Сделай Сам Свою Работу на 5

ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ. ПОЛОЖЕНИЕ В НЕМ ПРОБЛЕМЫ ВРЕМЕНИ





11. Прежде всего, об особенностях научного знания, отличающих его от других форм знания.

Научное знание в двух своих проявлениях резко и оп­ределенно отличается от всякого другого знания: философ­ского, религиозного, от «народной мудрости», «здравого смысла» — бытового, векового знания человеческих обществ. Оно отличается тем, что определенная, значительная и все растущая его часть является бесспорной, общеобязатель­ной для всех проявлений жизни, для каждого человека. Она аксиоматична для человеческого общества, ибо она логи­чески обязательна для человеческого сознания. И во-вто­рых, научное знание отличается особой структурой значительной части своих понятий, как способом их получения, так [и] их мыслительным анализом.

В основе научного знания стоит проникающее всю сущ­ность науки — аксиома — сознание реальности объектов изу­чения, сознание реальности для нас проявляющегося мира. Толь­ко в этих пределах наука существует и может развиваться.

Это сознание обусловливает непреложность, логичес­кую непреоборимость правильно сделанных научных вы­водов для всех людей без исключения, для всех случаев без исключения. Оно является скрытой основой социаль­ного бытия, ибо и жизнь и быт людей тоже проникнуты до конца сознанием реальности того же мира, который изучает наука. Создается единый общеобязательный, нео­споримый в людском обществе комплекс знаний и поня­тий для всех времен и для всех народов.



Мы сейчас переживаем исторический опыт, это дока­зывающий, яркое проявление такого единства, такой об­щеобязательности научного знания.

После долгого периода, в течение которого прошло около сотни поколений, научные достижения нашей ци­вилизации охватили людей чуждых нам древних великих культур — индийского и китайского центров. И мы ви­дим, что они в этой, чуждой их быту, духовной обстановке не только осознали единый язык научных понятий, но сразу вошли в научную работу, оказались в первых рядах, оказа­лись мастерами дела.

12. Эта общеобязательность и непреложность выводов охватывает только часть научного знания — математическую мысль и эмпирическую основу знаний — эмпирические по­нятия, выраженные в фактах и обобщениях. Ни научные ги­потезы, ни научные модели и космогонии, ни научные тео­рии, возбуждающие столько страстных споров, привлекаю­щие к себе исторические и философские искания, этой общеобязательностью не обладают. Они необходимы и не­избежны, без них научная мысль работать не может, но они преходящи и в значительной, неопределимой для современ­ников степени всегда неверны и двусмысленны; как Протей художественной отчеканки, они непрерывно изменчивы.



Общеобязательны и основы для картины научной ре­альности эмпирические понятия — эмпирические факты и такие же обобщения[284]. Они строят научное мироздание. «Природу» ученых XVIII столетия.

Эмпирические понятия резко отличаются от обычных понятий, от понятий философии в частности, тем, что они в науке непрерывно подвергаются не только логическому анализу как слова, но и реальному анализу опытом и на­блюдением как тела реальности.

Слова, такой реальности отвечающие, в словах изре­ченный научный факт и фактам отвечающая научная мысль — научное понятие — всегда подвергаются не толь­ко логическому анализу нашего мыслительного аппарата, неизбежно проникнутого личностью, — они одновремен­но подвергаются в течение поколений, непрерывно опыту и наблюдению; ими, а не одной логикой исправляются; при этом в опыте и в наблюдении стирается проявление индивидуальности, личности.

«Мысль изреченная есть ложь», — в великом образе в сти­хотворении «Silentium» сказал Федор Иванович Тютчев. В на­уке мысль, выраженная в изречении, непрерывно соприкаса­ется — реальным научным трудом — со своим исходом с землей-матерью, говоря образно, с тем, от чего она отнята в момент, когда она рассматривается только как изречение.



Верный и глубокий образ Тютчева к научной мысли не относится. Изречение ее не всю охватывает. Динами­чески опыт и наблюдение непрерывно восстанавливают ее связь с реальностью.

Эта особенность эмпирического понятия есть такое же логическое следствие признания реальности мира, как общеобязательность научных выводов.

В этом основном ее свойстве заключается отличие науч­ной мысли от всякой другой — философской в том числе.

13. В какую же часть научного мировоззрения попадет научное понятие времени! Является ли оно частью сменяю­щегося и преходящего построения научных моделей, гипо­тез теорий? Или же оно является частью реальности мира в научном ее понимании, одним из основных эмпирических обобщений, на которых строится все наше научное знание?

Мне кажется, здесь сомнений быть не может; понятие времени есть одно из основных научных эмпирических обобщений. Если оно и не было открыто научным мыш­лением, оно в течение нескольких тысяч лет проверяется и обрабатывается научным опытом, наблюдением, науч­ной мыслительной работой.

На опыте и на наблюдении оно основано, и во всяком эмпирическом факте и обобщении мы прямо или косвен­но с ним, так же как с пространством, сталкиваемся.

На этом научная мысль стоит незыблемо, хотя в ходе ее истории представление о времени резко меняется, прежде всего, под влиянием философской и религиозной мысли.

ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ В ПОНИМАНИИ НЬЮТОНА

И В НАУКЕ XVIII-XIX вв.

14. Научное представление о времени, царившее в эпоху эллинской научной мысли, было потеряно в нашем центре цивилизации в начале второй половины первого тысячелетия нашей эры. Оно было заменено более далеким от научной реальности ложным построением. Последнее проявление более правильных представлений, правда не­полное, известно в христианской среде в VI столетии у Иоанна Филопона, теолога, ученого и философа, стояв­шего вне господствующей Церкви.

Две черты, позже потерянные или ослабленные, харак­терны для эллинской науки: во-первых, ясное представле­ние о времени физическом или математическом как мере движения, во-вторых, убеждение в безграничности времени.

С торжеством христианства эти представления исчез­ли или ослабли в нашем центре цивилизации.

В ослабленной степени они держались некоторое вре­мя в те века, когда научная работа еще шла в нашем центре цивилизации, в мусульманской среде, так как мусульманс­кая религиозная мысль не приняла как догму древнееврей­ского представления о кратковременности научной реальности, окружающей нас природы, о близости конца мира.

В своеобразной форме древние эллинские представ­ления о безграничности мира сохранялись в идеях о бес­смертии личности и вечности мира, но не мира, о кото­ром говорят ученые, не той реальности, «природы», кото­рая единственно является объектом изучения науки. Конца этого мира, этой реальности ждали, к нему готовились столетия. Больше полутора тысяч лет научная работа в нашем центре цивилизации шла в среде, с часу на час иногда ожидавшей конца той реальности, которая состав­ляет объект изучения науки, — в среде, верящей в брен­ность мира, в близкий конец научного искания.

Вплоть до середины прошлого века наука вынуждена была реально считаться с представлением о времени, отвечающем области ее изучения, равном немногим тысячелетиям.

Это принимал Ньютон, и это пытался научно сделать понятным Эйлер через поколение после него, опираясь на быстроту размножения организмов, на чрезвычайную геохимическую энергию жизни[285].

В сущности, вплоть до середины XIX в. европейско-американская научная мысль вращалась в чуждой и во враждебной ей обстановке понимания длительности ре­альности, объекта своего изучения.

В эти века правильное представление о длительности реальности было живо в философски и религиозно мощ­ной среде индийского культурного центра. Но здесь глу­бокая работа философской мысли, ее господство заглуши­ли к этим столетиям научное творчество.

Рост геологических наук, сложившихся в первой поло­вине XIX в., и на фоне их новое научное построение явле­ний жизни, приведшее к эволюционному пониманию ее форм, положили конец исторически создавшемуся тяжело­му для науки положению, ярко проявившемуся в глубоком трагизме, в каком пришлось жить многим поколениям уче­ных и бороться с религией и с философией за свободу на­учного искания, за истину в научном ее выражении.

Научная мысль расчистила поле своей работы, верну­лась к исходным достижениям эллинской науки, быстро двинулась дальше, когда геологические науки в XIX в. за­ставили и религию и философию силой логики и жизнен­ных приложений склониться перед научным фактом и переделать свои построения.

15. Эллинская обстановка для научной работы о вре­мени возродилась в науке в XVI—XVII столетиях. Длительность — безграничность времени была ярко выражена в натурфилософских концепциях Джордано Бруно, проникших в науку, а понимание времени как меры движения
было вновь в неизвестном для древности совершенстве введено в науку Галилео Галилеем (1581 - 1591).

Он реально впервые ввел время в научное миропони­мание как великую координирующую научную мысль силу в выявленных им математически законах движения.

Это галилеево представление о времени независимо от того, какое царило позже в науке XIX в., оно самодовлеюще. Отдельные умы держались его и в течение про­шлого столетия, оставаясь в стороне от господствующих представлений. Так, его придерживался и в мышлении, и в преподавании в Казанском университете в первой поло­вине XIX столетия Николай Иванович Лобачевский. В за­писях его лекций сохранилось его определение времени: «Движение одного тела, принимаемое за известное для сравнения с другим, называется временем».

16. Через столетие после Галилея Исаак Ньютон ввел то понятие времени, которое наложило печать на всю на­учную мысль и научную работу вплоть до наших дней.

В 1686 г. кембриджский профессор И. Ньютон опреде­лил время следующим образом: «Абсолютное, настоящее и математическое время само по себе и по своей природе рав­номерно течет относительно ко всему окружающему».

В этом определении ясно для современников (что мы сейчас можем точно исторически выявить) отразились два искания жизненной правды, глубочайшим образом охва­тившие его великую личность. Он стремился выразить время так, чтобы можно было точно вычислять и научно представлять систему мира и выразить время Галилея в форме, отвечающей духовному началу мира, сознанием существования которого была охвачена вся жизнь Ньюто­на. Ибо он сознательно провел всю свою жизнь в искании правды, а для него ею не была только научная истина. Он был не только великим ученым, но и ученым теологом. В его научных концепциях ярко отразилось его религиозное сознание в рационалистическом его выражении.

Для Ньютона абсолютное время и абсолютное простран­ство были атрибутами, непосредственным проявлением Бога, духовного начала мира. Это ярко проявилось и в его пере­писке с Ричардом Бентлеем в конце XVII в., и в начавшем­ся в 1715 г. публичном споре, охватившем в первой поло­вине XVIII в. европейскую мысль, между близким Ньюто­ну математиком-теологом Самуилом Кларком, отвечавшим Лейбницу вместо Ньютона, и Готфридом Лейбницем, об­винявшим [ньютоновское] направление и понимание мира Ньютоном и его последователями в атеизме.

Сейчас научно выявилась историческая сложная струк­тура теории всемирного тяготения, включающей как не­разрывную часть новое для человечества ньютоново пони­мание времени. Она сложилась из трех элементов: 1) из научных эмпирических обобщений и фактов, в том числе галилеева понимания времени как меры движения, 2) из логически глубоко продуманного представления о едином Боге-Творце, отвечавшего пониманию наиболее свобод­ных протестантских сект, близких к арианству, и 3) из религиозно-философских идей кембриджских платоников, в том числе близкого Ньютону Генри Мора.

17. К середине XVIII в., через несколько десятков лет, ньютоново представление об абсолютном времени, в ко­тором развертываются явления, изучаемые наукой, проч­но и надолго овладело наукой.

С этой поры время исчезло как предмет научного изу­чения, ибо оно было поставлено вне явлений, понималось как абсолютное.

Представление Ньютона победило в науке благодаря небывалым раньше в ее истории достижениям, тесно свя­занным с построениями Ньютона об абсолютном времени и о таком же пространстве[286]. Впервые была выражена сис­тема мира, до конца вычисляемая. Создана была новая на­ука — механика, научное построение не меньшего поряд­ка, чем система мира. На фоне идей Ньютона, впервые после успехов эллинской мысли, через тысячелетия после создания геометрии, вновь сложилась равная геометрии по глубине проникновения в реальность наука о движе­нии — механика — величайшее создание человеческого гения, неразрывно связанная с идеей времени.

И для нее в 1747 г. Леонард Эйлер принял абсолютное время. И для Эйлера это принятие связано было с его по­ниманием духовного начала мира.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.