Сделай Сам Свою Работу на 5

Цикл о Средиземье — с чего начать? (в помощь начинающему читателю)





Апология Толкина

"Разумеется, "Властелин Колец" мне не принадлежит. Он появился

на свет потому, что так было суждено, и должен жить своей жизнью,

хотя, естественно, я буду следить за ним, как следят за ребенком родители.

Мне радостно сознавать, что у него уже нашлись добрые друзья,

способные защитить от коварства и злобы врагов. Но, к несчастью,

далеко не все глупцы собрались под знамена противника".

(Д.Р.Р.Толкин, из письма к К. Бэттен-Фелпс)

 

Вопрос о том, нужны ли книгам Толкина какие-либо защитники, кажется, по меньшей мере, самонадеянным и праздным. Это-то спустя ровно полвека[1] бесчисленных споров и публикаций? Это-то после того, как многие литературные опросы назвали его "лучшим автором ХХ века", а о съемках 10-часового киноблокбастера по "Властелину Колец" (далее — "ВК") не слышал только глухой? Однако, именно наблюдая все вышеназванное, становится ясно, что ситуация вокруг эпопеи Толкина за эти долгие годы не только не прояснилась, а, наоборот, окончательно запуталась. Именно широчайшая популярность сказки, ее, не имеющая себе равных, "культовость" невольно вызывает у многих читателей вопрос: что это — великая книга, достойная стоять в одном ряду с Шекспиром, или всего лишь талантливая "бульварная" подделка, волей случая снискавшая слишком громкую славу?



Дело в том, что успех Толкина был слишком стремителен; он произошел, что называется, "через головы" литературной элиты, чем в немалой степени ее обескуражил и вызвал вполне понятное раздражение. Будет несправедливым сказать, что Толкина "травили". Напротив, "ВК" многие критики приняли вполне благожелательно, признавая за ним определенные литературные достоинства. Однако, чаще всего это напоминало высокомерные похлопывания по плечу: мол, написано "ничего, живенько", но до настоящего писателя тебе, брат, еще расти и расти. Во многих рецензиях подспудно слышалось (и слышится): "Повезло этому дилетанту-профессору… Угадал конъюнктуру рынка".

Вдобавок ко всему, "ВК" оказался на пересечении слишком многих культурных пластов. Что это — "видение иной реальности", забава для инфантильного читателя, мифологический "коктейль" или настоящая "высокая" литература? Слишком уж много трактовок имеет "ВК", не подпадая однозначно ни под одну из них.



Как правильно заметил сам Толкин, не все глупцы "собрались под знамена противника". Однако хотелось бы добавить, что и под "знамена сторонников" собрались далеко не одни умники. И, если честно, неизвестно, что больше может навредить сказочной эпопее — неприятие или нездоровая любовь, при одинаковом непонимании. Сам Профессор[2] не был ни маргиналом, ни чудаком, ни экзальтированным пророком. Он вообще весьма мало похож на подавляющее большинство так называемых "толкинистов". Консервативный добропорядочный англичанин, католик, недолюбливавший прогресс и практически не читавший фантастической литературы, неожиданно увел под дудочку "ВК" в леса вымышленного Средиземья огромное количество представителей молодежной субкультуры (хиппи, компьютерщиков и т.д.)[3].

Попытаемся же и мы разобраться в этих "странностях", пользуясь исключительно первоисточниками, и с небольшой долей собственных размышлений. Выясним, что же хотел сказать Профессор Толкин вне зависимости от хулы и восхвалений?

"Странная" книга

"Странность" положения эпопеи Толкина в контексте современной литературы ставила в тупик еще издательство "Аллен и Анвин", которое и дало "ВК" первую "путевку в жизнь". Так, Рейнер Анвин писал своему отцу: "Честно говоря, не представляю, кто это будет читать: дети половины не поймут; однако, если взрослые не сочтут ниже своего достоинства прочесть все это, им, безусловно, понравится". Данное описание книги не потеряло своей актуальности и сегодня.



Действительно, очень трудно отнести "ВК" к какому-либо определенному жанру. Но когда знакомые, настроенные прочитать книгу, спрашивают меня, что же это такое и как к этому относиться, я не смущаясь говорю: "Как к волшебной сказке". Понимая всю ограниченность этого определения, я тем не менее настаиваю на нем, ибо нет ничего хуже, чем дать читателю "завышенное" представление[4].

Определение же "ВК" как "волшебной сказки" наиболее адекватно настроит предполагаемого читателя (да и "Хоббит" не будет выглядеть в этом ряду отщепенцем). Тем более, что сам Профессор не отрицал свою близость к жанру "fairy-story" (из-за невозможности адекватного перевода — это и есть нечто вроде "волшебной / чудесной сказки")[5].

Человек, лишенный дара воспринимать и ПЕРЕЖИВАТЬ сказки, ничего не добьется и от Толкина, назови "ВК" хоть "героическим эпосом", хоть "альтернативной реальностью". Никакая культовость, мифология и философия тут не помогут.

А переживать и впрямь необходимо. Ибо вы вступаете в тот мир, где чудеса настолько же естественны и убедительны, как и солнце, восходящее каждое утро, или камень, пролежавший тысячи лет.

"— Невелички! — усмехнулся роханец… — Чего только не услышишь нынче! Невелички — маленькие человечки из старых северных песен и нянюшкиных сказок. Но мы-то не в сказке! Мы стоим на зеленой траве, под ярким солнцем!

— Одно другому не мешает, — отозвался Арагорн. — Те, что придут после нас, сложат легенды и о нашем времени. Мы стоим на зеленой траве, сказал ты. Но разве о зеленой траве не поется в песнях? А ведь ты ходишь по ней наяву, в ярком свете солнца!".

(Д. Р. Р. Толкин "ВК", кн.3, гл.2)[6]

 

Стилистический "разнобой" и история создания "ВК"

"Голова у хоббита кружилась, он никак не мог сообразить, в каком

направлении они шли до того, как он упал. Так он довольно долго ползал

и шарил руками, надеясь найти хоть какой-нибудь ориентир, и вдруг

нащупал что-то холодное и гладкое. Оказалось — металлическое колечко.

Бильбо его машинально подобрал, не подозревая, что этот случайный

поступок станет поворотным пунктом в его жизни.

Подобрав, он так же машинально сунул его в карман, ибо в

данный момент оно ему было ни к чему, авось, потом пригодится".

(Д. Р. Р. Толкин "Хоббит", гл.5, пер. В.А.М.)

 

"Странность" книги Толкина заметили сразу и критики. По сути дела, именно она стала для них излюбленной "ахиллесовой пятой" "ВК". Так авторитетный критик Эдмунд Уилсон назвал книгу "галиматьей" и иронически заметил, что "некоторые люди — в особенности, по-видимому, в Британии — на протяжении всей жизни не теряют вкуса к ребяческому вздору". А Питер Грин писал, что стиль "ВК" "колеблется между прерафаэлитами и детским журнальчиком". При всей несправедливости столь радикальных обвинений, упрек в стилистическом "разнобое" "ВК" действительно имеет основания. И связано это в первую очередь с процессом написания трилогии. Проследив этот процесс, многое становится ясным.

Как известно, своим появлением "ВК" обязан неожиданному успеху "Хоббита" — сказки, написанной Толкиным для своих детей[7] и случайно привлекшей внимание издательства "Аллен и Анвин". В ней впервые появились придуманные Профессором низкорослые румянощекие и мохнатоногие человечки — хоббиты, больше всего на свете ценящие домашний уют и обильную пищу. Вовлекая одного из этих "обывателей" — Бильбо — в авантюру поиска гномьих сокровищ, охраняемых драконом, писатель и не подозревал, что вырастет из этого, в общем-то, традиционного сюжета. Безусловно, Толкин бы не был Толкиным, если бы не снабдил поход хоббита и гномов подробнейшей картой и не населил этот сказочный мир излюбленными эльфами, троллями и гоблинами. Тем не менее, ни эльфы, ни волшебник Гэндальф пока еще не обретают эпического размаха, они несколько "легковесны" и "несерьезны", чего вполне хватает для развлекательного "квеста"[8].

Но сказка читателям понравилась, и они стали требовать от издательства еще что-нибудь "про хоббитов". Толкин, подумав, согласился, и начал писать продолжение, взяв за основу историю с колечком, которое Бильбо "позаимствовал" в мрачном подземелье у мерзкого существа по имени Голлум (Горлум).

Интересно, что одной из причин перерастания "ВК" из продолжения сказки о хоббитах в героический эпос были письма читателей с просьбой прояснить, что же это был за Некромант, упоминаемый Гэндальфом в конце седьмой главы "Хоббита". Созданный лишь для того, чтобы вывести из повествования Гэндальфа, Некромант впоследствии "оказался" противником, по сравнению с которым меркнет любой дракон[9].

Не будем вдаваться в подробности творческого процесса, это долго. Скажем лишь, что на главе 6—7-ой Толкин внезапно осознал, что произведение начинает выходить за рамки обычной сказки и поневоле вплетается в ткань другого произведения.

Над этим другим произведением Профессор начал работать еще в 1917 году. Сначала оно называлось "Книга Утраченных Сказаний", затем — "Сильмариллион" и представляло собой свод мифов и легенд, выдуманного Толкиным мира Арды — мира, в котором причудливо переплелись кельтская, финская, скандинавская и другая северо-западная мифология. Это хобби лингвиста постепенно стало настоящим делом его жизни.

Первым зерном, из которого начала произрастать собственная мифология Толкина, стало стихотворение об Эаренделе. В 1913 году, листая древнеанглийские тексты, юный Рональд наткнулся на англосаксонскую поэму "Христос" Кюневульфа. По непонятной причине на Толкина произвели неизгладимое впечатление две строчки:

"Eala Earendel engla beorhtast

ofer middangeard monnum sended".

("Привет тебе, Эарендель, светлейший из ангелов,

Над средиземьем людям посланный")[10].

Впоследствии Средиземье стало основным местом событий "Властелина Колец", а Эарендель превратился в Эарендила из "Сильмариллиона", первого смертного, сумевшего достичь Благословенного Края и ставшего Вечерней Звездой Надежды (аналог планеты Венеры) для народов Средиземья.

Кстати, когда издательство попросило продолжение "про хоббитов" Толкин попытался схитрить и подсунуть им "Сильмариллион". То, что его моментально отвергли, неудивительно. А что бы вы сделали, если бы вам вместо сказочки про эльфов вручили объемный фолиант с величественным и архаичным языком, способный восхитить лишь "оригиналов", но никак не рядового читателя[11]? Так бы и осталось одно из самых замечательных литературных открытий ХХ века грудой черновиков, если бы не "изобретение" хоббита…

Благодаря этому симпатичному добродушному толстячку, далекий и холодный мир "Сильмариллиона" ожил и приблизился к читателю, обрел плоть и кровь. Семя "Хоббита", посаженное в почву созданного Профессором мира, привело его мифологию в движение и воплотилось в прекрасное дерево "ВК".

Вот почему так разительно отличается стиль и темп первой книги от последующих. Неспешный подробный рассказ о путешествии хоббитов с каждым шагом обрастает новым смыслом и из авантюры превращается в героический эпос. К тому же, Толкин "выяснил", что Некромант, "окопавшийся" в "Хоббите" на юге Лихолесья, — никто иной, как Саурон, в прошлом самый талантливый и опасный слуга и ученик Моргота — изначального Зла, "Князя Тьмы" Старших эпох. Этот хитроумный "слуга" сумел после поражения своего хозяина не только достичь его злобной мощи, но и "усовершенствовать" ее с помощью Кольца Всевластья.

Так уютный (и демократический по устройству!) мир Хоббитании был несколько искусственно помещен в величественный, жутковатый (времена-то были не лучшими) и феодальный по "антуражу" мир Средиземья. Наличие благоденствующей и изолированной страны в опустошенной войнами и эпидемиями местности Эриадора объяснялось (не слишком убедительно) незаметной деятельностью Следопытов — горстки выживших потомков погибшего королевства Арнор и небольшими размерами самого Хоббитшира.

Однако, этот действительно искусственный прием был оправдан. С помощью хоббитов решалась проблема "приближения" иного мира к читателю. Толкину были отвратительны варианты попадания в "fairy-story" во сне или с помощью какого-нибудь аппарата[12]. Но тогда нужно было найти в волшебном мире таких обитателей, которые сами о нем имеют весьма смутное представление — домоседов, не любящих совать нос дальше своего Удела[13]. Именно благодаря хоббитам мы можем постепенно "обжиться" в новой реальности и избежать в тексте "поясняющего голоса" автора[14].

Хоббиты одновременно решили еще множество художественных проблем. Хоббит не только может посмотреть на Средиземье "свежим глазом", он вносит в тяжеловесную эпопею необходимую долю теплоты, живости и юмора. Ведь хоббиты гораздо ближе по своему мироощущению современным читателям, чем эльфы, гномы, да и те же люди Средиземья.

Еще несколько интересных фактов из истории создания "ВК":

Тому, что возник цикл о Средиземье, мы во многом обязаны другу Толкина — К. С. Льюису. Однажды Льюис сказал Толкину: "Толлерс (прозвище Толкина — С.К.), на свете слишком мало историй, которые нам по вкусу. Боюсь, придется взяться и написать что-нибудь самим". Друзья договорились, что Льюис будет писать о "путешествии в пространстве", а Толкин — о "путешествии во времени". Так на свет появилась "Космическая трилогия" и "Утраченный путь" (предтеча "Сильмариллиона" и "ВК"). Роман Толкина восхитил Льюиса, чего не скажешь об ответной реакции — книги Льюиса Толкину никогда особо не нравились, хотя дружбе это никак не вредило. Толкин писал о Льюисе: "Мой неоплатный долг по отношению к нему состоит не в том, что обычно понимается под словом "влияние", а в том, что он просто подбадривал меня. Долгое время он был моим единственным слушателем. Он единственный подал мне мысль о том, что мои "побасенки" могут стать чем-то большим, чем личное хобби". Впоследствии Льюис прославился своими эссе о христианстве и "Хрониками Нарнии" — еще одной английской сказкой, ставшей "культовой".

Того, кто читал "ВК" после "Хоббита" наверное приводила в недоумение попытка Толкина пересказать в "Прологе" историю находки Кольца. Даже не столько сама попытка[15], сколько настойчивое акцентирование внимания на то, что Бильбо "описал события не совсем так, как они происходили". После столь "сенсационного" вступления пересказывалась история с Голлумом… ничем не отличающаяся от той, что изложена в "Хоббите"! Зачем же тогда обвинять Бильбо во вранье?

Оказывается, наш читатель не мог быть знаком с первым изданием "Хоббита", которое вышло в 1937 году, когда о "ВК" никто и не думал. Издание это действительно имело несколько другую версию развития событий (на фоне последующего продолжения даже несколько комичную). Мол, играя в загадки с Бильбо, Голлум поставил на кон Кольцо, а хоббит — свою жизнь. Бильбо выиграл, а так как Голлум обещанное отдать не мог (Кольцо уже было утеряно и найдено хоббитом), то взамен этого пришлось указывать Бильбо дорогу из подземелья. В конце концов хоббит и Голлум расстаются чуть ли не друзьями. Естественно, на фоне того, что Толкин "узнал" о Кольце, в "ВК" данная версия казалась совершенно неправдоподобной, и писатель хорошенько исправил все последующие издания "Хоббита". Однако, наличие первой версии тоже требовало объяснений, и Толкин представил ее, как "искаженный" рассказ самого Бильбо.

Кстати, во время написания "Хоббита" дракона звали не Смауг, а Прифтан, волшебник носил имя Бладортин, а Гэндальфом был предводитель гномов (впоследствии — Торин)[16].

Не менее забавные для читателя метаморфозы происходили и в момент написания "ВК". Так, встреченный хоббитами в трактире "Гарцующий пони" суровый Бродяжник вначале был… хоббитом по прозвищу Троттер (Непоседа). Однако, по мере написания Толкин начал сетовать, что, мол, "слишком много хоббитов" и Троттер превратился из коротыша с волосатыми ногами в величественного героя королевской крови Арагорна II.

Несмотря на постоянные нападки на Шекспира, автор "ВК" несомненно испытал влияние великого драматурга. Так, оживший лес, пришедший на помощь во время битвы в Хельмовом Ущелье, был навеян сценой из "Макбета". Правда там под лес маскировалось настоящее войско. Это так раздосадовало Толкина, что в "ВК" он все-таки "повел в бой" настоящие деревья[17].

Громкий шум вокруг "ВК" в среде оксфордских коллег Толкина никаких особых эмоций не вызвал. Они просто сказали профессору: "Ну что же, теперь понятно, чем вы занимались эти долгие годы и почему не закончили обещанные словари, грамматики и комментарии. Вы достаточно развлекались — займитесь же хоть теперь делом!".

Итак, с точки зрения "мастеров стиля", "ВК" действительно несколько непоследователен. Но не стоит забывать и то, что Толкин был поклонником "дочосеровской" литературы[18] и в ее знании (а особенно в любви к ней) имел мало равных. Вот почему по-настоящему гениальным ПИСАТЕЛЕМ Профессор выступил именно в "Сильмариллионе", написанном на архаичный манер, и здесь стиль, по-моему, безукоризнен. Попытки же в "ВК" сделать мир Средиземья близким и понятным современному читателю не могли произойти без некоторых стилистических огрехов.

Не буду скрывать, граждане судьи, что я не сомневаюсь в гении Толкина. Однако гениальность его заключается отнюдь не в писательском мастерстве (что совершенно не означает, что он писатель слабый — очень даже неслабый!). Гениальным "пиарщиком" Толкин также не был, он был равно далек как от "модернистских" литературных течений, так и от конъюнктуры книжного рынка. Первое издание "ВК" по мнению издателей было коммерчески рискованной затеей. Трилогия, в отличие от того же "Гарри Поттера", добилась успеха сама, ее никто не "раскручивал". Самого же Профессора вся эта внезапно свалившаяся слава только пугала[19].

Если бы дело ограничивалось только писательским мастерством Толкина, то вряд ли бы его книги были столь "революционны". Но английский профессор не только написал талантливую и интересную книгу. Его гениальность заключалась в беспрецедентной попытке создания нового мира, со своей историей, географией, мифологией и космогонией, настолько же реального, насколько и фантастического. А "ВК" стал тем "ключиком", который открыл новую Вселенную широкому кругу читателей.

"Эта книга написана кровью моего сердца, — сказал Толкин издателю Анвину, — густой или жидкой — уж какая есть; большего я не могу".

Цикл о Средиземье — с чего начать? (в помощь начинающему читателю)

Цель данного раздела — облегчить знакомство неподготовленного читателя с мифическим миром Средиземья. Дело в том, что цикл о Средиземье составили произведения слишком разнородные, как по жанру, так и по степени сложности. Никто не знакомится с математикой, начиная с дифференциальных уравнений. Вот и я сторонник последовательного прочтения – от простого к сложному.

Несмотря на то, что хронологическое развитие мира Средиземья соответствует цепочке книг "Сильмариллион" — "Хоббит" — "Властелин Колец", начать чтение лучше всего с "Хоббита". Да, это обычная сказка. Ни по стилю, ни по сюжету, ни по масштабу она не сравнима с "ВК". Переводчик В. Муравьев в одном из предисловий даже настоятельно советовал не читать ее прежде "ВК", чтобы, так сказать, не снизить "величие" трехтомного эпоса.

Позволю себе не согласиться с замечательным переводчиком. Мне кажется, что именно легкость и простота "Хоббита"[20] как нельзя лучше вводят читателя в мир Средиземья, позволяют ему, не особенно напрягаясь, "обжиться" в нем. Да и завязка с Кольцом, так или иначе, напрямую связана с "Хоббитом".

После "Хоббита" можно уже без опаски взяться за "ВК", перевалить через громоздкий "Пролог" (насыщенный прямо-таки "научной" информацией) и отправиться в новое путешествие, начинающееся с тех же забавных хоббитов, но по мере повествования обретающее глубину, масштабность и драматичность.

И уже для тех, на кого "ВК" произвел неизгладимое впечатление, кто захотел узнать поподробнее об истории народов Средиземья — для таких читателей и предназначен "Сильмариллион" — самая сложная книга из всего цикла. Ее недаром называют "Библией от Толкина", ведь начинается она, ни много ни мало, как с Сотворения Мира. Из нее вы узнаете, кто такие валары, откуда взялись эльфы, гномы, орки, люди, что располагается на том Западе, куда отплывают эльфы, познакомитесь с Морготом — своеобразным прообразом сатаны, первым Темным Властелином, у которого в те времена сам Саурон был лишь слугой. Трудности при чтении "Сильмариллиона" связаны с тем, что это не сказка, не художественное произведение, а настоящий мифологический эпос, написанный архаичным витиеватым языком, перенасыщенный персонажами и географической номенклатурой (чтобы окончательно не запутаться в них, в конце автор привел словарик), где главы охватывают порой события целых столетий. Зато перед преодолевшим эти препятствия читателем "Вторичный Мир" развернется не только в пространстве, но и во времени, ответив на многие вопросы, которые в "ВК" были затронуты только вскользь (в том числе религиозный и космогонический).

Впрочем, в этом неоднородном и неравномерном[21] произведении есть и более-менее художественные истории, выписанные достаточно увлекательно и детально. Читателю, который все же сочтет чтение "Сильмариллиона" непосильным, я бы советовал кроме "Айнулиндалэ" (первой песни о Сотворении Мира) прочесть главы 19 ("О Берене и Лютиэн") и 21 ("О Турине Турамбаре"), а также "Аккалабет" ("Падение Нуменора") и "О Кольцах Власти…", непосредственно прилегающие к "ВК".

Все это, так сказать, "канонический" набор книг о Средиземье. Остальная литература рекомендуется уже для особо заинтересовавшихся личностей. Однако стоит не забывать, что и "Неоконченные сказания", и "Утраченные сказания" — это всего лишь черновики и побочные продукты творчества Профессора, полные нестыковок, как между собой, так и с "каноническим" циклом. Так как они до сих пор не изданы у нас, вы можете отыскать их любительские переводы в Интернете на сайте: http://www.kulichki.com/tolkien/

Толкин и "фэнтези"[22]

Когда я говорю, что я не люблю "фэнтези", мои знакомые смотрят на меня с недоумением: "Как так? Ведь ты же любишь Толкина! И Уайта!". Но для меня Толкин и Уайт — просто отличная литература, наравне с Гоголем, Булгаковым, Достоевским, Шекспиром и другими классиками. Известно, что Толкин никогда не читал литературы, подобной "фэнтези", предпочитая старинные сказания или сказки, а ознакомься он с произведениями названных "братьев по перу" — его бы подобное "родство" просто огорчило. Вообще, великая книга всегда вырывается за рамки любых жанров. Что такое "Маленький принц" — сказка, поэма в прозе или притча? А "Бесы" — детектив, философский роман или политический памфлет? Если меня спросят, что мне нравится из "фэнтези", я могу сказать, что есть интересные сюжетные находки в "Хрониках Амбера" Желязны, но к Настоящей Литературе эта книга имеет отношение весьма отдаленное. Назвать произведения Толкина просто "фэнтези" для меня все равно, что обратиться к другу: "Эй, человек!".

Но "ВК" присвоен именно этот жанр и вот почему. Не будет преувеличением сказать, что "фэнтези", прозябавшее в виде произведений создателя "Конана" Говарда иже с ним, получило в лице Толкина (на его седины) немалую поддержку, он вывел сей стиль в "культурное поле". Однако, "ВК" так же тесно и неуютно среди обильной литературы данного жанра, как киту — в банке с килькой. "Килька", конечно же, прочно держится за "кита", при случае выставляя его перед язвительными критиками как оправдание своего легковесного жанра[23]. Так же нелепо и чужеродно смотрятся на территории "фэнтези" Мервин Пик и Теренс Хенбери Уайт[24]. Лишь отдельные произведения "чистого фэнтези" не позорят седин Профессора (например, первые три книги цикла о Земноморье Урсулы Ле Гуин).

Тем не менее, внешние признаки кита и кильки, как ни крути, схожи: оба живут в воде (вымышленном мире), оба любят плавать (использовать яркий активный сюжет), оба плавают с помощью плавников (средневекового антуража: королей, мечей, магов, гномов и т.д.). Это сходство инстинктивно пугает значительную часть читателей, презирающих "дешевое чтиво"[25]. Однако, сходство лежит на поверхности, а различие — в глубине. Килька, в отличие от кита, на такие глубины не ныряет. Ей целиком достаточно своей акватории. И цель ее — вдоволь наиграться вымышленным миром. Да и измышляется этот мир обычно для того, чтобы уйти от ответственности, мол, "мир мой — че хочу, то и ворочу". Попробуй какой-нибудь "фэнтезист Вася" написать реалистический роман, и его огрехи и глупости сразу же будут видны.

Отношение же Толкина к вымышленному миру совершенно противоположное: выдумать мир — это огромный труд и большая ответственность, именно по части достоверности. Недаром Профессор говорил, что "легко придумать зеленое солнце, труднее — создать мир, где оно бы было естественным". А для такой работы мало одного желания, недостаточно даже литературного таланта. Для этого нужны глубокие корни, крепкий фундамент, без которого построенная "вторичная реальность" теряет свою убедительность и рассыпается при первом же пристальном взгляде.

Критик В. Гуйбаловский, также относящийся к Толкину несколько "высокомерно", тем не менее точно заметил, что Толкин, создав столь продуманное Средиземье, полностью "исчерпал жанр" творения "достоверных сказочных миров". Возможно, это и несколько поспешное заявление, но создатель Средиземья совместил в удачных пропорциях почти все необходимые для "творения" миров качества: основательность и педантизм, скромность и ответственность, доскональное профессиональное знание лингвистики, северо-западной мифологии и "дочосеровской" литературы, достаточно четкие религиозные и нравственные убеждения и, не побоюсь этого слова, редкое для литературы душевное здоровье. Поэтому он сделал именно то, что любил, знал, понимал и ощущал своим. Так, он никогда бы, в отличие от многих "фэнтезюшников", не покусился на создание книг на основе индейской или индийской мифологии. Его "ВК" и "Сильмариллион" были продолжением его самого, к этому "хобби" он относился чуть ли не серьезнее, чем к своей основной работе. Он не просто развлекался, он делал это по самому "высокому счету".

Дотошность Толкина по отношению к правдоподобности своего мира до мельчайших деталей превосходно иллюстрируется его "Приложениями" к "ВК", в которых, кроме подробных и скучноватых "Хроник королей и правителей", "Хронологии истории Средиземья", приводятся даже генеалогические древа хоббитов — участников похода. В принципе, генеалогии вряд ли предназначались для дотошного изучения[26] — они были призваны придать книге "трехмерность" и достоверность.

Педантизм Профессора немало затруднял его работу над трилогией. Так, в одном из писем к сыну он писал: "…я обнаружил, что в наиболее важные дни, начиная с бегства Фродо и кончая нынешней ситуацией (приходом к Минас-Моргулу), луна у меня вытворяла вещи самые невообразимые: вставала в одном месте и одновременно садилась в другом. Пришлось переписывать целые куски уже готовых глав, и на это ушла вся вторая половина дня!". Т.е., Толкин увидел страшную ошибку там, где ее бы пропустил самый въедливый критик, и уж тем более читатель. Сам писатель как-то сказал: "…Такой педант, как я, должен испытывать ужасное искушение описать все известное ему до мельчайших деталей. Боюсь, что даже начал находить в этом удовольствие".

Большинство же нынешних творцов "фэнтези", заполонивших рынок, НЕ ЗНАЮТ, НЕ ЛЮБЯТ и НЕ ХОТЯТ ОТВЕЧАТЬ за свои развлечения и фантазии. Поэтому они и плещутся в четко ограниченных омутах, наслаждаясь своим весельем и вседозволенностью, замахиваются ниспровергать основы бытия с помощью шаблонных героев и своих жиденьких философий. Собственно, дела мне до них и не было бы (нет же мне дела до "карманных" детективов и любовных романов), если бы в этом глянцевом море, среди обложек, на которых мускулистые дебилы с пышногрудыми красотками в кольчугах отмахиваются от слюнявых монстров, не терялись бы действительно талантливые произведения, наподобие того же "ВК". Возвышая этот "мусор", он "дискредитирует" себя в глазах серьезного читателя (а иногда просто не попадается на эти глаза). Любители "высокого" искусства до сих пор презрительно воротили носы от "пафосных сказок-рассказок об эльфах и гномах", в то время как любители "фэнтези", при всем уважении к Профессору, часто не видят ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ разницы между ним и теми же Муркоком и Желязны[27]. Безусловно, эстетические детали художественного произведения играют огромное значение для его восприятия, но все-таки не они определяют его качество.

Настоящий читатель "ВК" — тот, который может повторить вслед за его героем — Сэмом Гэмджи: "Я уже не ради эльфов иду, и не ради драконов, и не чтобы горы посмотреть. На самом деле я не знаю, чего хочу, но я должен что-то совершить прежде, чем все это кончится, и это что-то ждет меня впереди. Мне надо пройти этот путь до конца — понимаете?".

Мифология и язык

"Такие истории пишутся не благодаря созерцанию листвы деревьев,

которые сейчас рядом с тобой, и не благодаря знанию ботаники и

почвоведения; нет, они прорастают, подобно семечку в темноте, из

лиственного перегноя, накопившегося в уме, — из всего, что было

когда-то увидено, передумано или прочитано, что давным-давно

забыто и ушло вглубь. Хотя, несомненно, отбор идет, так же как

у садовника: не всякая травка попадает в твою личную компостную кучу;

и мой перегной состоит в основном из различного языкового материала".

(Д. Р. Р. Толкин)

 

Для меня, наверное, самой удивительной новостью в истории создания "ВК" было то, что источником мира Толкина была отнюдь не мифология, а… язык. Толкин был, что называется, лингвистом по призванию, ведь только лингвист по призванию мог самозабвенно произнести: "В моей работе имена персонажей и топонимы опираются в основном на валлийский язык. Возможно этот элемент доставил многим читателям даже больше удовольствия, нежели все остальное!". Толкин испытывал это самое "удовольствие от языка" с раннего детства, поэтому его любовь к лингвистике не стала пыльным "чуланом" ученого-"сухаря", а осталась живой и игривой. Напомним, что там, где преподавал Толкин наблюдалось резкое увеличение поступающих на факультет лингвистики. А ведь популяризировать подобное отделение не так-то просто, ибо большинство из того, что там изучалось, многим покажется мертвой древностью.

Толкину так не казалось. Он вообще обожал древние языки: валлийский, древнеанглийский, древнегреческий, из современных — испанский[28]. Однако особый восторг у него вызывал финский. Именно после знакомства с финским эпосом "Калевала", он горько заметил: "Эти мифологические песни полны той первобытной поросли, которую европейская культура в целом вырубала и прореживала в течение многих веков… Хотел бы я, чтобы у нас сохранилось побольше такой мифологии — чего-нибудь подобного, но принадлежащего англичанам".

Идея создать собственную мифологию на северо-западных образцах прочно засела в голове Профессора. И тому была еще одна причина. Недаром мы говорили, что любовь Толкина к лингвистике была "игривой" — ведь он не только изучал старые языки, но и изобретал новые. А новые языки могут жить, лишь когда на них создано что-нибудь художественное, желательно Поэтическое (в высшем смысле этого слова). В своей лекции "Тайный порок" Профессор говорил: "Убежден, что для создания игрового языка, для того, чтобы этот язык стал настоящим языком и приобрел все те качества, какими обладает язык традиционный, следует измыслить, хотя бы вчерне, соответствующую мифологию… Создание языка и создание мифологии взаимосвязаны и вытекают одно из другого, точнее язык и мифология родственны и даже единовременны друг другу: лишь мифология придает языку индивидуальность и лишь язык наделяет мифологию достоверностью…".

Так, вслед за изобретенными языками Толкин начал изобретать новую реальность.

Примеры из некоторых языков народов Средиземья:

В "ВК" мы встречаемся со многими народами, у каждого из них свой язык. Основными и наиболее подробно разработанными языками мира Средиземья становятся два эльфийских: Квэнья и Синдарин. Первый строился по принципу финского, второй — валлийского. Вот отрывок из эльфийской песни на Синдарине:

"А Эльберет Гилтониэль,

Силиврен пенна мириэль

О менел аглар эленат!

На-хайрэд палан-дириэль

О галадреммин энорат,

Фануилос, ле линнатон

Нэф айар, си неф айерон!"[29].

Вот редкий образчик языка гномов[30] — боевой клич (в пер. "Топоры гномов! Гномы, вперед!"):

"Барук Казад! Казад аймену!".

А это пример строя речи энтов — живых деревьев, речи длинной, вкладывающей в одно слово множество значений[31]:

"Та урелиломэа-тумбалэморна Тумбалэтаурэа Ломэанор"[32].

Ну и наконец мордорское Темное наречие, воспроизведенное на Кольце Всевластья:

"Аш назг дурбатулук, аш назг гимбатул,

аш назг тхракатулук агх бурзум — ышы кримпатул!"[33].

 

Так Средиземный цикл Толкина населили его излюбленные персонажи северо-западной мифологии: эльфы, гномы, тролли, драконы и др. Правда здесь писатель столкнулся с проблемой, крайне для него неприятной, если не сказать личной. Те трансформации, которые испытали многие герои мифологии в литературе, всегда сильно раздражали Толкина. В попытке вернуть им первоначальный "архаический" смысл автор нередко наделял их старинными, непривычными для современного читателя, названиями.

Так в "ВК" нет ни одного "гнома"! Чтобы не употреблять это, привычное для французов и профанированное Диснеем в его "Белоснежке", слово (Диснея Толкин, как и французский язык, не любил), писатель использовал английское слово "dwarves" (от скандинавского "dvergr" — "карлики")[34]. Ту же "операцию" Толкин произвел над "гоблинами". Если в "Хоббите" эти неприятные личности еще фигурируют под традиционным названием, то уже в "ВК" писатель переименовал их в "орков" (в основу было положено название малоизвестных древнескандинавских чудищ), мотивируя это, в первую очередь, фонетической адекватностью грубого и "когтистого" слова злобному и жестокому племени. Единственное, чем Толкин остался недоволен, так это "эльфами". Хотя Профессор и преобразовал привычное "elf" в более архаичное "elves", он все равно потом жалел, что не использовал еще более непривычное древнескандинавское "alf"[35]. Но и без этого Толкин совершил невозможное: благодаря "ВК" он все-таки "облагородил" и возвеличил (в прямом смысле слова) несчастные мифические народы, измельченные народной молвой и загнанные в полые холмы, бутоны цветов и детские сказочки!

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.