Религиозное мировоззрение

Перейдём теперь к рассмотрению религиозного знания. До сих пор су­ществует мнение, особенно распространившееся в 30–50-х гг. XX столетия, будто вера (религия) противоположна знанию. Однако это ошибочное мне­ние. Религия есть вид знания. Религиозное знание отличается от других ви­дов знания (прежде всего научного), во-первых, своим основным содержа­нием, во-вторых, формой, средствами постижения этого содержания.

В отличие от научного знания, имеющего своим объектом природу, общество и человека, религиозное знание подразделяет всю реальность на мир естественный и сверхъестественный. В религиозной картине мира глав­ное место занимает сверхъестественный мир, а его центром является Бог. Он-то и определяет все другие структуры сверхъестественного мира (в том числе представление об ангелах) и оказывается также творцом мира естественного. Некоторые философы указывают, что познание Бога есть единственная цель религии. Это положение корректнее понимать в том смысле, что все другие проблемы религии фокусируются вокруг проблемы Бога. Существует даже особая отрасль знания в рамках религиозного знания – богопознание. Оно ставит своей целью: 1) доказать или подтвердить существование Бога; 2) оп­ределить по возможности природу Бога; 3) охарактеризовать отношения ме­жду Богом и миром, Богом и человеком. Если Бога понимать как природную субстанцию, считая её Абсолютом, то религиозный Бог будет подобен фило­софскому Абсолюту. Гегель отмечал: «В религиях народы, несомненно выра­зили свои представления о сущности Вселенной, о субстанции природы и духа и об отношении человека к ним. Абсолютное существо является здесь для их сознания предметом, и, как таковой, он сначала представляет собою для них другое, потустороннее, близкое или далёкое, дружественное или страшное и враждебное. В благоговейном преклонении и в культе человек снимает эту противоположность и возвышается до сознания своего единства с абсолютным существом… Это существо есть вообще в себе и для себя су­щий разум, всеобщая конкретная субстанция, дух, изначальная основа кото­рого в сознании является для себя предметом. Это, следовательно, представ­ление, в котором есть не только разумность вообще, но и всеобщая, беско­нечная ра­зумность, Мы должны поэтому главным образом постигать, т.е по­знавать и признавать разумными как философию, так и религию, ибо послед­няя есть создание открывающего себя разума, то, что в нём есть наивысшего, наира­зумнейшего. Нелепы поэтому представления, что жрецы выдумали ре­лигию, чтобы обманывать народ и получать выгоду, и т.д.» (Соч. Т. IX. Л., 1932.^[42] C. 61–62). Важно, что Гегель усматривает в религии знание, разум­ность, разум. Сравнивая религию с философией, Гегель при этом обращал внимание на то, что «различие двух сфер не должно быть понимаемо так аб­страктно, как будто мыслят лишь в философии, а не в религии; в последней также имеются представления, общие мысли» (там же. С. 62). Более того, «религия имеет общее содержание с философией, и лишь их формы раз­личны» (там же. С. 76). В чём же различие между религией и философией? По Гегелю, в том, что философия зиждется на понятиях и представлениях, а религия – в основ­ном на представлениях (т.е. конкретно-чувственных об­разах). Поэтому фило­софия может понять религию, а религия философию – нет. «Философия, как постигающее мышление… – указывает он, – обладает перед представлением, являющимся формой религии, тем преимуществом, что она понимает и то и другое: она может понимать религию, она понимает также рационализм и супранатурализм, понимает также и себя, но обратное не имеет места; рели­гия, [опирающаяся] на представления, понимает лишь то, что стоит на одной и той же точке зрения с нею, а не философию, поня­тие, всеобщие определе­ния мысли» (там же. С. 77).

В данном разделе при разборе соотношения веры и знания будет пока­зана неразрывная связь религиозной веры и познания: сколь бы ни была эмо­циональна вера, она основывается на знании, имеет предпосылкой знание, познание пронизывает веру, познание венчает процесс религиозного верова­ния. Специфика религиозной веры в том, что она есть переплетение разума и душевных переживаний.

Для того чтобы конкретнее раскрыть это положение, мы позволим себе обратиться к одному из авторитетнейших исследователей религиозного зна­ния – богослову и философу – В.В. Зеньковскому [см. его книгу «Основы христианской философии» (М., 1966. Т. I. Христианское учение о познании)]. Он, как и Гегель, не сомневается, что имеется религиозное знание, причём такое, которое обладает своей спецификой. Признаёт он и внерелигиозное познание, направленное на изучение мира (это знание, конечно, считается весьма ограниченным). Но истинное познание, пишет он, в корне отличается от чисто разумного. «Первое, на что мы должны обратить внимание, есть не­отделимость Богосознания и миросознания в начальной стадии жизни духа. “Разума” в его форме, как он действует ныне в нас, ещё здесь нет (как нет и “веры”, если иметь в виду феноменологию веры); исходная основа разума и феноменов веры одна и та же – первичное сознание, в котором Богосозна­ние… неотделимо от миросознания» (с. 46). Исток раздвоения познаватель­ной силы – единство теоретизирующего и оценивающего сознания; из этого двуединства по^[43]степенно формируется отличие разума от сердца. Возни­кают два типа Богосознания – знание Бога и знание о Боге.

Знание рождается в процессе взаимодействия субъекта и объекта. Это взаимодействие есть взаимообщение, или начальная стадия любви. Это взаи­модействие есть взаимообщение, или начальная стадия любви. Познание есть движение духа к предмету, имеющее в виду обнять его любовью и соеди­ниться с ним через эту любовь. Скрытая пружина процесса познания и есть сила любви, сила сердца.

Вся наша познавательная и вся духовная сила в человеке, по В.В. Зень ковскому, восходит к свету Христову. Есть две формы познания: познание в свете Христовом и познание вне Христа. Это разные ступени в работе ра­зума: от естественного света разума, от познания вне Христа мы можем под­ниматься до познания в свете Христовом. Истина достигается в конечном счёте при содействии Святого Духа, через Церковь (церковный же разум дан нам в Откровении, запечатлённом в Священном Писании и в решениях Все­ленских соборов). Индивидуальный разум или разум совокупности людей должен быть восполнен благодатной помощью свыше, и это признание идеи синергизма в познании и сеть основной принцип христианской гносеоло­гии, как она намечена в указанных текстах. Носителем истины в её полноте является не свет естественной меры, а Церковь во взаимодействии естествен­ного ума и силы Святого Духа. Христианская гносеология не отвергает дос­тижений естественного разума, но требует их переработки, чтобы они све­ти­лись светом Христовым (с. 78).

Познание во Христе означает, что «в свете Христовом стремимся мы увидеть и познать мир, чтобы полюбить его и через любовь воссоединиться с ним» (с. 140).

Сказанное выше о совместимости религиозной веры и знания (порой их слитности, единстве) даёт ключ к пониманию исторической противоречиво­сти взаимоотношений религии (Церкви) и естественнонаучного знания: от конкуренции и жестокого подавления Церковью научного взгляда на при­роду (вспомним костры и судилища инквизиции) до попыток найти компро­мисс с представителями наук о природе.

Попытки соединить религиозные догматы с концепциями наук о при­роде восходят ещё к Фоме Аквинскому. В католицизме XVII–XVIII вв. всё больше утверждалась тенденция соединения естествознания с догматикой католицизма; эта тенденция усилилась в XIX столетии настолько, что на Ва­тиканском соборе 1869–1870 гг, была уже официально признана доказуе­мость ряда основных положений религии доводами разума. В решении Вати­канского собора записано: «Если кто скажет, что невозможно естественным светом разума через то, что сотворено, познать Единого и Истинного Бога, Творца и Господа нашего, – да будет анафема!» «Хотя вера и возвышается над разумом (это одна из аксиом^[44] религиозного сознания. – П.А.), однако между верой и разумом никогда не может быть действительного противоре­чия; тот же Бог, который открывает тайны и внушает веру, дал также челове­ческому духу свет разума; но Бог не может сам себе изменить, и истинное никогда не может противоречить истинному».

Совместимость религиозной веры и естественнонаучных исследований, опирающихся преимущественно на рациональность естествознания, доказы­вает также творчество многих естествоиспытателей: И. Ньютона, Г. Менделя, В.Ф. Войко-Ясенецкого, Тейера де Шардена и др.

Одним из важнейших феноменов религиозного сознания, кроме «веры – отношения» (что мы будем рассматривать в главе 14), является сердце. Это не физиологическое всем известное сердце, а понятие «сердце», близкое к понятию «душа». Через него и благодаря ему проявляется духовный мир ве­рующего человека, осуществляется связь с другими людьми, с обществом, природой, Богом. Понятие «сердце», отмечал русский философ Б.П. Выше­славцев, занимает центральное место в мистике, в религии и в поэзии всех народов. В Библии понятие «сердце» и понятие «душа» иногда заменяют друг друга, точно так же как понятие «сердце» и понятие «дух». Библия, пи­шет далее Б.П. Вышеславцев, приписывает сердцу все функции сознания: мышление, решение воли, ощущение, проявление любви, проявление со­вести; больше того, сердце является центром жизни вообще – физической, духовной и душевной. Оно есть центр прежде всего, центр во всех смыслах. Сердце означает некоторый скрытый центр, скрытую глубину. Посредством сердца мы созерцаем Божество и Христа. Сердце есть центр не только созна­тельного, но и бессознательного, не только умопостигаемого, но и непости­жимого. Оно есть источник любви, хотя оно же есть источник ненависти. Ко­гда оно противится Богу и его Слову, тогда оно «ожесточается», «каменеет», Сердце больше, чем интеллектуальное познание. Сердце есть тоже орган по­стижения, оно постигает многое, что недоступно интеллекту, – святость, кра­соту, ценность. Сердце есть центр свободы. Единство постижения и свободы, знания и любви всего полнее выражает сущность сердца, которое есть узел человеческих и богочеловеческих тайн. Начало религии, по Б.П. Вышеслав­цеву, есть чувство тайны, трепет таинственного, благоговение перед таинст­венным. В этом смысле атеизм есть столько же безрелигиозное, сколько и нефилософское мировоззрение: он ничему не удивляется и ни перед чем не благоговеет, Необходимо признать сердце основным органом религиозных переживаний. Безрелигиозность есть в конце концов бессердечность. (См. подробнее: Сердце в христианской и индийской мистике. Вопросы филосо­фии. 1990. № 4).^[45]

Так что ни теоретически, ни практически нельзя оправдать утвержде­ние воинствующих безбожников, будто разум и вера, наука и религия несо­вместимы.

Несовместимыми в действительности являются научно-рационалисти­ческая философия и религиозная вера – прежде всего в вопросе о происхож­дении природы. На этот вопрос не в силах ответить естествознание; оно вхо­дит только в компетенцию религии и философии.

Вышеизложенное о религиозном знании (о религиозной вере, о роли сердца в религии и др.) показывает, что имеющиеся в философской литера­туре исходные определения религии нуждаются в корректировке. Известный специалист по религиозному сознанию Л.Н. Митрохин указывает: «Обычно религию определяют как мировосприятие, свод моральных норм и тип пове­дения, которые обусловлены верой в существование “иного”, сверхъестест­венного мира и существ – духов, богов или Бога, разумно сотворивших и творящих все материальные и духовные формы бытия, а также совокупность ритуалов и магических действий (культ религиозный), обеспечивающих связь человека с потусторонними силами, и соответствующие (церковные) организации и объединения верующих». Приведенное определение, как справедливо отмечает Л.Н. Митрохин, «во многом остаётся формальным, не передающим ту многообразную роль, которую религия играла и играет в жизни как её последователей, так и общества в целом. Можно даже конста­тировать, что адекватное формально-логическое определение религии дать вообще невозможно; её сущность постигается лишь в результате выявления её конкретных многообразных форм и существенных характеристик» (Рели­гия // Новая философская энциклопедия: в 4-х т. Т. 3. М., 2001. С. 436–437).

С некоторыми её существенными характеристиками мы здесь и позна­комились. Следует в заключение указать ещё на некоторые важные моменты, связанные с сущностью религиозного сознания. Различают обыденное рели­гиозное сознание – сознание верующих – и теоретическое религиозное соз­нание – теологические изыскания. Разграничивают также уровни религиоз­ной психологии и религиозной идеологии. Религиозная психология – это со­вокупность религиозных чувств, представлений, которые формируются сти­хийно под влиянием окружающих условий жизни. Её творцом является масса верующих. Религиозная идеология – система соответствующих идей, высту­пающая в форме различных концепций. Её создают и пропагандируют про­фессиональные служители культа. В рамках религиозного сознания выде­ляют также общественное, групповое и индивидуальное сознание. Некоторые исследователи религии выделяют ряд элементов (или аспектов) религиозного сознания: идеологический, ментальный, архетипический, рациональный, эмоциональный, а также волевой элемен^[46]ты, религиозную веру, нормы, символы, ориентации, ценности (см.: Философский словарь. М., 2001. С. 490).

Функциирелигии. Прежде всего это компенсаторная функция. Рели­гия даёт человеку силы противостоять злу и несправедливости, даёт надежду на спасение в «иной жизни» как воздаяние за поведение в этой жизни. От­сюда проистекает и другая функция – нравственно-социальная: религия призвана сеять в душах людей покой, мир, любовь, она регулирует формы поведения и общения. Учитывая, что религия даёт ценностные мировоззрен­ческие ориентиры, определённые объяснения природы, общества, человека, мира в целом, следует выделить и мировоззренческую функцию. Религия интегрирует достижения различных областей деятельности, способствует в известной степени сохранению и развитию культуры. Наконец (хотя, воз­можно, этим перечнем не исчерпываются функции религиозного сознания), религия способствует единению, общению людей в любви и добре.

В атмосферу религиозного мира оказывается вовлечённым весь инди­вид со всеми своими духовными потребностями.

И в заключение – трудно оспариваемый, на наш взгляд, тезис: никто не доказал, что Бог существует, но никому не удавалось и не удастся, видимо, доказать обратное – что Бог не существует.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: