Сделай Сам Свою Работу на 5

СИСТЕМНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ И ВНУТРИСИСТЕМНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ





 

Очертив глобальный порядок как обычные механизмы, посредством которых ведутся мировые дела и предложив объяснение как порядок ломается и заменяется другим, мы оставили открытым вопрос о том, основывается ли возникнувший, наследственный порядок на новых системных основах или же он вытекает из преобразования существующей системы. Последующие главы проливают свет на этот вопрос, но может быть полезным предвосхитить эти ответы, изложив ответ на предварительный вопрос: на каком основании возникающий порядок должен рассматриваться либо как полностью оригинальный, либо как измененная версия своего предшественника? Выражаясь более конкретно, должен ли конец «холодной войны» рассматриваться как системное изменение в сторону нового порядка, или же есть основания для рассмотрения этого развития как внутрисистемного изменения старого порядка?

Многое зависит, конечно, от того, как характеристики глобальной системы воспринимаются и идентифицируются. Если они мыслятся в широком смысле, где подчеркивается продолжающаяся компетенция и доминирование государств с их анархической системой, которая предоставляет им суверенитет и равенство, то конец «холодной войны» и замена ее противостояния великих держав более дисперсной и менее милитаристской конкуренцией между многими государствами можно рассматривать как просто новую форму существующего порядка. Конечно, отношения перестроились, иерархии изменились и появились новые формы взаимодействия, но сохраняется все та же старая государственная система с теми же старыми схемами для ведения ее дел и управления ими. Изменения постбиполярного этапа, несомненно, глубоки и обширны, и их последствия, несомненно, будут ощущаться в течение многих десятилетий, но в этом смысле они, тем не менее, только внутрисистемные изменения. [17] Если, с другой стороны, упор делается на уменьшении компетенции государств, глобализации национальных экономик, разделении общества на этнические, религиозные, национальные, языковые и политические подгруппы, появление транснациональных проблем, которые способствуют созданию транснациональной власти, и большую готовность к объединению гражданского населения на площадях, то конец «холодной войны» и появившиеся механизмы по поддержанию глобальной жизнедеятельности, вероятно, следует рассматривать в качестве основ для совершенно нового порядка. Конечно, государства по-прежнему активны и важны, но их участие в процессах мировой политики, тем не менее, стало менее доминировать, что ведет к интерпретации, что основные системные изменения произошли.[18]





Есть ли четкие основания для поддержки одной из этих точек зрения? Нет, пока нет, или, по крайней мере, этот вопрос остается открытым. После краха Советской империи многие существующие глобальные механизмы только начали становиться, поэтому нельзя гарантировать ту или иную позицию. Повторимся, кроме того, что многое зависит от того, как определяются ключевые понятия, а это позволяет, таким образом, различным аналитикам предлагать различные толкования того, как они согласуют ту или иную силу постхолодновоенной компетенции государств, силу транснациональных проблем, влияние подгрупповых движущих сил и изменение квалификации граждан.

Тот факт, что в настоящее время в мировой политике очевиден размах трансформаций, по прежнему невнятно подчеркивает главную особенность процессов, посредством которых глобальный порядок подвергается системному или внутрисистемному изменению: а именно то, что оба вида изменений настолько существенны, что ни один из них не может быстро произойти. Последние стадии старого порядка могут обнаружиться так быстро, как это было при разрушении Берлинской стены и коммунистических режимов Восточной Европы, но процессы, посредством которых новые механизмы вступают в силу и становятся на свои места, гораздо более сбивчивые и нескладные. Почему? Потому что в довольно значительной степени идейные, поведенческие и институциональные основы коренятся в привычках - в стандартизированных, рутинных и повторяющихся способах реагирования на события - и привычки не всегда легко заменяются. Они могут легко развалиться при столкновении с безошибочным указанием на их бесполезность, но соединение новых шаблонов и установок необходимых для новых, незнакомых условий – это совсем другое дело. Нужно время для укрепления уверенности в изменениях, для выяснения возможностей и опасностей, связанных с изменениями, для выведения набора различных ответов, и, несомненно, для повторения предрасположенностей и действий, достаточного для того, чтобы они могли стать шаблонами.



Кроме того, если существующий в мировой политике порядок действительно является «человеческой задумкой» (заимствуя фразу, которая использовалась для характеристики концерта Европы), и если его интерсубъективные основы должны сегодня иметь глобальный охват, то скорость, с которой возникает новый или реорганизованный порядок, неизбежно будет медленной. Концерт Европы был задуман всего несколькими людьми, тогда как в настоящее время новые «задумки» должны распространяться на миллионы и миллионы людей[19], некоторые из которых, вероятно, отстают от других в быстроте, с которой они приходят к участию в межсубъектных основах новых глобальных структур. Одним словом, новый или восстановленный мировой порядок, рассматриваемый как процесс формирования привычки и консенсуса, может созревать в течение десятилетий.


[1] Под ред. Дж.Н. Розенау и Эрнста-Отто Шемпиля (New York: Cambridge University Press, 1992).

[2] Первая глава данной работы. Глава представлена в сокращенном виде (без предисловия и послесловия, где речь идет о других главах).

[3] Другое, более обширное и обоснованное исследование смысла концепта управления см. в Lawrence S. Filkenstein, "What is International Governance?", работа, представленная на Ежегодном Совещании Ассоциации международных исследований (Vancouver: March 21, 1991).

[4] Rajhi Kothari "On Human Governance," Alternatives, 12 (1987), p. 277

[5] Исследование, которое идентифицирует шестнадцать различных типов ситуаций, в которых управление функционирует в качестве системы правления, см. в James N. Rosenau "Governance Without Government: Systems of Rule in World Politics" (Los Angeles: Institute for Transnational Studies, University of Southern California, November 1987). Обширная критика этого очерка разработана в Richard K. Ashley "Imposing International Purpose: Notes on a Problematic of Governance," в Ernst-Otto Czempiel and James N. Rosenau, eds., Global Changes and Theoretical Challenges: Approaches to World Politics for the 1990s (Lexington, MA: Lexington Books, 1989), ch. 13.

[6] Robert C. North, War, Piece, Survival: Global Politics and Conceptual Synthesis (Boulder, CO: Westview Press, 1990), p. 136.

[7] См., например, Stephen D. Krasner, ed., International Regimes (Ithaca, NY: Cornell University Press, 1983).

[8] Там же, стр. 2

[9] Oran R. Young, International Cooperation: Building Regimes for National Resources and the Enviroment (Ithaca, NY: Cornell University Press, 1989), p. 13.

[10] Хорошим примером здесь является Проект Моделей Мирового Порядка (WOMP), который, по мнению некоторых аналитиков, преступил грань между эмпирическим и нормативным порядком. Стремясь продвинуть определенные нормативные представления о глобальном порядке, как утверждается, WOMP включает рассуждение от имени порядка (on behalf of order) в рационалистический, научный контекст, который подразумевает объективность, но оказывается в значительной степени оценочным. Для изучения (indication) подхода WOMP см. эссе в Saul H. Mendlovitz, ed., On the Creation of a Just World Order (New York: Free Press, 1975).

[11] Bull, The Anarchical Society, pp. 248-56.

[12] Для убедительного рассмотрения роли Европы в глобальном порядке ранних веков, см. William H. McNeil, The Rise of the West: A History of the Human Community (Chicago: University of Chicago Press, 1963).

[13] Например, World Event/Interaction Category System (WEIS), аналитическая система для создания базы данных событий, состоит из 63 основных типов мер, которые государства могут предпринять в мировой политике. Первоначальный анализ WEIS 5550 событий дал небезынтересный набор повторяющихся моделей, описывающих степень конфликтности и сотрудничества, которые царили в глобальном масштабе в 1966 году. Ср. Charles A. McClelland and Gary D. Hoggard "Conflict Patterns in the Interactions among Nations," в James N. Rosenau, ed., International Politics and Foreign Policy: a Reader in Research and Theory (New York: Free Press, rev., edn., 1969), с. 711-24.

[14] Всесторонние попытки (for extensive efforts) осмыслить понятие изменений, см. в Robert Gilpin, War and Change in World Politics (Cambridge: Cambridge University Press, 1981); James N. Rosenau, "World Transformations: Notes for a Workshop on Change in the International System," Emerging issues, Occasional paper No. 1 (Cambridge, MA: American Academy of Arts and Sciences, November 1989); и John Gerard Ruggie, "Continuity and Transformation in the World Polity: Toward a Neorealist Synthesis," World Politics, 35 (January, 1983), pp. 261-85. Сборники статей по теме можно найти в Czempiel and Rosenau, eds., Global Changes and Theoretical Challenges; Ole R. Holsti, Randolph M. Siverson, Alexander I. George, eds., Change in the International System (Boulder, CO; Westview Press, 1980), and Barry Buzan and R. J. Barry Jones, eds., Changes and the Study of International Relations: The Evaded Dimension (New York: St. Martin's Press, 1981).

[15] Ср. Розенау, «Управление без правительства».

[16] Развитие этого тезиса см. в главе 10 ниже. Обширные данные, подтверждающие понятие квалификационной революции среди граждан можно найти в James N. Rosenau, Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity (Princeton NJ: Princeton University Press, 1990), esp. ch. 13.

[17] Детально разработанное понимание, которое стоит на позициях постоянства государственной системы – суммированное как «заключение, что территориальная карта [мира государств] застыла в ее нынешнем виде раз и навсегда" (стр. 67) - и таким образом предусматривает только внутрисистемные изменения, см. в James Mayall, Nationalism and International Society (Cambridge: Cambridge University Press, 1990), особ. гл. 4 ("Nationalism and the International Order").

[18] Широкую презентацию этой точки зрения см. в Rosenau, Turbulence in World Politics, гл. 10.

[19] В полемике начала 1990-х по поводу объединения Германии, например, министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе предлагал, чтобы этот вопрос решался на референдуме, в котором все народы Европы, и Восточной, и Западной, будут голосовать. Хотя это предложение не пошло дальше, наводят на размышления масштабы, в которых новый или реорганизованный глобальный порядок мог быть сформирован.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.