ЧТО МОЖНО УЗНАТЬ О ПТИЦЕ, ВЗЯВ ЕЕ В РУКИ

Птица повисла в кармане путанки, лежит под накрывшей ее сет­кой тайника, прыгает в захлопнувшемся бойке. Ее осторожно извле­кают из снасти. И очень часто сразу возникает вопрос: кто же это? Если попалась птица еще неизвестного вида, придется воспользоваться определителем, то есть специальным руководством, позволяющим по внешним признакам: строению тела, структуре и окраске оперения, размерам — выявить, к какому отряду, семейству, роду и, наконец, виду она принадлежит. Имея живую птицу в руках, лучше всего поль­зоваться «Кратким определителем птиц СССР» А. И. Иванова и Б. К. Штегмана. Не так давно, в 1974 году, был издан «Определи­тель позвоночных животных фауны СССР. Часть 2. Птицы» Б.А.Куз­нецова. В отечественной литературе имеются и другие определители птиц нашей страны: «Полный определитель птиц СССР» С. А. Батур-лина и Г. П. Дементьева, «Определитель птиц СССР» Г. П. Дементьева, Н. А. Гладкова, Е. С. Птушенко, А. М. Судиловской, «Птицы СССР» А. И. Иванова, Е. В. Козловой, Л. А. Портенко, А. Я. Тугаринова. Но названные книги стали библиографической редкостью и мало кому посчастливится их достать.

При ловле птиц кроме установления вида необходимо решить и другие вопросы, прежде всего, каковы пол и возраст пойманной пти­цы. Знание пола и возраста дает научному работнику возможность дифференцированно подходить к выяснению различных сторон эколо­гии, позволяет оценивать демографическую структуру вида. Птицело­ву-любителю правильное определение пола позволяет выбрать самцов для пения, так как самки у подавляющего большинства птиц не поют, а издают лишь призывные крики, которые никак не могут заменить песню.

Знание возраста также необходимо любителю для решения вопро­са, хорошо ли будет петь та или иная особь. Поймав взрослого самца, имеешь больше шансов получить хорошего певца, чем поймав моло­дого, еще не слышавшего песен птиц своего вида в природе. И наобо­рот, подбирая птицу для обучения ее пению, больше шансов добиться успеха, оставив молодую особь.

Пользуясь таблицами перечисленных выше определителей, пол и возраст пойманной птицы удается узнать редко. Чтобы их устано­вить, следует обратиться к специальному справочнику Н. В. Виногра­довой, В. Р. Дольника, В. А. Паевского, В. Д. Ефремова «Определение пола и возраста воробьиных птиц фауны СССР», изданному в 1976 году.

Наконец, важно знать, в какой фазе годового цикла находится от­ловленная птица. Это во многом определяет отношение к ней и целе­сообразность оставления в неволе. Чтобы установить, приступила ли птица к размножению или закончила его, началась ли у нее линька (замена старого оперения новым) или миграция, достаточно бывает внимательно ее осмотреть. Правда, еще до осмотра птицы уже само время года дает возможность предположить, в каком состоянии она может находиться. Поймав особь в весеннее время, остается уточнить, мигрирует птица или размножается, летом — размножается или линя­ет, осенью — линяет или мигрирует, то есть, осматривая ее, лишь кон­кретно устанавливаешь, в какой из двух возможных периодов она вступила, а это значительно облегчает задачу.

Пришла ли птица в состояние половой активности, можно опре­делить по степени развития ряда внешних признаков. О репродуктив­ной активности самцов воробьиных и некоторых других птиц можно судить по развитию клоакального выступа, который в это время увеличивается и принимает характерную цилиндрическую форму. К концу периода размножения клоакальный выступ уменьшается и вскоре поч­ти полностью исчезает. У самок в период половой активности клоака тоже увеличивается в размерах, но значительно меньше, чем у сам­цов. Во время откладки яиц все брюшко принимает сигароподобную форму.

Гораздо ярче, чем размеры и форма клоаки, о репродуктивной ак­тивности самки свидетельствует образование наседного пятна. Оно на­чинает формироваться на брюшной поверхности туловища, в той его части, где не растут перья,— на брюшной аптерии. Наседное пятно в своем развитии проходит не­сколько состояний. Внешне это проявляется следующим образом. Прежде всего из брюшной аптерии выпадает покрывающий ее пух. По­том в коже постепенно образуются утолщающиеся кровеносные сосу­ды. Затем на брюшке возникает отек, напоминающий отек при силь­ном ожоге. Позднее отек опадает, кожа сморщивается, подсыхает и начинает шелушиться. Наконец, брюшко зарастает новым пухом. Наличие наседного пятна свиде­тельствует об участии птицы в раз­множении, а его состояние позво­ляет определить, на каком этапе этого процесса птица отловлена.

Известно, что брюшная поверх­ность очищается от пуха во время строительства гнезда; «васкуляри-зация кожи» — стадия, когда дела­ются видными кровеносные сосуды, происходит во время откладки яиц.

Отек появляется к началу насиживания кладки, максимально разви­вается к моменту вылупления птенцов и постепенно уменьшается (а ко­жа при этом слегка сморщивается) в течение следующих нескольких дней, когда птенцам в гнезде еще требуется обогрев и птица подолгу сидит на них. К вылету молодых из гнезда кожа на брюшке становит­ся сухой, сморщенной, шелушащейся. Многие виды птиц за один сезон размножаются дважды, а некоторые выводят и три выводка. При вто­ром и третьем размножениях опять развивается отек и наседное пятно проходит в своем развитии все те же этапы, за исключением первого и последнего — «очищения от пуха» и «зарастания пухом», так как зарастание брюшной аптерии начинается лишь во время линьки, то есть после того, как у птицы заканчивается репродуктивный период.

Кроме формы и размеров клоаки, а также образования наседного пятна о том, что птица готовится к размножению, у некоторых видов свидетельствуют изменения окраски клюва. Бледные, почти бесцвет­ные в другое время года, в период половой активности клювы многих птиц приобретают интенсивную окраску: чернеют у воробьев, синеют у зябликов и дубоносов, желтеют у скворцов и черных дроздов, крас­неют у садовых овсянок и т. д.

За репродуктивным периодом наступает период послебрачной линь­ки. У молодых птиц осенняя (постювенильная) линька протекает вско­ре после оставления ими гнезд и перехода к самостоятельной жизни. Чтобы увидеть, линяет ли пойманная птица, нужно раздуть оперение на голове, спине, груди, расправить и рассмотреть поочередно одно и другое крыло, хвост.

87. Асимметрия в росте перьев на теле птицы — следствие их случайной утраты (слева), симметричное отрастание перьев свидетельствует о их закономерной замене в процессе линьки (справа). (Фото Г. Носкова).

Тогда среди старых или уже новых окончатель­но сформированных перьев у птицы будут обнаружены «пеньки» и «кисточки» перьев, растущих взамен выпавших. Часто птица утрачи­вает некоторые перья случайно: в драке или вырываясь из лап схва­тившего ее хищника. Вскоре на месте утерянных перьев начинают расти новые. Но рост перьев взамен случайно утраченных не является линькой, наступление которой связано с серьезными гормональными и обменными перестройками в организме. Отличить восстановление нечаянно утерянных перьев от закономерного процесса смены опере­ния помогает то, что во время линьки оперение заменяется в строго определенной последовательности. При этом для всех видов птиц характерно, что замена симметрично расположенных на теле перьев идет одновременно или почти одновременно, на каждом обособленном участ­ке оперения (например, брюшном, спинном, плечевых, бедренных) за­мена происходит последовательно от центральных рядов к перифе­рийным.

88. Во время линьки взрослых птиц маховые перья отрас­тают последовательно. (Фото Г. Носкова).

У воробьиных птиц характер осенней линьки становится хорошим определительным признаком возраста. Осенняя линька молодых, за исключением линьки жаворонков, ополовников, скворцов и воробьев, не затрагивает наружных (первостепенных) маховых перьев. У взрос­лых, напротив, смена оперения начинается с 10-го (от наружного края крыла) махового пера. Затем вступают в линьку 9-е, 8-е и т. д. Заме­на перьев от 10-го до 1-го растягивается на весь период линьки. Поэтому если берешь птицу в руки и видишь, что у нее растут перья на груди, спине, плечах, бедрах и в то же время смены первостепенных маховых не наблюдается, можно быть уверенным — это молодая особь; если же кроме мелких перьев туловища и крыла линяют маховые и ру­левые перья — взрослая. Недействительно данное правило лишь для скворцов, жаворонков, воробьев и ополовников.

Неопытный натуралист, случайно отловив слетка, у которого еще не полностью отросли маховые перья первого наряда, принимает его за линяющую взрослую птицу. Обнаружив у птицы растущие махо­вые, нужно обратить внимание на их размеры. Если все маховые раз­виты одинаково, то они не могут быть линяющими. Как уже упомина­лось, выпадение маховых происходит последовательно и в крыле ли­няющей птицы эти перья будут разной длины.

Однако больше распространена другая ошибка, когда у молодых птиц отрастание перьев первого перьевого наряда (юношеского) при­нимается за их осеннюю линьку. Маховые перья у слетка отрастают быстро, ко мелкое оперение на теле продолжает формироваться после вылета из гнезда, когда птица уже хорошо летает и становится само­стоятельной. В таком возрасте растущие юношеские перья обнаружи­ваются на периферии брюшного, спинного, плечевых участков, тогда как первые линяющие перья появляются позднее в центрах этих участ­ков. Растущие после вылета из гнезда юношеские перья столь же мяг­кие и рассученные, как уже выросшие во время пребывания в гнезде.

В отличие от них в резуль­тате линьки птица наденет наряд из других, более плотных, иначе окрашен­ных перьев, подобных тем, которые носят взрослые особи.

О миграционном со­стоянии, которое у многих видов наступает после окончания линьки, удается судить по отложению жиро­вых запасов или месту от­лова птицы. Если во время линьки подкожных жиро­вых запасов почти никогда не бывает, то с переходом в миграционное состояние жир начинает накапливать­ся и хорошо виден в меж­ключичной ямке, на брюш­ке и на боку под крылом. У перелетных птиц, мигрирующих на большие расстояния, так называемых «дальних мигрантов», улетающих зимовать в Африку и Юго-Восточную Азию, а именно у славок, соловьев, мухоловок, ка­мышевок, чечевиц, дубровников, в разгар миграции под кожей накап­ливается столько жира, что на теле образуются хорошо заметные вы­пуклости. Большие отложения жира осенью и весной достоверно сви­детельствуют о миграционном состоянии птицы. У других видов, пере­летающих на довольно малые в географическом масштабе расстояния (кочующих или расселяющихся только в молодом возрасте), даже в разгар миграции значительных запасов жира не образуется. У та­ких птиц, напротив, жир накапливается во время зимовки и позволяет им переживать критические ситуации данного периода, то есть большие холода и короткий световой день. Поэтому если существенные подкож­ные запасы жира обнаруживаются, например, у синиц, поползней, пи­щух, чижей, коноплянок, зеленушек, обыкновенных овсянок, это озна­чает, что миграция у них завершилась и наступил период зимовки. Для таких видов чуть ли не единственной возможностью установить их миграционную активность оказывается отлов в тех местообитаниях и географических районах, в которых они не встречаются в другие периоды года.

Мигрирующая особь, будучи пойманной, проявляет свое стремле­ние к перелету в форме повышенной двигательной активности. Для многих видов, кроме тоге, характерно «ночное беспокойство», когда птица, относительно спокойная днем, ночью пытается лететь, бьется о стенки и потолок клетки. Ночное миграционное стремление очень часто приводит к тому, что пойманная птица разбивается о потолок клетки, ломает перья, повисает между прутьями. Поэтому птиц с хо­рошо выраженными признаками миграционного состояния оставлять в неволе начинающим любителям не следует. Такие особи требуют в обращении специальных навыков.

В период зимовки у некоторых птиц происходит вторая линька — предбрачная, в результате которой надевается яркий брачный наряд. Так как у воробьиных нашей фауны предбрачную линьку имеют толь­ко отдельные перелетные виды, зимующие в тропиках, то отлавливать птиц с признаками этой линьки удается лишь ранней весной. В это время кое-кто из них, не полностью завершив замену пера в районе зимовки, заканчивает ее в ходе весенней миграции. Предбрачная линька обычно охватывает только оперение головы и шеи и характер­на в равной степени как для взрослых, так и неполовозрелых особей.

Наконец, взяв птицу в руки, нужно попытаться выяснить, здорова ли она. Некоторые признаки болезней бросаются в глаза сразу: взду­тия на лапах и крыльях, наросты на клювах, истечения из ноздрей. Внешний вид других больных птиц лишь косвенно свидетельствует о их болезненном состоянии: вздутие живота, «усыхание» большого грудного мускула и, как следствие этого, выпячивание киля грудины, загрязнение жидким пометом перьев подхвостья. Все это, как прави­ло, признаки заразных болезней, которые мы пока не умеем быстро диагностировать и эффективно лечить. Поэтому, поймав такую пти­цу, постарайтесь поскорее ее выпустить на волю, иначе будет подверг­нута серьезной опасности жизнь тех обитателей, которые уже давно содержатся в домашних условиях.

Нередко при ловле попадаются и калеки: одноглазые, одноногие, некогда со сломанным, а теперь с висящим крылом. Такие птицы име­ют малые шансы на выживание в природе. Чаще всего они бросаются в глаза в конце осеннего пролета, когда в тяжелых погодных условиях теряют силы, а с ними и осторожность. Улететь же вовремя им поме­шала травма, она препятствовала своевременному приходу в состоя­ние миграционной активности или вынуждала двигаться по трассе пролета медленнее. Человек, знающий цену жизни, пусть это даже жизнь маленькой птицы, всегда пожалеет калеку и оставит ее у себя на вечное проживание по инвалидности.

Рано или поздно в руки птицелова попадается окольцованная кем-то в другом месте особь. Всякая поимка птицы с кольцом — событие и ценный источник научной информации, и недопустимо эту информацию терять. К сожалению, очень часто приходится слышать, что кто-то поймал птицу с кольцом и, не записав его номера, выпустил на волю. Нередко среди «ревностных любителей» природы, подкармливающих птиц, находятся и такие, которые снимают с птиц кольца и выбрасы­вают их, дабы «избавить бедных птичек от этих жестянок». Конечно, такое отношение к научному факту недопустимо.

Если поймана птица с кольцом, то следует самым тщательным образом записать все, что имеется на кольце: условное название цент­ра кольцевания, серию и номер кольца. После того как вы записали это на бумаге, не поленитесь еще раз тщательно сличить вашу запись с надписью на кольце. Более 70 процентов ошибок и неточностей, из-за которых не удается расшифровать сведения об окольцованных птицах, связаны с неправильным прочтением номера на кольце. Следует пом­нить, что ошибка может произойти и из-за потертости и изношенности кольца или той его части, где написаны цифры. Поэтому если цифры читаются с трудом и вы не уверены в их правильности, запишите со знаком вопроса все возможные ошибки при прочтении номера. Далее надо записать место и время отлова, а если удалось установить, то название, возраст и пол птицы. Если окольцованная птица осталась жива и здорова, ее необходимо тут же выпустить на волю, не снимая кольца. Если же птица погибла или получила ранение, тогда кольцо можно снять и вместе со всеми остальными данными послать в центр кольцевания.

СОДЕРЖАНИЕ В НЕВОЛЕ

ТРУДНО ЛИ ДЕРЖАТЬ ПТИЦ

Иметь птиц, привыкших к неволе, проще, чем приучить к ней диких, только что отловленных особей. Лишь зная основы содержания, можно надеяться на успех в приручении. Это заставляет нас начать новый раз­дел со сведений о потребностях птиц, живущих дома или в лаборатории.

Не будет ошибкой сказать, что птицы очень неприхотливы, но одновременно с этим требуют к себе постоянного внимания и заботы. Создать птицам условия для нормальной жизни, хорошего здоровья и бодрого настроения не так уж сложно. Важно отметить, что довольно тесное, ограниченное клеткой пространство среди новой обстановки не оказывает тягостного воздействия на психику большинства из них.

Дневной, подвижный образ жизни, характерный для многих перна­тых в природе, ежеминутно сталкивает их с разными соседями, а в те­чение одного только года они неоднократно меняют место своего жи­тельства. Вот в развилке веток у пушистой вершины молодой сосенки начала строить гнездо зябличиха. Она беспрестанно приносит сюда все новые и новые стебельки мха, долго возится с ними на гнезде, тщатель­но укладывая один к другому. На соседней сосне появился большой пестрый дятел; к самому гнезду подлетела пеночка-весничка, зависла, трепеща крыльями, у конца ветки; в азарте погони кубарем катятся в воздухе два самца зяблика — пронеслись совсем рядом, а зябличиха продолжает свое дело, будто не замечает беспокойных соседей. Много разных встреч предстоит ей в один весенний день, ведь лес полон ожив­ленными, снующими всюду обитателями.

Закончится время гнездования, заменится у самки зяблика старое оперение новым, и она покинет тот участок леса, на котором провела лето. Первую остановку в пути на зимовку, возможно, сделает на пой­менном лугу небольшой речки. Проживет здесь день или два-три, будет кормиться семенами луговых трав. Потом пролетит еще десятки и сот­ни километров, выберет для отдыха пахоту или огород, где привлекут ее внимание семена сорняков. Много «временных квартир» сменит зяб­личиха. Но весь организм птицы как раз и приспособлен к почти мол­ниеносной смене окружающей обстановки и событий. Быстро выраба­тывается опыт, подсказывающий безопасную дистанцию по отношению к тому или иному существу, пригодность того или иного окружения для жизни. Эти биологические свойства нервной организации птиц, вероят­но, и способствуют скорому их привыканию к условиям жизни в нево­ле, к близкому соседству с людьми.

Так почему же трудно держать птиц? Почему требуют они неусып­ного внимания? Жизнь птиц быстротечна по сравнению с жизнью лю­дей. С детства в нашем сознании укоренилось, что человек без особого вреда для себя может обойтись без воды трое суток, без еды — семеро. Такие или подобные мерки к птице не подходят. Маленькой птице — чи­жику забыли дать воду. Через час он заметался по клетке, а через три уже лежит на полу мертвым. К гибели птицы привел тот высокий уро­вень обмена веществ, который свойствен большинству пернатых и осо­бенно певчим. Он заставляет птиц кормиться подавляющую часть суток. А это значит, что в течение всего дня в клетке должны быть и вода, и еда.

Видовая, возрастная или сезонная кормовая специализация может быть очень узкой. Бесполезно предлагать мухоловке, птенцу зяблика, линяющей овсянке семена подсолнуха, конопли, просо да и любые дру­гие зерна. Мухоловка — насекомоядная птица. Об этом говорит ее тон­кий мягкий клюв. В природе она ловит летающих насекомых, в неволе ее можно приручить брать и неподвижный корм. Однако корм обяза­тельно должен быть животного происхождения: муравьиные коконы, личинки мучного хруща, творог, куриное яйцо и т. д. Но известно так­же и то, что зяблик и овсянка относятся к типичным зерноядным пти­цам. В действительности же многие так называемые зерноядные птицы в определенном возрасте, обычно в птенцовом, и в определенные сезоны года становятся исключительно насекомоядными. Возрастная и се­зонная смена в потребностях в том или ином виде корма может проис­ходить очень быстро, в течение одного-двух дней. Понятно поэтому, что недостаток внимания, в равной степени как и слабое знание тонких черт биологии, превращает содержание птиц в неволе в сложное или даже невозможное дело.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: