Сделай Сам Свою Работу на 5

Христианство и сексуальность





Говоря о сакрификации традиционными институтами половых союзов и особенно различных форм моногамного брака, мы уже намекали на "гибридный" характер католичества, проявляющийся в его морали. Не только в этом, но и здесь, в частности, мы можем найти в данной конфессии последствия неправомерного смешения принципов и норм, относящихся к разным планам бытия. Глубоко креационистские традиционные религии всегда признавали существование двух законов, двух путей. Первый предполагал жизнь в мире, признаваемом Божьим творением, сохраняемом самим же Богом Творцом (само Божество имеет два проявления — "творческое" и "хранительное" — Брама и Вишну), и этот закон исповедует не отрицание, но, напротив, освящение мирской жизни. Второй закон относится к меньшинству, призванному к аскезе и избирающему уединение и восхождение ("путь Шивы"). В отличие от древнего иудаизма, зороастризма, ведического индуизма и даже ислама, католичество смешивает эти два плана и прилагает аскетические мерки к обыденной жизни; одним из последствий этого стало проклятие секса, точнее, явная теологическая ненависть к половой жизни.



Напротив, собственно в Евангелиях указанное различие проводится. У Луки (XX, 34-36) мы читаем: "...сынове века сего женятся и посягают, сподобльшиеся век он улучити и воскресение еже от мертвых, ни женятся, ни посягают: ни умрети бо к тому могут: равни бо суть ангелом". И Матфей (XIX, 12) говорит о тех, кто "исказиша сами себе, Царства ради Небеснаго", добавляя: "Могий вместити да вместит". Слово "исказиша" не

1 M.Granet. Lsl pensSe chinoise. Paris, 1950, р.293-295.

имеет здесь никакого уничижительного смысла, напротив, речь идет о наивысшей, если угодно, абсолютной мужественности. Также у Матфея (XIX, 4-6) мы находим слова, напоминающие мотивы андрогината: "Он же отвещав рече им: несте ли чли, яко сотворивыи искони мужеский пол и женский сотворил я есть; и рече: сего ради оставит человек отца своего и матерь: и прилепится к жене своей, и будете оба в плоть едину. Якоже к тому неста два, но плоть едина: еже убо Бог сочета, человек да не разлучит". Строго говоря, эти слова указывают на соединение полов как на путь к восстановлению первоначального единства и в этом смысле такое соединение оправдывают; последняя фраза утверждает скорее не столько социальную нерасторжимость брачных уз, сколько то, о чем говорил Иоанн Скотт Эри- гена: само разделение полов есть проявление человеческого, уже падшего бытия. В самом деле, и Апостол Павел, воспроизведя библейский отрывок о двоих, оставляющих отца и мать дабы составить едину плоть, добавляет: "Тайна сия велика есть" (Эфес., V, 31-32, то μυστηριον τούτο μεγα êcmv)— он употребляет слово"тайна" ("мистерия"), а не "таинство" ("sacremento"), выражение, которое мы встречаем в этой связи в Вульгате. Апостол намекает на различный онтологический статус мужского и женского, на разные пути для мужчины и для женщины: "Муж... образ и слава Божия сый, жена же слава мужу есть" (I Кор., 11,7); таким образом, мистерия преображения ("искупления") женского начала мужским (подобно Шакти, ведомой Шивой) совершается благодаря тому, что мужу предписано возлюбить жену по образу любви Христа к Церкви, "да освятит ю, очистив банею водяною в глаголе"; за этими словами читаем следующие: "Тако должни суть мужие любити своя жены, яко своя телеса. Любяй бо свою жену себе самого любит" (Эфес., V, 25-37). В то же время этим словам противоречит отрицание Павлом высших возможностей секса как такового, сексуальный опыт сам по себе рассматривается как "соблазн" и "нечистота", а брак лишь как дозволение. Мы читаем: "..добро человеку жене не прикасатися: но блудодеяния ради кийждо свою жену да имать, и каяждо жена своего мужа да имать", — и далее





— "Аще ли не удержаться, да посягают: лучше бо есть женитися, нежели разжигатися" (I Кор., VII, 1-2,9).

Именно это последнее стало основой послеевангельского христианства. Утверждается, что половая жизнь в целом uht[jdyf католикам она разрешается только в социально оформленном браке и только ради деторождения. Брак как установленное таинство, а не простое благословение супружества, — явление в христианстве

позднее (возникает примерно в XII в.), а религиозная церемония бракосочетания для тех, кто не желал более считаться пребывающим в конкубинате, установлена еще позже, на Тридентском соборе (1563).2 Эта запоздалая сакрификация имела все же скорее светские, чем духовные цели. Вследствие того, что повсюду господствовала идея "противоестественности" и греховности секса, допускаемого лишь как способ продолжения рода, брак оставался в уничижительной, по Апостолу Павлу, ситуации меньшего зла, "remedium infirnitatis concupiscentiaT для тех мужчин и женщин, которые подчинены закону плоти и не могут выдержать целибата. Каноническая идея о том, что в браке сообщается "благодать, необходимая для того, чтобы законным образом придать естественной любви нерасторжимый характер, которым она без нее не обладает", оказалась в конце концов юридической надстройкой. Речь не шла о том, чтобы узаконить или благословить какие-либо глубокие, преображающие, сакральные изменения опыта жизни в поле, осуждаемые теологической моралью в принципе, но, напротив, о том, что всякое стремление

1 Идея о том, что существует какая-либо связь между половым обменом и первородным хрехом, никак не основана собственно на текстах: в Книге бытия рассказывается о том, что Адам и Ева были одной плотью, результатом же греха как такового стал их стыд перед своей наготой. Впрочем, католичество, а за ним и протестантство также утверждают, что возникновение полового влечения было не причиной, а следствием первородного гpexa.

2 Это не совсем точно. Таинство брака признано Вселенской Церковью как одно из таинств до отделения Западной Церкви и само по себе не имеет никакого отношения к социально -государственным институтам. Православный обряд брака — венчание — подчеркивает как раз онтологическую, мистическую сторону образа супругов. Иное дело, что историческая действительность и на Востоке наложила на восприятие брака юридико-моралистические черты (Прим.перев.).

предаться любви без чистого намерения продолжения рода выпадает из правил, предписанных "целомудренному союзу". Но мы уже показывали, что эрос и инстинкт продолжения рода вовсе не одно и то же; кроме того, в католическом обществе даже само деторождение оказывалось лишенным той сакральной мощи, которую развивали в древней семье родовые и сословные культы. На практике, христианско-католическая точка зрения привела не к освящению половой жизни, но к ее отторжению и "упрощению"; это и есть реальное следствие указанной "гибридности" — сделать общим для всех людей и для обыденной жизни то отрешение от нее, которое на самом деле есть лишь один из описанных выше способов аскетической трансформации (а не пуританского подавления) половой энергии. Результатом оказалось доминирование социальных аспектов христианских предписаний, ведущее к лицемерию и внешнему обузданию человека, аспектов, лишенных для нашего исследования всякого интереса.1

К смешениям того же рода приводит и правило о целибате католического духовенства: теряется различие между мирским священником и монахом-аскетом; первый все равно не может быть отождествлен со вторым, чего никогда и не было в многочисленных традиционных цивилизациях с их длинными священническими династиями, в которых сама кровь служила естественной поддержкой и средством удержания сверхъестественных даров, передававшихся из поколения в поко-

1 В восточно-православной традиции целью брака, как и монашеской аскезы, считается прежде всего путь человека к обоживанию, "стяжанию Духа Святаго". Преп. Серафим Саровский говорил: "И девство славно, и брак благословен". Собственно деторождение целью брака не является, при, разумеется, безусловном запрещении всех видов детоубийства. Кстати, в Православном мире до сих пор остались "сакрально-мощные" многодетные священнические семьи и даже кланы. Подобная перспектива, лишенная юридизма, но и не поощряющая человеческого своеволия, указывает прежде всего на

промыслительное попечение Бога о каждой человеческой судьбе. Это глубинное экзистенциальное измерение христианства утрачено западной традицией (точнее, анти-традицией). Впрочем, и на Востоке огосударствление и политизация церковной жизни способны привести как к неправославной вседозволенности, так и к неправославному морализму (Прим.перев.).

ление от одного родоначальника. Вообще, к тем, кто, пребывая в традиции, живет по законам мира, не являясь аскетом, применимы высказывания, подобные приводимым ниже словам Ибн Агы: "Люди благоговейные и строгие удаляются от всего, что удаляет их от Бога, если же они видят Его во всякой вещи, они не удаляются ни от чего".1

Внутри христианства мы лишь изредка встречаем иное отношение к проблемам пола — среди гетеродок- сальных и гонимых течений. Это прежде всего Альбигойцы, Бегарды ("нищие") и "Братья Свободного Духа" (XX-XIV вв.); мысль о Божием всемогуществе привела их к выводам, подобным взглядам уже упоминавшихся традиций. Признавалось существование как бы двух религий: одной для простецов, другой — для просветленных, способных достигать видения Бога в самих себе и в любой вещи (quod dicitur quod homo ad tale statum potest pervenire, quod Deus in ipso omnia operatur).2 Для достигших такого состояния идея греха исчезает, аскеза теряет значение, в то время как все проявления телесной жизни являют Славу Божию: эти люди сами себя ощущают проявлениями Бога в человеческом облике. Так, в том, что касается секса, утверждается безгрешность просветленного, свободного в духе человека: полагающие так доходят до утверждений, будто вообще женщины созданы для того, чтобы ими пользовались мужи, пребывающие в этой свободе — sic et mulilurs sunt ut sint ad usum Morum qui sunt in libertate spiritus3 — более того, провозглашается аномия, доходящая до полного отрицания христианской концепции греховности и сущности нечистоты секса, вплоть до полного упразднения каких-либо ограничении; о взглядах некоторых сектантов можно судить, например, по таким утверждениям: quod talis liber redditur impeccabilis... et si natura inclinaret ad actum venereum potest licite ipsum perficere cum sorore vel matre et in quocumque loco sicut

1 См. М.М.Могепо Antologia della mistica arabo-persiana. Bari, 1951.

2 Что говорят, будто бы человек может достичь такого состояния сам, что Господь действует в нем Сам (лат.).

3 Так и женщины существуют для того, чтобы ими пользовались те, кто пребывает в свободе духа (лат.).

altaire.1 В то же время следует осознавать, что могло существовать различие между тайными доктринами "просветленных" и тем, что им недобросовестно приписывали их противники; открытым остается и вопрос о том, всегда ли и обязательно ли доктринальньге принципы осуществлялись на практике.

Из числа необычных отдельных примеров можно выделить историю, рассказанную сэром Джоном Уодроф- фом, о результатах расследования, проведенного в Доминиканском монастыре святой Екатерины в Прато в связи со скандалом, вызванным тайно практиковавшимися там формами мистического эротизма. Вот очень характерные показания молодой женщины — настоятельницы монастыря: "Наш дух свободен, и наши намерения исключали какие-либо порочные действия. Главное и достаточное — восходить в Богопознании, неважно каким путем, ибо цель исключает ipex". Соединиться с Богом, — утверждала ойа, — это соединиться по образу соединения мужчины и женщины. Внутренняя жизнь души и райское состояние в мире заключаются в "транссубстанцировании" союза мужчины и женщины." Достичь "наслаждения Богом" через акт соединения с Ним можно через союз мужчины и женщины, союз с мужчиной, в котором я узнаю Бога". Вывод ее был таков: 'То, что мы ложно зовем нечистотой, и есть подлинная чистота; это то, что Бог повелевает нам делать, и что мы делаем, и без чего мы не обретем Его, и это истина".2 Этот пример является в своем роде достаточным; он не относится к институционно оформленным фактам освящения половой жизни, но имеет отношение к маргинальному свободному мистическому опыту; он принадлежит в конечном счете к иным, не христианским традициям.3 Тем не менее мы ясно видим

1 Каждый такой свободный возвращается безгрешным... и, если природа склоняет его к любовным деяниям, он может совершать их с сестрой или матерью и в каком бы то ни было месте, как это делают и другие (лат.).

2 De Potter. Vic de Scipion de RJcci, SvSque de Pistoia et Prato. Bruxelles, 1895,1, pp. 460,418,420,428.

3 Подобные утверждения относятся к числу весьма приблизительных, как вообще приблизительны будут любые словесные рассуждения на эту тему. Мистический опыт, подобный описанному, может возникать

тут прямые совпадения с идеями ритуализации супружества, чуждыми каких-либо представлений о греховности секса.

Мы уже говорили о коллективных ритуалах славянских хлыстов, практикующих сексуальные соития мужчин и женщин, при которых первые считаются воплощениями Христа, вторые — Богородицы. Но совершенно очевидно, что христианский элемент в них попросту перемешан с пережитками предшествовавших им языческих культов, что и следует принимать во внимание в данном контексте.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.