Сделай Сам Свою Работу на 5

III. ЦЕРКОВЬ О КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ИДЕЕ КАК СОБЛАЗНЕ БЕЗБОЖНОГО ПСЕВДОГУМАНИЗМА





 

По плодам их узнаете их... Мф. 7. 16

Революция и мы: примирение невозможно!

 

Сегодня каждый здравомыслящий русский человек должен ясно понимать одну духовно-политическую, исторически подтвержденную истину: революция в России — как и вообще всякая революция — есть, с христианской, церковной точки зрения, дело безусловно сатанинское.

Да, России начала XX века были совершенно необходимы кардинальные перемены — но эволюционного, а не революционного характера. Социальная насущность их к тому времени, наряду с полной разрегулировкой тогда государственного аппарата и глубоким духовным, нравственным расколом во всём обществе, являлись печальными фактами российской действительности... Было бы абсолютно неразумным спорить с тем, что в стране к этому времени действительно накопилось множество социально-экономических противоречий, как и с тем, что они особенно обострились именно в период крутой ломки всего бытия страны — на начавшемся тогда сверхскоростном переходе ее чуть ли не от позднего феодализма к развитому капитализму.

Несчастье России и главная вина самодержавия состоит в том, что на всем протяжении предшествовавшего столетия — от Александра I до Александра III —ни народ, ни образованный класс не были своевременно привлечены к участию в государственной жизни. Усиливая долгие десятилетия греховный по своей сути крепостной режим и абсолютно неразумно подавляя ростки необходимого минимума политической и духовной свободы, в течение долгого времени также откладывая решение промышленно-капиталистического развития страны и — параллельно — ряда социальных проблем, самодержавная власть, по существу, сама же и лишала общество возможности нерадикального переустройства государства.



Первая мировая война ухудшила экономическое положение народа, обострила взаимную межклассовую отчужденность и породила огромное количество новых проблем, которых ни консервативные, ни либеральные силы равно не смогли решить, в итоге же не сумев в своей разобщенности противостать разрушительным тенденциям большевизма. Если у либералов не было, по существу, приемлемого для традиционалистской России трезвого духовно-положительного социального миросозерцания (большинство из них смотрели на Россию сквозь бинокль «западничества», знали они ее плохо и порой были преисполнены либертарианского неделового романтизма, чуждого национальному русскому чувству), то ведь и «охранительные» силы оставались верными пусть и традиционным ценностям, но в столь уже устаревшей «упаковке», что оказывались почти полностью оторванными от окружавших эти силы новых жизненных реалий. Утратила тогда в значительной мере своё духовное влияние и Церковь, будучи, с одной стороны, издавна излишне подчиненной самодержавной власти, с другой же — сама начавшая в лице отдельных ее представителей (и «синодских» архиереев, и простых священников) исподволь либеральничать в стиле будущих «живоцерковников-обновленцев» (уже с самого начала XX века).



Как в общем вполне справедливо отмечал вскоре после большевистского переворота Н. Бердяев: «русская революция есть тяжелая расплата за грехи и болезни прошлого, за накопившуюся ложь, за неисполнение своего долга русской властью и господствующими классами, за столетний путь русской интеллигенции, вдохновлявшейся отрицательными идеалами и обманчивыми ложными призраками».

Впрочем, был в этом страшном и фальшивом периоде русской истории и некий положительный смысл, которым и сегодня мы можем и должны воспользоваться. Об этом, в частности, высказался сравнительно недавно историк М. Назаров, так отметивший провиденциально-положительную сторону нашего скорбного исторического опыта революции и последующих десятилетий: «Уникальное призвание России в человеческой истории, то есть замысел Божий о ней, заключается в создании наиболее совершенной христианской государственности. В силу этого России было суждено стать тем Удерживающим мир от разгула сил зла, о котором сказал апостол Павел. Только с этой точки зрения становятся понятны и русофобия глобальных антихристианских сил, и подлинный смысл коммунизма каких инструмента. Поскольку Россия была уникальным духовным образованием, против нее, в отличие от Запада, понадобился и специальный, почти что апокалипсический инструмент тотального уничтожения православной цивилизации. По замыслу наших врагов, это должно было совершенно уничтожить ее, но по Промыслу Божию дало и некую спасительную «прививку» для части народа, опыт познания апокалипсической раскладки сил в мире.



Так, в нашей двухэтапной революции, от Февраля к Октябрю, с одной стороны, проявился общемировой духовный процесс деградации, апостасии (отречения, ухода от Бога). Но, с другой стороны, этим России был дан Богом и последний шанс преодолеть свое падение через осознание происшедшего, вынеся уроки из своих страданий и явив всему миру Истину для последнего выбора. Для этого осознания и был «нужен» нашему народу кровавый коммунизм, предохранивший Россию от присоединения к западному пути свободной деградации... За это осознание сейчас, по большому счёту, и идет борьба в России — иначе наступит конец истории. И лишь поскольку должных уроков на государственном уровне из этого нами не вынесено — страдания продолжаются, чтобы изжить от обратного уже и соблазн демократии».

Замечательно, что при историософских оценках той духовной ситуации, что сложилась у нас в результате обоих переворотов 1917 года и существовала затем долгие десятилетия, даже христиане зачастую давали ей совершенно противоположные оценки — в зависимости от их приверженности или российским традиционалистским государственническим ценностям или же лебертарианским, эгоистично-индивидуалистским.

Если первая позиция достаточно хорошо иллюстрируется только что приведенным высказыванием современного историка, за которым стоит духовно-выверенный, трезво-православный взгляд на мир и на его бессмысленно-революционные соблазны (причем — взгляд, отнюдь не теряющий христианского оптимизма), равно как и ясный разум, продолжающий верить в жизнеутверждающие силы нации, то позиция вторая абсолютно пессимистична и внутренне исполнена самого страшного для христиан греха — греха уныния (и главное — уныния в отношении степени сохранения православного смысла России).

Особенно ярким свидетельством этого второго взгляда на российскую судьбу могут служить высказывания того же Н. Бердяева, к сожалению, и до революционных событий катастрофически не понимавшего ни глубинного смысла христианской свободы, ни православного общественного содержания Церкви в ее конкретной религиозно-практической жизни.

Этот философствовавший «пленник свободы», в духовном своем ослеплении воспринимавший ее как фундамент почти болезненного эгоцентризма, постоянно обличавший в молодые годы — либертариански, порой даже как-то неумно, по-ребячески и взахлёб — «гнёт царизма» (который ему это «обличение» прекрасно позволял!), оценил неожиданное явление «царства свободы» большевизма (когда само небо, как говорится, показалось этому эгоцентрику «с овчинку») лишь как полное крушение и России, и ее Церкви, и всей православной общенародной сути российской жизни.

И не будет преувеличением сказать, что глубинной подосновой такой трактовки революции во многом был просто дикий, так сказать, «метафизический» испуг либертарианца, которому, как ему представлялось, сама Россия «показала кузькину мать», навеки обманув и его, и его «свободу», и прекраснодушные мотивы его «демократического» философствования — когда для него уже не стало (да и была ли она вообще?) ни Святой Руси, ни правды народа, ни правды Достоевского и русских патриотов, когда сама Россия оказалась вдруг для него иллюзией! Об этом он так прямо и пишет: «...Гоголь видел в России звериные морды и потом каялся в этом. Ныне гоголевские морды торжествуют. Славянофильство же убито во всех своих видах и формах. Вера в "святую Русь" ныне звучит нестерпимой фальшью и ложью. ...Многие идеи великих русских писателей потерпели страшное крушение. Достоевский пророчески предвидел бесовство русской революции в "Бесах", приоткрыл демоническую метафизику революции в "Братьях Карамазовых"... Но все положительные идеи Достоевского о русском народе оказались иллюзией, ныне они звучат ложью... Наступил конец всем основным линиям интеллигентской мысли и настроенности, как линии, идущей от Киреевского, так и линии, идущей от Герцена. Славянофильство, народничество, толстовство, русское религиозное самомнение — кончены, трагически изжиты. Дальше нет движения на этих путях, дальше разверзается бездна небытия». Подобные грозные инвективы по отношению к революционной России, впрочем, не помешали, ему со временем даже заигрывать с большевизмом — так сказать, на «патриотической» основе, на гребне нашей победы во второй мировой войне (и уж тем более тогда «Святая Русь» его нисколько не интересовала).

