ДВИЖЕНИЕ В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ 8 глава

⁹⁴ Kelly F.J. Vietnam Studies: US Army Special Forces. 1961-1971. Wash., 1977. P 160.

⁹⁵ Фрунзе М.В. Указ, соч.- Т. I. С. 464.

обеспечить не столько ударные возможности, сколько экономию сил. Но так как и при этом противника не удается ни разгромить, ни, тем более, вытеснить, то такие порядки усугубляют неэффективность операции. С одной стороны они дают возможность увеличить глубину проникновения и сберечь при этом силы, а с другой - вызывают на себя возрастающее флангово-тыловое давление со стороны не скованного противника. Нарастает физическая и морально-психологическая усталость, иссякает боекомплект и запасы ГСМ, выходит из строя техника, осложняется решение задачи эвакуации раненых, больных и материальной части.

Когда наступательный потенциал иссякает и начинается вытягивание колонн в исходные районы, а уплотненные предыдущими действиями на­ступающих боевые порядки противника переходят к ударам сосредоточен­ными массами по ослабленным элементам, потери еще более возрастают.

Чтобы преодолеть ущербную рутину стратегии "походов" и "контрпохо­дов" на узких операционных направлениях, не снизив при этом наступатель­ной активности в борьбе за инициативу, регулярная армия переходит к ши­рокому применению десантов, забрасываемых в глубь ТВД с помощью са­молетов и вертолетов. Степень оперативной внезапности при этом повыша­ется, но на практике это сложное и дорогостоящее мероприятие, требующее тщательной подготовки и всестороннего обеспечения, особенно зоны проле­та и эвакуации войск по окончании операции. Да и действия десантов в ты­лу отличаются от уставных предписаний. Например, в 1966 г. проводившая операцию "Харрисон" 1-я бригада 101-й воздушно-штурмовой дивизии США шесть раз выбрасывала тактические группы, но каждый раз вьетнам­ские партизаны заблаговременно уходили из-под их ударов, потому что им обязательно предшествовала огневая подготовка⁹⁶.

Однако в целом именно вертолеты сыграли большую роль в действиях американских войск, так как, по признанию командовавшего ими генера­ла Уэстморленда, "вся тактика во Вьетнаме была основана на массовом использовании вертолетов"⁹⁷.

Он же подчеркивал, что "без вертолетов США и Сайгон должны были бы иметь еще один миллион солдат, чтобы вести борьбу с противником"⁹⁸. О масштабах их применения, уязвимости и важности всестороннего обеспече­ния их действий говорит уже то, что во Вьетнаме было потеряно свыше 5000 вертолетов⁹⁹.

Крайне редко удаются глубокое преследование, широкие маневры на ок­ружение, обходы и охваты, так как выделенные для этого войска, предна­значенные для действий в отрыве от главных сил и мест базирования, сами при этом оказываются в окружении и справедливо опасаются за свои ты­лы и коммуникационные пути. Известно, например, что во время войны в

⁹⁶ Военно-исторический журнал. 1966. № 6. С. 108.

⁹⁷ Hay J. Vietnam Studies: Tactical and Materiel Innovations. Wash., 1974. P. 10.

⁹⁸ Newsweek. 1971. March. P. 19.

⁹⁹ Военно-исторический журнал. 1983. № 1. С. 78.

Корее войска Севера не только не опасались глубоких вклиниваний значи­тельных группировок противника, но и широко применяли тактику зама­нивания, преднамеренно демонстрируя всяческими способами свою кажу­щуюся слабость и увлекая наступающие войска в глубь своей обороны. Но несмотря на превосходство и открывающиеся в связи с этим возможности для маневренных действий, за всю войну ни разу не удавалось осуществить окружения. В частности, по этой причине американские войска в конце концов отказались от требований уставов, перешли к равномерному рас­пределению сил и средств и перестали глубоко эшелонировать боевые по­рядки.

Таким образом, чем крупнее части и соединения регулярной армии, тем сложнее становится их рациональное использование в боевой об­становке, тем меньшая их часть может реально принять участие в непо­средственных военных действиях, тем ниже по отношению к действи­тельной боеспособности их эффективность. Подчиняясь правилам, про­писанным для всей регулярной армии, ее экспедиционная группировка не в состоянии применить их в условиях малой войны. Как пишет один из ветеранов войны в Индокитае, "традиционные нормы, которыми мы руководствовались, оказались мертвы.

Мы должны были противостоять новому способу ведения войны - ново­му по концепции и новому по исполнению ... Нужно было понять, как Вьетнам сумел противопоставить французской армии свой собственный способ войны, раскрыть методы, давшие ему возможность победить силы, бесконечно лучше вооруженные, организованные и подготовленные" ¹⁰⁰.

Путь рассредоточения сил, на который подталкивает логика войны, так­же оказывается неприемлемым и опасным - как по причине укоренившего­ся уважения к действующим нормам, так и по другим обстоятельствам. Среди них главную роль играет то, что для атакующих действий против­ник всегда создает локальное численное превосходство, имея для этого возможности, которыми не обладают регулярные войска - он оперирует на своей (освоенной) территории, самостоятелен в решениях и действиях, не привязан к технике и коммуникациям, независим от центрального коман­дования и тыла, от погоды и топографии. Поэтому в условиях хрониче­ской неясности обстановки невозможно определить оптимальный уровень рассредоточения, ниже которого в данной местности нельзя опускаться, не рискуя столкнуться с превосходящими силами. К тому же следует иметь в виду, что в ходе такой войны наряду с иррегулярными формированиями противник создает регулярные войска, обладающие повышенными боевы­ми возможностями.

Игнорирование этих обстоятельств привело, например, к разгрому круп­ного гарнизона французов в Дьенбьенфу в мае 1954 г., что стало апофео­зом их интервенции во Вьетнаме.

¹⁰⁰ Р.-М. de La Gorce. La Republique et son armee. Paris, 1963. P. 496,497.

Главным для них был вопрос о месте и формах сосредоточения основных усилий: стремиться уничтожить опорные базы в труднодоступных районах, или установить надежный контроль над долинами, питавшими противника людьми и материальными ресурсами; активизировать боевые дей­ствия на юге полуострова, имевшем большой экономический и демографи­ческий потенциал, или на севере, где располагались главные военные силы ДРВ. Это означало, что на одних операционных направлениях предстояло сосредоточить силы, а на других - рассредоточить.

Вступивший в мае 1953 г. в должность главкома экспедиционного корпу­са генерал Наварр (всего за годы войны сменилось семь главкомов, каж­дый из которых придерживался собственных взглядов на ведение войны) получил установку на коренное изменение положения в Индокитае и, глав­ное, на решительный слом установившегося взрывоопасного равновесия, грозившего затягиванием войны на этом уровне. Им был разработан план перехода к стратегической обороне на севере с одновременной активиза­цией военных и военно-гражданских мероприятий в центре и на юге.

Первый этап плана базировался на учете характерной особенности воен­ного искусства противника, который предпринимал наступательные дей­ствия преимущественно только против слабо защищенных участков, но из­бегал фронтальных атак на хорошо оборудованные и обеспеченные артиллерийско-минометным огнем и ударами авиации позиции, переходя в этих случаях к длительной осаде. Замысел Наварра предусматривал создание в глубине ТВД сети полевых укрепрайонов, надежно обеспечивающихся, усиливающихся в случае необходимости по воздуху и охраняемым назем­ным коммуникациям.

Стратегические последствия плана были предопределены неоправдан­ным намерением одновременно вести в разных частях страны регулярную и иррегулярную войны, необходимостью реорганизации для этого налич­ных сил и системы управления ими, а также ошибками разведки и просче­тами при выборе места расположения укрепрайона Дьенбьенфу. Находясь в узкой и длинной горной долине и запирая вьетнамо-лаосскую границу, он в то же время являлся замком, который в случае поражения открывал дорогу на Ханой и в тыл французских войск в Центральном Вьетнаме. На основе анализа разведданых был сделан вывод, что в этом районе возмож­но появление лишь двух дивизий противника, которые в отсутствие авто­транспорта 20 тыс. носильщиков могли обеспечить боеприпасами всего на семь суток боя. Считалось, что у вьетнамцев по-прежнему нет артиллерии и зенитных средств.

В действительности командование регулярной Вьетнамской народной армии стянуло к Дьенбьенфу четыре пехотных и одну тяжелую дивизии со значительным количеством артиллерии, создало и непрерывно пополняло Достаточные запасы материальных средств с помощью нескольких сотен грузовиков, перерезало наземные коммуникации французов, плотным ог-

нем прикрыло собственную группировку и свело к минимуму возможности
снабжения осажденных при помощи авиации.
Благодаря скрытному сосредоточению сил, тщательной разведке ц
всесторонней подготовке штурм явился полной неожиданностью для оборонявшихся. Несмотря на отчаянное сопротивление (французские истори-
ки называют это сражение "второй верденской мясорубкой"), гарнизон
потерял свыше семи тысяч убитыми и ранеными, остальные сдались или
дезертировали.
Стремление регулярной армии к компактности и сосредоточению, к на
равномерному распределению сил и средств, к обязательному тесному и
бесперебойному взаимодействию (взаимозависимости) между ними заложено как в организационном устройстве войск и в оперативном пострoeнии, так и в принципах применения. Регулярные войска чрезвычайно разнообразны по типам имеющегося у них вооружения, включают в себя со­ответствующим образом организованные средства поражения, предназначенные для борьбы со столь же сложно и разнообразно оснащенным противником. В малых же войнах значительная, если не большая, часть штат­ных элементов задействуется либо не в полной мере, либо не применяется вовсе, либо решает не свойственные им задачи. "Правильная" операция (общевойсковой бой) удается крайне редко, мощное вооружение становит­ся балластом, а степень его эффективности обратно пропорциональна рас­четной боевой мощи.

Этот парадоксальный эффект возникает в первую очередь ввиду несоот­ветствия такого вооружения характеру целей противника или отсутствия последних. Как правило, по этой причине не ощущается постоянной по­требности в противотанковых и зенитных средствах, соответствующих бо­еприпасах, хотя они реально имеются согласно штату и включаются в со­став боевых групп. Наращивание калибров ствольной артиллерии никогда не давало должного эффекта против точечных и внезапно появляющихся целей, а реактивной - при стрельбе на дальности в несколько сот метров. В такого рода конфликтах у артиллерии вообще нет задач, характерных для "правильной" войны, как-то взламывание обороны, разрушение фортифи­кационных сооружений, борьба с танками и мотопехотой, огневое сопро- вождение наступления в глубине и противобатарейная борьба. В такой же мере не оправдывали свое предназначение и бронетанковые войска, не го­воря уже о почти полной непригодности ракетной техники, составляющей в обычных условиях основу огневой мощи.

В частности, было эмпирически установлено, что только 60% террито­рии Вьетнама пригодно для применения танков в сухое время года. С на­ступлением сезона дождей этот показатель понижался до 45%¹⁰¹.

Большая скорость полета, необходимость действовать на предельно ма­лых или предельно больших высотах из-за высокой поражающей способ-

¹⁰¹ Armor. 1968. Vol. 77.№4.P.6-8. 92

ности переносных зенитно-ракетных комплексов, неподдающиеся деталь­ной разведке наземные цели, постоянное тесное соприкосновение противо­борствующих войск, отсутствие безопасных и качественных взлетно-поса­дочных полос и аэродромного оборудования резко понижают эффектив­ность и сами возможности использования истребительной и бомбардиро­вочной авиации. Например, по опыту французов, свыше 60% их авиации в Индокитае использовалось для обеспечения действий остающейся тре­ти¹⁰². А во время войны в Корее до 40% низколетящих самолетов уничто­жалось стрелками-охотниками. Кроме того, в малых войнах получили рас­пространение такие неординарные приемы борьбы с авиацией, как устрой­ство засад (особенно эффективных в горной местности) на традиционных маршрутах пролета, уничтожение авиации на земле, вывод из строя взлет­но-посадочных полос и аэродромного оборудования. А на Кубе была про­ведена необычная "операция ПВО", заключавшаяся в захвате американ­ских заложников. Условием их освобождения стал отказ от сотрудничест­ва с Батистой в области укрепления его ВВС. На первый план выдвигает­ся транспортная авиация и вертолеты, что в целом ограничивает роль авиации как рода войск и вида вооруженных сил.

Когда, не понимая природы малых войн, называют их ограниченными, то дают правильное по сути определение. Однако подразумевать следует не ограничения в численности участвующих в конфликте сил, а в первую очередь вынужденные ограничения в возможности полноценного исполь­зования средств борьбы в соответствии с их номинальными тактико-тех­ническими характеристиками. Это не имеет ничего общего с сознательной умеренностью. Напротив, отличительной чертой этих конфликтов непре­менно становится эскалация по всем направлениям, вхождение в режим са­моразгона и особо жесткий, истребительный характер. Воюя фактически с населением, армия почти не имеет возможности дифференцировать сугубо военные цели (объекты) и на определенном этапе неизбежно переходит к тотальным репрессиям против мирных граждан, тем самым невольно по­полняя ряды своих активных противников. Война становится террористи­ческой, а военные действия стремительно утрачивают свою целесообраз­ность и осмысленность в измерениях военного искусства.

В этой связи отмечается, как общее явление, резкое снижение морально-психологического потенциала личного состава всех категорий, обострение состояния изнурения вследствие ощущения постоянной опасности, дли­тельных физических нагрузок, не приносящих значительных результатов и положительных эмоций. Во Вьетнаме, например, американцы теряли от различных форм психических заболеваний, душевных травм, вызванных "боевой усталостью", до 12% от общего объема санитарных потерь¹⁰³. А в Целом небоевые потери во многих малых войнах современности достигали

¹⁰² Revue de defense nationale. 1974. № 3. P. 77.

¹⁰³ Neel S. Vietnam Studies: Medical Support!. Wash., 1974. P. 53.

половины и более от общего числа выбывших из строя военнослужащих¹⁰⁴.

К тому же законодательство большинства стран не позволяет использо­вать военнослужащих срочной службы за пределами национальной терри­тории, особенно без объявления войны. Это создает дополнительные сложности в области комплектования и влечет за собой нарастание нагру­зок на имеющийся личный состав, что, в свою очередь, вынуждает прибе­гать к его частой ротации. При этом теряется преемственность опыта, бое­вая слаженность войск, и даже повторное командирование одного и того же контингента не улучшает положения, так как война быстро видоизме­няется таким образом, что приобретенные ранее знания и навыки могут оказаться бесполезными для нового ее этапа.

Бытующее мнение, что профессионально подготовленный военнослужа­щий быстро приспосабливается к любым условиям, не подтверждается практикой малых войн. В частности, эта мысль отражена в фундаменталь­ном труде под редакцией Маршала Советского Союза М.В.Захарова "Ло­кальная война". Некоторые считают, пишут авторы, что необходима осо­бая выучка войск. Но это по условиям дислокации не всегда возможно, а опыт двух мировых войн свидетельствует, что хорошо обученные военно­служащие быстро приспосабливаются к конкретной боевой обстановке¹⁰⁵.

На самом деле, несмотря на отсутствие условий, доучивание и даже пере­учивание необходимо и всегда проводится на месте. Поэтому скорее следу­ет согласиться с мнением американского майора Дж.Пастея, который ут­верждает: "Хороший пехотинец регулярной армии не может автоматиче­ски, не получив специальной подготовки, стать хорошим воином против повстанцев" ¹⁰⁶.

Более того, приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке прихо­дится вплоть до окончания войны, однако доподготовка проводится только с прибывающими контингентами. Очевидно, что вывод, сделанный по опыту регулярных войн, нельзя распространять на малые, как и опыт по­следних мало пригоден для обычных войн. В этом, вероятно, и кроется одна из причин его забвения.

Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что современная постоянная армия по своей природе "горожанка". Она постоянно дислоцируется в го­родах или ближайших к ним населенных пунктах, личный состав пользуется городскими удобствами, питается, одевается, отдыхает, лечится по го­родским нормам, которые существенно отличаются от реальных условий сельской местности, где ей в основном приходится действовать. Этот контраст особенно разителен, когда друг другу противостоят армия развито- го государства, в котором разница между городом и селом условна, и кре­стьянская армия, бойцы которой из поколения в поколение привыкали к

¹⁰⁴ Военное искусство в локальных войнах. (1945-1990). М., 1991. С. 371.

¹⁰⁵ См: Локальная война. М., 1966. С. 13.

¹⁰⁶ Pustay I. Counterinsurgency Warfare. N-Y., 1995. P. 84.

естественным лишениям, действуют в собственной стране и на хорошо зна­комой местности.

Любой сбой, тем более продолжительный, в нормальном обеспечении личного состава (а это типичное явление для войны на коммуникациях) вызывает нарастающие негативные явления в воинских коллективах, кото­рые в условиях недостаточной мотивации приводят к случаям неповинове­ния, бунтам, расправы с командирами, увлечению алкоголем и наркотика­ми.

Поэтому не только стремлением переложить с себя на других часть задач, но и пониманием органической неприспособленности европейца объясня­ется создание на определенном этапе войны войск из аборигенного населе­ния. Эта мера, известная со времен американской войны во Вьетнаме под названием "вьетнамизация", наряду с некоторыми положительными мо­ментами привносит в течение конфликта ряд отрицательных последствий. Она резко увеличивает военные расходы на создание и содержание дополнительной армии, осложняет решение вопросов боевого взаимодействия, разграничения боевых задач, управления войсками, достижения внезапно­сти и скрытности (из-за усиливающейся утечки информации из штабов и войск). Как правило, морально-боевой дух коллаборационистов, вынуж­денных воевать с собственным народом, не позволяет использовать их на ответственных участках, особенно там, где от их стойкости зависит судьба войск вторжения. Проявления саботажа с их стороны, а также взаимное не­доверие национальных формирований и иностранных экспедиционных войск часто приводят к дополнительному обострению военно-политиче­ской ситуации, дезертирству личного состава и его переходу на сторону противника (в 1964 г. из армии сайгонского режима дезертировали 73 тыс., а в 1965 г. - 113 тыс. человек¹⁰⁷), хищениям и спекуляции оружием и воен­ным имуществом. Обычно на отдельных этапах войны в той или иной фор­ме действует указание командования об уничтожении военного имущества при угрозе его захвата противником. В результате создаются условия для вольной трактовки степени этой опасности со стороны недобросовестных военнослужащих, охраняющих и сопровождающих грузы, которые через короткое время после мнимых нападений всплывают на местных базарах. Вот почему внешним признаком малой войны наряду с множеством калек от беспорядочного минирования является обилие товаров в теневой тор­говле и нехватка необходимого имущества в войсках. Разумеется, это и один из источников снабжения противника.

Говоря о неподготовленности личного состава современной армии к длительному нахождению в сельской местности и связанными с этим лише­ниями, следует обратить внимание на комплекс факторов, отрицательно влияющих не столько на физическое, сколько на его морально-психологи-

¹⁰⁷ Collins I. The Development and Training of the South Vietnamese Army. 1950-1972. Wash., 1975. P. 61.

ческое состояние. Сознание военнослужащих относит большинство их к категории "экзотических" и подчас наделяет чрезмерным могуществом. Это и вера в необузданную кровожадность противника, в его способность обходиться без пищи и воды, в отсутствие у него страха перед смертью и даже болевых ощущений и т.п. Слухи и свидетельства, хотя бы частично подтверждающие эти мифы, возводятся в абсолютную истину, которая приходит на смену первоначальному пренебрежению к партизану как к ту­пому, трусливому и грязному зверю. Оба стереотипа чаще всего сосущест­вуют длительное время и предопределяют резкие колебания душевного со­стояния и поведения - от депрессии до вспышек ярости и жестокости, вновь сменяемых отчаянием, чувством обреченности и жалости к себе.

На физически и морально неприспособленного солдата-горожанина по-особому действуют реальные опасности и обстоятельства - плохая вода, ме­стная флора и фауна, температурный режим, не говоря уже об опасностях внезапных нападений, поражения от так называемых "нетрадиционных" средств (ловушек, "волчьих ям", самострелов, камнепадов, пожаров и т.д.). Например, французские исследователи, анализируя итоги войны в Индоки­тае, отмечали непригодность экспедиционного корпуса к природным и че­ловеческим условиям ТВД, что часто оказывалось главной причиной пора­жения в широком смысле, несмотря на то, что личный состав имел опыт действий в Африке и других схожих регионах. Как правило, вопреки доро­гостоящим профилактическим мероприятиям отмечается всплеск желудоч­но-кишечных и кожных заболеваний, малярии, травматизма. В частности, до 40% заболеваний у французов происходило по причине употребления плохой воды, причем нередко солдаты умышленно игнорировали преду­преждения командиров и медиков'08. Не случайно анализ потерь американ­ских войск в Южном Вьетнаме показал, что в боевых подразделениях сухо­путных войск и морской пехоты инфекционная заболеваемость была в два-три раза выше, чем в тылу, а в ряде случаев на одного выбывшего из строя в бою приходилось два-три инфекционных больных¹⁰⁹.

На том же ТВД потери американских подразделений от "нетрадицион­ных" средств составляли свыше 50%. Только одно такое средство - расста­новка наклонных бамбуковых шипов - вынудило обеспечить личный состав специальной обувью с защитной пластиной, так как срок лечения от ране­ния им до возвращения в строй длился три недели¹¹⁰. По подсчетам, только в 1-й пехотной дивизии потери личного состава от противопехотных мин-сюрпризов превысили 30%¹¹¹.

Естественно, чем чаще регулярная армия покидает места дислокации, чем больше войск отряжает для этого и чем активнее они ввязываются в бои, тем быстрее растут потери, в том числе небоевые.

¹⁰⁸ Revue Historique des Armees. 1979. № 3. P. 234-235.

¹⁰⁹ Военное искусство в локальных войнах. С. 371-372, 373.

¹¹⁰ Агрессия США в Юго-Восточной Азии. Часть 4. М., 1970. С. 126.

¹¹¹ Военное искусство в локальных войнах. С. 313.

Возрастание небоевых и боевых потерь по мере эскалации войны при не­высокой среднестатистической интенсивности военных действий законо­мерно снижает степень эффективности использования вооруженных сил. В сочетании с высокой стоимостью современного вооружения и военной тех­ники этот показатель дает наиболее осязаемое представление о цене тако­го рода конфликтов. Так, потери Франции и США в Индокитае в живой силе вполне сопоставимы с их потерями во время второй мировой войне. Например, Франция за годы конфликта потеряла 172 тыс. человек, затра­тив при этом 7 млрд. долларов¹¹². Американцы, по их данным, потеряли свыше 360 тыс. человек убитыми и ранеными, 9 тыс. самолетов и вертоле­тов, а расходы составили 146 млрд. долларов¹¹³. Много больше потеряли в людях их союзники и коллаборационисты.

Постоянное совершенствование армии, военной машины, качество функционирования которой, как отмечалось выше, оценивается по ее спо­собности преобразовать национальное богатство в разрушительную мощь, довело это ее свойство до высших пределов. Но при этом не следует забывать, что энергия разрушения выделяется исключительно в процессе саморазрушения самой армии в ходе военных действий, из стремительно­го расходования предварительно накопленного. В связи с этим ее боеспо­собность в затяжной войне, каковыми но предназначению является боль­шинство малых войн, зависит от применения одного из двух способов дей­ствия на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях - всемерное сбережение и строго дозированное расходование имеющегося потенциала, или максимальное задействование его большей части в сжатые сроки. И ес­ли закономерности войны стратегического и оперативного порядка дают возможность сочетать эти два способа, то для тактических действий харак­терно в основном применение только второго.

На практике это приводит к тому, что материальные затраты на войну резко возрастают и даже превышают нормы расходования боеприпасов, ГСМ и других средств в мировых войнах. Например, если на одного уби­того во второй мировой войне расходовалось 20 тыс. патронов, то во вре­мя американской войны во Вьетнаме в среднем уже 100 тыс.¹¹⁴ Такая же динамика фиксируется при анализе среднесуточного расходования мате­риальных средств на одного бойца. Во второй мировой войне этот показа­тель составлял 20 кг, а в локальных войнах современности он достиг 100 и более килограмм. При этом затраты средств для продвижения в наступле­нии на глубину 100 км увеличились в 10-15 раз. С 60 до 90 процентов воз­росла доля боеприпасов и ГСМ в общем объеме поставляемых из тыла средств.

И это закономерно, так как, например, для выведения из строя одного вьетнамского бойца только американским сухопутным войскам в отдель-

¹¹² Вооруженная борьба народов Азии за свободу и независимость. М., 1984. С. 97.

¹¹³ Советская военная энциклопедия. М., 1975. Т. 5. С. 547.

¹¹⁴ Военное искусство в локальных войнах. С. 337, 343.

ные периоды войны приходилось расходовать до 5 тонн различных бое­припасов стоимостью 12 тыс. долларов¹¹⁵.

Вероятно, все эти расходы можно было бы оправдать при благополуч­ном исходе войны как действительно необходимые для победы. Но на де­ле эскалация расходов сопровождалась неуклонным ухудшением военно-политической ситуации вплоть до момента признания собственного бесси­лия. Как пишет американский исследователь Р. Барнет, победа над вьет­намцами составила бы такую цену, уплатить которую Соединенные Шта­ты не могли¹¹⁶.

Возрастание расходных норм, то есть способность постоянной армии по­требить национальный продукт (без учета рациональности и полезности его поглощения), отмечается как общее явление, характерное не только для малых войн. Однако только в них иссякание сил в огромных объемах у одного из противников происходит на фоне накопления сил другого. И когда первый из них уже подходит к пределам своих возможностей про­должать войну, второй только вступает в кульминационную фазу своего количественного и качественного роста. При этом примечательно, что и в момент победоносного завершения конфликта он даже не приближается к уровню материально-технической оснащенности регулярной армии.

Достоверных данных о людских потерях иррегулярных сил, как правило, не существует. Но если условно отделить потери вооруженных формирова­ний от потерь гражданского населения, то в сумме они, безусловно, мень­ше, чем у противника. Отмечая, что если в имевших место после 1945 г. бо­лее 100 вооруженных конфликтах погибло свыше 20 млн. человек, из кото­рых 90% составили мирные жители¹¹⁷_; следует также отметить, что по сво­ей моральной тяжести потери среди противников "дисциплинированных" армий не так чувствительны и в избытке восполнимы. Они как бы раство­ряются в массе всенародного сопротивления, равномерно распределены по времени и, самое главное, в конечном итоге компенсируются достижением цели борьбы.

В то же время любые потери высоко подготовленного проффесиональ-ного войска, понесенные в боях с вооруженной народной стихией, в войне с неясными целями и слабой личной мотивацией, при неопределенности и малозначительности результатов, тяжело воспринимаются как воинскими коллективами, так и в целом гражданским обществом. Политическое дав­ление на военное ведомство с ростом потерь усиливается и вынуждает его еще более форсировать боевую активность, подменяя ею эффективность.

Как известно, наибольшего результата и меньшими силами в малых вой­нах добивались только специализированные соединения и части регуляр­ных армий, освобождавшиеся от принципиальных черт регулярности в своей организации, вооружении, приемах и способах действий, но и одно-

¹¹⁵ Fortune. 1968. April. P. 95.

¹¹⁶ См.: Barnet R. Roots of War. Baltimore, 1972. P. 7-9.

¹¹⁷ Обозреватель. Специальный выпуск. М., 1995. С. 336.

временно заимствовавшие многие черты и свойства иррегулярных войск. Показательно, например, что уже в 1982 г. из около 7 тыс. боевых дейст­вий, проведенных советскими войсками в Афганистане, свыше 6 тыс. со­ставили различные засады. Засадные действия играли большую роль и на завершившихся стадиях конфликта: в 1987 г. было проведено более 7 тыс. засад¹¹⁸. Имитируя противника, регулярные войска нередко создают лож­ные партизанские отряды, ставя перед ними не столько истребительные за­дачи, сколько преследуя цель дискредитировать партизанское движение и оттолкнуть от него население.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: