, обнаружить этот комплекс, довести его до осознания пациентом, и тогда болезнь будет изле­чена. Разработанный 3. Фрейдом метод обнаружения комплексов, метод те­рапевтического лечения больных был назван психоаналитическим. И надо признать, что для первой четверти XX в., когда был разработан психоанализ, да и на протяжении последующих десятилетий это был значительный успех: диагностические и терапевтические приемы психоанализа давали, по призна­нию многих теоретиков и практиков медицины, неплохие результаты, а в от­дельных случаях — несколько больший эффект, чем традиционные методы.

На основе выработанных представлений о бессознательном 3. Фрейд сформировал свой взгляд на психику человека, на соотношение сознания («Я») и бессознательного («Оно»).

Психика человека, как считал 3. Фрейд, имеет три сферы: «Оно», «Я» и «Сверх-Я».

Какова же роль всех этих структур в общей системе психики человека? «Оно» подчиняется закону, который Фрейд назвал принципом удовольствия. «Оно» стремится к удовлетворению («разрядке») желаний и воздействует на «Я», ибо только проникнув туда, желания могут реализоваться в конкретном поведенческом акте. «Я» возникает из потребности совместить желания «Оно» с реальными условиями внешнего мира, поэтому в данной области психики господствует другой принцип – принцип реальности. «Я» – это ин­станция психики, контактирующая с внешним миром и ответственная за адаптацию к нему. Но главная задача «Я» – противостоять тем желаниям «Оно», которые несовместимы с социальными и культурными нормами. Та­кие желания «Я» вытесняет, не допуская их осознания. За тем, как «Я» вы­полняет эту функцию, следит «Сверх-Я». Эта инстанция психики может быть упрощённо определена как моральное сознание человека. Заметив, что «цен­зура» «Я» пропустила какое-то не соответствующее содержанию «Сверх-Я» желание, «Сверх-Я» начинает преследовать «Я», что выражается в чувстве вины. Вся эта динамика психических взаимодействий оказывается скрытой от сознания индивида.

З. Фрейд преувеличил значение «Оно» по отношению к «Я». Такое преувеличение касалось не столько гносеологического аспекта соотношения бессознательного и сознательного, сколько их психологического аспекта, во­проса мотиваций поведения человека. Но и этот момент характеризует миро­воззрение 3. Фрейда как содержащее внутри себя тенденцию к преувеличе­нию бессознательного начала (в данном случае — в системе психических структур). Еще более противоречащим основным взглядам З. Фрейда явля­ется утверждение о том, будто «все душевные процессы по су^[247]ществу бес­сознательны» (Лекции по введению в психоанализ. М.; Пг., 1923. С. 28). В новом издании лекций по психоанализу перевод соответствующего текста такой: «Психические процессы сами по себе бессознательны» (Введение в психоанализ. Лекции. М., 1989. С. 11). Однако это изменение перевода не меняет существа дела.

Редукция сознания к бессознательному, встречающаяся в работах 3. Фрейда, говорит о гносеологической непоследовательности его позиции по проблеме соотношения психического и физиологического. Кроме того, хотя Фрейд и затронул вопрос о социальной стороне сознания, он не раскрыл важной роли социального фактора в формировании и развитии сознания и психики человека вообще. Данный вопрос сложен, между прочим, и для со­временной психологии, которая еще только подошла к проблеме выявления конкретных форм социализации психического.

Несмотря на то, что мировоззренческие позиции З. Фрейда в ряде про­блем, особенно социологических, не соответствовали уровню научно-мате­риалистических, все же они оставались в пределах естественнонаучного ма­териализма (и в этом отношении ошибочно отнесение Фрейда к идеалистам).

З. Фрейд нанес серьезный удар по концепциям, сводившим психиче­ское к сознанию; он подверг критике точку зрения, согласно которой бессоз­нательное есть низшая форма психической деятельности, свойственная жи­вотным, «снимаемая» с возникновением сознания и затем растворяемая в сознании, всецело определяемая им в своем существовании и функциониро­вании.

Концепция З. Фрейда лежит скорее в русле той сложившейся в фило­софии традиции, которая делает акцент на бессознательном (Шопенгауэр, Гартман, Бергсон и др.). 3. Фрейд впервые фундаментально, на базе экспери­ментальных и клинических данных обосновал важное место, занимаемое бессознательным в психике человека. И эту сторону фрейдовской концепции научная философия не может отвергать.

Важное значение для понимания бессознательного имеют работы Карла Густава Юнга (1875—1961) — швейцарского психолога и психиатра, последователя 3. Фрейда. Изучая бессознательное, К.Г. Юнг обнаружил в его структурах так называемые архетипы. Если «комплексы» переживаний З. Фрейда есть результат индивидуальной жизни человека и представляют со­бой продукт вытеснения, то архетипы связаны с коллективной жизнью лю­дей, с жизнью рода и закрепляются в психике человека исторически, переда­ются по наследству из поколения в поколение. «Комплексы» 3. Фрейда не устраняются, но представление о них дополняется архетипами. К.Г. Юнг констатировал: «В отличие от личного бессознательного, которое является в известной степени относительно поверхностным слоем сразу же под порогом сознания, коллек^[248]тивное бессознательное в обычных условиях неосозна­ваемо, поэтому даже при помощи аналитической техники нельзя вызвать воспоминание, поскольку оно не было ни вытеснено, ни забыто. Само по себе коллективное бессознательное вообще не существует; на самом деле оно является не чем иным, как возможностью, той самой возможностью, которая передается нам по наследству с древних времен посредством определенной формы мнемических образов, или, выражаясь анатомически, через структуры мозга. Нет врожденных представлений, но, наверное, есть врожденная воз­можность представлений, которая определяет границы даже самой смелой фантазии, определяет, так сказать, категории деятельности фантазии, в из­вестной степени идеи a priori, о существовании которых, однако, невозможно судить без наличия соответствующего опыта. Они проявляюся в оформлен­ном материале в качестве регуляторных принципов его оформления» (Про­блемы души нашего времени. М., 1994. С. 57). Элементы этого коллектив­ного бессознательного — архетипы — «являются в определенной степени обобщенной равнодействующей бесчисленных типовых опытов ряда поколе­ний. Они представляют собой, так сказать, психические осадки бесчислен­ных переживаний подобного типа» (там же. С. 57—58). «Бессознательное как совокупность архетипов, является осадком всего, что было пережито челове­чеством, вплоть до его самых темных начал. Но не мертвым осадком, не брошенным полем развалин, а живой системой реакций и диспозиций, кото­рая невидимым, а потому и более действенным образом определяет индиви­дуальную жизнь» (там же. С. 131).

К общечеловеческим первообразам, или архетипам, относятся образы матери-земли, героя, мудрого старца и др. Архетип «Тень» представляет со­бой образ всего низменного в человеке, всего антисоциального в нем; разру­шительная, агрессивная тенденция таится в глубинах человеческой души и способна проявиться в действиях человека. Но эта тенденция может и не стать явной, а скрываться под маской «Персоны» (архетипа, в котором за­ключена ширма, или маска, которой пользуется человек, чтобы скрыть свое истинное «Я»). Архетип «Анима» представляет женское начало в мужчине, архетип же «Анимус» — мужское начало в женщине; они ведут к взаимопо­ниманию мужчины и женщины, но могут вести и к психическим кризисам при несовпадении идеализированных представлений с реальным человеком. Архетип «Самость» у К.Г. Юнга выступает субъектом целостной психики человека; «Самость» предопределяет всю жизнедеятельность человека, на­правленную на достижение целостности и единства составляющих его час­тей.

Архетипы тесно связаны с символикой и проявляются в сновидениях, художественном творчестве и т.п. «Коллективное бессознательное, — отме­чает К.Г. Юнг, — является огромным духов^[249]ным наследием, возрожден­ным в каждой индивидуальной структуре мозга. Сознание же, наоборот, яв­ляется эфемерным явлением, осуществляющим все сиюминутные приспо­собления и ориентации, отчего его работу, скорее всего, можно сравнить с ориентировкой в пространстве. Бессознательное содержит источник сил, приводящих душу в движение, а формы или категории, которые все это регу­лируют, — архетипы. Все самые мощные идеи и представления человечества сводимы к архетипам. Особенно это касается религиозных представлений. Но и центральные научные, философские и моральные понятия не являются здесь исключениями. Их можно рассматривать как варианты древних пред­ставлений, принявших свою нынешнюю форму в результате использования сознания, ибо функция сознания заключается не только в том, чтобы воспри­нимать и узнавать через ворота разума мир внешнего, но и в том, чтобы творчески переводить мир внутреннего во внешнее» (там же. С. 132—133).

В заключение отметим, что бессознательное и сознательное являются двумя относительно самостоятельными сторонами единой психической ре­альности человека; между ними довольно часты противоречия, порой кон­фликты, но они взаимосвязаны, взаимодействуют между собой и способны достигать гармоничного единства. В бессознательном заключены богатые возможности для рационализации человеческой жизнедеятельности, в осо­бенности это касается творческой деятельности субъекта. Сознание, питая и в значительной мере формируя бессознательное, в целом способно его кон­тролировать, а также определять общую стратегию поведения человека. И хотя поведение человека, особенно социальное его поведение, определяется сознанием, осознанное поведение не исчерпывает всех поведенческих актов, в нем остается место и бессознательному.

В генезисе психики человека бессознательное выступает первым, а сознательное – вторым этапом ее формирования и развития. Но с возникно­вением сознания бессознательное не растворяется в нем – оно становится уровнем человеческой психики, начиная активно взаимодействовать с уров­нем сознания. Более того, под влиянием эволюции сознания бессознательное развивается, изменяется и обогащается по своей структуре, функциям и со­держанию. Бессознательное у человека и бессознательное у животных при общих сходных чертах обладает существенными различиями. Бессознатель­ное в субъекте очеловечивается и социализируется; оно биосоциально по своей природе.

Проблема идеального

Важнейшим свойством индивидуального, да и общественного, созна­ния является идеальность. Идеальное — характерная черта,^[250] главнейший признак сознания, обусловленный социальной природой человека.

Сложность существа и состава идеального, разнообразие его детерми­нирующих факторов, проявлений, функций в жизни и деятельности человека — все это (как и многое другое) обусловило трудности его познания, широ­кое разнообразие представлений философов о сущности идеального и его предназначении: от различных точек зрения внутри той или иной философ­ской школы до глубоко дивергированных направлений в рамках всей фило­софии — материализма и идеализма (сам термин «идеализм» в своем гене­зисе восходит к «идее» и «идеальному»). Иначе говоря, идеальное выступает как одна из вечных и в то же время всегда актуальных проблем философии.

Несмотря на то что проблема идеального возникла еще в античную эпоху, по крайней мере со времен Платона, в XX столетии после нескольких десятилетий забвения она вновь заявила о своем существовании, став едва ли не новой. Бесспорная заслуга в ее возрождении принадлежит Э.В. Ильенкову (см.: Ильенков Э.В. Идеальное // Философская энциклопедия. М., 1962, Т. 2. С. 219—227; он же. Проблема идеального // Вопросы философии. 1979. № 6, 7; он же. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М., 1984. С. 164—188).

Идеальное, с его точки зрения, не тождественно субъективной реально­сти, всему тому, что имеется в индивидуальном сознании. Это не столько часть индивидуального сознания, сколько компонент общественного созна­ния, к которому приобщился индивид, это такие элементы общественной культуры, которые непосредственно связаны с деятельностью индивида. Идеальное — это образы, подлежащие опредмечиванию или духовной объек­тивации. Идеальное широко представлено в трудовой практической деятель­ности. От практики оно отличается тем, что в нем самом нет ни одного атома вещества того предмета, который подлежит созданию. Когда у инженера по­является идея новой машины, он создает при этом не реальную, а идеальную машину. Идеальная форма — это форма вещи, но существующая вне этой веши, в сознании человека, в виде его активной жизнедеятельности. Идеаль­ное — это то, чего в самой природе нет, но что конструируется человеком в соответствии с его потребностями, интересами, целями, что подлежит реали­зации на практике. Идеальное как форма человеческой деятельности сущест­вует только в деятельности, а не в результатах, ибо деятельность и есть это постоянное, длящееся «отрицание» наличных, чувственно воспринимаемых форм вещей, их изменение, их «снятие» в новых формах. Когда предмет соз­дан, потребность общества в нем удовлетворена, а дея^[251]тельность угасла в ее продукте, — умерло и само идеальное. Идеальный образ, например, хлеба, возникает в представлении голодного человека или пекаря, изготовляющего этот хлеб; в голове сытого человека, занятого строительством дома, не воз­никает идеальный хлеб. Но если взять общество в целом, в нем всегда нали­чествует и идеальный хлеб, и идеальный дом, и любой идеальный предмет, с которым реально имеет дело реальный человек в процессе производства и воспроизводства своей материальной жизни. Отличие деятельности человека от деятельности животного состоит в том, что ни одна форма этой деятельно­сти, ни одна способность не наследуется вместе с анатомической материаль­ной организацией его тела. Эти формы деятельности (деятельные способно­сти) передаются здесь только опосредованно — через формы предметов, соз­данных человеком для человека.

К идеальному, отмечает Э.В. Ильенков, относятся нравственно-мо­ральные нормы, регулирующие бытовую жизнедеятельность людей, право­вые установления, формы государственно-политической организации жизни, ритуально-узаконенные схемы деятельности во всех ее сферах, обязательные для всех правила жизни, жесткие цеховые регламенты и т.п., вплоть до логи­ческих нормативов рассуждения. Все эти структурные формы и схемы обще­ственного сознания противостоят индивидуальному сознанию в качестве особой, внутри себя организованной действительности, в качестве внешних форм его детерминации. «Идеальность» предстает как форма сознания и воли, как закон, управляющий сознанием и волей человека, как объективно-принудительная схема сознательно-волевой деятельности.

Общественное сознание выступает как исторически сложившаяся и ис­торически развивающаяся система независимых от индивидуального созна­ния форм и схем «объективного духа», «коллективного духа», «коллектив­ного разума» человечества (непосредственно «народа» с его своеобразной духовной культурой). Человек обретает идеальное («идеальный» план жиз­недеятельности) только и исключительно в ходе приобщения к исторически развившимся формам общественной жизнедеятельности, только вместе с со­циальным планом существования, только вместе с культурой. «Идеальность» и есть не что иное, как аспект культуры, ее измерение, определенность, свой­ство.

По отношению к психике, к психической деятельности мозга это такой же объективный компонент, как горы и деревья, как Луна и звездное небо. Вследствие этого объективная реальность «идеальных форм» — это не досу­жая выдумка злокозненных идеалистов, как это кажется псевдоматериали­стам, признающим, с одной стороны, «внешний мир», а с другой — только «сознающий мозг» (или «сознание как свойство и функцию мозга»). Это ре­альный факт.^[252]

В голове, понимаемой натуралистически, т.е. так, как ее рассматривает биохимик, анатом, физиолог высшей нервной деятельности, никакого «иде­ального» нет, не было и никогда не будет. Что там есть – так это единственно материальные «механизмы», своей сложнейшей динамикой обеспечивающие деятельность человека вообще, и в том числе деятельность в идеальном плане, в соответствии с «идеальным планом».

Вне человека и помимо человека никакого «идеального» нет. Но чело­век при этом понимается, что подчеркивает Э.В. Ильенков, не как отдельный индивид с его мозгом, а как реальная совокупность реальных людей, совме­стно осуществляющих свою специфически человеческую жизнедеятельность, как «совокупность всех общественных отношений», складывающихся между людьми вокруг общего дела, вокруг процесса общественного производства их жизни. Идеальное и существует только «внутри» человека, понимаемого таким образом.

Другой подход к проблеме идеального представлен наиболее полно ра­ботами Д.И. Дубровского (см.: Дубровский Д.И. О природе социального // Вопросы философии. 1971. № 4; он же. Информация, сознание, мозг. М., 1980; он же. Проблема идеального. М., 1983; он же. Категория идеального и ее соотношение с понятиями индивидуального и общественного сознания // Вопросы философии. 1988. № 1). Существо этого направления — в нераз­рывной связи идеального с индивидным уровнем субъекта, с психикой чело­века.

Д.И. Дубровский считает неверным положение, будто идеальное есть принципиально внеличностное и надличностное отношение, реализуемое не в человеческой голове, а в самой социальной предметности. Несостоятельно представление, будто идеальное абсолютно независимо от мозга, от его со­стояний. Необоснованным является, с его точки зрения, и отождествление идеального с мыслительным, с рациональными схемами, нормативами, ис­ключительно с теми духовными явлениями, которые обладают достоинством всеобщности и необходимости; неверно, будто идеальное несовместимо со случайным, единичным (он обращает при этом внимание на внезапные ин­туитивные поэтические или теоретические озарения, являющиеся «случай­ными», сугубо индивидуальными). С его точки зрения, неувязка получается, когда идеальное связывается главным образом с опредмеченными результа­тами деятельности (здесь Д.И. Дубровский прав, имея в виду некоторые при­меры, приводимые Э.В. Ильенковым в качестве идеального: форму стоимо­сти, икону, формы государственно-политической организации жизни; но не­справедливо считать, что раз у Э.В. Ильенкова идеальное имеет статус объ­ективной реальности, значит, происходит редукция идеального к материаль­ному: оно объективно лишь по отношению к созна^[253]нию индивида, остава­ясь субъективным в социуме по отношению к природе). У Э.В. Ильенкова идеальность предстает как закон, управляющий сознанием и волей человека, как объективно-принудительная схема сознательно-волевой деятельности. Это положение, считает Д.И. Дубровский, несовместимо с творческой актив­ностью сознания; живая творческая личность тут лишается какой-либо авто­номии, становится марионеткой, функциональным органом «объективно-принудительной схемы».

По его мнению, из того, что идеальное есть общественный продукт и необходимый компонент социальной самоорганизации, еще не следует, что оно должно быть теоретически «локализовано» в пределах общественной системы в целом, а не в пределах общественного индивида, отдельных лич­ностей. Идеальное не существует само по себе, оно необходимо связано с ма­териальными мозговыми процессами. Оно есть не что иное, как субъектив­ное проявление некоторых мозговых нейродинамических процессов. В этом смысле идеальное непреложно объективировано, ибо иначе оно не сущест­вует. Идеальность есть сугубо личностное явление, реализуемое мозговым нейродинамическим процессом определенного типа. Этот особого типа про­цесс актуализирует информацию для личности в форме текущих субъектив­ных переживаний. Подобно тому как не актуализированная для личности информация, хранящаяся в нейронных, субнейронных и молекулярных структурах головного мозга, есть лишь возможность идеального, а не иде­альное как таковое, точно так же информация, фиксированная в памяти об­щества (в книгах, чертежах, машинах, произведениях искусства, иконах и других материальных системах), не есть идеальное, не будучи актуализируе­мой в сознании личности.

Идеальное — это психическое явление; оно представлено всегда только в сознательных состояниях отдельных личностей; записанная на бумаге или на магнитофонной ленте фраза может расцениваться как продукт психиче­ской деятельности, однако подобный продукт не содержит в себе идеального. Идеальное является исключительно субъективной реальностью и существует только в голове общественного индивида, не выходя за ее пределы, хотя это качество и связано с воздействиями внешнего мира, с активной деятельно­стью человека, обусловлено органической включенностью индивида в функ­ционирование общественной системы. Категория идеального обозначает специфическое для человека отображение и действие в субъективном плане в отличие от объективных действий, непосредственно производящих измене­ния в материальных объектах. Эта категория обозначает такое свойство дея­тельности нашего головного мозга, благодаря которому нам непосредственно дано содержание объекта, динамическая модель объекта, свободная от всех реальных физических качеств объекта, от его материальной весомости, а по­тому допускающая свободное^[254] оперирование ею во времени. Но субъек­тивный образ отделен не только от субстрата отображаемой вещи, но и от нейродинамического кода, с которым он связан. Он отделен также и от сиг­налов, сопряженных с информацией. Информация не существует отдельно от сигнала, она необходимо воплощена только в сигнале; однако информация независима от энергетической характеристики сигнала, она независима от конкретных физико-химических свойств своего носителя; одна и та же ин­формация может быть воплощена и передана разными сигналами. Иначе го­воря, информация инвариантна по отношению к формам сигналов. Д.И. Дуб­ровский приходит к выводу, что идеальное есть способность личности иметь информацию в «чистом» виде и оперировать ею во времени.

Д.И. Дубровский подчеркивает базисный, основополагающий характер индивидуального сознания по отношению к общественному сознанию. Един­ственным источником новообразований в общественном сознании, считает он, служит именно индивидуальное сознание. Содержание общественного сознания существует лишь в форме субъективной реальности множества лю­дей, составляет ядро содержания множества индивидуальных сознаний. Именно в этом смысле общественное сознание идеально.

Содержание общественного сознания гораздо шире содержания созна­ния индивидуального. В то же время данное индивидуальное сознание может быть в ряде отношений богаче общественного сознания. В содержании инди­видуального сознания всегда остается нечто такое, что не объективируется во внеличностных формах культуры, полностью не опредмечивается или во­обще не может быть опредмечено на данном этапе исторического развития, т.е. неотчуждаемо от живой личности, существует только в ней исключи­тельно в форме субъективной реальности данной личности. Надличностное нельзя истолковывать как абсолютно внеличностное, как совершенно незави­симое от реальных личностей (ныне существующих или живших прежде). Сложившиеся структуры духовной деятельности, нормативы и т.п. высту­пают для меня и моих современников как надличностные образования, фор­мирующие индивидуальное сознание. Но сами эти образования были сфор­мированы, конечно, не сверхличным существом, а живыми людьми, творив­шими до нас.

Итак, идеальное охватывает весь круг явлений субъективной реально­сти; это всякое знание, существующее в форме субъективной реальности.

Такова одна из точек зрения на проблему идеального.

Представление о сущности идеального как субъективной реальности, как относящейся ко всем элементам сознания человека является, по-види­мому, доминирующим в частных науках — психо^[255]логии, физиологии высшей нервной деятельности, медицине и др. Возможно, оно и пришло в философию из естествознания. В этом, между прочим, нет ничего предосу­дительного. В то же время имеется и солидная философская традиция такого понимания проблемы идеального. В русле этой традиции, которую можно назвать сенсуалистической, находятся концепции Дж. Локка, Дж. Беркли и др. Д. Юм отмечал, что слово «идея» (т.е. идеальное) обыкновенно понима­ется и Локком, и другими в широком смысле; оно обозначает все наши пер­цепции: и ощущения, и аффекты, и мысли (см.: Юм Д. Соч.: в 2 т. М., 1966. Т. 2. С. 25). Но при таком подходе к идеальному в значительной мере упуска­ется из виду основная проблема философии — соотношение «идеи» («духа») и природы, проблема, кстати, сама родившая понятие идеи. Сведéние основ­ного вопроса философии к вопросу о соотношении материального объекта и сознания индивида (и в этом смысле «идеального») подменяет собственно философскую проблему физиолого-психологической проблемой и по сути дела приводит к недооценке или снятию основной проблемы.

По нашему мнению, более глубокие основания имеет другая традиция, уходящая своими корнями в античность, в истоки поляризации философии на идеалистическое и материалистическое направления. Родоначальником этой традиции является Платон.

Идеальное по самому своему существу конструктивно. Оно стремится преодолеть наличное бытие, и в этом отношении оно критично к сущест­вующим его формам. Оно способно проникать в тенденции развития предме­тов, видеть их способность быть более развитыми, более совершенными. Идеальное толкает к этому, более совершенному, оно заключает в себе им­пульс такого движения и развития.

Преобразующий характер идеального заложен в самой его сути, и этот характер, к сожалению, затушевывается или теряется при узкоэмпиристском к нему подходе.

И. Кант, как отмечал Гегель, считал идею чем-то необходимым, целью, которую следует ставить себе как прообраз для некоего максимума, стремясь как можно больше приблизить к ней состояние действительности.

Гегель идет дальше. Он полагает, что идею следует рассматривать не только как цель, а так, что все действительное есть лишь постольку, по­скольку оно имеет внутри себя идею и выражает ее. Гегель подчеркивает, что предмет, объективный и субъективный мир не только должны вообще совпа­дать с идеей, но сами суть совпадение понятия и реальности; реальность, не соответствующая понятию, есть просто явление, нечто субъективное, слу­чайное и произвольное. Такие целостности, как государство, церковь, пере­стают существовать, когда разрушается единство их понятия и их реально­сти.^[256]

В отличие от объективно-идеалистического или материалистическо-ги­лозоистического подхода современный научный материализм не рассматри­вает всю предметную действительность как сферу реализации идеального; он ограничивает идеальное только областью человеческой культуры, человече­ской деятельности. Неорганическая и органическая природа выводятся за пределы прерогатив идеального. Как отмечал К. Маркс, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобра­зованное в ней. Ценно в данном положении прежде всего ограничение иде­ального человеческой головой (это значит также, что вне пределов этой го­ловы, т.е. в каких-либо товарах, иконах и т.п. идеальное существовать не мо­жет).

Каков же характер «преобразования» материального в голове? В при­веденном положении нет ответа на данный вопрос, что позволяет трактовать это «преобразование» у Маркса как в психолого-гносеологическом, так и в узкосоциологическом планах. Существо же ответа — в другом положении: «Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей го­лове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 189). Эта мысль, как и некоторые другие, касающиеся проблемы идеального, не является чем-то новым в философии, но она поясняет точку зрения К. Маркса на характер идеального. Связывая идеальное только с человеком, как существом социальным, общественным, мы должны ассоциировать идеальное не с любым субъективным в нем, не с любым психическим и не со всяким субъективным образом, а только с таким, который оказывается соотнесенным с будущим результатом его деятельно­сти. Из всего многообразного содержания сознания выделяется тот тип чув­ственных и понятийных образов, в которых закладывается результат, то, что должно быть достигнуто, произведено, осуществленно. Идеальными могут быть идеал общественного устройства, общий характер жизненного поведе­ния человека, ориентированный на осуществление добра и справедливости, замысел художественного произведения, та или иная идея решения научной проблемы, замысел решения какой-либо технической задачи (создание опре­деленного прибора, машины и т п.), план строительства дома и т.п. Диапазон идеального весьма широк — от идеала общества и идеала всей жизни инди­вида до текущих житейских, мимолетных целей и решений. При этом про­екты, идеи ближайшего и отдаленного будущего схватываются в представле­нии и мысли, в основном структурно, в их внутренней форме, в определен­ном порядке частей, компонентов, элементов. Процесс же реализации идеи (идеального) как раз и будет означать его (идеального) угасание, умирание и становле^[257]ние нового материального (или, если это научная гипотеза, тео­рия, художественный образ, — объективирование идеального в духовном), причем результат осуществления идеального будет, конечно же, отличаться от самого идеального своей конкретностью, уникальностью.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: