Сделай Сам Свою Работу на 5

Артемис Фаул. «Парадокс времени. 12 глава





– Что ж. Когда я был молод, и моя семья проводила зиму в Южной Африке, мой дедушка рассказывал мне истории о временах, когда люди правильно относились к животным. “Мы убивали их, если нам это было нужно”, – говорил он мне. “Когда они могли удовлетворить наши потребности”. В этом вся суть экстинктионизма. Виды не были под защитой, если людям не было пользы от их существования. Мы убивали их, если это приносило нам выгоду. Если животное использовало ресурсы планеты и не давало прямой пользы нашему здоровью, мы его уничтожали. Вот так все просто. Это было идеалом, за который сражались. За это стоило убивать. Но это… – Артемис указал на яму под ним и Элфи в своей клетке. – Это цирк. Это оскорбление памяти наших предков, которые тратили свое время и деньги в целях экстинктионизма.

Артемис старался изо всех сил, пытаясь держать зрительный контакт с как можно большим количеством людей, на мгновение задерживая его на каждом.

– У нас есть удобный случай побольше узнать об этом существе. Мы должны отдать должное предкам и узнать, что она может нам дать. Если это настоящий эльф, то кто знает, что за магией она обладает. Магией, которая может стать вашей. Если мы убьем этого эльфа, мы никогда не узнаем, какое невообразимое богатство может умереть вместе с ней.



Артемис изогнул бровь. Он высказал свою точку зрения. Он знал, что произнесенное им не заставит кровожадных экстинктионистов изменить свое мнение, однако этого будет достаточно, чтобы заставить Кронски чувствовать себя менее самоуверенным.

Доктор простер свои руки прежде, чем угасло эхо голоса Артемиса.

– Сколько раз мы должны выслушивать подобные аргументы? – размышлял он. – Мистер Пастеур обвиняет меня в том, что я повторяюсь, в то время как сам повторяет слова любого адвоката, которого нам только доводилось слышать. – Кронски сложил свои губы в гримасе ужаса. – О, давайте не будем убивать существо за его потенциальные возможности, которые могут быть источником нашей власти и богатства. Помню, я сам одно время пытал счастья с безракушечным моллюском, про который говорили, что он может вылечить артрит. Всем, что я получил, была дорогая слизь. Это все всего лишь предположение.



– Но это существо обладает магией, – протестовал Артемис, ударяя по трибуне кулаком. – Мы все слышали, что она может становиться невидимой. Вы заклеили ей рот, чтобы она не смогла загипнотизировать нас. Представьте силы, которыми мы сможем обладать, если раскроем секреты этого дара. Если же она ни на что подобное не способна, она может получше подготовить нас к встрече с остальными ей подобными.

Главной проблемой Кронски было то, что он соглашался с большей частью аргументов своего противника. Было совершенно понятно, что, для того, чтобы спасти существо, ему придется выманить из нее все ее секреты, однако он не мог себе позволить отказаться от этого аргумента. Если ему ве удастся, он может перехватить лидерство.

– Мы пытались допрашивать ее. Наши лучши люди пытались, но она не сказала нам ни слова.

– Трудно говорить с заклеенным ртом, – сухо заметил Артемис.

Кронски поднялся во весь свой рост, для пущего эффекта понизив тембр голоса. – Человеческая раса столкнулась с самым своим смертельно опасным врагом и вы хотите втереться ему в доверие? Экстинктионисты так не поступают. Если есть угроза, мы ее уничтожаем. Так это было и будет всегда.

Эта реплика вызвала одобрительный рев толпы, кровожадность всегда берет верх над разумом. Несколько участников кричали стоя. По их мнению, время доводов вышло, и они хотели решительных действий.

Лицо Кронски осветила победоносная улыбка.

– Ему кажется, что все кончено, – подумал Артемис. – Бедняга. – Следующей его мыслью была – Как же чешется эта борода.

Он подождал, пока наступит тишина и угаснет произведенный фурор, после чего выступил из задней части трибуны.



– Я хотел пожалеть Вас, доктор, – сказал он. – Потому что очень Вас уважаю.

Кронски прихлопнул губами. – Пожалеть меня, мистер Пастеур?

– И Вы знаете, почему. Я думаю, что вы достаточно долго отводили всем глаза.

Кронски ни чуточки не переживал. Мальчишка проиграл и все, что ему оставалось, раздраженная болтовня. Все же, почему Пастеур еще не вырыл себе яму?

– И что же вы имеете в виду?

– Вы точно хотите, чтобы я продолжал?

Зубы Кронски обнажились в улыбке, – О, совершенно точно.

– Как пожелаете, – сказал Артемис, подоходя к делу. – Это существо не есть наше исходное подсудимое. До вчерашнего дня им должен был стать лемур. Не то что бы обезьянка, Мистер Киркенхазард, но нечто достаточно близкое. Я говорю, что у нас был лемур, но на самом деле у нас почти был лемур. Его потеряли в момент покупки. Затем, и это важно, затем мы купили это существо у того же самого мальчишки, который почти продал нам лемура, на оплату за которого пошли деньги из средств фонда экстинктионистов. Никому не кажется это подозрительным? Мне, например, так кажется. Этот мальчишка оставил себе лемура и продал предполагаемого эльфа.

Кронски больше не выглядел самоуверенным. Этот Пастеур знал многое.

– Предполагаемого эльфа?

– Совершенно верно. Предполагаемого. Единственное доказательство, которое у нас есть, это Ваше слово, и, разумеется, слово этого мистера Киркенхазарда, который, несомненно, является вашим заклятым врагом. Никто не купился на этот трюк, я Вас уверяю.

– Не хотите ли проверить существо лично? – выпалил Кронски, пытаясь отвести обвинения от Киркенхазарда. Этим простым доводом я выиграю себе победу.

– Спасибо вам, доктор, – сказал Артемис. – Я определенно был бы не против.

Артемис приблизился к клетке. Теперь наступила сложная часть плана, и ему потребуется ловкость рук и координированность, – та часть плана, которую обычно проделывал Дворецки.

Его карман слегка оттопыривался, поскольку в нем лежала парочка лейкопластырей, позаимствованная из аптечки Мульча. Охране пришлось сказать, что это никотиновый пластырь, чтобы ему позволили пронести их на банкет. Пластырь становился липким при соприкосновении с кожей и принимал форму, текстуру и цвет того, к чему его прикладывали.

Пальцы Артемиса полезли в карман, но было еще не время прикасаться к пластырю. Приклеить его к своей руке не составит труда. Вместо этого, он полез в другой карман и достал телефон, украденный из Бентли в парке Рэтдоун.

– Этот телефон для меня бесценен. – сказал он экстинктионистам. – Он слегка больше других, но это все потому, что я годами совершенствовал его. Это действительно удивительная вещица. Я могу смотреть кино, проверять котировки своих акций, помимо стандартных функций. В нем также в есть встроенная камера, работающая в рентгеновском диапазоне и экран. Погодите секунду. – Артемис нажал несколько кнопок, соединяя телефон по Bluetooth’у с лэптопами, а оттуда с большим экраном.

– Вот, смотрите, – сказал Артемис, проводя телефоном поверх своей руки. На экране возникли фаланги пальцев; пястная кость и кости запястья были темнее светлых областей плоти. – Вы отчетливо видите кости в моей руке. Хочу вас поздравить, доктор Кронски. У вас замечательный проектор.

Улыбка Кронски была такой же фальшивой, как и обращенные к нему поздравления.

– У вас есть мысль, Пастеур, или мы должны убедиться в том, насколько вы умны?

– О, у меня есть мысль, доктор. И она состоит в том, что если бы не эти широкие надбровные дуги и заостренные уши, это существо весьма сильно напоминало бы маленьку девочку.

Кронский фыркнул. – Уши и бровная дуга. Это и есть все ваши аргументы?

– Точно, – сказал Артемис, и провел телефоном перед лицом Элфи. На экране показывался короткий видеоролик, который он сделал в шаттле. Он показывал череп Элфи с темными уплотнениями правильной формы в области висков и на ушах.

– Импланты, – возликовал Артемис. – Совершенно очевидно, результат хирургического вмешательство. Этот эльф – искусная подделка. Вы пытались одурачить нас, Кронски.

Протесты Кронски потонули в реве толпы. Экстинктионисты поднимались со своих мест, осуждая попытку столь наглого обмана.

– Ты лгал мне, Дэймон, – гремел Томми Киркенхазард, как если бы его ранили. – Лгал мне!

– В яму его, – кричала графиня Ирина Костович, ее лицо пылало яростью волка, чья шкура лежала на ее плечах.

– Пускай Кронски сам вымрет. Он заставил нас приехать сюда, и после всего этого он заслуживает такой участи.

– Кронски прибавил звук микрофона на своей трибуне. – Это нелепо. Вас обманывают, равно как и меня. Нет! Я не верю в это. Этот мальчишка, этот Пастеур, он лжет. Мой эльф настоящий. Дайте мне шанс, и я докажу это.

– Я не закончил, доктор, – кричал Артемис, тяжело ступая по фундаменту. В обеих руках он держал лейкопластырь, который успел прилепить к своим ладоням во время шумихи. Он чувствовал, как жар колет ему руки по мере того, как активировалась клейкая часть пластыря. Ему придется действовать быстро, или успешность его плана серьезно поколеблет пара кусочков ткани цвета его собственной кожи.

– Эти уши мне кажутся ненастоящими. А ваш друг мистер Киркенхазард был слишком осторожен с ними.

Артемис скрутил лейкопластырь, так что клеящая сторона больше не соприкасалась с его пальцами. Он просунул вторую руку между прутьев решетки и сделал вид, что с усилием трет кончики ушей, в то время как на самом деле приклеивал второй лейкопластырь к уху Элфи, укрывая им весь кончик уха и большую часть ушной раковины.

– Оно отдирается, – пробормотал он, убедившись, что закрыл камеру, установленную в клетке своим локтем. – Оно у меня.

Секундой позже лейкопластырь высох и одно из ушей Элфи стало полностью видно. Артемис поглядел ей в глаза и подмигнул.

– Подыграй, – говорило подмигивание. – Я вытащу тебя отсюда.

По крайней мере, надеялся Артемис, подмигивание передавало эту его мысль, и в нем не было намека на возможность еще одного поцелуя.

Пора возвращаться к делу.

– Это подделка, – крикнул Артемис, поднимая сжатый в руке мятый лейкопластырь телесного цвета. – Он отклеился и упал прямо мне в руку.

Элфи услужливо подставила свой профиль в поле зрения вебкамеры. Ухо больше не было заостренным.

Ярость – так можно было описать реакцию, последовавшую со стороны подавляющего большинства экстинктионистов.

Кронски обманул их всех, или, что еще хуже, его обманул какой-то мальчишка.

Артемис держал предполагаемое поддельное ухо, сжимая его так, как если бы это была ядовитая змея.

– И это тот человек, которому мы доверили возглавлять нас? Имеет в таком случае доктор Кронски право судить?

Артемис швырнул “ухо” на землю. – И, предположительно, это существо может всех нас загипнотизировать. Я скорее поверю, что ее рот заклеен, с той целью, чтобы она не могла говорить.

Одним быстрым движением, он сорвал изоленту со рта Элфи. Она вздрогнула и выстрелила в Артемиса суровым взглядом, но затем быстро расплакалась, безукоризненно играя роль человека-жертвы.

– Я не хотела этого делать, – всхлипывала она.

– Делать что? – спрашивал ее Артемис.

– Доктор Кронски забрал меня из сиротского приюта.

Артемис приподнял бровь. Из приюта? Элфи явно импровизировала.

– Он сказал мне, что если у меня есть импланты, то я могу жить в Америке. После операции я передумала, но доктор не позволил мне уйти.

– Приют, – сказал Артемис. – Почему, это невероятно.

Подбородок Элфи упал. – Он сказал, что убьет меня, если я проболтаюсь.

Артемис рассвирипел. – Он сказал, что убьет тебя. И этот человек правит нашей организацией?! Человек, который охотится на людей, как на животных. – Он, обвиняя, указывал пальцем на ничего не понимающего Кронски. – Вы, сэр, еще хуже, чем животные, которых мы все презираем, и я требую от вас освободить бедную девочку.

Кронски был уничтожен, и он осознавал это. Но из этой неразберихи еще можно было выбраться. У него еще были номера счетов группы, и он был единственным, кто знал комбинацию к сейфу. Через два часа он будет далеко отсюда с достаточным количеством денег, чтобы безбедно прожить несколько лет. Все, что ему нужно сделать, это как-нибудь остановить этого мальчишку Пастеура, который переиграл его.

И тут он вспомнил. Игрушка!

– А что насчет этого? – прогремел он, размахивая пистолетом Элфи. – Полагаю, это тоже подделка?

Экстинктионисты подались назад, забираясь под сидения.

– Разумеется, – рассмеялся Артемис. – Детская игрушка. Ничего больше.

– Готовы поспорить на свою жизнь?

Артемис, казалось, начал колебаться. – Н-не стоит драматизировать, доктор. Признайте, Вы проиграли. Примите это.

– Нет, – сказал Кронски резко. – Если пистолет настоящий, значит, существо тоже настоящее. А если она не настоящая, значит, как Вы настаиваете, вам нечего бояться.

Артемис призвал свою храбрость. – Очень хорошо, сделайте свою самую ужасную ошибку. – Он стоял, расставив ноги перед маленькой иголкой оружия, подставив грудь.

– Вы сейчас умрете, Пастеур, – сказал Кронски без симпатии в голосе.

– Возможно, если вы соизволите снять пистолет с предохранителя. – сказал Артемис, как будто бы подгоняя доктора к действию.

– Тогда увидимся в аду! – пролаял Кронски и нажал на кнопку.

Но ничего не произошло. Лишь выскочила искорка и раздалось небольшое жужжание изнутри оружия.

– Оно сломалось, – выдохнул доктор.

– Кто бы говорил, – сказал Артемис, который, дистанционно из шаттла уничтожил Нейтрино.

Кронски развел руки – ОК, мальчик, ОК. Дай-ка мне поразмыслить.

– Просто отпустите девчонку, доктор. Сохраните хотя бы кроху достоинства. Мы же не казним людей.

– Я здесь главный. Только мне нужна секунда, чтобы собраться с мыслями. Этого не должно было произойти. Она об этом не предупреждала…

Доктор положил локти на кафедру, протирая глаза под темными очками.

– Она об этом не предупреждала? – думал Артемис. Кто еще замешан в происходящем?

Пока Артемис был поставлен в тупик и мир Кронски рушился вокруг его широких плечей, мобильные телефоны подняли трезвон на весь зал. Множество людей неожиданно получили сообщения. В секунды комната наполнилась неблагозвучной симфонией трелей, зуммеров и полифонических мелодий.

Кронски игнорировал странность произошедшего, но Артемис забеспокоился. У него было все под контролем и помощь не требовалась, если подразумевать под нею полную победу над Кронски.

Реакцией на входящие сообщения была смесь шока и веселья.

– Бог мой. Это правда? Это действительно так??

– Проиграй это еще раз. Прибавь звука.

– Не могу в это поверить. Кронски, Вы идиот.

– Это последняя капля. Мы посмешище. Экстинктионистам пришел конец.

Артемис осознал, что все эти сообщения на самом деле были одним и тем же сообщением. Кто-то, у кого была база данных экстинктионистов, и он слал им всем один и тот же видеоролик.

Телефон Артемиса слегка завибрировал. Еще бы он бы не завибрировал, ведь ему удалось провести поддельную личность по всем базам экстинктионистов, которые он только смог найти. И, поскольку его телефон все еще был подключен к большому экрану, пришедшее видео начало автоматически воспроизводиться на нем.

Артемис сразу же узнал место действия. Базар кожевенников. И главным действующим лицом был Кронски, стоящий на одной ноге, визжа на высокой, как у струи, выходящей из порванной шины, ноте. Слово комичность не было наиболее подходящим термином, которым можно было описать происходящее. Нелепость, фарс и патетичность – вот слова, которе лучше всего подходили к этому действу. Одно было не сомненно: любой, кто просмотрит этот видеоролик, если он в своем уме, больше не будет уважать этого человека, и, что еще менее вероятно, позволять собой руководить.

Во время воспроизведения видео под ним стала показываться бегущая строка с коротким сообщением.

“Здесь мы видим доктора Дэймона Кронски, президента экстинктионистов, показывающего удивительную ловкость для человека своих размеров. Нашему корреспонденту стало известно, что Кронски восстал против животных, когда егоу укусила коала, когда он со своим отцом находился в политическом туре, чтобы заручиться поддержкой жителей Кливленда. Свидетели того, как его укусили, сообщили, что маленький Дэймон “визжал таким тонким голосом, что от его крика могли полопаться стеклянные бокалы”. Этот талант как мы видим, доктор донес до наших дней. Визжи же детка, визжи.”

Артемис вздохнул, – Это моих рук дело, – понял он. – Это определенно мой почерк.

В другое время он бы оценил эту шутку, но сейчас для нее был крайне неподходящий момент. Не теперь, когда он был так близок к тому, чтобы освободить Элфи.

Кстати, говоря об Элфи.

– Артемис, помоги мне отсюда выбраться, – прошипела она.

– Да-да, сейчас. Время действовать.

Артемис порылся в своих карманах, изображая, и достал носовой платок. Внутри платка были три длинных, грубых волоска, которые дал ему Мульч Рытвинг. Гномьи волоски на самом деле являются антеннами, которыми пользуются гномы, чтобы определять направление в темных туннелях, а также служили изобретательной расе универсальной отмычкой. Без сомнений, Омнитул Элфи был бы намного удобнее, но Артемис не решил лишний раз не подвергать себя риску быть схваченным с ним при досмотре службой безопасности. Носовой платок сохранял волоски влажными и гибкими до тех пор, пока они не понадобятся.

Артемис взял первый волосок, стер капельку влаги с его кончика и вставил в замок, на который была заперта клетки, стараясь выглядеть неприметным. Как только он почувствовал, что волосок затвердел в его пальцах, он повернул получившийся ключ в замочной скважине, и дверца в клетку раскрылась.

– Спасибо тебе, Мульч, – прошептал он, затем вернулся к работе над наручниками, надетыми на Элфи. Третий волосок может даже не понадобиться. Через считанные секунды Элфи была свободной и потирала свои запястья.

– Сиротский приют? – сказал Артемис. – Тебе не казалось, что ты переигрываешь?

– Промашка вышла, – быстро проговорила Элфи. – Давай просто вернемся в шаттл.

Однако это было не так-то просто.

Кронси был оттеснен в угол группой экстинстионистов. Они говорили на повышенных тонах и даже толкали и пихали доктора, не обращая внимания на то, что он им отвечал, а тем временем видеоролик все снова и снова воспроизводилось на большом экране.

– Упс, – подумал Артемис, захлопывая крышку мобильника.

Падение Кронски было неизбежным. Тот раскидал своих мучителей по сторонам, подобно шару в боулиге, расчистив место вокруг себя, затем, часто дыша, схватил переговорную рацию с крепления на поясе.

– Оцепить помещение, – прохрипел он в нее. – Используйте используйте всю необходимую силу.

Даже несмотря на то, что охранники Домэйн дес Хоммес фактически работали на экстинктионистов, их лояльность принаделжала человеку, который выплачивал им заплату. А этим человеком был Дэймон Кронски. Он мог одеваться как сумасшедший и иметь привычки пустынной собаки, но он единственный знал комбинацию сейфа и всегда платил вовремя.

Снайперы на верхней террасе сделали несколько предупредительных выстрелов поверх голов собравшихся, что вызвало столпотворение.

Закройте все входы и выходы из здания. – сказал Кронски в переговорное устройство – Мне потребуется время, чтобы забрать деньги. Десять тысяч долларов наличными каждому, кто поможет мне.

Не было нужды в более убедительном стимуле. Десять тысяч долларов были для этих людей суммой, на которую можно было заработать только за два года.

Двери и ставни с грохотом захлопнулись, и в каждом проеме стояло по крепкому охраннику, размахивавшему винтовкой или сделанным на заказ марокканским мечом ниндзя с эфесом из кости носорога; эти мечи Кронски в свое время специально заказал для службы охраны.

Испуганные экстинктионисты забились в туалеты и ниши ища места, где могли бы быть окна. Они яростно нажимали кнопки на своих телефонах, отовсюду зовя на помощь хоть кого-нибудь.

Некоторые были более изобретательными. Томми Киркенхазард выхватил керамический пистолет, который он пронес в своей шляпе и сделал несколько выстрелов по террасе из-за барной стойки из мореного тика.

Ему ответил залп откуда-то сверху, и бутылки, зеркала и разбитые бокалы разлетелись на осколки подобно наконечникам стрел.

Прямым ударом в солнечное сплетение высокий азиат быстро разоружил охранников, стоявших у дверей.

– Сюда! – позвал он, широко распахивая двери. В дверном проеме моментально образовалась пробка из тел экстинктионистов.

Артемис и Элфи укрывались за клеткой, высматривая путь наружу.

– Ты можешь стать невидимой?

Элфи резко повернула шею и одна из ее рук исчезла из виду.

– У меня мало эенергии. Хватит на минуту или две. Я специально ее экономила.

Артемис с неодобрением посмотрел не нее. – У тебя всегда мало энергии. Разве Номер Первый не наполнил тебя своей меченной магией?

– Может быть, все было бы намного лучше, если б твой телохранитель не попал в меня дротиком. Если б мне не пришлось исцелять тебя там, в Рэтдоунском Парке. И если бы мне не пришлось становиться невидимой на базаре, пытаясь найти твою обезьянку.

– Лемура, – сказал Артемис. – По крайней мере мы спасли Джей-джея.

Элфи пригнулась, когда стекло градом посыпалось ей на голову. – Вот так дела, Артемис! Ты говоришь так, как будто бы ты на самом деле беспокоишься о животном. Кстати, милая бородка.

– Спасибо. Теперь, как ты думаешь, сможешь ли ты оставаться невидимой так долго, сколько потребуется, чтобы разоружить тех охранников, перекрывающих дверь на кухню позади нас?

Элфи смерила оценивающим взгядом двух мужчин. Оба излучали свирепость и у обоих были дробовики. – Думаю, проблем с ними не будет.

– Замечательно. Сделай это как можно незаметней. Нам не нужна еще одна давка. Если мы разделимся, то встретимся где-нибудь поблизости. Например, на базаре.

– ОК, – сказала Элфи, включая невидимый экран.

Секундой позже Артемис почуствовал руку на плече, и услышал бестелесный голос в своем ухе.

– Ты вернулся за мной. – прошептала Элфи. – Спасибо.

Затем рука исчезла.

За любую магию приходится платить. Когда эльфы становятся невидимыми, они жертвуют ловкостью и ясностью мысли. А это бесконечно более трудно сделать что-нибудь аккуратно, когда твое тело вибрирует быстрее, чем крылья колибри, даже если мозг в состоянии ненадолго сфокусироваться на проблеме.

Тренер родом из Атлантиды, работавший в академии ЛеППРЕКОНа, дал Элфи один совет. Гораздо легче справиться с вибрациями, если периодически напрягать и расслаблять брюшные мышцы, укрепляя свое туловище. Это не только дает причину сфокусироваться, и к тому же укрепляет мышцы торса.

Элфи выполняла упражнение, пока осторожно шла по полу банкетного зала, направляясь к кухне. Когда разъяренный, размахивавший ножом для масла экстинктионист чуть было не задел ее им, она подумала, что иногда быть невидимым гораздо опаснее, чем находиться на линии прямого видения.

Двое охраняющих дверь буквально рычали на любого, кто осмеливался приблизиться слишком близко. Они были огромными, даже не верилось, что это были люди, и Элфи была рада, что они не обладали особой ловкостью. Два удара в нервные центры выше колена должно быть достаточно, чтобы свалить этих ребят.

– Проще простого, – думала Элфи. – Не стоит быть столь самоуверенной. Если ты понадеешься на это, что-то обязательно пойдет не так.

И, разумеется, она была чертовски права.

Кто-то открыл пальбу по охранникам Кронски.

Серебряные дротики рассекали воздух, затем прокалывали кожу с глухим звуком.

Элфи инстинктивно догадывалась, кем был стреляющий. Ее догадка подтвердилась, когда она заметила знакомый силуэт на стропильных балках под крышей.

– Дворецки!

Телохранителя укрывал балахон песчаного цвета, но элфи узнала его по форме его головы, а также по безошибочно выбранной позиции для стрельбы: левый локоть был выставлен несколько больше, чем того предпочитало большинство стрелков.

– Юный Артемис послал его нам на помощь, чтобы помочь расчистить путь, – поняла она – Или, возможно, Дворецки принял это решение самостоятельно.

Как бы там ни было, Дворецки помогал не так хорошо, как она на то надеялась. Когда охранники уходили по пожарным выходам, запирая их за собой, экстинктионисты взбирались на [was piling – ориг. текст] своих поверженных тюремщиков, окончательно потеряв надежду выбраться из этого здания.

– Пойманные в клетку экстинктионисты, – подумала Элфи. – Уверена, Артемис оценит забавность ситуации.

Не успела Элфи размахнуться для удара, как двое стражников, охранявших дверь на кухню, схватились за шеи и рухнули ничком, потеряв сознание раньше, чем их тела коснулись пола.

– Прекрасное попадание. Два выстрела в течение одной секунды с восьмидесяти метров. К тому же дротиками, которыми стрелять не проще, чем застывшим желе.

Она была не единственной, кто заметил неохраняемую дверь. Дюжина бывших экстинктионистов хлынула в дверной проем, вопя громче, чем рок-группа.

– Нам надо выбраться из здания. Сейчас же.

Элфи обернулась к Артемису, но его фигура затерялась в толпе суетящихся экстинктионистов.

– Он, должно быть, где-то рядом, – думала Элфи, за тем толпа подхватила ее и буквально втащила на кухню.

– Артемис! – звала она, совершенно забыв, что все еще невидима. – Артемис!

Но его не было нигде видно. Все закрыли локти и тела. Запах пота и шум криков. Голоса орали ей в уши и дышали ей прямо в лицо, и ко времени, когда она наконец-то смогла выбраться из центра своры, банкетный зал уже опустел. Несколько замешкавшихся, но нигде не было ни следа Артемиса.

– Базар, – подумала она. – Я найду его на базаре.

Артемис заставил себя перейти на бег. Как только Элфи вырубит охранников, ему надо бежать как можно быстрее и молиться, что он не споткнется и не упадет. Подумать только – пройти через все это и проиграть только из-за недостатка координированности. Дворецки обязательно сказал бы “Я же тебя предупреждал”, когда бы они встретились на небесах.

Внезапно шум стал громче на несколько тонов, и крики экстинктионистов напомнили Артемису о панике среди животных, воцарившейся в Рэтдоунском Парке.

– Экстинктионисты, пойманные в клетку, – подумал он. – Что за ирония.

Стражи, охранявшие дверь на кухню, рухнули на пол, хватаясь за горло.

– Отличная работа, капитан.

Артемис низко пригнулся, подобно спринтеру, ожидающему выстрела, возвещающего о старте забега, затем побежал, оттолкнувшись от стенок клетки, служившей ему укрытием.

Кронски врезался в него сбоку всем своим весом, опрокидывая с собою через порог клетки. Артемис тяжело приземлился на детский стульчик, который тут же под ним сломался, один из его подлокотников вышел из своего углубления.

– Это все твоя вина, – визжал Кронски. – Это должен был быть лучший вечер в моей жизни.

Артемис чуствовал приступ удушья. Его рот и нос были плотно укрыты пропотевшей пурпурной материей.

– Он хочет меня убить, – подумал Артемис. – Я слишком на него надавил.

Не было время на размышления, и даже если бы оно было, ситуация не была одной из тех, где полезная математическая теорема могла бы помочь Артемису выбраться из затруднительного положения, в котором он оказался. Ему оставалось лишь одно: отбиваться.

Поэтому Артемис пинался, использовал руки и пытался выкрутиться. Он ударил Кронски коленом в его большой живот и ослепил, внезапно атаковав кулаками.

Все его попытки, которые имели непродолжительный эффект, не принесли заметного результата; все, кроме одной. Правая пятка Артемиса ударила Кронски в грудь. Кронски даже не почувствовал этого. Но пятка задела кнопку пульта дистанционного управления, лежавшего в кармане доктора, открывая решетку в яму.

Секундой позже мозг Артемиса осознал, что его за спиной у него ничего нет, и тогда Артемис понял, что произошло.

– Я мертв, – дошло до него. – Прости меня, мама.

Артемис всем телом упал в яму, его локоть задел лазерный луч и секундою позже яму заполнили сине-белые всполохи пламени, оставившие следы черной сажи на стенках ямы.

Кронски отпрянул от края клетки, испарина выступила на кончике его носа, которая, падая, испарялась.

– Как я себя чуствую после того, что только что произошло? – спрашивал он себя, вспоминая, что психологи советуют встретиться с душевной травмой влоб, чтобы избежать стрессов в дальнейшей жизни.

– Нет, – понял он. – Я не чуствую себя плохо. В самом деле, я чувствую, как если бы огромный груз упал с моих плеч.

Кронски со скрипом и треском поднялся с колен.

– Так, а где еще одна? – спросил он себя. – У меня все еще есть груз, от которого надо избавиться.

Артемис видел пламя, полыхавшее вокруг него. Он видел, как по его коже растекались голубые всполохи и слышал рев, издаваемый огнем, но не смотря на это, он был невредим.

– Невозможно.

Очевидно, нет. “Очевидно”, это пламя скорее “лаяло”, чем действительно “кусало”.

– Голограмма?

Пол ямы разверзнулся под его весом со свистом пневматических двигателей, и Артемис обнаружил себя в камере, находившейся прямо под ямой, уставившимся на массивные стальные двери, закрывавшиеся над ним.

– Вид изнутри бункера со входом сверху.

Бункера, оборудованного по последнему слову техники, с выступающими хорошо смазанными петлями. Эльфийского изготовления, безо всяких сомнений.

Артемис вспомнил кое-что, о чем проболтался Кронски.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.