ДВИЖЕНИЕ В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ 2 глава

²¹ Тодорский А. Указ. соч. С. 159. 24

24
Эта война воспроизвела многие черты борьбы североамериканских ко­лоний за независимость. При этом "американская армия не была силой, которая стояла из года в год под ружьем, эта была потенциальная сила фермеров и плантаторов континента. Они образовали армию, которой не 5ыло налицо, но которую можно было быстро мобилизовать"²². Более того американцы еще раз после антииспанского восстания гезов в Нидер­ландах в 16 в. доказали на практике, что средой малой войны может быть не только суша, леса и горы, но и морские акватории.

Для поражения англичан в их самое чувствительное место - морские ком­муникации, они выделили около 2 тысяч каперских судов, которые в зна­чительной мере срывали планы усиления и обеспечения экспедиционных войск.

Аналогичное воспроизведение патовой ситуации, когда мощная регу-лярная армия вновь и вновь не может реализовать свое превосходство над импровизированным войском, можно наблюдать в районе, который и в наши дни продолжает оставаться одной из "горячих точек" континенталь­ного и регионального уровня. Так, если в 1878 г. для осуществления авст­ро-венгерской интервенции в Боснию и Герцеговину первоначально была выделена армия в 72 тысячи человек, то в последующем неожиданное нарастание сопротивления вынудило увеличить численность группировки вторжения до 268 тысяч человек. Но и они не смогли обеспечить стабиль­ную оккупацию, потому что, как пишет современник тех событий, вокруг колонн вторжения внезапно возникла "прекрасная армия стрелков, кото­рая то захватывала разведку противника, то преграждала путь его аван­гардам, то перерезала его коммуникации, то действовала в его тылу"²³. Нетрудно увидеть в этом свидетельстве описание основных признаков пар­тизанского способа действий.

Когда же в 1882 г. в Герцеговине вспыхнуло восстание, на его подавле­ние вновь была брошена регулярная армия, и все повторилось, включая большие потери при поддержании оккупационного режима. А в 1914г. эти потери достигли чрезвычайного уровня и по существу означали разгром повстанцами австро-венгерских войск.

Только с августа по декабрь их группировка численностью около 460 ты­сяч человек, располагавшая подавляющим материально-техническим пре­восходством, потеряла 28 тысяч человек убитыми, 122 тысячи ранеными, 76 тысяч пропавшими без вести и 10 тысяч больными²⁴. Действующие ли­ца этой трехактной драмы не могли знать, что полвека спустя их потомки в очередной раз выступят на той же самой исторической сцене, чтобы с не­объяснимой последовательностью повторить все основные ходы своих предшественников. В контексте отмеченного выше такая цикличность предстает уже не как локальный казус, а как эпохальная драма регулярных

²² Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада. С. 41.

²³ Цит. по: La guerre et la montagne... P. 227, 238.

²⁴ Цит. по: La guerre et la montagne... P. 240.

армий, будто бы изначально обреченных на неуспех в противоборстве иррегулярным противником.

Так, войны 1868-1878 гг. (получившая официальное название "малая война") и 1895-1898 гг., ставите основной формой протекания националь- но-освободительного восстания кубинского народа, повторяя в главных чертах друг друга, стали как бы репетицией того, что свершилось на ост- рове в конце 50-х годов нашего столетия. Очаговое восстание населения, создание повстанческих отрядов, широкое применение ими партизанской тактики, явное изначальное превосходство одной из сторон в основных компонентах боеспособности и итоговое торжество другой, неудержимое расширение зоны восстания в сторону военно-политических центров про- тивника и дробление его сил, утрата регулярной армией инициативы и за -воевание ее повстанцами, неумолимый паралич военной машины режим - все это и в той же последовательности было трижды воспроизведено на Кубе.

Следует, однако, отметить, что если в первых двух войнах кубинцы уско- ряли процесс формирования многочисленной регулярной армии европей- ского типа, в то время как обстоятельства властно принуждали к иррегу- лярным способам их строительства и применения, то в третьей войне с са- мого ее начала преднамеренно создавалась иррегулярная армия и велись иррегулярные боевые действия.

Разумеется, из вышеизложенного еще не следует объяснения причин того, что эта война завершилась успехом восстания. Но если в войнах про- шлого столетия повстанцы уступали противнику в живой силе в среднем четыре раза, то в последней это превосходство стало уже двадцатипяти- кратным, не считая абсолютного превосходства последнего в технике и вооружении. В то же время по уровню людских потерь и материального ущерба войны прошлого столетия намного превзошли войну 1956-1958 гг. приведшую, как известно, к достижению военных и политических целей.

В силу поучительности и недостаточного к нему внимания военной науки специального рассмотрения заслуживает богатейший многовековой опыт вооруженной борьбы народов Китая в ходе восстаний, граждански войн и при отражении многочисленных иностранных интервенций. Для него характерно массовое вовлечение населения в непосредственную вое ружейную борьбу, большой пространственный размах военных действий локальное зарождение и развитие крестьянских армий и их лавинообраз- ные походы. Но, пожалуй, главное в нем опять же состоит в повторяемо- сти основных этапов саморазвития и эволюции способов действий участ- ников конфликтов, а также достижение после многократных неудачны попыток конечной победы в борьбе с более сильным противником.

Например, в 1628 г. началась стихийная крестьянская война против маньчжурских оккупантов. При этом резкое увеличение численности бойцов подтолкнуло руководство восстания к ускоренному организационно

му оформлению отрядов сопротивления в повстанческую армию, утвер­ждению принципов регулярности, централизованного командования и строгойдисциплины. В 1644 г. эта армия взяла Пекин, контролировала значительную территорию и добилась смены власти. Однако китайская знать, опасаясь повстанцев больше, чем интервентов, заключила с ними союз о совместных боевых действиях против народного войска. Крестьян­ская армия приняла форму открытых сражении и не выдержала ударов объединенных сил противника. Но и после этого ее рассредоточившиеся отряды при поддержке населения еще в течение 40 лет вели упорную борь­бу.

Во второй половине 19 в. ситуация практически повторилась, когда про­тив антиманьчжурского восстания тайпинов стали действовать и местные феодалы, и маньчжуры, и иностранные интервенты. Не имея и малой доли тех средств, которыми располагал противник, ослабляемое внутренними противоречиями, "партизанщиной" местных отрядов народное сопротив­ление оказалось способным в течение длительного времени противопос­тавлять систематическим сосредоточенным ударам регулярных войск по­всеместную мелкоочаговую мобильную оборону.

Эти же характеристики обнаруживаются и в первой гражданской войне 1924-1927 гг. Быстрымрост числа и численности иррегулярных отрядов, мощная поддержка населения склонили командование повстанцев к сорев­новательному противоборству с регулярной армией в открытом противо­стоянии. Оно оказалось не под силу восставшим, и на втором этапе борь­бы ход отступления и перебазирования повстанцев ради сохранения остав­шихся после разгрома отрядов показал, что при реальном учете соотноше­ния сил и средств и применении партизанских способов борьбы ее продол­жение возможно даже в крайне невыгодных условиях.

Уже во второй гражданской войне (1927-1936 гг.) главный упор при фор­мировании сил сопротивления был сделан на местное, крестьянское насе­ление, на его знание местности и приспособленность к природным услови­ям. Основные усилия первой фазы восстания направлялись на создание ус­тойчивых очагов борьбы в глубине территории, призванных в дальнейшем сыграть роль исходных районов для расширения зоны восстания, пополне­ния и восстановления материальных запасов, формирования центров аль­тернативной власти.

Именно в этот период войска Чан Кайши предприняли пять мощных на­ступлении (карательных походов) на эти районы. Оборона повстанцев на­чиналась на дальних подступах, а интенсивность боевых действий возрас­тала по мере продвижения противника. Регулярные войска вязли в беско­нечных стычках с партизанами, постепенно утрачивали свою боеспособ­ность, иссякали в результате боевых потерь, болезней, дезертирства, демо­рализации личного состава, ухудшающегося материального обеспечения и вынужденного перенесения главных усилий с погони за ускользающим

противником на охрану и оборону тыловых структур. Ведя стратегическое
наступление, армия оказывалась повсеместно втянутой в спорадические
оборонительные боевые действия, которые не поддавались предвидению и
заблаговременной подготовке.

Четыре таких похода не дали какого-либо результата и завершились вы- тягиванием остатков армии на исходные позиции, значительным усилени- ем повстанцев за счет отбитых у противника оружия и боеприпасов, вклю- чения в их ряды новых бойцов. Командование и подчиненный личный со- став уже не верили в возможность победы, в советы иностранных военспе- цов при штабе Чан Кайши. В целом на всех уровнях высказывалось сомне- ние в боеспособности вооруженных сил, их элементарном умении воевать даже с восставшей голытьбой. Как показал! события, сомнения в боеспо- собности войск были необоснованными. По классическим критериям все это время они были в состоянии решать значительные боевые задачи, что и было подтверждено полным разгромом в январе 1931 г. одной из собст­венных армий, пытавшейся перейти на сторону повстанцев.

И только в пятом походе Чан Кайши добился частной победы. Но она стала не результатом беспрецедентного сосредоточения сил, не их более искусного применения, а ошибок обороняющихся, изменивших собствен­ным принципам ведения войны. Посчитав, что накоплено достаточно сил для решающего разгрома противника и находясь под влиянием прежних успехов, они перешли к открытым сражениям и позиционной войне.

Поражение вынудило прибегнуть к стратегическому перебазированию всех военных отрядов и поддерживающего населения в форме многомесяч­ного прорыва на северо-запад страны, ближе к границам с СССР, и там вновь приступить к созданию освобожденных районов. На новых террито­риях основным содержанием борьбы в 1937-1945 гг. стали боевые действия против регулярной японской армии, оккупировавшей Маньчжурию. Надо отметить, что в этот период японские войска успешно громили войска го­миньдана, но не могли ничего поделать с повстанцами, воевавшими на два фронта.

Третья гражданская война (1945-1946 гг.) вовлекла в борьбу многие мил­лионы жителей страны. В этот период значительную силу набрала вырос­шая из повстанческих отрядов регулярная Красная Армия, но по-прежне­му основную часть революционных войск составляли партизанские фор­мирования и народное ополчение. В последнем и решающем столкновении каждый из этих компонентов вооруженных сил народа применял соответ­ствующую своему организационному устройству тактику, но нередко в си­лу необходим ости регулярные и полурегулярные формирования возвраща­лись к партизанским приемам и способам борьбы.

Существо же применяемого все эти долгие годы способа ведения войны оставалось практически неизменным. Основные его принципы сложились еще в период второй гражданской войны и выдерживались до самого ее

ряжаемых в тыл противника. Вторая форма активно применялась русской армией, уже в 1915 г. приступившей к формированию конных партизан- ских отрядов и регламентации их организационного устройства и принципов боевого применения специальными наставлениями и инструкциями. В апреле 1916 г. за линией фронта действовали уже до 50 конных и пеших партизанских отрядов численностью от 65 до 200 человек каждый2б. Одна ко с активизацией действий главных сил и продвижением линии фронт внимание командования к ним стало ослабевать, началось их преобразо- вание в укрупненные "отряды особого назначения", а затем и слияние с ос новной массой регулярных войск.

Большое впечатление на военных специалистов и весь мир производи, ход борьбы народов Северо-Западной Африки - Марокко и Республики Риф, которые успешно применяли партизанскую тактику и благодаря этому наносили чувствительные поражения лучшим европейским армиям, в том числе и французской, по праву снискавшей себе международный авторитет в победоносной борьбе с не менее могущественным противником в годы воины. Покорение этого региона началось еще в 16 в. португальцами. Но они перед лицом плохо вооруженного, постоянно уклоняющегося от открытой борьбы и больно жалящего противника вынуждены были ус тупить свое место испанцам, к которым в последующем присоединились французы. За эти долгие годы перед многими поколениями обороняющихся африканцев как бы прошел нескончаемый парад европейских армий, непрерывно совершенствовавших свой облик и устройство, вооружение, боевые порядки и способы действий, но не только не сумевших добиться военной победы, но и уберечься от окончательного и потрясающего по своим масштабам поражения.

Например, испанцы в 1924 г. оставили 2/3 захваченной ими ранее территории, потеряли 30 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Несколько десятков бандитов, как их оценивали официальные источники, применяя те же тактические приемы, что и их предки, используя чуть ли не то же вооружение, измотали непрерывными внезапными нападениями 150-ти тысячную регулярную армию.

Французы действовали несколько разнообразней и успешней, сочетая карательные походы с мероприятиями по социально-политическому умиротворению, но всегда прибегали к масштабной демонстрации силы и ре­шимости ее применить, чтобы предотвратить ее неэффективное примене­ние. Достаточно сказать, что ради этого Франция, например, в 1912г. держала в Марокко 60 тыс. войск, ставя тем самым под угрозу срыва планы подготовки к неизбежной войне с Германией²⁷.

Ход и результативность борьбы африканцев не оставались незамеченными и в России. М.В.Фрунзе, например, внимательно отслеживая оперативную

26 См.: Военная мысль. 1942. № 1. С. 76-79.

27 Histoire militaire de la France. De 1871 a 1940. Paris. 1992. T. 3. P. 49-50.

обстановку на далеком ТВД, отмечал, что опыт Марокко обнаружи­вает поразительное сходство с нашим Кавказом. При этом он имел в виду не ландшафт, а именно динамику и особенности вооруженной борьбы.

Столь пристальное внимание, которое ослабленная Россия уделяла со­бытиям в Африке, объясняется только тем, что советская власть и молодая Красная Армия главный этап своего становления и консолидации прохо­дили в непрерывной борьбе по подавлению разного рода восстаний и мя­тежей, которые неизменно сопровождали продвижение новой власти от центров к периферии. При этом, если угроза внешней опасности была сня­та довольно быстро, а белое движение потерпело в упорной борьбе воен­ное поражение, то собственное население, в основном крестьянское, как в срединной России, так и на окраинах, дольше других противников прояв­ляло удивительную стойкость и непримиримость в отношении существа и методов проведения -послереволюционных реформ. Возможно, опыт пов­станчества и партизанского движения, а также борьбы с ним является уни­кальным достоянием современной военной истории ввиду многообразия форм протекания этих процессов, их масштабности, системности и мето­дологической осмысленности.

В течение нескольких лет Россия (а затем и СССР) представляла собой огромное поле битвы, где одновременно осуществлялась иностранная ин­тервенция, часть территории находилась под оккупацией внешнего про­тивника, а все пространство стало ристалищем грaждaнcкoй войны. При этом на каждом этапе в тылу у каждого из противников вспыхивали вос­стания, возникало партизанское движение. Более того, даже при чередова­ниях власти в конкретной местности па смену одному повстанчеству при­ходило другое, а в отдельных случаях партизаны воевали как с теми, так и с другими, сохраняя полную политическую автономию, или попеременно присоединяясь к обоим лагерям. О размахе партизанского движения гово­рит уже то, что в 1918-1920 гг. в тылу у белогвардейцев и интервентов дей­ствовало свыше 700 тыс. повстанцев, образовавших армии, дивизии, бри­гады и просто мелкие отряды²⁸.

Характерно, что для инициирования повстанчества и партизанского движения советская власть нередко прибегала к засылке в тыл противника специальных групп партийных работников и военных специалистов, и при умелой работе это приносило быстрые и значительные результаты. Так, летом 1919г. в тыл Колчаку было заброшено четыре такие группы общей численностью 71 человек, которым вскоре удалось поднять па борьбу де­сятитысячное партизанское войско29. Также засылкой 1200 человек в тыл противника началось массовое партизанское движение на Южном фронте, и к концу 1919г. здесь уже действовали 50 тыс. партизан³⁰.

²⁸ Подсчитано по: Павлов _Я:С. Народная воина в тылу интервентов п белогвардейцев. Минск, 1983. С. 427-430.

²⁹ Гражданская война в СССР. М., 1986. Т. I. С. 90.

³⁰ Там же. С. 215.

Позднее к этому же приему стали прибегать и антисоветские силы, кото­рым, действуя в основном из-за границы, удалось спровоцировать и орга­низовать повстанческое движение, получившее название "пограничный бандитизм". Например, в 1921 г. заброшенные из-за кордона 3000 человек развернули партизанскую борьбу в Белоруссии, охватившую шесть уездов³¹.

Тем же способом была предпринята попытка спровоцировать повстан­ческое движение сепаратистов в Карелии. Если в октябре 1921 г. из Фин­ляндии пробралось около 70 человек, то уже в ноябре действовало 2000 восставших карелов, а к середине января численность повстанцев оценива­лась в 4200 человек³². Как отмечали современники, при ликвидации этого восстания приходилось считаться с местными условиями больше, чем с боевой обстановкой. Для борьбы с партизанами были созданы четыре ударные колонны и несколько более мелких колонных отрядов, так как по условиям местности боевые действия могли вестись только по отдельным направлениям. В ходе борьбы пришлось менять многие нормы и правила, выведенные из опыта мировой и гражданской войн. Войска вынуждены были отказаться от авиации, бронемашин и конницы, но в то же время сде­лать упор на лыжную подготовку, позаботиться о проводниках, теплом обмундировании, дополнительном транспорте, реквизировав его у населе­ния, уделить особое внимание средствам связи и соблюдению режима строжайшей экономии запасов. Для повышения автономности каждой из ударных группировок придавался, собственный тыл-Борьба, осложнялась тем, что повстанческие группы имели возможность укрываться на терри­тории соседней Финляндии. Кроме того, финские инструкторы стремились придавать им армейскую организацию и помогали вооружением, что в то же время ограничивало партизан в самостоятельности действий и делало их зависимыми от централизованных источников снабжения.

Подобный эффект был отмечен и ранее. Например, в 1918 г. падению боевой мощи антисоветского повстанческого движения на Урале содейст­вовала его регуляризация в духе белых армий, что сразу посеяло рознь ме­жду командным и рядовым составом. При этом отмечалось, что сам Вос­точный фронт возник из бродячих мелких отрядов³³.

По схожему сценарию развивалась борьба с басмачеством, выросшая из локального противоборства советских и контрреволюционных сил, стре­мившихся привлечь на свою сторону местное население. Большое влияние на развитие конфликта оказал этнический фактор, а также вмешательство в него иностранных государств. Известно, например, что для защиты русских поселенцев была создана и узаконена советской властью края крестьянская армия, которая в последующем вышла из подчинения и отказалась

31 Воина и революция. 1926. № 9. С. 3. -

32 Военная наука и революция. 1922. № 1. С. 3, 7.

33 Какурнн Н.Е. Как сражалась революция. 1917-1918. М., 1990. Т. I. С. 94, 170.

32
разоружиться. В 1920 г. ее все же удалось распустить по домам, но к тому моменту конфликт уже приобрел религиозно-мусульманский аспект. На подавление восстания были выделены значительные силы, но сопротивле­ние продолжалось и в 30-е годы. Отряды басмачей численностью от 100 до 500 человек и более обладали высокой мобильностью, а при неблагопри­ятном развитии обстановки укрывались в песках или на территории сопре­дельных государств. Они в совершенстве овладели партизанской такти­кой, когда "система заманивания, ложных атак и отступлений подводила наши увлеченные части под меткий ружейный огонь лучших стрелков бас­мачей"³¹. Военные поражения и принудительная изоляция населения выну­дили их в июне 1926 г. уши в Афганистан, чтобы с этого безопасного плац­дарма наносить периодические удары и совершать разорительные набеги. Борьба с восстаниями велась не только на окраинах, но и в центральных районах. Особым динамизмом отличались действия по ликвидации мах­новщины, имевшей значительное влияние и поддержку местного населе­ния на территориях во многие сотни квадратных километров. Сила и со-противляемость банд Махно объяснялись созданной им разветвленной системой материального обеспечения во многих населенных пунктах, хо­рошо поставленной разведкой, системой предупреждения о передвижени­ях Красной Армии, исключительной подвижностью конных отрядов.

В то же время борьба с ними облегчалась тем, что они предпочитали дей­ствовать единой группой. Это создавало условия для ее преследования и поражения главных сил в одном или нескольких решительных столкнове­ниях.

Однако долгое время данное обстоятельство не учитывалось, и "вся так­тика сводилась к всеохватному кольцевому окружению с бронепоездами и преследованию крупными соединениями"³² В этих условиях Махно не со­ставляло труда ускользать от сосредоточенных ударов методом кратко­временного распыления сил, просачивания мелкими группами и пооди­ночке через кольцо окружения с последующим их сбором. Характерно, что периоды рассредоточения Махно эффективно использовал для ведения агитационной и разведывательной работы, мобилизации новых сторонни­ков и отдыха личного состава.

С приходом к руководству борьбой М.В.Фрунзе тактика изменилась. Ее основу составило безостановочное преследование мелкими летучими отря- дам и бронеавтомобилями и блокирование районов с сочувствующим Махно населением, что вынуждало противника для пополнения своих за- пасов вести боевые наступательные действия. Отныне его "тыловой район" стал сужаться, возможности остававшихся под идеологическим влиянием районов перестали отвечать потребностям боевых отрядов, что заставило их прибегать к реквизициям.

³⁴ Военно-исторический журнал. 1987. № 2. С. 62-63. ³⁵Война и революция. 1926. № 2. С. 12.

Фрунзе снял с фронта четыре из шести истребительных отряда и шесть из семи бронепоездов не в последнюю очередь потому, что личный состав этих формирований своим отношением к населению дискредитировал по­литические цели борьбы. Главную роль стали играть бронеотряды, кото­рые в отличие от конных подразделений не зависели от фуражировки, вос­становительного отдыха и обременительного для местного населения по­стоя.

Изменение отношения воюющих сторон к местному населению привело к изменению политических настроений местных жителей и их отношения к воюющим противникам, что сыграло определяющую роль. Исключительно большое значение имела также активная агитационная работа, лишившая в конечном счете махновцев социальной базы. При этом применялось распро­странение листовок, обратный отпуск пленных, дезинформация. Благодаря всем этим мерам, а также созданию единого военно-политического руково­дства с широкими полномочиями неуловимая в течение нескольких лет группировка за два месяца была почти полностью уничтожена.

Еще более решительно и комплексно проходила ликвидация восстания под руководством Антонова в Тамбовской губернии. Первую попытку поднять население он предпринял еще в 1918 г. с отрядом в 150 человек, но был быстро разбит. К 1920 г. он сумел собрать отряд численностью до 500 человек и организовал подобие автономной республики на площади око­ло 60 тыс. кв. км со своими органами политического и административно-хозяйственного управления. К середине следующего года под его командо­ванием находилось уже свыше 20 тыс. человек, из которых до 8-10 тыс. бы­ли вооружены, а границы партизанской республики постоянно расширя­лись. Для подавления восстания, которое до начала активных боевых дей­ствий носило в большей степени характер довольно статичного идеологи­ческого антагонизма, были сосредоточены крупные силы: 30 тыс. штыков, 8 тыс. сабель, несколько сот пулеметов и 60 орудий, были также привлече­ны 7 тыс. человек, находившихся на лагерных сборах, и около тысячи пар­тийных работников³⁶.

Как и в борьбе с махновщиной, созданная группировка прошла несколь­ко стадий применения сил и средств: прочесывание оказалось крайне неэф­фективным, оккупация и окружение района превосходили возможности имеющихся сил, и лишь неотступное преследование стало приносить ре­зультаты.

Весьма показательно, что особую роль в ликвидации восстания сыграл согласившийся сотрудничать с властями военный советник Антонова П.Эктов. Это стало возможным благодаря внедрению в среду руководства восстания агентов ВЧК и ее обезглавливанию. Да и в момент взятия Анто­нова в июне 1922 г. группа захвата в основном состояла из его бывших со­ратников.

³⁶ Война и революция. 1926. № 8. С. 6.

Но все же в большей степени этому способствовали не столько военные усилия, сколько разноплановое воздействие, включая репрессивное, на на-селение. Для этого помимо агитационно-пропагандистской работы приме­нюсь его насильственное выселение и ссылка, создавались концентраци-онные лагеря, принимались другие принудительные меры, отличавшиеся демонстративной жестокостью. Уже тогда люди, на которых была возло-жена задача ликвидации повстанчества, вполне сознавали, что основным источником его возникновения и одновременно профилактики и устране-ния является эффективная государственная политика, что "бандитизм мо-жет существовать очень долго, и единственный целесообразный способ борьбы с ним - это укрепление и исправные действия правительственного аппарата не только в центре, но и на периферии"³⁷. Кроме того, пришло и понимание того, что "разбить банду не значит ее уничтожить, это самая легкая часть задачи" ³⁸.

Следует сказать, что несмотря на множественность очагов повстанчества, борьба с каждым из них велась не по единому плану, как с проявлениями военной опасности одного рода, а как с аномальными событиями кри-минального толка. Такую точку зрения существенно поколебало только то бросающееся в глаза обстоятельство, что спад повстанческой волны во всех районах страны почти одновременно пришелся на время радикального поворота социально-экономической политики государства.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: