История, рассказанная Наташкой за чашкой шоколадного капучино 12 глава

– Спасибо, Зин, – вздохнула я. – И еще раз с Новым годом тебя.

– С новым счастьем, – сияя отбеленными зубами, отозвалась она.

Новый год мы с Денисом встретили в джакузи. Кажется, моя новая жизнь обещает быть красивой. По крайней мере, первый ее день напоминал мне кадр из фильма о прелестях миллионерского быта. Пенная просторная ванна с семью режимами гидромассажа, бутылка классически шикарного «Дом Периньон», серебряное ведерко с черной икрой, клубника со сливками – воспетый десерт избалованных стерв. Самодельные конфеты из кофейни «Легато», белый махровый халат с капюшоном-коброй и раскиданные по полу надорванные пакетики от презервативов.

Денис подарил мне сережки от Картье – в комплект к уже имеющемуся колечку.

И вот, сидя в пахнущей ванильным ароматизированным маслом ванне, в бриллиантовых сережках, с любимым мужчиной на опасно близком расстоянии, я зачерпывала ложечкой прохладную икру и думала о том, насколько все-таки непредсказуема жизнь. Всего два года назад я приехала в Москву в цигейковой шубе, сжимая в кармане пятидесятидолларовую купюру. В прокуренном плацкартном вагоне, стараясь дышать неглубоко, чтобы не упасть в обморок от навязчивого амбре чужих прелых носков, я несмело мечтала о том, как в один прекрасный день стану знаменитой. И в тех мечтах в моем распоряжении был длинный белый лимузин, и серебристая норковая шуба до пят, и вечерние платья с открытой спиной – ну и джакузи с влюбленным брюнетом в качестве сопутствующего товара тоже в моих сладких мечтаниях фигурировало.

Знаменитой я не стала и, наверное, не стану никогда. А джакузи с влюбленным брюнетом – вот оно, пожалуйста. Кто бы мог вообразить, что я, провинциальная девчонка без особой красоты, выдающегося ума или таланта и – главное – без связей и денег, буду жить в двухэтажной квартире в самом центре стервы Москвы! А через месяц любимый мужчина повезет меня на Венецианский карнавал!

Мои благостные размышления прервал телефонный звонок. Денис передал мне радиотрубку.

– Объевшаяся черной икрой красотка приветствует вас из пенной джакузи, – рассмеялась я в трубку. – Ой, Наташка, это ты, что ли? С Новым годом!

– И тебе того же, – мрачновато отозвалась коллега. – Икорку поедаем, значит?

– Ложками, – хвастливо уточнила я, – а ты где?

– У Арманда, где же еще? Я вышла в ванную позвонить, чтобы они не слышали. Его родные меня уже достали. Все пытаются накормить салатиками и пирожками. Они меня за невесту уже держат.

– И в чем проблема? – удивилась я. – Разве не этого ты хотела?

– Хотела!.. Ой, Варька, тут такое творится, я просто не знаю, что делать!

– Что-то случилось?

– Не то слово! Помнишь того урода, который приставал ко мне в клубе «Сказка фараона»? Он еще мне цветы на концерт приволок.

– Еще бы я его не помнила! – Я прикоснулась кончиками мыльных пальцев к щеке. Мои синяки уже почти прошли и были заметны только мне самой. – Из-за него меня избили.

– Ну да. Он где-то достал мой телефон. Он мне такое предлагает, не поверишь!

– Бросай трубку, как только услышишь его голос, – посоветовала я. – Ничего хорошего знакомство с такими типами не сулит.

– Да я с ним встречалась вчера, – выпалила Натка.

Я разжала пальцы, и если бы Денис ловко не подхватил трубку у самой воды, мы с ним оказались бы отрезанными от внешнего мира.

– Зачем?! Спятила?

– Сама ты спятила, – обиделась Наташка, – подумаешь, в «Антонио» сходили, всего и делов. Между прочим, он в меня с первого взгляда влюбился.

