Сделай Сам Свою Работу на 5

Общество как объект управления: общественные институты





 

Рассмотрение общества как объекта управления предполагает выявление порождаемых им в себе самом социальных явлений и свойственных каждому из явлений причинно-следственных взаимосвязей с другими явлениями как в пределах общества, так и с внешними процессами — иносоциальными (порождаемыми из среды других обществ в рассматриваемом обществе), транссоциальными (затрагивающими несколько культурно своеобразных обществ одновременно) и этико-ноосферными (общеприродными).

Жизнь всех культурно своеобразных цивилизованных обществ в настоящем и в обозримой перспективе это, прежде всего, — взаимодействие друг с другом трёх общественных институтов: государственности, семьи, сферы образования (школы в самом широком значении этого слова).

Для благополучного развития общества каждый из этих институтов должен выполнять естественные для него функции, в осуществлении которых он незаменим либо вообще, либо незаменим полноценно. Сбои или извращения функций в работе одного из них оказывают негативное воздействие и на другие, и соответственно — на жизнь общества в целом. Поэтому необходимо определиться в функциях, которые должны нести эти институты.



Президент США А. Линкольн выразил своё понимание смысла существования государственности так: «Законная задача правительства — делать для сообщества людей всё то, что им нужно, но что сами они, выступая каждый в своём индивидуальном качестве, не могут сделать совсем или не могут сделать хорошо»[57]. Это — одно из наиболее точных определений назначения государственности, когда-либо данных в истории.

Действительно, в своей жизни общества сталкиваются с проблемами, затрагивающими более или менее широкие социальные группы, которые люди не в состоянии разрешить, действуя в одиночку либо по-дилетантски на основе эпизодической самоорганизации. Потребность в решении такого рода проблем приводит к тому, что общество порождает государственность — субкультуру осуществляемого на профессиональной основе управления делами общественной значимости на местах и в масштабах общества в целом.

Государство это — государственность в указанном смысле плюс население и территория, на которой проживает население и действует внутриполитическая власть соответствующей государственности.



Управление делами общественной значимости на профессиональной основе — главная характеристика государственности как общественного института. Всё остальное, что характеризует ту или иную исторически сложившуюся государственность, — только приложения к этому исторически непреходящему главному.

В основе управленческого профессионализма во всех сферах общественной жизни лежат: 1) управленческие навыки как таковые (т.е. не обусловленные конкретикой предметной области их применения) и 2) знание специфики и деталей само́й предметной области, на которую распространяется власть того или иного управленца, и её взаимосвязей с другими предметными областями и внешним миром в целом (о чём многие «знатоки» предметных областей забывают или не считают себя обязанными это знать).

Соотношение между этими двумя компонентами таково, что:

· понятийный аппарат какой-либо теории управления и минимум навыков управления коллективной деятельностью можно освоить примерно за полгода;

· а вот освоение минимума знаний, характеризующих специфику той или иной предметной области, обуславливающих высоко эффективную и безопасную для общества и биосферы управленческую деятельность в ней, может потребовать нескольких лет, а то и десятилетий.

Это обстоятельство означает, что образование в области исключительно «менеджмента», государственного и муниципального управления, юриспруденции, экономики и финансов (особенно в отношении макроуровня), журналистики, философии не может и не должно быть первым высшим. Выпускник школы не знает должным образом ни одной предметной области и её взаимосвязей с другими сферами жизни и за время — большей частью «теоретического» — обучения по этим специальностям не сможет освоить необходимые знания каких-либо предметных областей и их взаимосвязей.



Специалистов с высшим образованием по этим профилям подготовки следует готовить на основе привлечения к обучению людей, уже получивших высшее образование и проработавших некоторое время по избранной ими какой-либо иной профессии. Если общество допускает, чтобы высшее образование по названным профилям подготовки было первым высшим, то оно само же массово плодит оторвавшихся от жизни бюрократов и иных пустословов со всеми вытекающими из этого факта негативными последствиями для него самого, соседей и потомков.

Поэтому утверждение марксизма о неизбежности «отмирания государства» вследствие замещения его неким общественным самоуправлением, в котором будут поочерёдно участвовать если не все, то почти все, — ложно. То же касается и аналогичных по сути надежд либерализма и анархизма.

Соответственно, пока люди будут нуждаться в профессиональном управлении делами общественной значимости, государство не «отомрёт», поскольку накопление индивидом знаний, обеспечивающих его управленческую состоятельность в той или иной предметной области, при той культуре психической деятельности, что ныне свойственна людям, требует бо́льшего времени, нежели те сроки, которые может предоставить для их освоения реальная динамика большинства процессов управления делами общественной значимости. Это аналогично тому, что пассажиры не способны вести авиалайнер по очереди, поскольку этот вид деятельности требует предварительного освоения определённых профессиональных знаний и навыков. Кроме того быстродействие системы управления — один из факторов, который в большинстве случаев определяет оценки качества управления, и оно во многом обусловлено компетентностью управленцев в соответствующих предметных областях. Но сказанное в этом абзаце касается и управленческой деятельности на профессиональной основе вне сферы государственности, прежде всего, — управления хозяйственной деятельностью на основе коллективного труда.

Поэтому даже при всеобщей управленческой грамотности, управленческий профессионализм будет одним из общественно необходимых видов профессионализма. Вследствие этого государственность и профессиональное управление вне сферы государственности не «отомрёт» и не будет вытеснено неким абстрактным, но практически не осуществимым «общественным самоуправлением», в котором неведомо как соучаствуют все или почти все, превосходя при этом управленцев-профессионалов.

Тем не менее, в зависимости от того, насколько широко доступны для освоения знания и навыки специфически управленческого характера, в обществе возникает та или иная обладающая своеобразием сфера управления, включающая в себя государственность и управление разного рода коллективной деятельностью (хозяйственной и т.п.), которые определяют всю систему социальных статусов членов общества. Дело в том, что по мере развития цивилизации на основе профессиональной специализации единоличного и коллективного труда качество жизни индивидов и их семей всё в большей мере обусловливается прежде всего государственным управлением:

· лежащей в его основе концепцией организации жизни общества в преемственности поколений как единого целого, обладающего внутренней структурой;

· качеством текущего правления (5‑й этап полной функции управления) в соответствии с господствующей над государственностью концепцией.

Поэтому даже доскональное знание тех или иных предметных областей оказывается недостаточным для осуществления управленческих функций, если претенденты на власть (на управленческие должности) не обладают специфически управленческими знаниями и навыками. Это обстоятельство делает общество управленчески безграмотных людей зависимым от профессиональной корпорации носителей специфически управленческих знаний и навыков и свойственной корпорации нравственности и этики, поскольку такое общество не способно выдвинуть из своей среды альтернативный управленческий корпус, если прежний управленческий корпус оказывается недееспособным либо злоупотребляет властью.

Соответственно, один из факторов, создающих предпосылки для общественно ощутимых злоупотреблений властью (включая «эксплуатацию человека человеком» и коррупцию как системообразующие факторы), — управленческая безграмотность и узость кругозора подавляющего большинства населения. Всё остальное в явлении злоупотребления властью — результат нравственной порочности так или иначе узурпировавшей власть правящей «элиты». Власть никого не развращает, но только даёт возможность проявиться ранее сформировавшейся нравственной порочности по мере того, как с продвижением по ступеням иерархии власти открываются всё бо́льшие реальные или иллюзорные возможности избежать ответственности за злоупотребления властью и социальным статусом.

Семья — не «ячейка общества», как это утверждает марксизм, а образно говоря, — «зёрнышко», из которого вырастает общество. Изначально в цивилизованных обществах именно институт семьи решал задачи 1) воспроизводства новых поколений биологического вида Человек разумный и 2) интеграции в общество каждого новорождённого в процессе его взросления. И в этом качестве семью не способен полноценно заменить никакой другой общественный институт.

Поэтому:

· одно из проявлений рабовладения — уничтожение института семьи в среде рабов;

· извращение функций института семьи — неотъемлемый аспект процесса порабощения самобытных обществ, которое далеко не всегда осуществляется грубой военной силой, но может быть осуществлено в некоторых обстоятельствах и методом «культурного сотрудничества» на основе принципа «каждый в меру понимания работает на себя, а в меру непонимания — на тех, кто понимает больше…».

Семья — это социальный институт, социо-культурное явление, в основе которого лежит различие биологических функций мужского и женского пола. Это различие биологических функций обоих поло́в имеет своё выражение в культуре и состоит в способах реализации творческого потенциала, одинаково свойственного и мужчинам, и женщинам.

· Творческий потенциал мужчины реализуется большей частью непосредственно в решении тех проблем, с которыми сводит его жизнь.

· Творческий потенциал женщины — в силу того, что она мать — реализуется большей частью опосредованно: через её детей, а отчасти и через мужа (либо сожителей и любовников).

Меньшей частью творческий потенциал мужчин реализуется через их детей и жену (либо сожительниц и любовниц), а творческий потенциал женщин (если они ведут семейную жизнь) меньшей частью реализуется непосредственно в решении проблем, с которыми их сводит жизнь.

Если рассматривать общество на интервалах времени, охватывающих жизнь нескольких поколений, то за женщиной — большей частью решение стратегических задач в русле концепции, под властью которой живёт общество, а за мужчиной — большей частью решение тактических задач в русле концептуально обусловленной стратегии. Противопоставлять друг другу мужское и женское начало, возвеличивать одно из них, унижая другое, — противоестественная глупость, поскольку:

· стратегия без тактики — аналог безрукости;

· тактика без стратегии — аналог слепоты.

Но при этом следует понимать, что жизненные стратегии мужчин и женщин обусловлены концепциями организации жизни общества как единого целого организма в преемственности поколений. И неработоспособность господствующей концепции является угрозой для жизни общества, а смена концепций влечёт за собой и смену жизненных стратегий и тактических средств индивидов и общества в целом.

Соответственно в семье и в жизни общества представители обоих полов должны выполнять естественные для каждого из них биологические и социальные функции, взаимно дополняя друг друга.

В относительно недавнем историческом прошлом (в конце XIX — начале ХХ века) и ранее задача воспитания детей (в смысле выработки у них определённых нравственно-этических качеств, на основе которых строятся навыки поведения в обществе и общения с другими людьми, т.е. интеграция личности в общество) решалась институтом семьи. Образование (в смысле освоения знаний и профессиональных навыков, позволяющих заниматься той или иной трудовой деятельностью в общественном объединении специализированного профессионального труда) для подавляющего большинства населения также было делом внутрисемейным.

В большинстве стран, в том числе и в так называемых «развитых», в тот период системы всеобщего обязательного образования не было. Та система внесемейного образования, осуществляемого профессиональными учителями, которая успела сложиться к тому времени, была платной и доступной только «элите», а так же — претендентам в «элиту», достаточно состоятельным, чтобы оплатить образование из своего кармана. Последнее было возможно лишь при условии, что в обществе нет сословно-кастовых запретов на получение образования, аналогичных российскому «указу о кухаркиных детях» (1887 г.) времён правления Александра III, который и стал одной из главных скрытых причин краха империи, пребывавшей под властью неадекватного управленческого корпуса.

При этом всё общество пребывало в пределах двух первых уровней несвободы (см. раздел 2), за исключением малого числа кланов, нёсших ту или иную эзотерическую традицию, чьи представители выходили на третий уровень несвободы. Те, кто смог обрести свободу, были редкостными исключениями из общей нормы разного рода несвободы.

С того времени в жизни России и так называемых развитых стран многое изменилось в том числе и в области воспитания и образования. В частности сфера образования стала самостоятельным общественным институтом.

Если говорить о системе образования СССР, то она превосходила системы образования зарубежных стран (и прежде всего развитых капиталистических) по широте тематического спектра и глубине изучения предметов потому, что И.В. Сталин ориентировал систему всеобщего обязательного и высшего специального образования в стране на то, чтобы все, кто способен и желает учиться, выходили бы на третий уровень несвободы, включая и обретение концептуальной властности. Об этом он писал сам прямо:

«Необходимо … добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития...»[58].

Активность всех членов общества в деле общественного развития — демократия, и она невозможна без достаточно широкого кругозора, освоения искусства диалектики (как практического познавательно-творческого личностного навыка) и концептуальной властности широкими слоями во всех социальных группах общества.

При этом философия диалектического материализма входила в стандарт как среднего, так и высшего образования, в силу чего некоторое количество учащихся в процессе знакомства с нею вырабатывало в себе личностную культуру диалектического познания.

Однако выход на уровень свободы система образования СССР не обеспечивала в силу тоталитарного господства марксизма, извращавшего миропонимание и вводившего его в конфликт с совестью. Но она и не препятствовала в осуществлении такого прорыва тем, кто жил под властью диктатуры совести и относился к марксизму как к исторически преходящему обстоятельству, а к совести — как к непреходящей основе, на которой строится суть и судьба всякой личности.

Если говорить о развитии системы образования, то на основании сказанного выше оно может выражаться только в построении системы всеобщего обязательного образования, ориентированной на достижение свободы в определённом ранее смысле и мотивирующей на гарантированное достижение этого результата всех, кому проблемы со здоровьем не мешают освоить образовательные программы.

Вопреки этой потребности общества в совершенствовании образования реформы системы образования, проводимые в постсоветской РФ в рамках «болонского процесса»[59], в своей концептуальной основе направлены на то, чтобы построить в РФ систему образования, аналогичную системам образования стран Запада. Поэтому по своему характеру реформы таковы, чтобы удерживать всех в пределах первых двух уровней несвободы. Одной из характерных черт реформ является упрощение учебных курсов в ряде случаев до уровня «комиксов» (под предлогом перегруженности школьников), что препятствует освоению детьми их познавательно-творческого потенциала[60]. А сведе́ние де-факто целей обязательного обучения к навыку набрать некий минимум баллов в «угадайке» ЕГЭ — вообще придаёт не то качество самому процессу образования, поскольку содержание учебного процесса и методы обучения всегда объективно подчинёны методам контроля его результатов. И это — одна из основных помех успеху инновационного социально-экономического развития РФ.

В сопоставлении с концом XIX века произошли изменения и в деле воспитания новых поколений. Семья во многом утратила функцию воспитания детей в указанном ранее смысле выработки у детей определённых нравственно-этических качеств, на основе которых строятся навыки поведения в обществе и общения с другими людьми, т.е. происходит социализация индивидов, их интеграция в общество. Почти в каждую семью вошёл телевизор и не просто вошёл, а стал практически «главой семьи». И если задаться вопросом, чем отличается телевещание советской эпохи от телевещания современного российского и общезападного образца, то ответ будет такой:

· телевещание советской эпохи было преимущественно образовательно-просветительским и было ориентировано на то, чтобы (с поправкой на тоталитаризм марксизма) каждый, кто пожелает, смог бы расширить кругозор и стать активным деятелем общественного развития;

· телевещание постсоветской РФ, как и общезападное, — преимущественно развлекательное, но даже те образовательно-просветительские программы, которые есть, содержательно неадекватны тем темам, которые их авторы берутся освещать, тем в большей мере, чем ближе тематика к вопросам общегосударственной и общемировой политической значимости.

Необходимо понимать последствия воздействия на детей и подростков такого телевещания. Дети и подростки живут в том возрастном периоде, когда они без переосмысления перенимают всё и подражают всему, что видят в мире взрослых, вследствие того, что они многого ещё не знают (адекватное мировоззрение ещё не сформировалось), а личностная культура чувств и эффективного мышления ещё не выработалась. Кроме того у многих ещё не выработалась и воля как способность подчинять самого себя и течение событий вокруг собственной осознанной целесообразности. И в эти периоды родительская опёка — важнейший фактор защиты будущего детей от растлевающих факторов исторически сложившейся культуры общества и его специфически-порочных субкультур.

В данном случае родительскую опёку следует понимать не в смысле контроля и запрета, назиданий с позиций родительского положения, а в смысле выражения родителями Любви, т.е. разъяснения причинно-следственных связей и последствий тех или иных реальных или возможных действий. Особенно важны совместные диалоговые размышления о проблемах ребёнка и Мира, в котором он готовится жить, поощрение благодетельной инициативы ребёнка и помощь ему в осуществлении такого рода инициативы. На этом фоне прямые запреты могут быть редки и касаться только каких-то исключительных ситуаций.

Если фактор родительской опёки устраняется тем, что родители чрезмерно заняты добыванием денег, поскольку на одну зарплату вследствие проводимой государством финансово-экономической политики семье не прожить, а на общение с детьми у них в результате этого нет ни времени, ни сил; представители более старших поколений рода живут обособленно от семьи, в которой растут их внуки и правнуки; или же взрослые сами ведут порочный образ жизни, — то детей «воспитывает» и «образовывает» прежде всего телевизор. Проблемы в детских садах, в школе и на улице создаются детьми, воспитанными в их большинстве телевизором, неблагополучными семьями, особенностями возрастной психологии, когда дети лишены предусмотрительной заботы взрослых.

При привязанности к телевизору организм как носитель психики не развивается под гнётом гиподинамии. Но точно также вследствие психической расслабленности при просмотре телепрограмм не развиваются и личностные культура чувств, интеллект и культура психической деятельности в целом. Они не развиваются даже в том случае, если телевещание носит образовательно-просветительский характер, поскольку их развитие требует познавательно-творческой активности самого индивида, а в режиме «загрузки» в его пассивную психику той или иной информации этого не происходит, хотя расширение кругозора тоже необходимо.

А если телевещание носит развлекательно-растлевающий характер, что свойственно телевидению постсоветской РФ и мировому, то это ведёт к взращиванию поколений, в своём большинстве не способных к осмысленному мировосприятию, творчеству и волепроявлению. Т.е. имеет место взращивание социальной базы фашизма — толпы «маленьких людей», не способных проявить инициативу и принять на себя гражданскую ответственность за судьбы Родины и человечества и тем самым осуществлять демократию.

Это означает, что политика государства, если мы действительно желаем достичь успеха в деле социально-экономического инновационного развития страны, должна быть направлена на то, чтобы качество жизни подавляющего большинства семей изменилось так, чтобы они могли нести функцию воспитания детей. Государственность, система всеобщего образования, СМИ, искусства могут семье в этом деле либо помогать, либо препятствовать. Соответственно принцип свободы слова и свободы художественного творчества в политической и правоприменительной практике государства должны истолковываться так, чтобы деятельность этих общественных институтов способствовала семье в деле воспитания детей, а не растлевала подрастающие поколения и не оглупляла их.

В современных обществах можно выделить несколько типов домашних хозяйств и, соответственно, несколько типов семей. На одном полюсе будет «семья» типа «индивид с чемоданом», а на другом «большая семья»[61] — далее это термин, понимаемый в значении: семья нескольких взрослых поколений, живущая общим хозяйством, в которой воспитываются дети[62].

Историческая реальность современной технократической цивилизации такова, что большинство населения низведено де-факто до «правового статуса» одного из многих экономических ресурсов, которыми как собственностью распоряжаются региональные и транснациональные олигархические группировки, контролирующие экономику всех регионов планеты.

Большая семья как доминирующий тип семьи — помеха поддержанию такого статуса в отношении большинства населения. Соответственно именно «семья» типа «индивид с чемоданом» рассматривается многими политическими аналитиками и философами как тип «семьи», который будет статистически доминирующим и в будущем, поскольку именно в нём якобы может быть наиболее полно реализован потенциал «самовыражения» личности[63].

В действительности это мнение — общественно самоубийственная иллюзия, которая стала де-факто культовой, всего лишь потому, что её господство над нравами и миропониманием обществ обращает подавляющее большинство населения в экономический ресурс де-факто, вне зависимости от деклараций о правах и свободах человека.[64]

Если говорить о причине распространённости этой иллюзии, самоубийственной для народов (а в перспективе — и для человечества), то она проста. Её приверженцы забывают о том, что человек не рождается взрослым, на пике освоения потенциала своих способностей. Выход на этот пик личностного развития обусловлен, во-первых, генетическим потенциалом, который закладывается многими поколениями предков, и прежде всего родителями в период, предшествующий зачатию, а во-вторых, процессами воспитания и образования. При этом ведущую роль в личностном развитии играет принцип, выраженный в русской поговорке «не научился Ванечкой — Иван-Иванычем не научишься…». Воздействие этого принципа в аспекте невосполнимости в последующей жизни своевременно не реализованных возможностей — наиболее сильно на самых ранних этапах развития организма и психики, начиная от предыстории зачатия, и убывает по мере взросления индивида и развития его личностной культуры психической деятельности. И потому о роли предыстории зачатия и о роли пренатального периода не следует забывать не только медикам, но и педагогам, а так же — политикам.

Ребёнок с пренатального периода своей жизни интенсивно осваивает Мир, в котором ему предстоит жить, и в этом деле он не может обойтись без помощи других людей. При этом он в состоянии поглотить столько внимания взрослых, сколько ни один взрослый не в состоянии предоставить ему в одиночку. Во взрослой жизни есть и другие дела, а ребёнок после выхода из младенчества по «энерговооружённости» превосходит взрослых, вследствие чего утомит любого взрослого раньше, чем устанет сам.

Именно это обстоятельство и делает большую, нравственно-этически здравую семью нескольких взрослых совместно проживающих поколений наилучшей средой для личностного развития ребёнка, прежде всего на самых ранних его этапах. Это не значит, что профессиональные педагоги-воспитатели детских дошкольных учреждений не нужны. Они необходимы, и их значимость выше значимости педагогов школы, поскольку именно в их власти свести к минимуму ущерб обществу от воздействия принципа «не научился Ванечкой…». Тем не менее все педагоги-профессионалы системы дошкольного и школьного воспитания и образования — только помощники семье в деле формирования личностей представителей новых поколений и не более того; их задача — компенсировать воздействие фактора «не научился Ванечкой…» в тех случаях, когда семья что-то упускает из виду.

Также необходимо отметить, что кроме названной её наиболее социально значимой роли большая семья мимоходом решает и ряд других социальных проблем. В их числе снижение уровня подростковой (и соответственно, спустя некоторое время и взрослой) преступности, и решение проблем одинокой старости и обеспечения жизни утративших здоровье и работоспособность. Её потребности в разного рода продукции в расчёте на одного человека по многим показателям ниже, нежели потребности семей иных типов. В результате общество с преобладанием этого типа семьи должно создавать в конечном итоге меньшую экологическую нагрузку на среду обитания за счёт существенно меньшей потребности во многих видах продукции в расчёте на душу населения.

Поэтому политика государства в отношении института семьи должна быть направлена на то, чтобы большая семья стала статистически доминирующим типом семьи, а семьи иных типов в перспективе могли бы стать большими семьями. При этом демографическая политика государства должна быть такой, чтобы люди не переполняли свою экологическую нишу в биоценозах регионов своего проживания и не разрушали тем самым биоценозы.

Но также надо понимать, что ни технократическая, ни экотехнологическая цивилизация невозможны без хозяйственной деятельности. Иными словами жизнь общества обусловлена не только его биологией и культурой, но и экономикой, хотя хозяйственная деятельность — часть культуры в целом и обусловлена как биологией, так и прошлыми достижениями культуры. Т.е. биология и культура обуславливают текущие возможности развития экономики, а через неё — многие возможности развития общества в дальнейшем. Поэтому обратимся к рассмотрению взаимосвязей в системе «биология — экономика — культура».


7. Общество как объект управления:
система «биосфера — хозяйство — культура»

 

Исторический анализ показывает, что если исходить из принципа обеспечения продовольственной безопасности общества, то обеспечение суверенитета страны основывается на известном издавна положении, высказанном древнегреческим философом Ксенофонтом (430 — 354 гг. до н.э.): «земледелие — мать и кормилица всех профессий»[65]. О том же и русская пословица «хлеб — всему голова». И соответственно, как заметил историк В.И. Гуляев, «для прогрессивного движения человеческого общества любое, даже незначительное на первый взгляд улучшение методов земледелия или усовершенствование орудий труда играло подчас более важную роль, чем десятки выигранных кровопролитных сражений и все хитросплетения политиков»[66].

Действительно, во всех сферах профессиональной деятельности общества, самодостаточного в аспекте производства и потребления им продовольствия, может быть занято людей не больше, чем способно прокормить его сельское хозяйство, основой которого при осёдлом образе жизни является растениеводство. Если это условие нарушается, то чем выше доля импорта основных видов сельхозпродукции в продовольственном балансе страны[67], — тем в большей степени она утрачивает суверенитет вплоть до полного подчинения её зарубежным и транснациональным политическим силам, которые сами решают, кого и по каким стандартам кормить. Т.е. в основе экономической безопасности лежит продовольственная безопасность общества.

Соответственно этому обстоятельству пропорции занятости населения в сельском хозяйстве и в остальных отраслях и сферах деятельности (большей частью локализованных в городах), динамика их изменения, необходимые для обеспечения устойчиво бескризисного развития и экономической безопасности, могут быть описаны математически. Оценка биологически допустимого, общественно безопасного соотношения численности городского и сельского населения может быть определена следующим соотношением[68]:

 

(1), где:

 

· «Сб» — валовой сбор зерна, являющийся при осёдлом образе жизни базовой характеристикой продуктивности сельского хозяйства в целом, поскольку именно он определяет продуктивность и всех прочих его подотраслей;

· η — коэффициент полезного использования собранного урожая, определяемый соотношением: («Сб» – «Совокупные потери»)/«Сб»;

· D — стандарт достаточности сбора зерна в расчёте на душу населения с учётом долговременных колебаний урожайности[69];

· N = NС + NГ общая численность населения, представленная как сумма сельского (мнемонический индекс «С») и городского (мнемонический индекс «Г») населения.

После дифференцирования (1) и перехода к конечным разностям, можно получить оценку экономически безопасных темпов изменения соотношения численности городского и сельского населения, обусловленных развитием растениеводства:

 

(2) , где:

· NС — изменение численности сельского населения;

· NГ —изменение численности городского населения;

· — изменение эффективной производительности по сбору зерна сельской инфраструктуры (знак «» в данном случае — оператор приращения, который следует относить к выражению, стоящему за ним в фигурных скобках, в целом). Понятно, что все параметры, входящие в формулу (2), должны относиться к одному и тому же интервалу времени.

Однако следует иметь в виду, что в формулах (1) и (2) никак не отражены локальные биоценозные и общебиосферные ограничения ни на численность людей, проживающих в соответствующих регионах, ни на соотношение площадей сельскохозяйственных и естественно-природных угодий.

При таком взгляде на проблематику общественного развития сельская местность, занимающая до 98 % территории РФ, предстаёт не только как основа обеспечения продовольственной безопасности и суверенитета государства, но и как источник формирования трудовых ресурсов и статистики занятости всего населения на исторически продолжительных интервалах времени.

Если обратиться к прошлому, то можно увидеть, что на протяжении всей истории осёдлых цивилизации по мере роста продуктивности сельского хозяйства и обретения им товарного характера избыточное для занятости в сельском хозяйстве население перетекало в города и образовывало собой трудовые ресурсы всех прочих отраслей экономики и сфер деятельности общества. В итоге в начале XXI века, как показывает социальная статистика так называемых «развитых стран», в них непосредственно в сельском хозяйстве занято всего лишь порядка 5-10 % населения.[70]

В этом выражается конфликт между биологической основой цивилизации и её исторически сложившейся социальной организацией, включая и хозяйственную деятельность. Он носит четырёхаспектный характер.

Во-первых, прогресс технологий и организации сельского хозяйства и переработки его продукции в ХХ веке в так называемых «развитых странах» не только качественно изменил соотношение численности городского и сельского населения, но позволил решить в них проблему массового голода, которая на протяжении веков угрожала развитию цивилизации и была одним из главных страхов людей. Однако при этом следует признать, что их население прогрессирующе теряет здоровье, а развитие психиатрии, фармакологии и хирургии не способно решить проблему его оздоровления.

Одна из причин этого в том, что «прогресс» сельского хозяйства и отраслей пищевой промышленности привёл к ухудшению качества продуктов питания, доступных основной массе населения. Это — следствие вытеснения традиционных разновидностей сельскохозяйственных растений и животных, продуктов питания, выработанных на протяжении веков для того, чтобы пища была вкусной и полезной для здоровья, сортами растений, породами сельскохозяйственной живности и продуктами, ориентированными на то, чтобы они сохраняли свой привлекательный («товарный») вид после длительной транспортировки и хранения.

Положение усугубляется ещё и тем, что в обмен веществ человека на протяжении всего технологического цикла производства и переработки сельскохозяйственного сырья в продукты питания вводятся химические соединения, не свойственные естественной биохимии растений, животных, птицы, рыбы, человека, но востребованные технологиями производства и хранения пищи[71], вследствие чего изрядная доля производимой ныне «пищи» просто вредна для здоровья, в том числе и для генетического здоровья.

Особый вклад в это явление вносят генномодифицированные организмы (сельскохозяйственные культуры), безопасность которых для здоровья человека и прежде всего — генетического — является хорошо проплаченным рекламным тезисом заинтересованных в их коммерческом производстве компаний, но не достоверным — научно установленным — фактом[72].

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.