Как оправдались «духовные» прогнозы этого вечно мятущегося, захлёбывавшегося пафосом «самостной», типично либертариански-интеллигентской «свободы», мы видим сегодня, когда вновь речь идет о религиозно-национальном смысле нашей страны, когда вновь русский народ постепенно возвращается к вере своих предков, к прежней вере «Святой Руси», когда в 132 епархиях Русской Церкви вновь действуют « монастырей, в том числе: в России — 207 мужских и 226 женских обителей; на Украине — 85 мужских и 80 женских; в других странах СНГ — 35 мужских и 50 женских; в странах дальнего зарубежья — 2 мужских и 3 женских»; в общей же сложности в епархиях на всей территории СНГ, юрисдикционно подчиненных РПЦ, имеется более 26 тысяч храмов! А ведь, например, в 1986 году существовало всего 6794 прихода, да и в начале 1990-ыхихбыло лишь около 7,5 тысяч... В самой же России на сегодня числится 12665 храмов, из которых только в одной Москве православных церквей и часовен к Патриархии приписано 724 (в 585 из которых постоянно совершаются богослужения)!

Ныне — вот уже в течение 15 лет — в Русской Православной Церкви в среднем каждый день освящаются три новых храма Правда, еще прекраснее было бы — если бы в подобных же духовных масштабах у нас каждый день освящались еще и сами русские души...

Несмотря на сложившиеся к началу XX века и вскоре же предельно обострившиеся социально-политические и экономические проблемы развития капиталистической России, все они, конечно же, могли быть полностью решены и все тогдашние общественные перекосы могли быть исправлены — постепенно и относительно мирным путем, если бы не дьявольское подталкивание страны — сначала политически полуслепыми либералами, а затем очень даже зрячими большевиками — в пропасть анархии, деструкции российской государственности, мифических прав и свобод и вдвойне мифической экономической справедливости и вселенского «прогресса». Ни один из этих лозунгов не осуществился! Россию же мы потеряли, взамен получив лагерного, с полунищим и запуганным населением, СССР-овского монстра «на глиняных ногах», каковое его качество и проявилось полтора десятилетия назад в полном обвале советского государства, сохраняющемся и поныне.

Вынужденное и в конце концов залитое собственной кровью согласие россиян пойти за лукавцами-большевиками стало воистину духовным падением нашей страны, закономерно и приведшим нас к сегодняшнему нашему печальному положению. Но именно поэтому и восстановление русского государства должно начаться, прежде всего, с восстановления традиционного православного русского духа нации.

Отсюда важнейшей, первостепеннейшей задачей на путях возрождения России, — задачей, без решения которой оно в принципе не может состояться, является скорейшее взаимное реальное восстановление единства Церкви и всего русского народа, который в значительной мере именно Церкви и обязан своим рождением и дальнейшим развитием. Однако для успешного завершения такого процесса единения должна параллельно выполниться — как можно целенаправленней, быстрей и решительней — еще одна задача, а именно: полное искоренение в нашей жизни антидуховного идеологического наследия большевизма, самого духа Октябрьского переворота и вызванного им последующего смертоубийственного раскола российского общества, который сохраняется в нем, к нашей беде, и по сей день.

Чем дольше будет проявляться нерешительность государства окончательно расстаться с обломками коммунистической идеологии, застрявшими в душах россиян, равно и со всеми ее богомерзкими символами, тем возрождение страны будет откладываться на всё более неопределенный срок, а период духовной смуты и бессмысленного топтания на месте при уяснении державообразующей здравой русской (а не ядовитой коммуно-советской) идеи — будет продолжаться и продолжаться. К несчастью, пока никаких сознательных, целеустремленных действий со стороны государственных структур в этом направлении не наблюдается.

Однако лишь только разрушив — полностью и навсегда — медленно дотлевающее ныне здание коммуно-советизма, мы сможем двинуться дальше. Только когда коммунизм — как ложное социально-политическое учение и как преступная большевистская «практика» (признанная наконец всеми нами постыдной страницей в истории России) — будет вызывать у духовно прозревшего русского человека чувство глубоко осознанного отвращения, когда каждый гражданин, исповедующий подобную антирусскую идеологию, будет восприниматься как нравственный урод, — лишь только тогда мы сможем подняться с колен и начать строить подлинно русскую, мощную и духовно единую страну.

И пусть не обижаются на сказанное некоторые «постсоветские патриоты», еще ностальгически порой вспоминающие прежние годы коммунистического безвременья — как сплошной рог изобилия с колбасой за три рубля и как эпоху великих побед под знаменем «красного» советизма. Только из-за полного незнания — вследствие «железного занавеса» — высокого экономического уровня жизни и системы социального обеспечения в нормально развитых капиталистических странах (какой без большевиков была бы ныне и Россия) «советскому человеку»эта дешевая колбаса и легко доступные пол-литра могли казаться вполне достойным эквивалентом его, как правило, плохо организованного, малопроизводительного и дурно оплачиваемого труда, — но ведь все эти его наивные представления о своем якобы «благополучии» неизменно являлись величайшей ложью, а иногда и самообманом.

И точно такая же ложь под видом совпатриотической правды с детства вбивалась ему в голову — когда дело касалось «побед и свершений». Ибо те действительные подвиги, порождаемые самой жизнью, предельно тогда непредсказуемой, нередко тяжелой, а то и попросту страшной, — подвиги, на которые нередко шли россияне и в труде и на войне, совершались не во имя «светлых идей коммунизма», не ради «единственно верных идей» Маркса-Ленина-Сталина, не благодаря красному знамени и лживым большевистским лозунгам, а, как правило, вопреки им, — только лишь из одной, самой простой и самой естественной, любви к своей Русской земле, к своей родной семье, дому; и совершались эти подвиги вовсе не казенным гражданином — для многих и тогда им ненавистного — СССР, а обыкновенным нормальным совестливым человеком, частично всё ещё остававшимся принадлежать нравственной русской традиции.

Доводя эту мысль до ее логического завершения, вообще можно утверждать, что и сама революция творилась, по сути, не основной частью подлинно русского народа — в полноте его религиозно-национального сознания, а лишь при его слепом попустительстве (и в этом его прямой страшный грех!). Совершалась же она либо обманутой и соблазненной фальшивыми большевистскими лозунгами, нравственно «поисшатавшейся» частью народа, купившейся на лживые коммунистические посулы (особенно — обещанием крестьянам земли), либо откровенным (изначально!) его отребьем — люмпенами-маргиналами и откровенными «отморозками», теми, кто ради призрачных земных благ отказался от своего христианского русского имени и, став слепым орудием безродного большевизма, принял условия его сатанинской игры: то расстреливая, зверски распиная на крестах или сажая на кол российское священство, то помогая травить газами тамбовское крестьянство, то взрыёая храмы, то пытаясь обезбожить и растлить саму душу России.

Истинно же русский человек или пытался — с его верностью вере, национальной культуре, собственно русскому мировидению и русской совести — бороться с наступающим большевистским игом, участвуя в «Белом движении», или смиренно нёс все жестокие тяготы этого ига — вскоре же и наступившего, платя за прежнее свое потворство врагам России миллионами собственных жизней и влача при этом довольно убогое существование в условиях насквозь лживого и политически лицемерного «общества строителей коммунизма».

И лишь только заявив во всеуслышание обо всём этом, подведя черту под всеми прежними бедами и победами России, прокляв все искушения большевизма, мы сможем двинуться вперед. Вместо этого мы до сих пор всё вяло топчемся на месте, стыдливо стараясь не глядеть вовсе в сторону 1917 или же 1937 года... Однако именно поэтому нам и пришлось пережить позорные 1990-ые годы, и сколько еще придется пережить подобных — особенно если и впредь у нас всё будут продолжать звучать голоса, призывающие «не ворошить старое», «забыть», «пересмотреть» якобы излишне критичные обвинения коммунистической практики в геноциде — и россиян, и всего человечества (и сколько-де можно говорить о преступлениях большевизма, да и вообще они несколько, пожалуй преувеличены и т. д. и т. п.)... Но разве донесена эта страшная правда о коммунистическом фашизме до всех россиян, до самого последнего гражданина России — как это, сделано, например, в отношении фашизма в Германии?.

Воли же к широкому просвещению нации относительно истинной духовной сути нашего советского периода, к кардинальному мировоззренческому перевороту в сознании народа у нынешней власти явно нет — и по нескольким причинам. Во-первых, это — продолжающееся полное непонимание ею антихристианской, дьявольской сущности самих истоков коммуно-советизма, в силу чего всякое серьезное, последовательное и долговременное творческое начало в нашей, во многом лишенной большевиками Духа Божия, жизни пока что исключено; во—вторых, то, что у кормила власти остаются, чаще всего, всё те же воспитанники советской системы, вполне привычные к своим «мавзолеям» (не слишком даже их и раздражающим), а потому и не стремящиеся к обновлению и активному пересмотру как своих личных жизненных позиций, так и общественной идеологии, в-третьих, то, что сохранение нынешних мутных идеологических вод и отсутствие столь необходимого, творчески-мощного религиозно-национального самосознания у русского народа — наиболее удобны для проведения полного его ограбления: духовно расколотой нацией гораздо удобнее манипулировать, и это власть прекрасно понимает; наконец, в-четвертых, она, не имея реальной воли к подлинному возрождению подлинной России, сохраняет сегодняшнее двусмысленное идеологическое состояние общества еще и из-за элементарной трусости, поскольку для проведения принципиальной до конца антикоммунистической линии во внутренней российской политике нужно иметь немало смелости и потратить немало сил — и на массированное, всеохватное духовно-политическое просвещение народа, и на пресечение антигосударственной деятельности коммунистических провокаторов, и на юридические акты общественной изоляции партий и движений левацкого типа. На всё это нужно много энергии, времени и денег—зачем столько хлопот властям предержащим, когда им и так нефтяного «навара» вполне хватает. И, скорее всего, лишь будущее углубление распада и гниения России, заставит всё-таки и их, как будем надеяться, наконец взяться за ум.

Сегодня же государственная идеология «РФ» абсолютно невнятна, и вообще власть — как огня! — боится подведения каких-либо итогов нашего исторического бытия, тем более, если выявление их проходит именно в русле четко заявленных верований и соответствующих общественных идеологий. Как раз нежеланием однозначно, честно (пусть для некоторых политических ретроградов и болезненно), самым определенным образом решить проблему объективной оценки всего нашего «октябрьского» коммунистического прошлого — как преимущественно трагического и во многом постыдного, изначально зиждившегося на государственных изменах, кровавых преступлениях и лжи, — именно этим и объясняются порой подбрасываемые нам до сих пор кремлевскими пиарщиками лозунги «всепрощения» и якобы возможного «примирения» палачей и жертв, грабителей и ограбленных, обманщиков и обманутых, «красных» и «белых», наконец, нынешней олигархии и остальной, фактически «бомжующей» сегодня — по многим жизненным параметрам — России.

О каком примирении может идти речь, когда, как говорил один из участников «Круглого стола» на эту тему, проведенного «Литературной газетой», А. Зубов:«... По тому, как относятся одни люди к коммунистическим символам, а другие — к тем иногда появляющимся символам противоположного рода — от статуи государя-императора Николая II до реабилитации Колчака, — совершенно ясно, что накал непримиримости, унаследованный от Гражданской войны, в обществе есть. Да и как может его не быть, если XX век оставил нам такую гекатомбу жертв, по сравнению с которой еврейский холокост, наверное, одна десятая ее часть? Разумеется, общество не может об этом забыть. Для этого необходимо наконец-то оправдать погибших, оправдать не перед советским или постсоветским законом, который, с их точки зрения, беззаконие, а оправдать перед обществом и назвать вещи своими именами: борцов за Россию в стане белых назвать борцами за Россию, а их противников назвать разрушителями Отечества, веры и национального государства. Это магма, где-то прорывающаяся на поверхность, но повсюду кипящая скрыто под корой твердой породы...

Сами белые и эмигранты не называли свое движение "белым", но называли его "русское национальное движение", "добровольческое национальное движение". Они считали его просто продолжением национального пути России.

Противоположная сила, которая уничтожила национальную Россию, поставив своей целью строительство чего-то нового на месте национальной России, исходила из целого ряда принципов, каждый из которых однозначно негативен, однозначно должен быть оценен и с точки зрения религиозной, и с точки зрения нравственной как зло, как рафинированный сатанизм. Это была война с Богом и святынями, это не была война с Русской православной церковью, тем паче не с ее эксцессами и реальными недостатками, это была война с самим божественным принципом жизни».

Внутреннюю фальшь подбрасываемого нам ныне пиарщиками властных олигархических структур тезиса о якобы возможном «примирении» духовно антагонистических сторон политического процесса, идущего в России с 1917 года («красных» и «белых»), подчеркнул и участвовавший в том же «Круглом столе» А. Кара-Мурза. Соглашаясь в целом с мнением А. Зубова, он обратил внимание собеседников на то, что «русское "держимордство" по принципу "держать и не пущать", — о, сладкая мечта олигархов! — «это ведь и есть банализация тезиса о национальном примирении. Держимордовс-кая идеология "примирения с бюрократией" — один из источников бессмысленного и беспощадного русского бунта. И так и качается русский маятник — от бессмысленного примирения к беспощадному бунту. А потом в другую сторону: от бессмысленного бунта к беспощадному примирению.

Именно поэтому сегодня, когда уже достаточно полно вскрыты и уяснены вполне объективные причины внутреннего духовного и социального развала дореволюционной России, мы, ее православные граждане, должны с такой же ясностью осознать и внутренние, тоже вполне объективные, «духовные» дьявольские устремления большевизма — и как богоборческой коммунистической идеологии, и как зверской реальной коммунистической политики (иначе говоря, как лживой теории большевизма, так и его повсеместной кровавой практики).

При таком христианском, церковном понимании смысла и сущности революционных событий 1917 года — как и всего последующего периода коммуно-советизма — ни один православный россиянин не имеет ни морального, ни религиозно-национального права оправдывать самый феномен коммунистического Октябрьского переворота, не может оправдывать и замешанного — особенно на русской крови! — советского строя, не смеет — попросту из церковного послушания и верности Христу — поддерживать современных посткоммунистов (во многом теперь фальшивых вдвойне) и, тем более, — идти на какое-либо «примирение» с антихристианской сущностью коммунизма и со всей его богоборческой и человеконенавистнической (в том числе и антинациональной, антирусской) исторической практикой.

Примирения никогда не было, нет и не будет! Ничего, кроме церковной анафемы (как известно давно уже состоявшейся) и всенародного проклятия (при последующем всеобщем духовном просвещении нации), коммунистическая (даже и теперь — всё еще полукоммунистическая!) эпоха, длящаяся вот уже почти целый век в России, не заслуживает и не заслужит. С ними она навсегда и останется в будущей скорбной народной памяти...

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.