– Ага, и именно поэтому опозорил тебя на глазах у всего клуба, – хмыкнула я.

– Подумаешь, он просто пьяный был. И потом, он готов компенсировать моральный ущерб… Короче, Варька, он предложил мне стать певицей!

– Кем? А почему не примой Большого театра?

– Потому что у меня от природы оригинальный голос, – заученно объяснила она, – и внешность есть. И возраст развернуться позволяет. А все остальное продается и покупается.

– И за сколько же ты ему продалась? – жестко спросила я.

Денис успокаивающе похлопал меня по плечу.

– Ну зачем ты так… – расстроилась Натка.

Но я не собиралась ее жалеть.

– Я просто называю все своими именами. А что же думает обо всем этом твой жених Арманд?

Она надолго умолкла. Но сосредоточенное сопение давало понять, что Наташка продолжала внимать моему красноречивому молчанию. Денис потрепал меня по голой коленке, выглядывающей из воды. Ему хотелось, чтобы я поскорее свернула нервный разговор и возвратилась в икорно-клубнично-презервативную идиллию.

– Он мне не жених, – наконец отозвалась Натка.

– Вот как? Уже нет? Забавно.

– Перестань! И потом, он ничего не знает. Честно говоря, я даже не знаю, как ему сказать. Но если я приму предложение, то видеться с Армандом мне будет нельзя. Это одно из условий контракта.

– Так он еще и контракт составил? – невесело расхохоталась я. – До чего же предприимчивый тип! А еще какие в том контракте условия? Паранджу носить не обязательно? А может, наоборот, стоит одеться, как Памела Андерсон или проколоть соски? Может, его возбуждают девушки с пирсингом?

– Варя, замолчи! Это что, разновидность дружеской поддержки?.. Ну да, контракт жесткий. Я должна буду переехать к нему. – Она печально вздохнула, но потом не без гордости добавила: – В загородный особняк на Рублево-Успенском шоссе.

– Да какая разница, куда?! Хоть на Луну! Ты что, всерьез собираешься жить с этим чучелом? Наташа, он же ничего из себя не представляет! Живет на деньги своего отца!

И тогда Наташка взорвалась.

– Тебе легко говорить! – вскричала она. – Оторвала себе богатого, а я что?! «Обожравшаяся икрой красотка слушает», – писклявым голосом передразнила она.

– Наташка, ну как тебе не стыдно?

– Мне должно быть стыдно? – Она всхлипнула. – Мне?.. Короче, контракт я подписала. Поздно советоваться. Прости, это мой единственный шанс выбиться в люди.

– Натка, но это так ужасно!

– По крайней мере, я буду хорошо устроена… Все, больше не могу говорить, Арманд стучит в дверь… Да, солнышко, положи мне еще салатика, я сейчас приду, – проворковала она в сторону. – Все, Варь, надо идти.

– Как же ты ему обо всем этом скажешь?

– Не знаю… Ох, не знаю.

И неожиданно роковая Наташка совершенно по-детски разрыдалась. Я, прижав трубку к уху, слушала, как она отфыркивается, размазывая по лицу яркий праздничный макияж. Сдавленные рыдания становились все отчаяннее. И мне ничего не оставалось, как нажать на кнопку «off».

Я просто не знала, что ей сказать.

Глава 9

Долго не могла я успокоиться. Мы вылезли из ванны и остаток ночи пролежали на дурацкой круглой кровати в спальне. Кстати, Денису почему-то кровать понравилась. А меня раздражал тот факт, что я никак не могла определиться, куда положить подушку. Денис, иронизируя, говорил, что я не творческая натура. Может быть, и так, но привычный комфорт мне куда милее, чем шокирующий авангард. Такой уж я человек – люблю есть за столом, а не за барной стойкой и спать на обычной кровати, а не на круглой.

Телевизор, вмонтированный в стену, показывал какой-то дурацкий новогодний концерт. А мы с Денисом лежали под одеялом из гусиного пуха и тихо ссорились.

Конечно, я рассказала ему о том, что выкинула Наташка.

И, к моему удивлению, он принялся ее оправдывать:

– Солнышко, это же и правда для нее единственный шанс!

– Как ты можешь так говорить?! – возмутилась я. – Ее же хотят превратить в проститутку! Других слов я не нахожу.

– Во-первых, не в проститутку, а в певицу, – мягко поправил он, – а во-вторых, по моим наблюдениям, твоя Наташа и так далеко не девочка-ромашка.

– Но у нее только недавно все устаканилось, она влюбилась. Для Натки это просто чудо. И она нашла новую работу, в шоу Арманда.

– И сколько же ей бы там платили? – усмехнулся мой мужчина.

– Да какая разница! Если у тебя маленькая зарплата, это вовсе не значит, что надо принимать такие предложения.

– Такое предложение бывает раз в жизни, – твердо сказал Денис, – и у твоей Наташки нет эксклюзивной внешности или эксклюзивного таланта, чтобы она могла позволить себе такими вещами разбрасываться. А шестнадцать лет – не тот возраст, чтобы держаться за свою влюбленность. Она еще десять раз влюбится.

– Никогда бы не подумала, что ты такой…

Он не дал мне закончить – Денис Викторович был отличным дипломатом и всегда умел чувствовать приближение грозы.

– Варька! Смотри! – Он ткнул ухоженным пальцем в телеэкран.

Я удивилась – во-первых, не привыкла, чтобы любимый мужчина меня перебивал, во-вторых, никогда раньше он не называл меня Варькой. Я проследила за направлением его пальца и, признаюсь, не сразу поняла, что имел в виду Денис.

В телевизоре выступали какие-то очередные клоуны. Странное трио – похоже, на сцену выпустили бомжей из подворотни. У мужчины-солиста был запоминающийся высокий голос – все бы хорошо, но время от времени он срывался на фальцет. Микрофон дрожал в руках странного певца. Две девушки на подтанцовках выглядели не лучше. Я приготовилась было посмеяться над нелепой троицей, но тут камера крупно взяла лицо одной из девиц, и с ужасом я узнала в ней себя.

Дело в том, что костюмы Жирафикова мы надевали не в изобилующей зеркалами гримерной, а в подсобке возле туалета. Там же и гримировались, помогая друг другу нарисовать синяки и ссадины, – а все для того, чтобы Олег Токарев не разгадал наш замысел раньше времени.

– Какой ужас! Не смотри! Не смотри! – ладонью попыталась я прикрыть глаза Дениса.

– Почему? – искренне удивился он. – По-моему, красивая песня. И костюмы оригинальные, очень смело.

– Издеваешься? Да в нас там разве что тухлыми яйцами не бросались! Слышишь, как смеются?!

– Смеются? – недоуменно переспросил он.

Я обернулась к телеэкрану и вдруг поняла, что зрительского смеха по телевизору не слышно. Ну, конечно, камера ведь записывала не фоновый звук, а только голос Федоркина – специально для этих целей ему и дали радиомикрофон.

– Красивая песня, – повторил Денис, – никогда не знал, что у вашего Вилли есть такая.

– Она новая, – вздохнула я, – хорошо, что тебе понравилось. Но погоди, сейчас увидишь, как смеялся над нами ведущий концерта. Это было так унизительно!

Но вместо старенького хохочущего актера на экране возникло красивое празднично загримированное лицо женщины-телеведущей.

– Похоже, на нашем небосклоне зажглась новая звезда, – улыбнулась она, – представляю, какой ажиотаж начнется вокруг Виктора Федоркина, когда наша программа выйдет в эфир. Лично мне пока не удалось раздобыть диск этого талантливого певца. В одной из наших ближайших передач смотрите большое интервью с Виктором Федоркиным…

Зазвонил телефон.

– С Новым годом!!! – возопила трубка голосом Олега Токарева. – Варька, ты это видела?! Нет, ты это видела?!

– Ну видела, – пришлось сказать мне.

– Это же успех!! Это же скандал! Триумф! – горячился продюсер. – Как же я не мог понять этого раньше!! Мне уже звонят журналисты!!! Первого января – на репетицию!!!

– Ты под чем? – неинтеллигентно спросила я.

– Трезв как стеклышко, – обиделся Токарев, – да и вообще, решил завязать с порошком. Слишком напряженный будет год!

Олег Токарев не обманул – во всяком случае, январь был настолько заполнен работой, что я похудела на четыре кило. Весь месяц мы работали над новым амплуа Виктора. Слова всех песен были переписаны. Концертные костюмы отправились на помойку, а новые мы заказали Жирафикову. Вдохновленный первым успехом, он вкладывал в новые костюмы весь свой потенциал – они получились смелыми и оригинальными. Чего стоят только платья из бутылочных пробок! Или прозрачные комбинезоны из скотча.

Виктором впервые заинтересовались журналисты.

И наш концертный график претерпел существенные изменения – теперь мы могли позволить себе отказываться от концертов в малоизвестных клубах. И еще – наш клип, снятый на концерте, попал в хит-парады музыкальных телеканалов, причем Токарев не заплатил за это ни копейки.

А вот Наташка из нашей группы все-таки ушла. Она, пряча глаза, объявила о своем решении сразу после Рождества. У Токарева случилась самая настоящая истерика – он бегал по студии, топал ногами, кричал. Но Натка была непоколебима. Не знаю, что уж намечалось у нее с яйцеголовым сыном олигарха, но она отказалась поработать в кордебалете даже хотя бы до февраля. Нужно было срочно искать Натке замену. Тут и всплыла Стасина племянница Индия, уже однажды принятая в наш коллектив, но не сумевшая в нем прижиться.

В конце января Индия снова появилась в нашем танцклассе. На этот раз она держалась куда скромнее, ей ведь не надо было бороться с кем-то за место под солнцем, с ней сразу же подписали контракт.

А в феврале я взяла двухнедельный отпуск – мы с Денисом собирались на Венецианский карнавал.

Специально для поездки я приобрела в магазинчике в Старопесковском переулке костюм светской средневековой дамы. Расшитое золотом платье с завышенной талией, остроконечный колпак, увенчанный миниатюрной фатой. Мое лицо должна была закрывать золотая маска.

– Ты будешь лучше всех, – восхищенно присвистнул Семашкин, когда я показала ему костюм. – Мы сделаем вот как. Мне надо смотаться на недельку в Париж. Я приеду, сделаем тебе визу и рванем в Италию.

В его словах не было ничего подозрительного, и с легким сердцем я проводила своего мужчину в Шереметьево.

Когда в заранее оговоренный день Денис Викторович Семашкин из Парижа не вернулся, я не придала этому факту большого значения. До карнавала оставалось еще достаточно времени, визу я должна была получить легко, учитывая связи Семашкина.

Я продолжала репетировать, чувствуя себя беззаботной и счастливой. Иногда мне звонила Наташка. Она немного успокоилась, уверенная в том, что поставила на правильного наездника. Сыночек олигарха, похоже, взялся за нее всерьез. Он арендовал для Натки студию и нанял одного из самых известных в Москве педагогов по вокалу. Наташка была всецело поглощена подготовкой материала к своему первому альбому.

А я жила одна в квартире на «Маяковской» и доверчиво ждала, когда вернется мужчина, обещавший отвезти меня на Венецианский карнавал. Иногда я мерила приобретенное для этого события платье.

Все это время Денис мне не звонил. Несколько раз я сама набирала номер его мобильного, несмотря на то что он терпеть не мог, когда во время напряженных командировок его отвлекали телефонными звонками. Но к телефону никто не подходил.

Заподозрила неладное я, только когда в вечерних новостях показали сюжет об открытии Венецианского карнавала. Платье и золотая маска висели в шкафу. И только тогда нехорошие подозрения заставили меня нахмуриться и вспомнить, как год назад точно таким же бессмысленным напоминанием о возможном счастье висело в моем шкафу новогоднее платье.

Неужели мужчина, однажды рискнувший разбить мое сердце, отважился этот «смертельный номер» повторить?!

Я не могла в это поверить.

Я снова и снова набирала его номер, я ждала по десять минут, прислушиваясь к длинным гудкам. И однажды все же добилась своего.

– Алло! – весело приветствовал меня смутно знакомый женский голос.

– Здравствуйте, – вежливо сказала я, – можно Дениса?

– А кто его спрашивает? – нагло поинтересовалась невидимая собеседница.

– Варвара Иванова.

– Варька, ты, что ли? Сколько лет, сколько зим!

И только тогда я ее узнала. Зинаида Карнаухова. Бывшая соседка по квартире, с которой мы слезно простились месяц назад. Зинка, которая работала второразрядной московской «вешалкой» и неожиданно для всех превратилась в шикарную парижскую фотомодель.

– Зина?!

– Ну да. Как дела?

– Нормально… Я чего-то не поняла, почему ты схватила его мобильник?

– Я ему передам, что ты звонила. Он тебе наберет, – смутилась Зинаида.

– Зинка! Не темни! Что значит «передашь»? – Я почти кричала. – Вы в офисе? Где он? Почему ты разговариваешь по его телефону?!

– Денис в ванной, – выпалила моя бывшая соседка. – Варь, ну ладно, мне пора…

– Зинка, только посмей повесить трубку. Что значит «в ванной»? – вскричала я, хотя прекрасно понимала, что именно это могло значить. Собственно, вариантов было не так уж и много. – Зинка, он что, с тобой встречается?! С тобой?

– Ладно, Варюша, была рада тебя услышать! Пока! – Зинка-змея отсоединилась.

Я быстро перенабрала номер.

«Абонент не отвечает или временно недоступен», – невозмутимо отозвался телефон.

Часть третья БЕЗ НЕГО

Глава 1

Я решила стать лесбиянкой. Эта мысль озарила меня неожиданно, и я обманчиво приняла ее за брошенный ангелом-хранителем спасательный круг. Действительно, что может быть проще? Влюбиться в женщину, целовать женщину, спать с женщиной. По крайней мере, в психологическом поединке (а в том, что любые отношения от серьезного романа до ни к чему не обязывающего траха есть психологический поединок, я успела убедиться) я смогу просчитывать наперед ее хитроумные ходы. Я же сама женщина, а это значит, что мы прекрасно поймем друг друга.

И потом, у лесбийской любви есть и другие неоспоримые преимущества. Это же почти дружба, которой в моей жизни не было никогда. Конфетно-розовая девчоночья дружба с совместным поеданием пиццы за просмотром романтических комедий, с совместными походами по магазинам (мужчины терпеть не могут ходить по магазинам, значит, это еще один плюс), с совместными танцами на дискотеке и совместным укрощением тренажеров в спортклубе.

Воображение услужливо рисовало почти идиллическую картину: вот, взявшись за руки, мы мчимся на роликах по Поклонке. И в лицо летят пригоршни пахнущего летом ветра, и на нас джинсовые глубоко вырезанные шорты, и все мужчины оборачиваются нам вслед. А нам по фигу – ведь мы лесбиянки.

Или вот так: мы в декольтированных черных платьях стоим у барной стойки закрытого клуба (для большей пикантности пусть это будет не в Москве, а где-нибудь в чопорном Лондоне). Милая, тебе «Текилу Сан Райз» или «Мохитос»? Нет, солнышко, сегодня я пью абсент. Только тягуче-крепкий абсент, как чахоточная парижская красавица начала века. А блондинистый аристократ, сидящий за столиком в полутемной нише, шокированный нашим великолепием, посылает двум заморским красавицам бутылку «Вдовы Клико». Спасибо, милый джентльмен, шипучку мы, конечно, выпьем. Но вы можете катиться к чертовой матери вместе со своим гнусавым лондонским акцентом. Потому что мы – лесбиянки!

Или совсем уж оптимистичная мечта: когда-нибудь на светском рауте я непременно встречу его, Дениса Викторовича Семашкина, в компании очередной томной каланчи. Он взглянет на меня, и… Нет, даже думать об этом не буду, и так понятно, какими будут его предсказуемые действия. Он, конечно, преподнесет мне букет роз. На этот раз он и правда в меня влюбится, ведь в моем облике появится какая-то едва уловимая порочность, некая интригующая тайна… А я ему скажу – прости меня, милый, я бы с радостью, но я люблю другую. Потому что я – лесбиянка!!!

Мечтать обо всем этом было так легко и приятно, но мне было совершенно неясно, как превратить мечты в реальность. Дело в том, что ни одной знакомой лесбиянки у меня не было. В противном случае я непременно бы ей позвонила и, застенчиво кашлянув, предложила свою кандидатуру для пылкой любви.

Я позвонила Наташке. Наташка не имеет никакого отношения к однополой любви, зато она всех и все знает. Наверняка она сможет что-то мне посоветовать.

С тех пор как Натка покинула нашу группу, мы с ней почти не общались. В начале марта ей исполнилось шестнадцать лет – я позвонила, чтобы ее поздравить, и ожидала приглашения на шумную вечеринку. Пятнадцатилетие Натки мы отмечали в разбитном клубе «Маккой» – напились, как матросы, и танцевали на барной стойке. Но в этот раз Наташа устало сказала, что день рождения она праздновать не собирается – слишком много работы. «Снимаем мой первый клип. Сценарист постарался, я должна изображать белую птицу на крыше. Красиво, конечно. Но мой костюм состоит из перьев. А на улице минус десять. Натираюсь водкой и жиром, ужас. Да еще и ветер на крыше». – «Какой кошмар! Зато белые перья – это так гламурно. Это тебе не творения Жирафикова. Наверное, каждая девушка в глубине души мечтает иметь в своем гардеробе белые перья».

И вот теперь я снова звонила Натке.

Не могу сказать, что она была очень рада меня слышать. А может быть, просто устала. Кто знает, не исключено, что клип еще не досняли. Мне ли не знать, какая это морока – съемки клипа и запись первого сингла.

– Наточка! Как я соскучилась, сто лет тебя не видела! – воскликнула я, услышав ее прокуренное басовитое «алло».

– Привет, Варя, – уныло откликнулась экс-подруга, – не ожидала тебя услышать.

– Почему? Успела сбросить меня со счетов?

– Ну что ты. Просто пашу как лошадь, устаю жутко. Представь себе, я даже на свидания не хожу.

– Еще бы. У тебя ведь теперь жених есть. Притом завидный, – не удержалась от сарказма я. – Как он, кстати, поживает?

– Не жалуюсь… Хотя надоел страшно, – со вздохом призналась она, – представь себе, когда он меня целует, мне от отвращения кричать хочется. Я иногда и кричу.

– А он?

– А он думает, что это я так кончаю, – усмехнулась она. – А ты как? Я слышала о том, что произошло с…

– Не стоит об этом, – оборвала ее я, – тем более что тебе наверняка уже обо всем насплетничали.

– Еще бы! Я даже видела его с этой…

– Зинкой? – жадно переспросила я.

С одной стороны, мне хотелось услышать о новом романе Дениса во всех подробностях, с другой – не хотелось знать об этом ничего.

– С ней, – грустно подтвердила Наташка. – Ладно, не будем о них, сволочах.

– И как он? – тихо спросила я. – Только честно. Он выглядит счастливым с ней, да?

Наташа зевнула.

– И охота тебе, Варя, нервы трепать. Он выглядит подлым. Как обычно. А вот она стала хорошенькой.

– Спасибо, – взбеленилась я. – Очень приятно слышать. Ты что, не знаешь, что ли, что настоящие подруги не должны хвалить новых девушек бывших любовников? Только плохое! Могла бы придумать, что у нее усталый вид или сломан передний зуб.

– Ну извини, – удивилась Натка. – Я с этим кодексом незнакома… Варюш, а можно я тебе на недельке перезвоню, а? Я тут спать собиралась. А то скоро мой… жених, как ты выражаешься, придет. Я стараюсь к его приходу уснуть.

– Зачем?

– Во-первых, чтобы лишний раз его не видеть. А во-вторых, чтобы уклониться от секса, – цинично хохотнула она.

– Конечно, созвонимся, когда тебе будет удобно. Только вот… Я в общем-то по делу звоню.

– Да? Выкладывай.

– Мне даже как-то неудобно о таком говорить, но обратиться больше не к кому… – замялась я. Мне и правда вдруг стало стыдно. До чего я докатилась – звоню шестнадцатилетней приятельнице, чтобы спросить у нее адрес лучшего лесбийского клуба. – Может, ты и не сможешь мне помочь…

– Говори, Варька, не тяни резину.

– Короче, я решила стать лесбиянкой! – выпалила я.

Наташа надолго замолчала. Я даже решила, что нас рассоединили, и на всякий случай подула в трубку. Подруга мгновенно отреагировала:

– Не дуй мне в ухо! Что ты сказала?

– Именно то, что ты услышала. Не заставляй меня повторять, я и так сейчас со стыда умру.

– Ты решила стать лесбиянкой? – ошарашенно повторила она. – Интересное кино. Разве это можно – вот так вот взять и решить?

– Выходит, можно, раз я решила.

– То есть ты в кого-то влюбилась? – осенило Наташу. – Влюбилась в девчонку?

– Нет. Это пока просто решение, и мне нужна твоя помощь.

– Девочки меня не интересуют, извини, – испуганно сказала Натка.

Черт возьми, эта дурочка подумала, что я решила приударить за ней.

– Я не тебя имела в виду. И вообще, ты не в моем вкусе, – вернула я ей подачу. – Просто ты все в Москве знаешь, а я особенно нигде не тусуюсь… Короче, Натка, ты не могла бы мне подсказать место, где собираются лучшие лесбиянки?

Она сдавленно хихикнула.

– Лучшие лесбиянки, говоришь? А кто тебя интересует – блондинки, брюнетки? Модельки или дамочки в возрасте?.. Варя, не майся дурью, вот что я тебе скажу. Никакая ты не лесбиянка!

– Нет, лесбиянка! – упрямо повторила я. – Мне лучше знать. Но если ты не хочешь помочь, когда я единственный раз в жизни об этом попросила…

– Варя, ну есть в Москве клубы… «Три обезьяны», например… Но там никакого фейсконтроля, пройти может кто угодно.

– Откуда ты знаешь? – поддела я ее. – Ходишь по злачным лесбийским местам?

– Ты как будто бы с дерева спустилась, – разозлилась Наташка. – Одно время все эти гомо-клубы вошли в моду. Туда ходил кто попало. Но вообще-то я знаю, что тебе нужно… Одно местечко, закрытое…

– Адрес! – потребовала я.

– У меня там знакомый управляющий, так что могу тебя порекомендовать. Только никому ни гугу, потому что это место даже не оформлено как юридическое лицо. Это просто коттедж на Рублево-Успенском шоссе, он находится в частной собственности одной экзальтированной дамочки. Там она каждый вечер устраивает розовые вечеринки. Так что приходи, может быть, кого-нибудь и подцепишь.

Наташка продиктовала мне адрес.

– Туда надо одеваться как-то по-особенному?

– Да, конечно. Ты что, не знала? Надо приходить в костюме из секс-шопа. Знаешь, продаются такие, одежда шаловливой медсестрички или гувернантки.

– Что?

– Да шучу я. Господи, Варька, ну ты и балда. Я даже поверить не могу, что все это затеяла действительно ты. Конечно, никак по-особенному одеваться не надо. Просто дорого и со вкусом. Да, и купальник захвати, там, кажется, есть бассейн.

– Спасибо, Наточка! Ты даже не представляешь, как ты мне помогла!

– Да ладно, сочтемся, – ухмыльнулась она. – Потом расскажешь, пользовалась ли ты успехом у милых дам.

Следующим вечером я отправилась в закрытый лесбийский клуб. Сказать, что я нервничала, – значит не сказать ничего. Мои ставшие ледяными пальцы мелко дрожали, зубы отбивали бодрые военные марши. Пожалуй, так я не нервничала даже на просмотре в танцевальный ансамбль. Даже во время первого поцелуя. Даже когда готовилась вручить свою главную драгоценность – девственность – одному маловыразительному типу, о котором уже вспоминала в начале своего повествования.

Я собиралась познакомиться с девушкой. Снять девушку на ночь. Звучит круто, да?

На мне было одно из моих любимых платьев цвета рассветного неба – не то серое, не то синее. И крохотные серебряные сережки с фальшивыми бриллиантами. И серебряный браслет вокруг щиколотки. Волосы я уложила волнами и подняла наверх. В целом получилось целомудренно и романтично, в стиле Констанции Бонасье в исполнении Ирины Алферовой. Я немного подкрасила ресницы синей тушью. Интересно, лесбиянки используют косметику? Господи, я же ничего о них не знаю. Не буду ли я выглядеть в этом клубе как белая ворона?

Перед выходом из дома я для храбрости выпила стопку ледяной водки.

Смелости от этого не прибавилось, зато стало немного теплее. Почему-то, когда я нервничаю, все время мерзну.

Я быстро нашла нужный особняк. Приветливый менеджер по телефону в мельчайших подробностях объяснила, как добраться до клуба.

У входа меня встретил охранник.

Мужчина.

Почему-то я думала, что в клубах для лесбиянок должны работать исключительно женщины. Видимо, на моем лице было написано замешательство, поэтому, белозубо улыбнувшись, он объяснил:

– Здесь не клуб мужененавистниц. Так что все в порядке.

– Да я ничего и не имела в виду, – пробормотала я.

– Идите прямо по этому коридору. Вас встретят. Вы ведь у нас впервые, да?

– Раньше не приходилось.

– Как вас зовут?

А он ничего, этот охранник. Высокий, широкоплечий, брюнет. И улыбка приятная. Неужели он со мной заигрывает?

Так, стоп, Варвара. Ты теперь лесбиянка. Лесбиянка, ясно? Так что белозубые охранники должны касаться тебя меньше всего.

– Варвара. А что? – надменно спросила я.

– Я всех членов клуба по именам знаю, – объяснил он. – Вот теперь и вас запомню. Какое красивое имя – Варвара.

Я снисходительно кивнула (наверное, все отъявленные лесбиянки общаются с мужчинами в снисходительном тоне) и прошла в указанном направлении. Коридор был длинным и извилистым. На стенах по обеим сторонам висели неважные копии картин Дали.

А в конце извилистого коридора ждала меня администратор – неброско одетая женщина с аккуратной стрижкой и мелированием. Выглядела она не как сотрудница храма разврата, а как менеджер среднего звена. Тривиальный женский экземпляр из семейства офисных – юбка миди, двубортный пиджак, туфли на квадратном низком каблуке. Ничего лишнего, ни одной броской детали.

– Варя?

Даже улыбка ее была безликой, какой-то полустертой.

– Да, – кивнула я, стараясь не показывать смущения.

Интересно, эта «бизнес-леди» тоже лесбиянка?

– Пройдемте. Сначала зайдем в офис, вам необходимо оформить гостевую карточку. А потом я покажу вам клуб.

И я последовала за ней по еще одному коридору, уходящему вбок. Какое-то сонное царство, а не шикарный закрытый клуб. Ни одной живой души.

– А здесь всегда так… пусто? – решилась спросить я.

Администраторша усмехнулась.

– Ну почему же пусто? Просто в офисной части здания нашим гостям делать нечего. Кто-то у бассейна сидит, кто-то в ресторане. А в полночь открывается диско-зал. У нас лучшие диджеи, из Амстердама и Лондона.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: