IX. Продолжайте принимать решения

Ни одна книга по воспитанию не обходится без какой‑нибудь истории о чудесном выживании в Андах наперекор судьбе, так что позвольте мне рассказать вам потрясающую историю Джо Симпсона и Саймона Йейтса.

В 1985 году эти опытные альпинисты забрались на вершину 6344‑метровой Сиула Гранде в Перуанских Андах. Эту гору покоряли и раньше, но никогда с той стороны, которую выбрали Йейтс и Симпсон: по почти отвесному западному склону. Восхождение прошло хорошо, и они добрались до вершины практически без проблем. Но возвращение вниз оказалось совершенно другим испытанием. Когда они спускались, Симпсон поскользнулся и сломал большую берцовую кость, которая, в свою очередь, раздробила колено. Если бы вы испытали такое, отправившись в магазин за продуктами, это было бы мучительно, но на такой высоте, которую альпинисты называют «зоной смерти», любая травма почти всегда оказывается роковой. На такой высоте о спасении пострадавшего обычно и речи не идет, потому что вашим товарищам‑альпинистам потребуются вся их энергия и сила воли, чтобы самим спуститься к подножию горы живыми.

Симпсон и Йейтс были друзьями и коллегами по увлечению на протяжении многих лет, и, несмотря на всю опасность их положения, Йейтс твердо решил, что не оставит друга умирать. Они зафиксировали, как смогли, сломанную ногу Симпсона, и Йейтс начал спускать своего друга вниз, в опорный лагерь, который находился почти на километр ниже того места, где они находились. Длины веревки не хватало, и Йейтсу пришлось связать два куска вместе. Трудность была в том, что узел не проходил через металлическое крепление, и Симпсону приходилось опираться всем весом на здоровую ногу, пока Йейтс перевязывал веревку.

Симпсон спускался при помощи своего друга, но внезапно сорвался с обледеневшего выступа отвесной скалы высотой более тридцати метров. Болтаясь в воздухе, он ничем не мог себе помочь и медленно замерзал при температуре ниже нуля. Йейтс сантиметр за сантиметром шел вниз к тому обледеневшему участку, не видя своего друга, зная только, что где‑то внизу есть выступ, с которого сорвался Симпсон.

Йейтс отчаянно пытался не сдаваться, и ему удалось продержаться целый час, прежде чем он принял самое трудное решение в своей жизни – это был единственный возможный в его положении вариант: он перерезал веревку.

Симпсон пролетел тридцать метров и ударился о ледяной мост через расселину. Это спасло ему жизнь. Мост сломался, и Симпсон оказался на узком ледяном выступе глубоко внутри расселины. Раненный и обессилевший, он смотал веревку, которая всё еще была привязана к нему, и понял, что друг перерезал ее. Симпсон всегда оправдывал этот поступок Йейтса вопреки критике других альпинистов.

На следующее утро Йейтс спустился с горы один. Он увидел зияющую черную пасть расселины и решил, что его друг погиб. Измученный и терзаемый чувством вины, он вернулся в опорный лагерь.

Тем временем глубоко в расселине Симпсон оценивал свои шансы. Он был серьезно травмирован и цеплялся за узкий ледяной выступ глубоко в расселине на огромной высоте в Андах. Он не мог забраться наверх, а под ним были только тьма и пустота. Трудно представить большее одиночество. Симпсон понятия не имел, насколько глубоко находится дно расселины. Он не знал, хватит ли длины его веревки, чтобы добраться до него, а если хватит, то есть ли там какой‑нибудь выход.

Но потом он совершил действительно немыслимый поступок, требующий такой силы воли и решимости, что трудно себе представить. Большинство из нас, наверное, сдались бы и свернулись калачиком, чтобы медленно погибать от холода, но Симпсон поступил иначе. Тщательно проанализировав ситуацию, он закрепил веревку и спустился в темноту. Разумное объяснение этому поступку было довольно простым: если ситуация выглядит безнадежной, единственный способ выжить – продолжать принимать решения. Если вы прекратите принимать решения, вы погибли.

Удивительно, но ему удалось добраться до дна расселины, и, что еще более удивительно, там оказался выход к склону. В течение следующих трех дней он в одиночку, тяжело раненный, спускался вниз. Он вернулся в опорный лагерь в бреду, на грани смерти, как раз тогда, когда убитый горем Йейтс готовился уходить. Необычайный спуск Симпсона по Сиула Гранде считается одним из самых удивительных подвигов в истории альпинизма.

О своем суровом испытании Симпсон написал книгу «Касаясь пустоты », по которой позднее компания «Фильм Фор» сняла одноименный документальный фильм. Стоит прочесть эту книгу или посмотреть фильм, можно сделать и то и другое. Урок для всех нас заключается в следующем: иногда всё, что вам остается, – продолжать принимать решения. Если вы находитесь в опасности и при этом уступите нерешительности, позволите себе быть подавленным, сдадитесь, тогда считайте, что вам крышка.

Продолжайте принимать решения.

X. Жизнь – это страдание

Честно говоря, это первая из «четырех благородных истин» буддизма[19]. Хотя на первый взгляд это звучит пораженчески, на самом деле это довольно оптимистичный подход к жизни. Видите ли, Будда предположил, что причина, по которой столько людей несчастны, в том, что мы привязаны к совершенно нереальной надежде, что жизнь каким‑то образом должна быть легче, чем она есть. Мы думаем, что жизнь должна быть менее напряженной, так, что, когда она оказывается напряженной, мы становимся злыми и обиженными.

«Это нечестно», – говорим мы.

«Нет, – говорит Будда, – это честно. Дерьмо случается, нужно двигаться дальше».

На самом деле вряд ли Будда ответил бы так же резко, но я ухватил суть.

Как бы вы ни относились к Будде, во многом он был прав, и кое‑что вполне применимо к воспитанию подростков. Если вы думаете, что это будет легкая поездка, то будете сильно разочарованы. Если вы думаете, что выберетесь целым и невредимым, то снова будете сильно разочарованы. Разочарование само по себе не опасно, если только оно не превращается в гнев и возмущение. Потому что это уже опасно. Очень опасно. Я имел дело с очень многими родителями, которые говорили, что им не нравятся их дети‑подростки.

Я кивал и говорил, что понимаю их.

Я правда понимаю.

А потом я очень усердно работал, объясняя им, как пользоваться основами и принципами, чтобы яснее увидеть, что происходит. Вам могут не нравиться ваши дети, у большинства из нас бывают такие моменты, но если родители постоянно испытывают недовольство, я начинаю волноваться.

Жизнь – это страдание. Ничто не идеально, и воспитание детей – одна из тех вещей, где об идеале вообще приходится забыть. Большинство скажут, что быть родителем самое лучшее и самое худшее, что с ними когда‑либо случалось. Так оно и есть.

Фокус (если он вообще есть) в том, чтобы смириться с тем, что поездка предстоит долгая и насыщенная впечатлениями. С вами постоянно будет происходить что‑то хорошее и что‑то плохое, так что не сопротивляйтесь. От этого вы только устанете.

Десять базовых принципов

I.О³– Д

II. Помните о сумасшедшем дядюшке Джеке

III. Не будьте Большой Джесси

IV. Не слишком свободно и не слишком тесно

V. Находите точки соприкосновения

VI. Пунктуация – это всё

VII. Будьте скалой, а не морем

VIII. Не превращайте их проблемы в свои

IX. Продолжайте принимать решения

X. Жизнь – это страдание

Использование принципов

Патрик и переполох

Вернемся к нашему юному другу Патрику, его угрозам убить свою мать и ее внезапному появлению посреди разговора. Вспомним, что Патрик вскочил со сжатыми кулаками, и мы вернемся как раз к тому моменту, на котором остановились.

Итак, что теперь?

В такие моменты вам нужны принципы, которыми можно руководствоваться, чтобы решить, что делать дальше. Даже если бы существовала большая книга ответов, у вас нет времени искать нужную страницу. Единственным подспорьем в ту минуту было то, что я встречался с мамой Патрика и обсуждал с ней многое из того, о чем вы уже прочли. Мы говорили о нерушимых основах и базовых принципах, и я надеялся, что она вспомнит обо всем этом в ближайшие несколько секунд.

«Здравствуйте, Мэри», – сказал я, стараясь говорить как можно более спокойно.

Она ничего не ответила, но я видел, что ее глаза наполняются слезами.

Патрик выглядел совершенно взбешенным, но всё еще оставался на месте.

«Присаживайтесь, Мэри», – сказал я, указывая на стул напротив Патрика. Мы уже по уши увязли в болоте, терять было нечего, и я решил идти ва‑банк. Патрик был довольно крепим парнем, и если бы он действительно бросился на мать, то получилось бы то еще представление. Я надеялся на принцип № 1:

О³ – Д. Они не были друзьями, но между ними была связь, иначе Патрику было бы на всё плевать. Я подумал, что он не станет бросаться на мать прямо сейчас, и мне захотелось дать им немного времени и посмотреть, не удастся ли нам что‑нибудь изменить.

Мэри посмотрела на меня, на Патрика и села. Патрик продолжал стоять.

«Садись, Патрик», – сказал я.

Медленно и очень картинно он повернулся ко мне. Меня это немного обнадежило: он был похож на павлина, распустившего хвост веером.

«Садись», – повторил я тоном «не‑будь‑таким‑придурком» и применяя все джедайские штучки по управлению чужой волей, которым научился, посмотрев «Звездные войны».

Он сел.

Обожаю джедайские штучки.

Теперь я приготовился к встрече с сумасшедшим дядюшкой Джеком (принцип № 2: помните о сумасшедшем дядюшке Джеке). Мне было хорошо известно, что подростки более импульсивны, почти не задумываются о последствиях, более склонны к насилию, чем взрослые, и принимают решения на основе эмоций, а не советов старой доброй префронтальной коры головного мозга.

Я бы не сказал, что был готов к прыжку как тигр (то есть готов вмешаться в любой момент), но и расслабленным я тоже не был.

Из всех десяти принципов больше всего внимания я уделяю № 5: находите точки соприкосновения. Больше всего мне хотелось, чтобы они нашли такую точку, и желательно эмоциональную, а не физическую. Становилось ясно, что на подходе серьезные чувства, и эти чувства – результат длинной истории – стали заполнять комнату подобно туману. Они не могли разглядеть друг друга среди всего этого тумана и пыли.

В такие моменты (и вообще во время каждого семейного сеанса, который я провожу) я ищу те самые точки соприкосновения – места, где близкие люди бывали вместе, где происходило волшебство. Вы тоже должны так поступать, но мы к этому еще вернемся.

Я пристально смотрел на Мэри. Слезинка покатилась по ее щеке. Она впервые за полгода увидела сына. Нужно было быть слепым или тупым, чтобы не заметить, как сильно она его любит. Патрик этого не видел, но не потому, что был слеп или туп. Он не мог этого заметить, так как ему было шестнадцать и его миндалины еще не могли быстро и точно распознавать выражения лиц других людей.

Мэри открыла рот, чтобы заговорить.

«Патти…» – начала она.

«Отвали на хрен! – рявкнул он на нее. – Просто отвали!»

В этот момент я решил вмешаться с небольшой порцией принципа № 4: не слишком свободно и не слишком тесно.

«Патрик, – он посмотрел на меня, а я продолжал очень медленно и спокойно, пока Оби‑Ван Кеноби шептал мне на ухо „Используй силу, Люк“, – вот как мы поступим. Ты можешь идти, если хочешь, это твой выбор. Но если ты остаешься, то не должен так разговаривать со своей мамой, ладно?»

Он продолжал сверлить меня взглядом.

«Ладно?» – спросил я снова, добавив в голос немного Дарта Вейдера.

После длинной паузы он кивнул.

Мэри снова хотела заговорить, но на этот раз я оборвал ее – всё, что она собирается сказать, было продиктовано болью, виной, обидой и прочим хламом. Это ни к чему не приведет. Настало время принципа № 7: будьте скалой, а не морем.

«Мэри?»

«Да?»

«Помните, в прошлый раз мы с вами говорили о скалах?»

Она слегка улыбнулась и замолчала. Я буквально мог видеть, как она уходит в себя, успокаивается и старается не торопиться. Это была замечательная женщина, которой пришлось выстрадать больше, чем Патрик мог себе представить. Уже через полминуты она снова была с нами, больше похожая на скалу, чем можно было ожидать.

Патрик посмотрел на меня и нахмурился:

«Что за хрень ты несешь, чувак?»

«Это из геологии».

«Ты чертовски странный», – сказал он.

«Ты не первый, кто это заметил», – добродушно ответил я, надежно укутываясь в принцип № 2: помните о сумасшедшем дядюшке Джеке. Я не обижался и не позволял задеть свои чувства.

Я снова повернулся к его матери:

«Мне нужно задать вам вопрос, Мэри».

Она кивнула.

«И когда вы ответите, я хочу, чтобы вы обращались только ко мне, хорошо?»

Она кивнула. Сказав при Патрике, что его мать будет разговаривать не с ним, я освободил его от священного долга спорить с ней.

Здесь я применил принцип № 5: найти точки соприкосновения – он стучал по моим мозгам, подобно надоедливому соседу, который осваивает африканские барабаны. Единственное, что сможет пробиться через рев подросткового гнева Патрика, это маленький контакт. Они должны хотя бы мельком увидеть друг друга за тучами. Он должен увидеть, что она всё еще рядом.

«Я хочу, чтобы вы рассказали мне о третьем дне рождения Патрика и о торте».

На мгновение Мэри растерялась, но потом в ее голове как будто что‑то щелкнуло. Я знал, что ей будет нелегко говорить об этом, но, как гласит первое благородное правило Будды (и мой десятый принцип), жизнь – это страдание.

«Когда ему было три года, – сказала Мэри, – его отец пил, и это было ужасно. Он был очень жестоким по отношению ко мне и к детям. Это было… это было очень плохое время».

Я слышал боль в ее голосе. Очевидно, это был настоящий кошмар. Ее муж, отец Патрика, не хотел, чтобы она «зря» тратилась на праздник по поводу дня рождения, потому что спускал все деньги на выпивку. За день до дня рождения Патрика Мэри поехала к своей матери и испекла торт. Она привезла его домой и спрятала под кроватью в комнате для гостей, хотя знала, что очень сильно рискует. Потом дождалась, когда муж с приятелями уйдут, и достала торт.

«Мне было всё равно, – обратилась она к Патрику, который тихо слушал ее рассказ. Она нарушила правила, обращаясь прямо к сыну, но я на это и рассчитывал. – Я знала, что он сделает, если узнает, но счастливое выражение твоего личика того стоило. Я бы пошла ради тебя на всё. – Она смотрела на сына, по ее щекам катились слезы. – Я была готова умереть ради тебя тогда, и готова сделать это сейчас».

Он сидел какое‑то время, неподвижный как камень, а потом крупная слеза скользнула по его щеке.

Вот оно – принцип № 5 во всей красе. Точка соприкосновения.

Динь‑Господи‑Боже‑дон.

Сидя в кресле, он выглядел одновременно на шестнадцать и на шесть. Это был маленький мальчик в шкуре большого мальчика. Мэри наклонилась и положила руку на его колено. Это было рискованно, но всё же правильно. Потом она сказала что‑то ласковое и, что очень важно, без запятых (правило № 6: пунктуация – это всё), и тогда Патрик заплакал по‑настоящему.

Я подождал несколько минут, Чтобы убедиться, что они в порядке, а потом встал.

«Знаете, – сказал я, – все говорили, что я не должен даже впускать вас вместе в одну комнату, но, по‑моему, они ошиблись. Думаю, слишком многие держали вас в разных комнатах. Так что я не буду вам мешать, наверстывайте упущенное. Если я вам понадоблюсь, я буду рядом».

И я ушел.

В тот день моя помощь им больше не понадобилась. Они еще приходили ко мне несколько раз, но не в тот день. В тот день они были просто мамой и ее малышом.

Базовые принципы. Нет большой книги ответов, где написано, что нужно делать, если мать входит в кабинет в тот момент, когда ее сын говорит мне, что собирается ее убить. Базовые принципы – всё, что у вас будет, а иногда и всё, что вам нужно.

Часть III Простые планы

Только простой план может быть стоящим и заслуживающим внимания. Если вам приходится его записывать, чтобы запомнить, он бесполезен. Кто вспомнит о жалких клочках бумаги, когда корабль тонет и все дерутся за место в спасательной шлюпке?

В этом разделе я покажу вам очень легкий способ составлять очень простые планы. Именно так я поступаю, когда работаю с семьями и проблема кажется невероятно сложной. Опираясь на свой опыт, могу сказать: чем сложнее проблема, тем проще должен быть план.

Разобрав способы составления планов, мы рассмотрим, как применять всё это для решения самых разных проблем – тех, с которыми родители сталкиваются часто, и тех, которые встречаются довольно редко. Как я уже сказал в самом начале, проблемы и вопросы, которые возникают между детьми и родителями, всегда уникальны. Поэтому я не пытаюсь дать решения на все случаи жизни, а просто помогаю найти гибкий подход, чтобы, оказавшись в тупике, вы могли разбить проблему на части и разобраться с каждой из них по отдельности.

Простые планы, кладбища слонов и три полезных вопроса

Начало своей карьеры я посвятил поиску кладбища слонов. Тогда это казалось вполне разумным занятием, потому что все остальные занимались тем же самым. Кладбище слонов – это такое мифическое место, куда слоны приходят умирать. Легенда гласит, что если вы его найдете, то обнаружите несметные сокровища, горы слоновой кости.

Это, разумеется, метафора. И я, и многие другие искали некое таинственное место, где моментально решались бы все проблемы и находились ответы на все вопросы. Искать настоящее кладбище слонов было бы глупо по двум причинам: во‑первых, сбыть тонны слоновой кости было бы невозможно из‑за международных договоров по торговле, а во‑вторых, я живу не в Африке. У нас тут нет слонов, и маловероятно, что они проделали бы такой длинный путь, чтобы умереть.

Причина, по которой мы ищем место, куда отправляются умирать все проблемы, в том, что мы действительно верим в его существование. Люди думают, что новый волшебный способ лечения решит все проблемы. Многие в это верят. Было бы здорово, если бы это было правдой, но это – ложь. Новые методы лечения появляются и исчезают, так было и будет всегда. В мире никогда не появится место, где можно отыскать все ответы, потому что проблемы (как и слоны) умирают в разных местах и по разным причинам.

Моя жизнь стала гораздо проще, когда я прекратил поиски слоновьего кладбища, потому что я смог решать разные проблемы там и тогда, где и когда они возникали, а не пытался подогнать каждый случай под какую‑то всеобъемлющую теорию. Простота – это хорошо, даже очень хорошо. Я проработал с детьми много лет, прежде чем обнаружил ценность простоты. До тех пор я просто следовал за толпой и пытался найти сложные решения для сложных проблем.

Совершить подобную ошибку легко. Иногда вместо того, чтобы выяснить, как решается проблема, мы придумываем всё более сложные способы ее описания. Например, дети теперь не капризные, буйные или непослушные, нет, у них наблюдается оппозиционное вызывающее расстройство (ОВР) или синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВиГ). Теперь они не просто немного странные – у них расстройство аутистического спектра (РАС). Они не могут быть просто грустными – у них реактивное расстройство привязанности (РРП). Уверен, вы согласитесь, что для таких простых слов, как грустный, капризный и странный, придумали слишком много ужасных аббревиатур.

Я не говорю, что не существует таких вещей, как синдром Аспергера или СДВиГ, многие действительно страдают от этих недугов, но проблема, по моему скромному мнению, в том, что на детей незаслуженно ставят клеймо, когда эти болезни – всего лишь крат‑повременная причуда. Что еще хуже, Интернет позволяет родителям ставить своим детям диагноз на основании какого‑нибудь бездарного, нелепого, непрофессионально составленного онлайн‑теста.

Чтобы не остаться в стороне, я даже придумал новое заболевание: Расстройство Кофточки Толстой Тетки (РКТТ). Основными его симптомами являются постоянное нытье, слезы и жалобы по поводу того, как несправедлива жизнь.

Лечение очень простое: собраться с духом.

Джордж Беркли как‑то сказал: «Сначала мы поднимаем пыль, а потом жалуемся, что ничего не видно». Он прав. Так что после нескольких лет метаний и бесполезного поднимания пыли я решил прекратить поиски слоновьего кладбища и заняться чем‑нибудь попроще. Я понял: лучшее, что можно сделать, – это понять, что нет никакого универсального решения, а слоны и проблемы заканчивают жизнь каждый по‑своему. Я прекратил гоняться за химерами и начал объективно подходить к каждой ситуации. Вместо того чтобы искать абсолютную истину, я решил заниматься тем, что было прямо передо мной. В результате я нашел три полезных вопроса, которые с тех пор всегда задаю себе, когда сталкиваюсь с проблемой.

I. Когда всё пошло наперекосяк?

II. Как можно улучшить ситуацию?

III. Как добиться желаемого?

Проще некуда, правда? На первый взгляд это кажется даже чересчур просто, до безобразия просто, но прежде чем вы с отвращением отложите эту книгу и вернетесь к разгадыванию судоку, прочтите, пожалуйста, еще немного. Эти три простых вопроса – все, что вам понадобится для составления простого плана. Ваш су‑доку никуда не денется, останьтесь со мной еще ненадолго.

Вы приятно удивитесь.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: