Часть II. Первый семестр. Глава 1. 15 глава

Глава 10.

Гарри открыл глаза, постепенно приходя в себя после сна. Волосы были влажными, кожа — липкой, лицо горело. Во рту сухо. Он надел очки, медленно поднялся и побрёл в ванную. Колени подгибались. И вообще тело слушалось плохо. Гарри открыл холодную воду и припал к крану губами. Понемногу одурь прошла. Мысли прояснились. И Гарри чуть не захлебнулся, вспомнив, что ему снилось.

Вчера с Драко они, по обыкновению, выпили. Может быть, больше, чем обычно? Да вроде бы нет. Но Гарри вдруг ни с того ни с сего разоткровенничался и рассказал Малфою, как им со Снэйпом пришлось несколько дней провести вдвоём в номере мотеля. Драко очень позабавила эта история, и весь остаток вечера слизеринец сокрушался по поводу того, что из-за болезни Гарри был не в состоянии воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств. "Знаешь, мне было не до смеха! — Мерлин, Поттер, разумеется, что же тут смешного? Это чертовски грустно, — хохотал Малфой. — Вот жалость, а? Какая возможность была... — Да прекрати! — Неужели тебе так ни разу и не захотелось? — Конечно, нет! Ты что, с ума сошёл?!"

И он не кривил душой. Ни капельки. "Да неужели? Мало ли о чём я тогда думал. Просто в тот момент я был не в себе. Гарри Поттер, ты что, хочешь сказать, что сейчас ты в себе? Господи, но ведь это же СНЭЙП! А что ты скажешь о Драко? Или Драко — это уже нормально, а, Поттер? Да... Наверное, да".

Но как бы там ни было, после этого разговора Гарри увидел ТАКОЙ сон, при одном воспоминании о котором у него подкосились ноги.

Тёмный номер в том дрянном мотеле. Снэйп. Его властные сильные объятья. Поцелуи — глубокие, грубые. Ощущение реальности происходящего было таким отчетливым, что Гарри даже запомнил вкус его рта... Решительные, почти болезненные прикосновения. Потом тяжёлое горячее тело придавило его к истерзанной постели. И он изо всех сил закусил губу, чтобы не закричать. И эта боль, когда Снэйп проник в него... И укус, когда... О Боже.

Гриффиндорца пробрала дрожь. Он вцепился в сигаретную пачку. Спички ломались одна за другой, но когда, наконец, удалось прикурить, сигарета погасла после первой же затяжки. "Да что это со мной такое?" Гарри в изнеможении опустился на пол и подтянул колени к подбородку.

"Ужасно. И что же ужасного? Но это же Снэйп! И что? Было очень противно? Нет... О Господи, конечно, это было противно! Врёшь, Поттер. Да нет же! Ну да Бог со всем этим. Это был всего лишь идиотский сон. Отвратительный и мерзкий...".
Но собственное тело вовсе не считало это таким уж отвратительным. Пятно на пижамных штанах говорило об этом лучше всяких слов, и пришлось признаться себе, что он наслаждался новыми ощущениями и незнакомым телом. И даже понимая, что это был сон, Гарри не желал, чтобы он закончился прежде, чем...
"Ну ладно. Да. О Господи Боже. ДА! Но это мне приснилось! ПРИСНИЛОСЬ! И здесь, в реальном мире, ТАКОМУ места нет".

Гарри начал приводить себя в порядок и до последнего оттягивал момент, когда надо будет пойти к Снэйпу за лекарством. Он остановился у стены и заставил себя дышать спокойно.

"В конце концов, этого никто не видел. И никто не знает. Это сон. Сейчас всё уже в полном порядке".

Тем не менее Гарри шёл к Снэйпу как на казнь. Почему-то. "Какая глупость! Что я, в самом деле, как маленький..."

Прежде чем постучать, гриффиндорец какое-то время медлил, стараясь восстановить сбившееся дыхание.

— Да, войдите.

При звуке этого негромкого голоса сердце у Гарри болезненно сжалось, но он всё-таки открыл дверь и очень вежливо проговорил:

— Здравствуйте, профессор.

Отвернувшийся к камину Снэйп вместо приветствия холодно бросил ему:

— Не подходите близко, Поттер.

Гарри застыл в дверях, увидев стоящего посреди кабинета Рема. По пояс обнажённого. На груди оборотня алел длинный, жутковатого вида порез.

— Привет, Гарри, — мягко произнес Рем.

Через мгновение гриффиндорец рассмотрел детали и сообразил, почему нельзя подходить: рана зашивалась длинной стальной иглой без нитки. От иглы исходило слабое розоватое свечение, и у Гарри почему-то потемнело в глазах, словно он смотрел на яркий свет.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Люпин, заметив, что Гарри ухватился за дверной косяк.

— Хо... Хорошо, — выдохнул гриффиндорец. — Боже... Рем!

Иголка продолжала прокалывать светлую кожу, стягивая порез.

— Гарри, со мной всё в порядке.

— Поттер, если бы вы были внимательнее на занятиях, то наверняка знали бы, что оборотни не так восприимчивы к физической боли, как мы с вами, — холодно проговорил Снэйп, протягивая Гарри кубок с лекарством.

Гриффиндорец машинально взял его, поднёс к губам, но так и не отпил. К нему наконец-то вернулся дар речи, и Гарри взволнованно спросил:

— Рем, что с тобой случилось?

— Пустяки. Ничего особенного.

Снэйп перехватил иголку во время очередного стежка и вытащил её из груди Люпина.

— Подбери волосы, — бросил он оборотню.

Рем послушно собрал длинные пряди в хвост, и Снэйп воткнул иглу ему в шею. Наверное, там тоже была рана, Гарри со своего места не видел. И всё же он не мог не заметить, как поморщился Люпин, когда игла продолжила свою жутковатую деятельность.

— Поттер, вы выпили лекарство? — Снэйп резко обернулся к нему, и гриффиндорец чуть не выронил кубок.

— Нет.

— И чего вы ждёте, позвольте спросить?

Вместо ответа Гарри начал торопливо глотать густую горько-сладкую гадость.

— Что ты ему даёшь? — спросил Рем.

— Медленно действующий яд, — отозвался Снэйп.

Очень в духе мастера зелий. Вероятно, это была шутка. Гарри поставил кубок на стол и посмотрел на Люпина. От раны на груди оборотня почти не осталось следа. Раньше Гарри ни разу не видел его без рубашки и сейчас обнаружил на бледной коже Рема множество белых шрамов.

Люпин не замечал, что Гарри разглядывает его — он встревоженно смотрел на Снэйпа.

— Гарри выглядит совсем больным.

— О да, зато ты выглядишь просто замечательно, — Снэйп шагнул к нему и выдернул иглу. — Больше никакого леса. Будешь пить своё зелье и спать, пока луна не пойдёт на убыль. Так всем будет гораздо спокойнее.

— Но это вышло случайно, — возразил Рем, потирая шею.

— Когда речь идёт о безопасности, никаких случайностей быть не должно, — резко перебил Снэйп. — А если бы они случайно отрубили тебе голову?...

— Северус, ну что ты такое говоришь! Они не собирались меня убивать. Просто они увидели, как я...

— Мне плевать, что они там увидели, — прошипел Снэйп, кидая ему рубашку. — Никакого леса больше, Люпин. Я понятно выражаюсь?

— Да, профессор, — смиренно ответил оборотень и бросил на Гарри смеющийся взгляд.

— Очень жаль, что к гриффиндорскому чувству юмора прилагается столь малое количество мозгов, — отозвался Снэйп и обернулся к Гарри. — Теперь вы, Поттер. Давно собираюсь спросить. Вы нормально спите?

У гриффиндорца похолодели ладони.

— Вы слышали мой вопрос? — Снэйп навис над ним, и Гарри чуть слышно пробормотал:

— Да.
Профессор помолчал немного и произнёс очень тихо:

— Да — вы нормально спите, или да — вы слышали мой вопрос?

— Я очень хорошо сплю.

— Замечательно. Вас что-нибудь беспокоит? — Снэйп взял его за плечо и подтянул к себе.

— Ничего, — с трудом выдавил несчастный гриффиндорец, почувствовав, как холодные пальцы профессора прижимаются к его шее, проверяя пульс.

— Снимите очки, — негромко приказал Снэйп и склонился над ним. Гарри немедленно перестал дышать. — Зрачки опять сужены... Вас беспокоят головные боли, головокружение, плохие сны?...

При словах "плохие сны" Гарри вздрогнул всем телом и отчаянно замотал головой.

— Нет. Я прекрасно себя чувствую, сэр. Правда. Можно мне идти?

— Нельзя. Расстегните рубашку.

Гарри беспомощно оглянулся на Люпина. Тот внимательно наблюдал за ними, и определить, о чём он думает в эту секунду, было невозможно.

— Поттер, да что с вами сегодня? — не выдержал Снэйп.

— Простите, — чуть слышно отозвался Гарри, отводя глаза.

"Не думай об этом при нём, не думай! Это был просто глупый сон, и если он узнает, что тебе приснилось..."

Холодная ладонь легла ему на грудь, и Гарри почувствовал, как тело охватывает непонятная дрожь. Он испуганно сжал пальцы, но Снэйп тут же проговорил:

— Руки свободно, Поттер.

Гарри подчинился с большой неохотой и начал считать про себя, стараясь не думать о том, что привиделось ему сегодня во сне. Неладное он почувствовал ещё в ту секунду, когда пальцы профессора случайно задели сосок. Странная дрожь начала перерастать в возбуждение, это ощущение нельзя было спутать ни с каким другим. Гарри сбился со счёта и закусил губу. Ладонь Снэйпа задержалась у него на груди слева — там, где до сих пор розовел свежий шрам, потом переместилась к солнечному сплетению. И спустилась ниже. На живот. Гарри в отчаянии кусал губы, а Снэйп почему-то не торопился убирать руку.

"Да что это такое? Что со мной? Он же делает это каждый день, и ничего подобного ни разу не было. Пусть это уже закончится, ну пожалуйста! Господи..."

Гриффиндорец поймал взгляд Люпина и понял, что оборотню никакие дополнительные объяснения уже не требуются. Из Гарриной груди вырвался не то вздох, не то всхлип. Профессор отошёл от него, и некоторое время в кабинете царило тягостное молчание. Гарри боялся поднять глаза.

— Ваше перевозбуждение, Поттер, очень мешает лечению. Если в ближайшие несколько дней ничего не изменится, я назначу вам притупляющее зелье, — бесцветным голосом произнёс Снэйп. — Рем, проводи его на завтрак и проследи, чтобы он поел.

— Конечно, — кивнул Люпин и спокойно обратился к Гарри. — Идём?

Гриффиндорец послушно последовал за оборотнем, но когда они подошли к лестнице, ведущей из подземелий в верхние покои замка, Гарри вцепился в руку Люпина.

— Рем. Я не могу. Давай не пойдём туда. Пожалуйста.

Оборотень внимательно посмотрел на него.

— Хочешь позавтракать со мной?

Гарри кивнул. Он не знал, как реагировать на то, что Рем не стал ничего спрашивать. Наверное, стоило попытаться как-нибудь объяснить своё дурацкое поведение... Нельзя было молчать. Но Гарри почему-то молчал. Вероятно, оттого, что Люпин всё видел, и вряд ли ему были нужны неубедительные Гаррины оправдания.

После того, как Рем сотворил завтрак, гриффиндорцу было разрешено войти в комнату.

— Извини, здесь немного не прибрано. Я только что вернулся. И пришлось сразу идти к Северусу...

— Что с тобой случилось?

— Да ничего особенного, — Рем придвинул ему блюдо с бутербродами. — Угощайся.

— Спасибо, — вяло откликнулся Гарри. — Я не голоден.

— И тем не менее, — ответил Люпин.

Несмотря на то, что Рем всегда говорил тихо и даже ласково, не подчиниться этому негромкому голосу было практически так же невозможно, как и угрожающему шипению Снэйпа. Гриффиндорец покорно взял бутерброд.

— Со мной случилась очень забавная история.

Гарри непонимающе уставился на оборотня.

— Что ты называешь забавным?

Рем налил ему чаю.

— Не каждый день приходится пугать лесных эльфов.

Гарри машинально откусил от бутерброда.

— Да что с тобой произошло?

— Понимаешь, эльфы не очень любят людей. А я на их глазах превратился в человека... — Рем улыбнулся. — Но как видишь, ничего серьёзного. Всё обошлось. К тому же я очень быстро исцеляюсь.

Гарри уткнулся носом в чашку.

— Рем.

— Да?

— Как ты живёшь с этим теперь? Когда все знают, что ты... Ну...

— Оборотень? — договорил Люпин спокойно. — Знаешь, Гарри, с людьми случаются и гораздо более страшные вещи, чем это. И то, что произошло с тобой... Это тоже ещё не конец света. Поверь мне.

Гарри решился поднять на него глаза.

— Сегодня... Когда Снэйп...

— Ты так хочешь об этом рассказать? — мягко спросил Рем.

— Нет... Но это... Я не понимаю, что со мной было. Ведь на самом деле я вовсе не...

— О, я думаю, что с тобой всё в полном порядке, Гарри.

— Но я не хочу пить притупляющее зелье!

Рем постарался сохранить серьёзное выражение лица.

— Я уверен, что до этого не дойдёт. Но в любом случае, Снэйп хочет как лучше.

— Конечно, он хочет как лучше, ага! Кого тогда ему терзать, если со мной что-нибудь случится?

Тут Рем все-таки не смог сдержать улыбки.

— Ох, какой же ты ещё ребёнок.

— Ну да... Сейчас легко говорить, что я ребёнок. В прошлом году об этом никто не думал, — хмуро бросил Гарри. И плевать, что это прозвучало грубо. В конце концов, он имеет право на подобный тон.

Люпин задумчиво мешал ложечкой свой чай.

— Я должен рассказать тебе одну вещь. Знаю, что кое-кто этого не одобрит, но я хочу, чтобы ты всё понял, и никого не винил в том, что с тобой случилось.

Гарри отставил чашку и обратился в слух.

— Твоей маме было предсказано, что ребёнок, который у неё родится, уничтожит Тёмного Лорда. Волдеморту стало известно об этом задолго до твоего рождения. Конечно, он не верил, что его погубит мальчишка. Да и никто не мог в это поверить. И никто не понимал, почему ты не погиб, когда он убил твоих родителей. Но даже очень сильные маги не способны изменить свою судьбу. Ты знаешь, что наши учёные до сих пор пытаются найти правдоподобное объяснение случившемуся. Но всё дело в том, что предсказания не поддаются никаким законам логики. Их ничем нельзя объяснить. Они просто есть. И такими их надо принимать.

Гарри потрясённо посмотрел на Люпина.

— То есть ты хочешь сказать, что исход битвы был известен заранее?

— Ну, в той или иной степени... — неопределённо ответил Рем и посмотрел на часы. — Ты не опоздаешь? Уже без четверти.

— Рем, подожди — расскажи, как…

— О, я мало чем могу быть полезен. Я почти ничего не знаю, — с виноватым видом улыбнулся Люпин. — Но, насколько мне известно, у Северуса всегда были хорошие оценки по прорицанию...

— Издеваешься? — тихо спросил Гарри.

Рем покачал головой.

— И в мыслях не имею. Ты опоздаешь.

— У нас первый урок в теплицах. Успею.

— И всё же.

Они подошли к стене, и Рем открыл портал.

— Я очень рад, что ты вернулся, — прошептал гриффиндорец.

— Знаешь, я тоже, — с улыбкой ответил оборотень. — Ну, удачного дня. Увидимся.

— Увидимся.

Гарри осторожно коснулся его руки и вышел в коридор.

~*~

С запотевшей крыши теплицы время от времени срывались тяжёлые капли. Студенты готовили к зиме теплолюбивые магические растения. У профессора Спраут работы всегда хватало, особенно перед наступлением зимы. Гарри достались саженцы огненного дерева. Несмотря на то, что взрослые деревья оставались горячими и в самые лютые морозы, молодые побеги погибали даже в теплицах, поэтому их надо было хорошенько закутать в мешковину и посыпать стружками.

Профессор Спраут была очень удивлена, когда в дверях оранжереи появились семиклассники Слизерина. Панси Паркинсон протянула учительнице записку. Наверное, в расписании произошли какие-то изменения. Гарри, копавшийся неподалёку между ровными рядами тоненьких прутиков, услышал, как профессор Спраут пробормотала:

— Заболела? Что же с ней? Совсем молоденькая девочка. Ну что ж...

Учительница тут же нашла слизеринцам работу. Гарри в помощницы достались Миллисент и Панси. Обе девушки покосились на него с опаской, но ничего не сказали и молча занялись саженцами.

Малфой вместе с Гойлом и двумя ребятами из Хаффлпаффа обрезали сухие ветки с многолетнего мухолова, рассаженного вдоль стеклянных стен. Пока Драко возился с кустарником за спиной у Гарри, гриффиндорец не единожды пытался поймать взгляд блондина, но тот как назло ни разу не поднял глаз от работы.

В общем-то, Гарри и не ожидал, что Малфой удостоит его вниманием в присутствии трёх классов. Но ему казалось, что пора бы уже перейти на легальное положение. Нет, конечно, не посвящать каждого встречного в подробности их интимной жизни. Но хотя бы прекратить делать вид, будто они общаются только на зельях, да и то потому лишь, что Снэйп заставил их работать в паре. И кому какое дело, в конце концов... Гарри ни перед кем не собирался оправдываться и объясняться. Но Драко, кажется, не особенно стремился объявить об окончании их многолетней вражды.

Гарри засыпал саженцы стружками и размышлял о словах Рема. Про предсказания. Про свою судьбу и судьбу Волдеморта. Какая путаница. А кому-то, кто всё это придумал, наверное, было забавно смотреть, как такого сильного мага отправил на тот свет обычный мальчишка, не подозревающий даже о своём великом предназначении.

"Но кому из нас было легче? Мне или ему? Волдеморт всё знал. Я же не знал ничего. Но ведь должен был знать ещё кто-то... Ведь Рему кто-то рассказал! Надо будет спросить у него. Хотя было не очень похоже, что Люпин собирался посвящать меня в это".

Старшеклассники управились довольно быстро, и профессор Спраут отпустила их на несколько минут раньше, чтобы они успели привести себя в порядок.

Малфой так и не заговорил с Гарри при всех, но как только они спустились в подземелье, Драко немедленно подступил к нему:

— Как это Снэйп разрешил тебе не завтракать?

— С чего бы это он мне разрешил...

— Но тебя не было в зале.

Они остановились перед Гарриной комнатой. Гриффиндорец пожал плечами.

— Я завтракал с Ремом.

Драко посмотрел на него и улыбнулся уголком рта.

— Так он уже вернулся? Что-то быстро.

— Почему быстро? Как обычно. Луна ведь убывает, — Гарри протянул руку и вытащил из растрепавшихся волос слизеринца засохший листок.

— Понятно, — Драко стоял перед ним, сунув руки в карманы. Кажется, он не собирался продолжать разговор, но в то же время и не уходил.

Гарри подождал немного, но Малфой по-прежнему хранил ледяное молчание.

— Драко, что-то случилось?

— Ничего.

— Но я же вижу.

— Неужели? — холодно спросил Малфой. — А я думал, что когда возвращается этот зверь, ты кроме него уже никого не замечаешь.

Гарри обалдело уставился на слизеринца.

— Чего-чего?

— С ним тебе приятнее быть, чем со мной, ведь правда, Поттер?

Гриффиндорец не поверил собственным ушам.

— Что ты говоришь?!

— А что такое? Я ошибаюсь? Тогда почему ты со мной сегодня даже не поздоровался?

Гарри показалось, что это уже чересчур.

— Знаешь... Ты тоже, между прочим... Ждёшь, что я подойду первым? А сам почему этого не сделаешь? И что с тобой вообще? Чего ты от меня хочешь?

— Ничего, Поттер, — спокойно ответил Малфой. — Я не обижаюсь. Ты прав. Так гораздо спокойнее.

Он неторопливо развернулся и пошёл по пустому коридору.

Гарри посмотрел ему вслед. И вдруг всё понял. О чёрт. ЧЁРТ!

— Драко! Постой! Ну постой же!

~*~

...Колокол, извещающий о конце урока, заставил их оторваться друг от друга. Они едва успели заскочить в Гаррину комнату, прежде чем на них наткнулись ученики, выходящие из класса зельеделия.

— Поттер... Нам надо умыться...

— Мне, наверное, уже не надо. Ты с меня всю пыль слизал.

— Не так уж много её было.

— Да... Но в самом деле, наверное, надо... Драко... Мы опоздаем...

— Нет, если ты...

— Драко... Перемена сейчас кончится.

— Неужели? Какой кошмар, — с притворным ужасом прошептал Малфой ему в бедро.

Через мгновение Гарри было уже безразлично, сколько минут осталось до начала урока. Драко довольно быстро довёл до конца начатое дело, и, как ни странно, Гарри не опоздал. Он даже успел привести себя в порядок и переступил порог кабинета по защите от сил зла за миг до того, как зазвонил колокол. И очень вовремя, потому что едва он успел сесть, как в аудиторию вошёл Снэйп.

Гриффиндорцы сразу почувствовали неладное. Миссис Маршалл обычно появлялась в кабинете за пять-десять минут до колокола.

— Миссис Маршалл заболела, — мрачно произнёс профессор в ответ на затравленные взгляды.

"Так вот почему слизеринцев отправили в теплицы... А Снэйпа, значит, прислали на замену к нам. Ох, лучше бы я ещё урок повозился в земле..."

Однажды — очень давно и, к счастью, всего один раз — Снэйп замещал у них защиту от сил зла. Хорошо, что Рем так кстати вернулся и отменил бесчеловечно огромное сочинение, которое им задал тогда мастер зелий.

Все напряжённо следили за преподавателем, ожидая приговора, а Гарри мысленно благодарил всех известных богов за то, что они не дали ему опоздать на этот урок. А ведь он очень даже мог бы... Интересно, Драко не опоздал?

— ...насколько мне известно, миссис Маршалл читает вам лекции по своим собственным материалам, поэтому новую тему мы сегодня начинать не будем, — Снэйп обвёл притихший класс тяжёлым взглядом, — а ваши домашние задания она проверит сама, когда поправится.

"Что же мы будем сейчас делать?" — обеспокоенно подумал Гарри. Он наткнулся на взгляд Снэйпа и почувствовал, как к лицу приливает кровь.

— ...поэтому мы проведём проверочную работу по зельям. По всему пройденному материалу этого семестра.

Класс в полном онемении уставился на Снэйпа. Ужас, повисший в воздухе, можно было потрогать руками. ВОТ ЭТО ДА... Гарри попытался вспомнить хоть что-нибудь из того, что они прошли за эти три месяца. Получилось не очень. Да Снэйп с ума сошёл!!! Это же безумие! Неужели он не понимает... Нет, он очень даже хорошо понимает. Даже слишком. Наверняка слизеринцы потом животы от смеха надорвут, когда узнают об этом...

— Тридцать вопросов. Не так уж много, — Снэйп положил перед Лавандой пачку карточек с заданием. — Раздайте классу, мисс Браун.

Лаванда с видом жертвы, ведомой на заклание, прошла между рядами, положив перед каждым картонку с вопросами.

— Двадцать минут, — сказал Снэйп, когда она села на своё место. — Время пошло.
Класс схватился за перья, а профессор принялся прохаживаться между рядами.
"Я хоть на один вопрос смогу правильно ответить? — Гарри заглянул в карточку. — Веритасерум?! Разве мы его готовили? Нет... Мы писали конспект... Но я не помню, что туда входит. Ладно, пойдём от обратного. Что туда НЕ входит. Это можно попытаться вспомнить... Только хватит ли мне времени возиться так с каждым вопросом?"

И в эту секунду над ним навис Снэйп. Гарри почувствовал его дыхание на своей щеке. И с трудом подавил в себе желание обхватить учителя за шею и прижаться к нему. "Вот было бы дело... О чём я думаю?!!! Тест! Гарри, ТЕСТ! Сосредоточься. Немедленно!" Снэйп, словно почувствовав Гаррино состояние, чуть придвинулся и наклонился ниже.

— Так, Поттер. Осталось пятнадцать минут. И каковы успехи? Два вопроса. ДВА за пять минут. И на оба вы ответили неправильно. Впечатляет. Весьма.

Снэйп едва ощутимо коснулся его руки — кажется, задел полой мантии — и Гарри выронил перо из трясущихся пальцев.

— Поттер, вам не хорошо? — сладким голосом осведомился преподаватель, кладя руку ему на плечо.

— Нет, сэр... Я в порядке.

Гарри вздрогнул всем телом, когда холодные пальцы Снэйпа скользнули по его шее. "Пусть он отойдёт, пожалуйста... О Боже, пусть-он-отойдёт!"

— Вам нужно больше времени проводить на свежем воздухе, Поттер, — с дьявольским пониманием произнёс Снэйп, выпрямляясь. — Пожалуй, стоит поговорить с директором. Кажется, вам надо разрешить пользоваться метлой. Боюсь, что всего остального вам недостаточно.

Гарри поднял голову от своего листка и посмотрел Снэйпу в глаза. Лицо учителя не выражало ни-че-го. В то время как Гаррино тело начало вытворять какие-то совершенно невообразимые фокусы. "Господи, пусть он уйдёт, пожалуйста, пусть он уйдёт, или я не знаю, что случится. Боже, ну пожалуйста... Я ведь не такой плохой. Ну за что ты так со мной?"

— Вы уверены, что с вами всё в порядке?

Гарри смог только кивнуть.

— Ну что ж...

Рука учителя скользнула по его спине, и Снэйп отошёл от стола.

Как закончилось занятие, Гарри помнил смутно. Кажется, Снэйп разрешил им заниматься своими делами при условии, что класс будет вести себя тихо. Разумеется, совсем тихо не получилось (Парватти попросила у Гермионы промокашку, а Дин уронил на пол учебник), и к концу урока Гриффиндор лишился двадцати баллов. Конечно же, не без Гарриного участия.

Гарри попытался заняться сочинением по истории, но в итоге просто просидел над чистым свитком, не написав ни слова. Он даже головы ни разу не поднял, но зато замечания получал каждые пять минут. Помимо снятых баллов, замечания сопровождались каким-нибудь язвительным комментарием в Гаррин адрес, так что когда прозвонил колокол, Гарри чувствовал себя абсолютно выжатым, почти мёртвым — словно он не просидел целый час на удобном стуле, а провёл три часа на квиддичном поле. В голове билась единственная мысль: "Напьюсь! И гори всё ясным пламенем..." Желание выпить стало ещё сильнее, когда Снэйп, проходя мимо, случайно задел его полой своей мантии. Гарри вдохнул знакомый горьковатый запах его одеколона и почувствовал, как пол уплывает из-под ног.

— Гарри, ты чего? — испуганно спросил Дин, заметив, что у победителя Волдеморта побелели губы.

— Всё нормально. Мне и в самом деле надо больше гулять, — с трудом проговорил Гарри.

~*~

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: