ТЫ НИЧЕГО НЕ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ НЕПРАВИЛЬНО

Вопрос: Иногда у меня возникает такое чувство: имен­но сейчас происходит прорыв, вот оно, наконец-то!

Карл: «Я никогда не был так близок к себе, как вчера вечером».

В.: Типа того.

К.: А затем ты по возможности хочешь удержать эту погруженность или близость. Это желание удержать снова разрушает ее. И все, что остается, это желание.

В.: Да, тогда я испытываю разочарование.

К.: Раз-очарование было бы концом чар. Это то, что ты, собственно говоря, ищешь: абсолютное разочаро­вание, которое позволит тебе полностью прекратить поиски. Но раз ты здесь сидишь, ты все еще очарован.

В.: Я сижу здесь, чтобы несколько ускорить дело.

К.: Каждый, кто думает, что он обретет себя скорее здесь, чем где-либо еще, заблуждается.

В.: Значит, мне не нужно сюда приходить! Тогда я мо­гу делать то, что мне хочется.

К.: Ты никогда не можешь делать то, что тебе хочется.

В.: У меня здесь другой опыт.

К.: Потому что в тебя играют. Ты — беспомощность и бессилие. Нет второго, чью судьбу ты имел бы возможность решать. Нет Бытия, которое бы имело власть над другим Бытием. Всесилие Бога — это полное бессилие. Всесилие означает быть тем, что есть.

В.: Тогда я могу усесться дома и больше вообще ниче­го не делать.

К.: Хорошо. Только как-нибудь сюда загляни еще раз и расскажи, как это было. И, прежде всего, получилось ли у тебя.

В.: Честно говоря, я уже попробовал. Это тяжело.

К.: Каждый пробует это, ни у кого не выходит.

В.: Невозможно ничего не делать?

К.: Можно только ничего не делать. Ты ничего не дела­ешь. Все происходит само!

В.: Значит, я не могу сделать ничего неправильного.

К.: Все, что ты делаешь, это именно то, что надо. Ты ничего не можешь сделать неправильно, потому что ты никогда ничего не сделал или не мог бы сделать. Это свобода! Свобода от деятеля, от некой личности, кото­рая когда-либо что-то сделала или могла бы сделать.

В.: Тогда кто делает войну?

К.: Ты! Кто же еще?

В.: Что?

К.: Ты несешь ответственность.

В.: Но ты ведь только что сказал...

К.: Раз существуешь ты, существуют война и мир. Ты — источник того и другого. Ты отвечаешь за все, что есть.

В.: Отвечаю за все?

К.: Потому что ты есть то, что есть.

В.: Прости, ты с кем сейчас разговариваешь?

К.: Я говорю с самим собой.

В.: Слава Богу.

К.: Как всегда. Я всегда говорю с тем, что понимает, — никогда с тем, что не понимает. Разве это не самооче­видно?

В.: Нет.

К.: То, что есть всегда, это Я. Что говорит, что слушает, что молчит...

В.: Значит, я сам себя и слушаю?

К.: Ты можешь слушать только сам себя. Говорит толь­ко Я, и только Я может себя слушать.

В.: И в чем суть всего этого?

К.: В самореализации.

ЧТО Я МОГУ РЕШИТЬ?

Вопрос Я могу принять решение быть осознанным?

Карл: Это не решение. Это простое пробуждение. По­добно тому, как ты просыпаешься в постели утром. Ты не можешь решить, проснуться тебе или нет. Это ре­шено в момент просыпания. Совершенно спонтанно, естественно, без единой мысли. Тебе знакомо это со­стояние: из глубокого сна — бац, в осознанность! Именно так возникло все Бытие До этого не было ни идеи, ни желания пробуждения. Оно просто пробуди­лось. И из первого пробуждения возник Большой Взрыв. Это не было чьим-то решением. Никакие ре­шения вообще никогда не принимались.

В.: Но ведь «я» принимает решение быть вниматель­ным или сосредоточить внимание. К,: Это тоже не решение. Это в любом случае Милость. Когда Осознанность осознает саму себя, это не обус­ловленное «я», которое решает быть несколько более внимательным. Ты можешь сидеть тысячу лет и при­нимать решение об осознанности — этого не произой­дет. Возможно, ты уже прошел этот этап.

В.: Надеюсь.

К.: Или он у тебя впереди. В любом случае от тебя это не зависит. От тебя не зависит ничего, от этого «я», ко­торое считает себя принимающим решения. Всякая идея — это спонтанная идея. Всякое кажущееся реше­ние приходит из Ничто. Совершенно неожиданно, из великого запредельного. У него нет направления. Ни­что не имеет направлении.

В.: Это звучит безнадежно.

К,: Это ни безнадежно, ни обнадеживающе. И то, и другое послужило бы тому, кто бы хотел или имел воз­можность надеяться. Безнадежный или надеющийся существует лишь до тех пор, пока эта идея кажется те­бе реальной. Только в этом случае возникают эти вопросы. Корневой является идея, что ты существуешь в качестве «я». А ты хочешь оказаться в Недвижимости, где всех этих идей не существует.

В.: Да, я хочу этого. Так я решил.

К.: Ты когда-нибудь вносил свой вклад во что-нибудь?

В»: Ну, полагаю, что да.

К.: Просто обрати внимание, что это всегда происхо­дило само собой. Это всегда срабатывало само и не нуждалось в твоем решении. Страх того, что без твоего решения ничего не смогло бы продолжаться, — всего лишь идея.

В.: А страх того, что в случае неправильного решения меня не станет?

К.: Это страх смерти. Oн появляется, когда ты понима­ешь, что у тебя нет свободы воли и нет контроля. Тог­да «я» сопротивляется, потому что оно думает, что ему есть что терять. Не только свое решение, но и свою жизнь. Этот страх будет присутствовать, да. Он отно­сится к борьбе за выживание определенной функции. Мяч продолжает катиться и боится быть неподвиж­ным. Он катится, у него нет контроля, но у него есть страх. Может быть, он перестанет быть мячом, когда прекратится движение.

В.: Я все еще буду существовать, когда движение закончится?

К.: Когда роль сыграна заканчивается «я». «Я» сколо­чено из истории личностных действий. То, что эта ис­тория может остановиться, будит страх.

В.: Ну так и что происходит: когда история останавли­вается?

К.: Все идет точно так же, как и до этого, только без твоего представления о делании чего-либо. Без пред­ставления о желании, о воле, контроле, свободе, воз­можности принятия решений. Без мыслей личностной истории.

В.: Все продолжается без моей персоны?

К.: Да, так же, как и сейчас. Сейчас есть история? Ви­дишь, что происходит! Посмотри просто, меняется ли что-то благодаря твоему решению. Принимаешь ли ты вообще какое-то решение или формулируешь желание и пускаешь в оборот. И подчинялось ли когда-нибудь вообще что-то твоему контролю.

В.: Я хочу поднять руку — пожалуйста: я поднимаю руку.

К.: Стимулируется нерв, рука поднимается, а «я» уже тут как тут и доказывает: «Это было моим решением!» Понаблюдай мысленно за этим: «я» всегда появляется после. Действие происходит само по себе, каждая идея возникает сама по себе, каждая мысль. Но затем приходит суперидея под названием «я», которая переиначивает все происходящее в собственную историю. Вот и все. Больше ничего. Мысль под названием «я» при­ходит несколько позднее, объявляет действие своей собственностью и выражается так: «Моя воля, моя ошибка, мое тело, моя жизнь, моя смерть».

В.: Пожалуй, я начинаю понимать.

К.: Ты понимаешь? Тогда понаблюдай за своим пони­манием! Присмотрись, когда вступает это «мое».

В.: Мое решение — на мое решение, мое желание — не мое желание?

К.: Просто осознавай. Смотри, откуда приходит жела­ние. Ты можешь желать для себя желать? Или же жела­ние приходит из самого себя — как энергия, которая раскрывается, как цветок, который расцветает без причины или смысла? Желание приходит и уходит са­мо по себе.

В.: В любом случае, когда оно осуществляется.

К.: Не из-за осуществления. Первичное желание, же­лание позади всех желаний — это желание самопозна­ния. И это желание никогда не осуществится.

В.: Значит, мне стоит забыть и его тоже?

К.: Надежды на то, что ты когда-нибудь познаешь са­мого себя, нет. Желание самопознания возникает по­следним, когда все остальные желания пришли и уш­ли, не дав тебе выиграть от этого хоть что-нибудь. За­тем возникает желание самопознания, потому что те­перь тебе пришла идея, что, обретя себя, ты сможешь обрести счастье и покой.

В.: Это неправильно?

К.: Просто обретать нечего. Нечего познавать или peaлизовывать. Желание самопознания возникает и снова должно исчезнуть — в отказе от поиска. Но с прекра­щением поиска становится тихо.

В.: Значит, мне нужно немедленно прекратить искать.

К.: Понятное дело, если дальше ничего нет! Ноты не можешь принять решения в пользу этого. Впрочем, против тоже не можешь. И самое замечательное: тебе и не нужно ничего решать. Тебе даже не нужно желать этого. Поиск, а значит и желание, не может исчезнуть по желанию. Последнее желание может прекратиться только когда отсутствие желаний осознает само себя. Ты желаешь, хочешь и якобы решаешь, и контролиру­ешь свои успехи, и напрягаешься, а затем — пф-ф-ф или бух — уже не важно, благодаря какому происшест­вию это отпускает.

В.: Отпускает, и меня больше нет?

К.: Да, даже почти жалко. Ведь ты построил такие ин­тересные отношения с самим собой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: