В большинстве случаев эстрадному драматургу следует добиваться, чтобы тема программы, ее состав давали возможность органичного, смыслового соединения двух отделений.

Приведем удачный, на наш взгляд, пример.

В театрализованном представлении, посвященном юбилею народной артистки России С. Моргуновой, умудрившейся родиться в день 8 марта, в первом отделении выступали одни мужчины. Они это делали под лозунгом: сегодня женский праздник — вот и отдыхайте, уважаемая героиня вечера и все ваши подруги...

Зато во втором была реализована продолжающая первое отделение программы мысль: для женщины-артистки возможность поработать в таком прекрасном концерте — тоже праздник! У женщин тоже есть что сказать в данном конкретном случае. И целый «блок» концерта был составлен из номеров в исполнении одних женщин. А далее, естественно, эти две линии соединялись в общем массовом красочном и ! веселом — финале.

Еще один пример из программы коллектива из Чехословакии «Латерна Магика», гастролировавшего в свое время у нас в стране.

Программа строилась на синтезе «кино плюс эстрада». В конце первого отделения делалось шутливое объявление о том, что, мол, сейчас у нас предусмотрен антракт. Те, кто устал, могут проследовать в фойе, а для оставшихся в зале будет показан веселый пародийный номер...

Это было определенной неожиданностью. И действительно — кто-то ушел отдохнуть, в буфет, покурить, зато оставшиеся были вознаграждены совершенно замечательным номером, в котором герои двух одновременно демонстрируемых на большом экране киносюжетов вступали в конфликт, перебегали с одного экрана на другой, перебрасывались репликами, стульями, посудой и подушками... Можно отметить антракт и таким образом. А в другой программе, в антракте действительно был организован театральный ужин, в котором принимали участие, наравне со всеми артистами, занятыми на сцене, и все пришедшие на представление зрители.

Таким образом, антракт в эстрадном представлении не является простым перерывом, а становится частью его драматургической структуры. Он часто включается в художественную ткань зрелища, органично вплетается в тематику и эмоциональный строй концерта.

В постановке большой эстрадной программы (где есть такая реальная возможность и не очень жесткий финансовый лимит) представляется очень уместным взять пример с цирка и иметь некоторую костюмированную группу «униформистов» — «вспомогательный взвод». Эти участники программы будут раскрывать и закрывать занавес, выносить и уносить микрофоны, реквизит, двигать декорации, музыкальные инструменты, причем все это может выглядеть и весело и красочно — это специально прочерченная линия. Данную роль могли бы исполнять артисты ансамбля пантомимы, того или иного хореографического ансамбля. У них может быть своя задорная песенка (скажем, «О пролетариях театрально-физического и умственного труда»), свой марш, какие-либо построения, перестроения, инструктаж. Они могут объявлять на сцене свои «забастовки», проводить «митинги», попутно и незаметно делая очень важную техническую работу, необходимую в любом большом концерте, а тем более — в эстрадном шоу.

Нечто похожее было сделано в большой эстрадной программе «Выставка Достижений Эстрадного Искусства», шедшей в свое время в Ленинграде, в Спортивно-концертном комплексе в Парке Победы и в Москве — в Лужниках. Но там эта линия была только намечена в прологе, а потом, к финалу, как бы растворялась в других сценических построениях...

И тем не менее — это очень удобный и на сегодняшний день практически не используемый на эстраде прием.

Как известно, любой автор, сценарист, режиссер-постановщик, создавший, придумавший и реализовавший на сцене то или иное эстрадное представление, по закону может претендовать на некоторые отчисления от валового сбора, поступившего в кассы концертного зала. Занимается этой сложной, кропотливой и во многих случаях таинственной счетной работой Российское авторское общество, с которым этот «творец» должен своевременно заключить соответствующий Договор. Но тогда вы должны будете принести в РАО свое произведение, свой сценарий, объемом в 20-25 машинописных страниц, содержащих не только описание того, что происходит на сцене, кто откуда выходит и что именно исполняет, но и тексты всех написанных вами литературных материалов. Это будут монологи, фельетоны, интермедии, репризы, куплеты... Тогда жанр вашего представления будет определен следующими официально установленными словами: «Сценарий массового театрализованного концертного представления со сквозным сюжетом».

На «сквозном сюжете» — как структурном элементе драматургии эстрадного представления — надо остановиться отдельно.

На самом деле это существующее уже не один десяток лет в официальных документах определение некорректно. «Несквозного сюжета» в природе не бывает, это — попросту «масло масляное».

Но спорить с чиновниками бесполезно.

Как показывает практика, сегодня чрезвычайно мало эстрадных программ и шоу-представлений со сквозным сюжетом — таким, каким этот сюжет понимают в обычной, театральной драматургии. По тем или иным причинам сценаристы не прибегают к подобным усложненным построениям, а режиссеры их не ставят.

Правда, много лет назад А. Райкин играл в своем Театре миниатюр спектакль под названием «Человек-невидимка», написанный по мотивам известного научно-фантастического романа А. Беляева, но фактически это тоже было не более чем обозрение, набор эпизодов, объединенных одним главным действующим лицом.

Использование того или иного сюжета, с одной стороны, как бы расширяет возможности самой постановки, дает ей некоторый объем, глубину, а с другой, — вводит определенные дополнительные требования.

Начав сюжет, «нырнув» в него в начале программы, мы не только должны как-то добраться до конца заявленной интриги с теми же действующими лицами, в своих действиях и приключениях не выходящих за границы разумного, но и завершить сюжет, развязать драматургический узел, придти к какому-то выводу, результату. В многожанровой эстрадной программе сделать это совсем не просто.

Но вообще, что касается типичных эстрадных программ и представлений, то тут часто под «сюжетом» понимается некоторая общая, главная тема, основная штрих-пунктирная линия развития, и никак не более того. Если мы захотим придумать настоящее сюжетное представление, то у нас в лучшем случае получится или мюзик-холльный спектакль, или мюзикл. А если мы двинемся еще дальше по линии усиления драматургии, у нас начнет прорисовываться музыкальная комедия, оперетта, затем, далее, может быть комическая опера, но никак не многожанровая театрализованная шоу-программа в тех рамках, к которым привык наш зритель-Исключение тут составляет разве что телевидение, где возможно соединение разных эстрадных номеров и какого-то более или менее сквозного сюжета, так как есть, например, еще и такой жанр, как «фильм-концерт». Мы знаем музыкальные кинокомедии, такие как «Веселые ребята» или «В джазе только девушки». Но там, в кино, все другое. Другая форма общения со зрителем, другие артисты, другие «параметры» и соответственно другая драматургия, отличная от той, в которой мы сейчас пробуем разобраться.

Как это ни странно кажется на первый взгляд, сюжетные представления у нас чаще реализуются на арене цирка — там, где, казалось бы, беспощадно действует закон номера, который в манеже должен начаться, пройти свое логическое, художественное и техническое развитие и непременно завершиться тем или иным финалом. При этом такой номер почти не связан с последующим номером, кроме, возможно, некоторых соображений о том, что в программе не следует представлять публике подряд трех воздушных гимнастов, а вслед за тем четырех эквилибристов...

И тем не менее мы знаем в цирке хорошо осуществленные сюжетные представления, такие как «Каштанка» по А. П. Чехову или «Руслан и Людмила» по А. С. Пушкину.

Осуществлял первую постановку главный режиссер Ленинградского цирка А. Сонин, вторую — он и режиссер А. Шаг. На вопрос, приходилосьли ему при перенесении произведения классика русской литературы А. С. Пушкина под крышу цирка как-то вторгаться в поэтический текст, приспосабливать его к нуждам циркового представления, а, может быть, - не дай Бог, - дописывать те или иные необходимые слова или фразы, А. Сонин ответил: «Ничего подобного, мы просто перевели Пушкина на язык цирка!».

Вопрос перевода произведения из одного жанра в другой сегодня встает очень часто, и тут есть особые проблемы.

Но что касается данного случая с «Русланом и Людмилой», то, возможно, дело еще заключалось в одном интересном обстоятельстве. Специалисты утверждают, что А. С. Пушкин, кроме всех своих прочих достоинств, обладал еще и так называемым «кинематографическим мышлением», или «кинематографическим видением».

И примером тому является поэма «Медный всадник», где имеет место прямая «раскадровка» текста, чередование общих, средних и крупных планов, панорамирование, выделение детали — все то, чем пользуются кинорежиссеры при монтаже киноленты.

Впрочем, давно известно, что кинокадры и целые киноэпизоды довольно легко и органично вписываются в ткань того или иного эстрадного представления, расширяя его возможности и палитру выразительности. То же самое можно сказать о телевизионных фрагментах, включаемых в эстрадный спектакль, — от специально проведенных съемок до прямой трансляции с места событий...

К сквозным сюжетам больше всего тяготеют любые детские, и в первую очередь разного рода новогодние представления, с некоторыми постоянными и знакомыми маленьким зрителям персонажами и как бы заранее обусловленными ситуациями.

Конечно, в хорошем спектакле они каждый раз решаются по-своему.

Чтобы детской категории зрителей было легче воспринимать происходящее, им надо следить, как там разворачивается тот или иной, пусть нехитрый, но понятный и логичный сюжет, — и какие-то ожидаемые ими события действительно реализуются. Дети очень легко вступают в контакт с действующими персонажами, радуются вместе с ними, негодуют, возмущенно кричат, дают советы... Так что то, что сегодня носит модное название «интерактивная манера ведения программы», много лет назад начала реализовываться на детских спектаклях.

Если позволяют конструкция и архитектоника того помещения, где происходит детское представление, и сценарист и режиссер учли эти обстоятельства, то всю программу можно разворачивать на нескольких относительно обособленных площадках. Тогда действие последовательно, вместе со зрителями переходит от одной «игровой точки» к другой. Если этих наших зрителей много, они могут быть разбиты на группы, последовательно двигающиеся одна за другой. Важно только, чтобы эти сценические площадки были «по звуку» изолированы друг от друга.

Подобная форма могла бы быть реализована, к примеру, на аллеях Центрального парка культуры и отдыха или в каком-то другом парке нашего города. Тут зрители могли бы быть относительно легко «включены» в само действие, с его возможными «погонями» на мотоциклах или лошадях, с неожиданными «открытиями», сделанными при нахождении «в засаде». Это почти не тронутый «пласт» постановочного поля, некий «белый лист», еще ждущий своих первопроходцев.

Подводя итоги, можно констатировать, что важнейшими структурообразующими элементами любого театрализованного представления являются:

1. Эстрадные номера, составляющие основу любой формы концерта.

2. Предпролог, который может быть или не быть, — в зависимости от конкретных условий.

3. Пролог к первому отделению, или, соответственно, ко всей программе.

4. Эпилог программы, ее финал, реализованный в той или иной форме.

5. В случае необходимости следует продумать и финал первого отделения, и начало второго.

6. В отдельных случаях одним из структурообразующих элементов драматургии эстрадного представления является антракт.

7. Важное место — хотя на современной эстраде и относительно редкое — занимает сюжет эстрадного представления.

¹ Драма // Театральная энциклопедия / Под ред. П. Маркова. М., 1963. Т. 2. С. 502.

² Драматургия // Советский энциклопедический словарь. М., 1979. С. 415.

Г Л А В А 3

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: