Сделай Сам Свою Работу на 5

Представители постмодернистской философии о культуре.





Жан-Франсуа Лиотар (1924–1988) (ведущий теоретик П-ма):

1) переход общества в эпоху, называемую постиндустриальной, а культуры – в эпоху постмодерна, начался по меньшей мере с конца 1950-х гг. обозначивших в Европе конец ее восстановления.

2) П. не является антитезой М-ну, он «конечно же, входит в модерн» и представляет собой часть модерна, т.е. то, что имплицитно содержится в нем. Лиотар считает весьма неудачной периодизацию в терминах «пост», ибо таковая приносит путаницу и затемняет понимание. В своих работах Лиотар предлагает рассматривать приставку «пост» в значении «пересмотр», как «редактируемый модерн». Таким образом, постмодерн в его понимании является продолжением и развитием классической и современной культуры и философии эпохи нового времени - модерна. Он подчеркивает, что постмодерн означает не новизну, а обязательный плюрализм.

3) основная характеристика П-на – утрата метанарративами (великими повествованиями) современности своей легитимирующей силы (метанарративы – главные идеи человечества: идея прогресса, эмансипация личности, представление Просвещения о знании как средстве установления всеобщего, поступательное расширение и увеличение свободы, развитие разума + христианство; они должны были легитимировать, узаконить определенные общественные институты, социально-политические практики, законодательства, нормы морали, способы мышления ит.п.).



4) знание становится товаром. Оно производится для того, чтобы быть проданным и быть потребленным. Знание не должно и не может принадлежать государству, т.к. усиливается обратный принцип – общество существует и развивается только тогда, когда циркулирующие в нем потоки насыщены информацией и легко декодируемы. В силу своей растущей значимости (образовательной или политической: управленческой, дипломатической, военной) знания будут введены в оборот по тем же сетям, что и денежное обращение => знания (обладание ими) станут таким же источником расслоения и благосостояния, что и деньги.

 

 

Жак Деррида (1930–2004). 1) Один из центральных моментов концепции - критика понятия центра, или первоначала, субстанции, сущности, как некого организующего начала классической логоцентрической философии. (в 1966г. Ж. Деррида подчеркивает, что «центра нет, что его нельзя помыслить в форме наличного сущего, что у него нет естественного места, что он представляет собой не твердое место, но функцию, своего рода не-место…»[1]).



2) Мир культуры и сам человек рассматривается как бесконечный текст. Бесконечный слой интертекстуальных связей неизбежно ведет к принципиальной полисемантичности любого текста, его смысловой текучести, неопределенности. Отсюда Деррида выводит утверждение о принципиальной метафоричности, художественности всякого мышления, в том числе и философского.

3) Деконструкция, (преодоление доминировавших в западной культуре более двух тысячелетий метафизических оппозиций реальности и знака, вещи и образа. Природы и культуры ит.д. с целью выявления опорных проблем бытия) по Деррида, является разблокированием процесса понимания, выяснением внутренней противоречивости текста, столкновения остаточных смыслов прошлого и современных смысловых стереотипов.

Жиль Делез (1926–1995). 1) Понятие Ризома (от французского - "корневище") введен в философию Ж.Делезом и Ф.Гваттари в одноименной совместной работе в противовес понятию структура как четко систематизированному и иерархически упорядочивающему принципу организации. Ризома должна противостоять неизменным линейным структурам (как бытия, так и мышления), которые, по их мнению, типичны для классической европейской культуры.

2) Наглядным образом для неё выступает запутанная корневая система растения (такие структуры семантически сопрягаются с фундаментальной для классической европейской культуры метафорой корня, дифференцируясь на а) собственно коренные или стержневые системы (корень), с одной стороны, и б) мочковатые, или почкообразные системы (корешок) с другой стороны). В противоположность любым видам корневой организации, ризома интерпретируется не в качестве линейного стержня или корня, но в качестве радикального отличного от корней клубня или луковицы как потенциальной бесконечности, содержащей в себе скрытый стебель. Потенциальная разница заключается в том, что этот стебель может развиваться куда угодно и принимать любые конфигурации, ибо ризома абсолютно нелинейна.



3) Согласно Делёзу и Гваттари, у ризомы нельзя выделить ни начала, ни конца, ни центра, ни центрирующего принципа («генетической оси»), ни единого кода. У ризомы в принципе нет и не может быть ни начала, ни конца, только середина, из которой она растет и выходит за ее пределы. "Мир потерял свой стержень" (Делез и Гваттари).

4) В любой момент времени любая линия ризомы может быть связана принципиально непредсказуемым образом со всякой другой, образуя каждый раз в момент этого принципиально преходящего сиюминутного значимого связывания определенный рисунок ризомы - своего рода временное плато ее и перманентно, и непредсказуемо пульсирующей конфигурации. Иными словами, если структуре соответствует образ мира как космоса, ризоме - как хаосмоса. По оценке Делеза и Гваттари, "это одно из наиболее отличительных свойств ризомы - иметь всегда множество выходов" (можно сравнить с садом расходящихся у Борхеса, с сетевым лабиринтом у Эко с его бесконечным числом выходов, входов, тупиков и коридоров, каждый из которых может пересечься с любым другим - семиотическая модель мира и модель культуры, воплощенная в образ библиотеки лабиринта в "Имени розы" или космической библиотеки у В. Лича).

Поясняя принцип устройства неопределенностного типа коммуникации как «ризомы», Н. Иртенина отмечает, что «его модель (т.е. и мышления, и представляемого им универсума) – это потенциально безграничная сетка, модель структуралистского лабиринта, где каждая дорожка имеет возможность пересечься с любой другой. Тут нет ни центра, ни периферии, ни верха, ни низа, ни начала, ни конца. Естественно, ни о какой иерархии здесь речи быть не может, наоборот, сущность ризомы – принципиальная неиерархичность, это неупорядоченная сеть интерпретант, т.е. всякая истина в пространстве ризомы относительна и заменяема другой, а ее ценность и значение тотально зависимы от прихоти интерпретатора (обладателя этого релятивистского мышления)».

Жан Бодрийяр (1929–2007). Разрабатывал теорию «симулякров».

1) «Симулякр – это вовсе не то, что скрывает собой истину, – это истина, скрывающая, что ее нет. Симулякр есть истина». (Делез: реальность симулякров сегодня составляет подлинную жизнь). Симулякр – это когда реальные вещи, предметы, объекты утрачивают свое исходное значение и наделяются дополнительными, многочисленными смыслами, не проистекающими из их характеристик или свойств, т.е.создание иллюзий, симуляция ит.п.

2) «Фундаментальная теорема потребления»: «потребление не имеет ничего общего с личным наслаждением… оно является принудительным социальным институтом». Суть: Марксизм остановился на уровне обменов товаров и вещей, отодвинув на второй план другие обмены, обмены слов и знаков. Но любое потребление, выпадающее из цикла товар/деньги/товар, разрушает политическую экономию товарного обмена, разрушает «потребительную стоимость» вещи. Тратя деньги, покупаю эстетические и другие ненужные предметы, потребитель ориентируется не на потребительную. А на символическую ценность вещи, на вещь как знак. Это различительная функция вещи, не имеющая ничего общего с с пользой от нее, а позволяющая демонстрировать принадлежность к одному классу и отстраненность от другого. «Любой акт покупки является поэтому внеэкономическим актом, трансэкономическим актом производства различительной функции стоимости/знака» => происходит символическое потребление в рамках экономики симулякров, для которой вещи и их имена – всего лишь носители первичной семиотической системы.

3) в экономике симулякровгосподство определяется не классовой логикой, не собственность на средства производства, а контролем над процессом означивания, т.е. придания значимости. Отсюда – высокая роль интеллигенции.

4) критика средств коммуникации как предметов потребления, в частности TV: телевидение – это предмет-фетиш, инструмент управления принадлежностью. По мере опускания по социальной лестнице ТВ теряет роль источника удовольствия и все более обнажет свою сущность социального маркирования («Обладание тем или иным предметом само по себе уже является социальной службой: как некое удостоверение гражданина ТВ-р оказывается залогом социального признания, включения в общество и легитимности»).

Покупка ТВ-ра является вложением капитала, к-рому предшествовал труд и пот, в результате происходит сакрализация товара, что выражается в пассивности вместо избирательности: зрители отрабатывают вложение капитала, систематически, а не избирательно, смотря все передачи подряд.

5) Т.о. потребление становится главным императивом современной культуры, а потребитель – главный ее герой, он же основной формируемый в пространстве медиакультуры симулякр. Модель человека-потребителя – рекламное «вы», искусственный препарат, полученный в результате чисто семантических операций и не имеющий отношения к реальному субъекту.

6) критикует «терроризм кода» – доминирование установленной основной нормы в коммуникации, выступает за амбивалентность, т.е. множественность. Во времена господства «политической экономии» и кода (2-я эпоха в истории) (после «первобытного общества») было доминирование идеологии и лжи, но тогда ложь была еще отсылкой к истине. В современную эпоху «симулятивной реальности» ни о лжи, ни о истине, ни даже о реальности говорить нельзя; миру присуща неподлинность, его зараженность паразитарными, вторичными идеологическими смыслами. Больше нет точки отсчета, которая бы мерила истину или ложь. («Сегодня вся система склоняется к недетерминированности, любая реальность поглощается гиперреальностью кода и симуляции. Именно принцип симуляции правит нами сегодня вместо прежнего принципа реальности. Целевые установки исчезли, теперь нас порождают модели. Больше нет идеологии, остались одни симулякры» – кН. «Символический обмен и смерть»).

7) в новоевропейской цивилизации исторически прошло «три порядка» симулякров, смнеяющих друг друга: «подделка–производство–симуляция». Принцип возрастания уровней аналогичен принципу мифотворчества Р. Барта, когда одна семиотическая система сменяется более высокой. Если подделка (например, имитация дорогих материалов в платье или архитектурном убранстве) и производство (изготовление серийных, идентичных друг другу изделий) касаются материальных вещей, то симуляция применяется скорее к процессам (симуляция поступков. деятельности) или символическим сущностям (симуляция истории, природы ит.п.).

 

Т.о. реальность симулякров образует «вторую природу», жизненное пространство современного общества. Мир сообщений, символических обменов образует свое собственное пространство, которому не требуется связь с реальностью. Этот разрыв с реальностью устрашает, но дает ощущение свободы. А эпоха «политической экономии» еще более ужасна, т.к. связь с реальностью придает коду и симулякрам репрессивный характер. Критикуя симулякр как обман и неподлинность постмодернисты не обрушиваются на него, т.к. идеал – в полном осуществлении коммуникативной свободы, в воплощении амбивалентности, т.е. многоязычии.

 

Ролан Барт(1915–1980). Разрабатывал понятие «мифа» (книга «Мифологии»).

1) «Миф – это коммуникативная система. сообщение». Мифом м.б. что угодно: слово, рассказ, жест, фотография, кино, репортаж, спортивные состязания, зрелища, реклама. «Мифическое сообщение формируется из некоторого материала, уже обработанного для целей определенной коммуникации».

2) Миф предполагает деформацию смысла сообщения (пример с глянцевой обложки: солдат-африканец, бодро отдающий честь на фоне французского флага. Смысл: в самом бравом солдате; форма мифа – отсылка к символу Французской империи, гармонично объединяющей в себе разные народы). «Миф ничего не скрывает и ничего не афиширует, он только деформирует, миф не есть ни ложь, ни искренне признание, он есть искажение».

3) Миф направлен на создание множественности, изобилия смыслов, т.к. он расширяет функции «регулярной», т.е. обычной коммуникации, позволяя надстраивать над семиотической системой первого порядка коммуникативные миры второго порядка. (Миф преобразует смысл в форму, иными словами, похищает язык. Миф способен легко в него проникнуть и разрастись там, происходит присвоение смысла посредством колонизации. Незаметно весь язык оказывается во власти мифов).

4) Мифы индивидуализируют агентов коммуникации (писателей, наций, эпох), т.е. задаются инфосредой, информационными посредниками различных мастей, т.е. интеллигентов, т.к. ориентирован на потребителя, на то, чтобы его «потребили».

 

 

Философия Мишеля Фуко (1926–1984) построена на следующем:

1) выступает против каких-либо стандартов, которым должны подчиняться все, т.е. релятивизация моральных норм и общеобязательных правил поведения

2) Историчность – каждая эпоха имеет свою историю, которая сразу и неожиданно «открывается» в ее начале и также неожиданно «закрывается» в ее конце. Новая эпоха ничем не обязана предыдущей и ничего не передает последующей. Историю характеризует «радикальная прерывность».

3) В каждой исторической эпохе существовуют специфические эпистемы– «фундаментальные коды культуры», исторически изменяющиеся структуры, определяющие конкретные формы мышления, знания и наук; Э. подобна некой сетке, которая пронизывает мир, выполняя при этом онтологическую и гносеологическую функции: она упорядочивает сами вещи и предметы и создает необходимые условия их познания; близко понятию «парадигма» (Т. Кун) – совокупность устойчивых и общезначимых норм, теорий, методов, схем научной деятельности в науке.

4) В европейской культуре выделяются несколько эпох: Возрождение (XVI в.), классическая эпоха (XVII–XVIII вв.) и современность (с кон. XVIII–нач. XIX вв.) Своеобразие лежащих в основе эпох эпистем обусловлено, в первую очередь, отношениями между «словами» и «вещами».

Эпоха Возрождения покоится на эпистеме сходства и подобия. Язык еще не стал независимой системой знаков. Характерно тождество слов и вещей.

В эпоху классицизма возникает эпистема представления. Язык становится автономной системой знаков. Посепенно происходит размежевание слов и вещей.

Современная эпоха – эпистема систем и организаций.

5) Дискурс – (у структуралистов – часто используется как синоним речи) – это социально обусловленная организация системы речи и действия. Любая речь не только что-то высказывает, но и объясняет то, что высказывает, т.е. проясняя собственные основания или причины. С точки зрения дискурсивного анализа речевое высказывание можно исследовать не только лингвистически, прояснением содержащихся в нем значений, но и социально, прояснением норм и правил. Дискурс позволяет Фуко исследовать такие явления как безумие, сексуальность, смерть ит.п., т.к. позволяет им говорить от своего имени, собственным языком.

Умберто Эко (род. в 1932).

1) Символом культуры и мироздания Э. считает лабиринт. Он видит специфику неклассической модели в отсутствии понятия центра, периферии, границ, входа и выхода из лабиринта, принципиальной асимметричности с бесконечным числом выходов, входов, тупиков и коридоров, каждый из которых может пересечься с любым другим. (В этом плане сама символика названия романа Э. “Имя розы” — пустого имени погибшего цветка, говорящего о способности языка описывать исчезнувшие и несуществующие вещи — может быть истолкована как свидетельство неиссякающих потенций языка искусства, сращивающего прошлое, настоящее и будущее художественной культуры).

2) Формулирует понятие «открытое» и «закрытое произведение». «Открытое произведение» – это такое, в котором возможно множество различных интерпретаций, смысловых нюансов и оттенков; «закрытое» – в котором трактовка возможна лишь одна.

3) Большое внимание уделяется понятию Ирония — т.е. возможность свободно манипулировать любыми готовыми формами, а также художественными стилями прошлого в ироническом ключе, т.к. ирония предполагает легкое отношение ко всему. Как к тому, что не имеет реальной ценности и значимости, воспринимается как чужое и безразличное.

 

 


[1] Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Вестник Московского университета. Сер. 9. – 1995. – № 5. – С. 172.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.