РУССКАЯ СНАРЯГА – НАША НАЦИОНАЛЬНАЯ ГОРДОСТЬ

Один подвозивший меня драйвер сильно заинтересовался моим снаряжением. Что вообще-то редкость – другим американцам было все равно, разве что сшитый вручную рюкзак их удивлял: разве нельзя купить готовый? Рюкзак этот, кстати, был сшит Светой Астрединовой по эксклюзивному проекту Тани Колесовой, а отличался тем, что Света по непонятной причине сшила его наизнанку, пропиткой наружу, и потому он гламурно блестел.

Вот раскладываю по вписке вещи и комментирую. Рюкзак особой конструкции, такого не купишь, сшила моя подруга – да, сама, дома, на швейной машинке. Коврик из прочного пенополиуретана, а у вас вечно делают из такого, что мнется и рвется, и любая колючка его протыкает: в Италии я спала на тонкой буржуйской пенке, и колючки от южных сосен пиний впивались мне в бока. Фонарик налобный: чтобы привлекать внимание водителей, нужно, чтобы он мигал – вот вынесенный в руку выключатель на проводе, сделал один приятель, да, своими руками. Коврик сделан в русском городе Ижевске, фонарик в Новосибирске. Спальник hand made – другая подруга сшила, из Нижнего Новгорода, сама: он минимального размера, спать в нем можно только по стойке смирно, зато он занимает очень мало места. Наполнитель – синтепон, не знаете такого? Катафот светоотражающий – со старого велосипеда сняли, русского, шоссейного, у нас других нет.

Добралась до «фонариков» на ноги, со светоотражающей лентой, сшитых из обрезков ткани для автостопного комбеза. Рассказываю о свойствах ткани: прочная, почти не промокает, дышит.

Тут америкос решил блеснуть эрудицией:

- А я знаю, что это за материал! Это гор-текс!

И гордо так на меня смотрит. А я на него с чувством превосходства:

- Э-э-э, мужик, какой там ваш гор-текс! Это гораздо лучше – это наш совеццкий техкапрон!!

У ПЕГГИ ЖИЛ УЧЕНЫЙ ГЛИСТ

Свой 27-й день рождения я встретила в Калифорнии, в университетском городке Пало Альто с русскими. Вписывали меня аспирант Стэнфорда Саша Кречетов aka Эрнест с женой Леной, выпускники Физтеха, а еще мы плотно общались с семейством Бородянских из Сан-Хосе: папа, мама и две дочки. Вот такой компанией мы выехали на океанский пляж праздновать.

Купаться в Тихом океане холодно, к тому же он ничуть не тихий: волна может серьезно приложить об скалу. Но мы все равно купались, а у Эрнеста с Леной были доски для серфинга на пузе и гидрокостюмы. В гидры мы влезали по очереди и катались на доске. Искусство состоит в том, чтобы зайти как можно глубже (волна не пускает), а потом, если правильно поймать волну, она докатывает до самого берега, доска под тобой крупно вибрирует, и мягко выкладывает тебя на песок. А песок там черный.

Традиционно на пикник америкосы берут барбекюшницу. Запечь в ней мы решили рыбу. В большом супермаркете в рыбном отделе китайцы вылавливают рыбину из аквариума на ваш выбор и по вашему желанию разделывают одним из шести способов. Разделка входит в стоимость рыбины.

Купили мы большую рыбу, как называется – не помню. Запекли на углях, но не так чтоб сильно. Съели, очень вкусно. И когда уже доедали, кто-то из нас вдруг заметил, что в остатках ее мяса копошится масса мельчайших червячков!

Мы схватили останки, прыгнули в машину и помчались в супермаркет ругаться. Но злиться у нас не получилось: всех по дороге пробило на хи-хи. Заразы никто из нас не испугался, но порядок быть должон! Пригрозить китайцам судом и стрясти большую кучу денег нам не удалось: никто не мог сохранять серьезный вид. Но они и сами испугались, тут же с извинениями компенсировали цену рыбины. Мы этим удовлетворились и на вырученные деньги там же приобрели большую бутылку вкусного яичного ликера (а крепкие напитки в Америке дороги, рыбина-то стоила немало), каковую немедленно распили. И порешили, что алкоголь наших червячков должен заморить. Заморил или как, только неприятных симптомов ни у кого впоследствии не обнаружилось.

А во время пребывания в Пало Альто я успела сходить на два концерта русских певцов. Они любят приезжать на гастроли в Сан-Франциско и в Нью-Йорк: русская диаспора – публика благодарная. Слушали мы Михаила Щербакова и Виктора Берковского. Последний любил тогда глумиться над английской народной песенкой «Спляшем, Пегги, спляшем»: сочинять бесконечные куплеты про животных, которые жили у гостеприимной девушки. Был и такой куплет:

У Пегги жил ученый глист,

Он вылезать умел на свист.

Ах, до чего ж ученый глист!

Спляшем, Пегги, спляшем…

ПОЕЗДАТЫЙ НОВЫЙ ГОД

Три года подряд Антон Кротов с тусовкой встречал Новый год в поезде. Тогда РЖД предлагали половинные скидки на проезд, если стартовать 31 декабря. Новый 2005-й год мы встречали в поезде Москва-Владивосток. Заманчиво отпраздновать Новый год в пути и потом проехать всю страну вдвое дешевле – а мне удалось даже вчетверо, потому что у меня было левое пенсионное удостоверение, купленное в переходе метро.

Но вскоре, увы, ситуация изменилась. Может быть, слишком много людей полюбило ездить в новогоднюю ночь, а может, по другой причине – но с 2007 года половинную скидку перенесли на 1 января, а это стало уже неинтересно.

Кротов запланировал 13 лекций в разных городах по пути следования и загрузил в поезд множество своих книг. По дороге туда наш поезд встречали и забирали порции книг, а по дороге обратно Антон их продавал на лекциях. Я тоже решила совместить приятное с полезным: вместе с кротовскими книгами я сгружала встречающим порции журналов «Экспедиция», упакованные в воровские рюкзаки – на продажу в регионах. Для тех, кто не знает – рюкзаки производства Алексея Ворова специально предназначены для автостопа.

С рюкзаками этими вышел казус при отъезде. Я купила их у Ворова 12 штук, чтобы всем регионам хватило. 11 рюкзаков были упакованы в 12-й. Как обычно, до расфасовки журналов руки дошли перед самым отъездом – и тут выяснилось что у всех 11 рюкзаков, лежащих внутри, не закреплены лямки! В результате к поезду мы бежали бегом – я и двое провожающих, Серега Рамстор и блондинка Викса из Хабаровска. Викса снимала комнату, а Рамстор вписывался у меня дома на время моего путешествия. Рамстор, добрая душа, привез весь мой товар вместе с нашими телами к вокзалу на служебной машине. Машину он оставлял в третьем ряду, на проезжей части, поэтому за парковку не платил. Так он поступал принципиально всегда, а возил меня с товаром на вокзалы часто, за что ему отдельное спасибо.

Короче, грузим мы 12 рюкзаков с глянцевыми журналами (а они тяжелее воды, между прочим!) и свежепостиранную пуховку в пакетике, я отдаю провожающим легкую куртку, поезд трогается. Вешаю пуховку сушиться, начинаю рассовывать рюкзаки по полкам и рундукам, а в это время какая-то тетка назойливо предлагает мне приобрести интереснейшие книги Антона Кротова! Мои контраргументы – о том, что у меня самой этого добра на продажу навалом – до нее не доходят. Только вмешательство самого Кротова прекратило эту комедию абсурда. Так я познакомилась с тетей Катей.

Тетя Катя из белорусского города Ельска (это где Ельский университет) знаменита тем, что может продать что угодно где угодно. Только еврей из анекдота, распространивший листовки на оккупированной территории и вернувшийся к партизанам с пачкой дойче марок, мог бы составить ей конкуренцию. Она помогала мне избавиться от непроданных журналов в электричках Приморского края и в обратных поездах – успешно. Так же она поступала с остатками кротовских книг.

Поезд следовал до Хабаровска, а наш вагон переприцепляли к составу до Владивостока. Так выходило дешевле, чем на мажорском поезде «Россия», к тому же можно было день погулять по Хабаровску и отдохнуть от езды. Мне было интересно, начнется ли у нас сумасшествие от недельного непрерывного нахождения на колесах. А получилось наоборот: мы обжились в вагоне и возвращались в него как домой. Я даже спала не в спальнике, а на белье – единственный раз в моей сознательной жизни. Население вагона почти полностью состояло из нашей тусовки, ее разбавляли несколько случайных пассажиров, которые всю дорогу пили и спали, немного традиционных туристов и один автоперегонщик – в этот раз ему не хватило денег на самолет. Он, видно, думал, что попал в рай: целый вагон автостопщиков, с которыми в любой момент можно поговорить на всевозможные путешественническо-автомобильные темы.

Часть наших людей по дороге сходила в разных городах, а вместо них подсаживались другие. В Перми, пока тусовка крутилась на перроне, зайцем сел Михей – юный раздолбай, знаменитый своим падением с моста. Содержавшиеся в вагоне владивостокские спелеологи по дороге заплели его шевелюру в дреды, которые почему-то торчали кверху и напоминали кому развесистое дерево, а кому рога. Спал Михей то на третьей полке, то вместе с Кротовым. А после высадки в Хабаровске проводники его не узнали и потребовали билет. Пришлось его купить – на одну остановку, до Владивостока. Михей назвал эту процедуру «легалайз».

В Красноярске к нам подсел так называемый Дима Сибирь. Он отличался тем, что каждый день почти в одно лицо выдувал по бутылке сорокаградусного бальзама! При этом его поведение практически не менялось, так что фанатичный трезвенник Кротов ничего не заметил. Фамилия Димы была Батурин, что блестяще подтверждалось наличием записанных на него трех квартир – правда, в Красноярске. А еще у него была зубная коронка на три передних зуба, которая часто вываливалась, но всегда находилась – иногда на полу. На обратном пути Дима прокатился по БАМу стопом 2-го рода – в локомотивах – и однажды так рассмеялся, что его зубы выпали прямо в мазут, которым был густо покрыт пол локомотива. Ничего, нашел, отмыл и вставил. Так же часто у него падал и рассыпался на составные части мобильник – и так же стоически продолжал служить своему хозяину.

В Хабаровске нас вписала мама Виксы, живущая рядом с вокзалом. В отличие от раздолбайки дочки, классической блондинки из анекдотов, мама оказалась весьма умной и интересной собеседницей, она пишет неплохие стихи, а ее актуальный мужчина – музыку, и у них на флэту вечно тусуются блюзмены. Кротову богемная атмосфера не понравилась, а мне в самый раз.

Выйдя во Владивостоке, Кротов торжественно воткнул облетевшую за неделю елку в сугроб, и мы распределились по впискам. Меня, Диму, тетю Катю и железнодорожника Игоря Лысенкова приняла активная туристка Ася. Это была самая пятизвездочная вписка. Только жаль Асину маму: она ждала нашего визита и лелеяла надежду, что практичные москвичи убедят ее дочь заняться зарабатыванием денег, а мы… ну, нетрудно догадаться.

Кстати, блондинка Викса через пару месяцев подверглась атаке маньяка в туалете на своей работе – она занималась консумацией в ночном клубе «Солярис», который звала «Соляркой» – перепугалась, уволилась и задолжала мне денег за комнату. Так и не отдала.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: