Натуралистское (сциентистское) мировоззрение

Натуралистская форма мировоззрения стала формироваться ещё в пер­вой половине XIX в., когда проявились негативные стороны натурфилософии (Шеллинга, Гегеля и др.), отрицательно влиявшие на естествознание и мыш­ление учёных-натуралистов, когда среди последних крепло убеждение пози­тивистского толка («естествознание само есть философия»), а в структуре ес­тественнонаучного знания усиливалась тенденция к теоретическому осмыс­лению данных экспериментального исследования. Натурфилософские раз­мышления стали всё больше оказывать отрицательное воздействие на разви­тие науки. Это состояние признавали даже крупные философски эрудиро­ванные естествоиспытатели (к примеру, В.И. Вернадский).

Одной из важных специфических сторон такой формы мировоззрения являлись негативное отношение к философии и стремление решать мировоз­зренческие вопросы посредством обращения к собственно естественнонауч­ным (сциен­тистским) понятиям и принципам. Важно также отметить, что формирование такого «научного» мировоззрения чаще всего происходило на фоне крупных естественнонаучных достижений и демонстрации эффектив­ности теоретиче­ских и эмпирических понятий, которые при этом вырабаты­вались.

Приведу конкретный пример, связанный с деятельностью австрийского невропатолога и психиатра Зигмунда Фрейда^[47] (1856–1939)[1]. Им написан ряд книг, среди которых наиболее известными стали следующие: «Лекции по введению в психоанализ» (Т. 1–2; пер. с австр. М., 1922); «Толкование сно­видений» (1900; пер. с австр. М., 1913); «Очерки по теории сексуальности» (М., 1923); «Тотем и табý» (1913; пер. с австр. М., 1925); «Я и Оно» (1923; пер. с австр. Л., 1924); «Психология масс и анализ человеческого “Я”» (1921; пер. с австр. М., 1925).

Фрейда как учёного-исследователя и врача вначале привлекли опыты с гипнозом в целях диагностики и лечения некоторых психических болезней. Фрейд обнаружил, что многие психические болезни являются следствием имеющихся у пациентов «комплексов» – групп переживаний (по преимуще­ству сексуального характера), возникших у человека когда-то в детстве или юности и вытесненных в сферу бессознательного. Разработанный им психо­аналитический метод включал анализ сновидений, описок, обмолвок, острот и т.п. Анализ, иногда продолжительный, должен был привести к установле­нию характера комплекса у того или иного пациента (порой у пациента ока­зывался не один, а несколько комплексов). Разработана была и методика из­живания комплекса (или комплексов). Фрейд применял в своём учении ряд специфических понятий – «либидо», «сублимация» и др. Реальные успехи фрейдовского психоанализа (выздоровления значительного числа больных, ранее считавшихся безнадёжными) послужили его создателю основой для формулирования собственного общего взгляда на психику человека и на важнейшие мировоззренческие проблемы.

Следует отметить, что Фрейд развивал натуралистское воззрение на мир, т.е. пытался применить к его объяснению понятия и представления, свя­занные с психоаналитическим методом. Даже пользуясь для построения своей мировоззренческой концепции такими понятиями, как «эрос» или «та­натос», он вкладывал в них более широкий смысл: первое понималось как тенденция к жизни, второе – как тенденция к смерти. Под «либидо» подразу­мевалась не столько сексуальная энергия, сколько физическая энергия во­обще. Фрейд был детерминистом и отвергал религиозные представления о мире. И всё же он психологизировал ряд проблем мировоззрения.

З. Фрейд сравнивал «Я» (сферу сознания) со всадником, оседлавшим лошадь «Оно» (бессознательное) и потерявшим, в сущности, возможность ею управлять. Фрейд писал: по отношению к «Оно» «Я» подобно всаднику, ко­торый должен обуздать превосходящую силу лошади, с той только разницей, что всадник пытается совершить это собственными си­лами, «Я» же – силами заимствованными. Как всаднику, если он не хочет рас­ставаться с ло^[48]шадью, часто остаётся только вести её туда, куда ей хочется, так и «Я» превращает обыкновению волю «Оно» в действие, как будто бы это было его собствен­ной волей.

Фрейд считал, что смысл жизни людей определяется стремлением к счастью. Счастье есть переживание наслаждений (гедонизм) и избежание не­удовольствий (эпикурейский вариант). Но программа стремления к счастью невыполнима для современного человека. Более реален для него путь нев­роза, бегства в болезнь. Источниками этого становятся природа, отношения между людьми (культура), «бегство» от людей. Культура – источник несча­стий, человек становится невротиком из-за ограниченной цивилизации. Культурные ограничения не делают человека счастливым. Фрейд не разли­чает по содержанию понятия «культура» и «цивилизация». И то и другое для него – совокупность материальных и духовных ценностей. Вместо понятия «государство» также используется термин «культура». Причём переход чело­века к культуре (государству) Фрейд объясняет как отказ от острого пережи­вания счастья к неудовольствию. Таким образом, переход к культуре – жертва, и дальнейшее развитие культуры требует всё новых жертв. Под влиянием культуры ограничивается человеческая сексуальность. Культура предписывает моногамию, Фрейд же стремится доказать закономерность ге­терогамии в современном обществе (гомосексуализм и бисексуальность рас­сматриваются им не как отклонения, а как особенности психического разви­тия человека).

Фрейда и его последователей часто называют критиками культуры. Однако он вовсе не призывал «назад к природе»; цивилизация как велосипед, движется только вперёд. Что необходимо, по мнению Фрейда, – так это ра­дикальная реформа культуры.

Своеобразная трактовка Фрейдом факторов, обусловливающих разви­тие общества. К таким факторам он относит: 1) необходимость, идущую от природы; 2) основные противоположные силы живого – «эрос» и «танатос» (они действуют также в космосе); 3) социальные влечения человека; 4) тру­довую деятельность индивидов; 5) деятельность социальных институтов. Та­кая картина движущих сил развития человеческой цивилизации близка к со­циологической теории факторов. Однако почти все из перечисленных Фрей­дом факторов оказываются зависимыми от либидо и тех или иных комплек­сов в психике индивидов. Фрейд заявляет, что истоки религии, морали, ис­кусства и общества в целом обнаруживаются в комплексе Эдипа. Психология народов подобна психике отдельного невротика. Источник войн между наро­дами, как и источник государственности, – в бессознательном индивида. В эдиповом комплексе, утверждал Фрейд, совпадает начало религии, нравст­венности, общественности и искусства – в полном согласии с данными пси­хоанализа, по которым этот комплекс составляет ядро всех неврозов.^[49]

Всю историю человечества, достижения техники и культуры Фрейд пытался трактовать с точки зрения психоанализа. Вот, к примеру, его объяс­нение появления авиации: «Умение летать во сне обозначает не что иное, как страстное желание быть способным к половой деятельности… и авиация, достигшая наконец в настоящее время своей цели, имеет инфантильное эро­тическое происхождение» (Фрейд З. Леонардо да Винчи. М., 1912. С. 100–101). По его мнению, источник художественного и научного творчества ко­ренится в бессознательном. «Сублимация инстинктов является, – пишет он, – наиболее бросающейся в глаза чертой культурного развития, именно благо­даря ей становится возможной высшая психическая деятельность, научная, художественная или идеологическая» (Freud S. Civilization and Its Discontents. P. 44).

Как видим, основным понятием мировоззрения З. Фрейда, ведущей его стороной стало понятие бессознательного, своеобразно им интерпретирован­ное. С этим понятием связаны основные научные достижения Фрейда. Но это понятие было применено им в качестве средства решения других проблем мировоззрения.

Сциентизацию мировоззрения в такой его форме (хотя и в разной сте­пени) можно проследить на многих других фактах. Везде мы обнаруживаем познавательную ситуацию, породившую научный результат, выраженный в общем понятии (или принципе), ставшем затем призмой, соответствующим образом преломившей всё миропонимание учёного.

Одной из распространённых трактовок сущности человека и всемирной истории в настоящее время является биологизм в его физиологической, это­логической и генетической формах.

Изучая физическую основу личности, американский биолог В. Мот­трем приходит к идеям, созвучным миропониманию З. Фрейда. Он абсолю­тизирует биологические структуры, биохимизм и биологические процессы человеческой системы. По его убеждению, пол человека формируется только хромосомным влиянием; половые железы, в свою очередь, через свои секре­ции в кровь оказывают заметное влияние на характер человека. Он полагает, что в эндокринной деятельности половых желез имеется наиболее яркий пример влияния физического строения на личность. Сближая понятия лично­сти и физического строения организма, он находит возможным распростра­нить понятие «личность» на животный мир. Что касается человека, то миро­воззренческий смысл его бытия Моттрем выражает в формуле «пол опреде­ляет личность».

Это выдаётся за что-то новое, «научно-современное». Однако выска­занное положение присуще многим представителям натуралистического ми­ровоззрения прошлого (да и не только естественникам). В одной из работ 20-х гг. (Немилов А.В. Биологическая тра^[50]гедия женщины. Л., 1927) написано: «Так как то особенное, что есть в человеке (Homo Sapiens) по сравнению с животными, связанно именно с полом, то ясно, что уйти из-под власти пола человек не может: вне пола нет и человека» (с. 17–18); «Вечно возбуждаемый этой волной мощных раздражителей из тазовых органов, человек и стал тем, что он есть, т.е. существом, научившимся готовить орудия производства и использовать их для целевого труда» (с. 17).

Но продолжим аналогичную мысль В. Моттрема, почти дословно им повторенную. К каким же новым выводам он пришёл спустя несколько деся­тилетий после публикации А.В. Немилова? Считая, что «пол определяет лич­ность», он указывает на то, что разные биологические функции мужчины и женщины определяют формы их поведения и разные типы личностей. Осо­бенности физического строения отдельных личностей обусловливают также ход человеческой истории. Мы не знаем, как личность царевича была обу­словлена гемофилией, заявляет В. Моттрем, но знаем, что это обстоятельство привело к потерям русских в Первой мировой войне, падению династии Ро­мановых и возникновению СССР. Следуя такой логике В. Моттрема, следо­вало бы, наверное, заявить, что и распад СССР в 1991 г. был прямым резуль­татом крещения Руси в 988 г. До такого абсурда может довести «логика» сциентистского миропредставления.

Приведём ещё несколько фактов, связанных с другой наукой – физи­кой, чтобы продемонстрировать наличие оснований для сциентизации кар­тины мира или общественной системы в этих дисциплинах.

Известный физик Н. Винер отправлялся от понятий «информация» и «кибернетика». С его точки зрения, социология входит в кибернетику и то­тально ею предопределена. Он пытался доказать, что понимание общества возможно только на пути исследования сигналов и относящихся к нему средств связи. При помощи информации человечество гасит на какое-то время энтропию в своей части Вселенной, но в целом гибели Вселенной ему не избежать.

Среди физиков-теоретиков распространён был такой взгляд, будто фи­зика даёт человечеству истинное мировоззрение. Макс Борн утверждал: «Я убеждён, что именно теоретическая физика есть подлинная философия… В последние годы я был занят попытками формулирования философских прин­ципов, выводимых из науки» (Моя жизнь и взгляды. М., 1973. С. 38).

Конечно, биология, физика, да и другие науки изменили многие пред­ставления, господствовавшие в течение многих десятилетий, а то и столетий, о пространстве, времени, движении, структурности, детерминизме и других сторонах материальной действительности. Но у физики, как и у кибернетики, биологии, имеется^[51] своя «реальность», в пределах которой применение её понятий остаётся правомерным. За этими пределами, в особенности при по­пытках приложения их к мировоззренческим или социальным проблемам, они обнаруживают свою ограниченность, односторонность и приводят к вы­водам, которые нередко расходятся с намерениями того, кто выдвигал соот­ветствующие идеи. Принцип дополнительности, например, был использован Нильсон Бором, обосновавшим его в физике, в трактовке явлений в сфере социальных отношений. У него получилось, в частности, что шведская куль­тура «дополнительна» к датской культуре (см.: Бор Н. Избр. науч. тр. М., 1971. Т. 2. С. 288.). Касаясь этого факта, И.В. Мыртынычев справедливо за­мечает, что это «не случайность, а результат перенесения идей естествозна­ния на область социальных наук без учёта особенностей общественного раз­вития, особенностей социальной диалектики. Считать шведскую культуру дополнительной по отношению к датской культуре – значит впадать в заблу­ждение и оскорблять национальные чувства народа» (Мировоззрение естест­воиспытателя. С. 178). Такого рода идеи провозглашаются в концепциях представителей биологизаторства, образующих особые направления – био­политику, биосоциологию и др.

Здесь уместно коснуться такой разновидности сциентистского миро­воззрения, как технократизм, – такого способа мышления и деятельности, для которого характерно абсолютизирование роли техники в жизни общества. Представители технократического мировоззрения полагают, что все сущест­венные вопросы социальной жизни решаются по образу и подобию техники. С их точки зрения, не только государственное управление, но и вся общест­венная жизнь должны быть машинообразными. Эти идеи оказали влияние не только на физиков и техников, но и на философов, политиков. Так, амери­канский философ З. Бжезинский совместно с рядом технократов призывает не только к тому, чтобы власть была в руках технократов, но и к тому, чтобы общественные отношения были перестроены по типу «демократичных» тех­нических систем.

Нельзя не согласиться с мнением Л.В. Сурковой (2001), что в нашей стране технократическое мышление получило сильный толчок в лице адми­нистративно-командной системы управления, для которой технократизм явился благодатной почвой, став и условием администрирования, и его ре­зультатом. Процветающий на этой основе бюрократизм механически подме­няет реального человека условным.

Таковы некоторые следствия, вытекающие из сциентизации мировоз­зренческой картины мира. В каждом из случаев можно увидеть модифика­цию структуры и содержания мировоззрения в зависимости от по­ложенного в его основу исходного принципа или понятия.^[52]

Итак, натуралистское (или, иначе, сциентистское) мировоззрение есть представление о мире и об отношении человека к миру с точки зрения поня­тий, принципов какой-то одной частной науки или системы понятий ряда та­ких наук.

Если натуралистское мировоззрение базируется на частнонаучной кар­тине мира, то оно есть та же частнонаучная картина мира (биологическая, физическая или в целом естественнонаучная), но абсолютизированная в своей мировоззренческой значимости, неправомерно распространённая на всю доступную человеческому взору действительность и используемая для решения мировоззренческих проблем.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: