Основные этапы внешней политики современной России.

Первый этап внешней политики современной России начался с прекращения холодной войны в конце 1980-х гг., роспуска Организации Варшавского договора и распада Советского Союза. Затем в течение нескольких лет – на протяжении большей части 1990-х гг. – имела место эйфория. На Западе она выражалась в уверенности, что «демократическая Россия нам теперь не враг» и никаких причин для конфронтации и противоречий не осталось. Полагали, что Россия будет впредь всегда выступать единым фронтом с Западом, где по понятным причинам ключевую роль играли США как ведущая страна западного мира.

На российской стороне тоже существовала эйфория. Была в чем-то наивная вера в то, что если Россия идет по демократическому пути, то Запад позаботится о ее интересах, будет помогать нам, учитывая те или иные особенности экономического и геополитического положения России. Отсюда следовало мнение о том, что формулирование собственных национальных интересов не обязательно.

Такие мнения со стороны России хоть и были, конечно, связаны с либеральными настроениями тогдашних лидеров государства Б.Ельцина и А.Козырева, отчасти напрямую зависели и от привязки российских экономических реформ к кредитам и огромной финансовой помощи Запада в 1990-х гг. В результате во всех крупных международных вопросах, включая переговоры по разоружению, Россия шла в фарватере американской внешней политики.

В конце прошлого века наступил второй этап внешней политики России. Возвращение к реальности началось с первого расширения НАТО на Восток, который совпал с агрессией этого альянса против Югославии (1999 г.). Это был сильный шок для России.

Еще один аспект поворотного момента того времени – на авансцену мировой политики вышел Китай. В конце 1990-х гг. – примерно через двадцать лет после начала реформ Дэн Сяопина – все обратили внимание на КНР. Увидев мощный экономический рост Китая, заметив китайские мероприятия в области модернизации военного потенциала, в мире стали относиться к Китаю как к серьезному (может быть, одному из самых серьезных) фактору международных отношений нового времени.

Наконец, еще одним глобальным фактором, определившим начало нового этапа во внешней политике России, стали изменения в международном поведении США на рубеже 1990-х – 2000-х гг., когда они решили, что им «никто не нужен». Америка уверилась в своей силе настолько, что у нее возник соблазн перестать считаться с Россией, потому что она очень слаба, с Китаем – так как он еще не силен как конкурент, с Европейским Союзом и Японией – потому что им все равно «никуда не деться». Возникло мнение о том, что Соединенным Штатам не обязательно действовать через международные организации, уважать нормы международного права, продолжать процесс ограничения и сокращения ядерных и обычных вооружений. С тех пор США пробуют «идти своим путем», а весь окружающий мир, по их мнению, должен с этим мириться.

Начало второго периода внешней политики России практически связано с избранием В.Путина Президентом РФ в 2000 г. Его политика может быть определена как великодержавный прагматизм, в котором можно выделить две важнейшие составляющие. Во-первых, диверсификация внешнеполитической ориентации России, т.е. поддержка политических, экономических, военно-коммерческих и проч. отношений с большинством ведущих центров силы в современном мире, включая США, ЕС, Китай, Индию, страны Латинской Америки, Ближний Восток. Во-вторых, уход от политики недопущения гегемонии США в мире, свойственной периоду конца 1990-х гг., когда министром иностранных дел был Е.Примаков. Соглашаясь с Примаковым в важности сохранения Россией статуса великой державы, Путин подверг сомнению жизнеспособность идеи сдерживания угроз со стороны Запада. Вместо этого он попытался наладить сотрудничество со странами Европы и США. В отношении последних шанс дал теракт 11 сентября 2001 г. против Америки, на который президент России отреагировал одним из первых, объявив нашу страну союзником американцев в борьбе с международным терроризмом. Путин утверждал, что по своей идентичности Россия была и остается страной европейской, а не азиатской. Несмотря на многочисленные трудности на этом пути, особенно на протяжении второго срока своего президентства (2004-2008 гг.), Путин продолжал позиционировать Россию как страну европейскую.

Знаковым началом третьего этапа во внешней политике России стало выступление Президента Путина на Конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2007 г. Он получил неофициальное название «наступательного периода». Вот некоторые его черты:

1) резкая критика внешней – силовой - политики США, ввергающей мир в следующий один за другим конфликты. Речь идет прежде всего о войне в Ираке (началась в 2003 г.) и потенциальной угрозе войны против Ирана. Россия критикует игнорирование Соединенными Штатами Организации Объединенных Наций в вопросах военной безопасности в мире, а также инициирование ими развертывания системы ПРО в Европе;

2) на европейском направлении Россия, прежде всего, резко выступила против замораживания Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) подавляющим большинством его участников. В декабре 2007 г. Россия наложила мораторий на свое участие в ДОВСЕ. Кроме того, Россия четко обозначила свою политику энергетической безопасности в Европе: она против допуска западного капитала к российским трубопроводам и источникам энергоносителей, но стремиться к долгосрочным контрактам с западными потребителями российских углеводородов, которые в настоящее время отсутствуют. Россия также пригрозила прекратить платить взносы в ОБСЕ, поскольку эта организация стимулирует «демократизацию» в СНГ, направленную фактически против России;

3) в рамках СНГ Россия изменила структуру цен на энергоносители в сторону рыночных показателей по сравнению с прежними льготными не только в отношении Украины и Грузии, но в отношении дружественных ей Белоруссии и Армении. Кроме того на уровне научного сообщества России были даны оценки так называемым «цветным революциям» в Грузии и Украине (2003-2005 гг.) как имеющим антироссийскую направленность;

4) на Ближнем Востоке Россия выступила в официальные отношения с организацией ХАМАС, представляющей власть в палестинской автономии и при этом рассматривающейся западным сообществом как террористическая организация. В Центральной Азии Россия поддерживает отношения с Ираном в области ядерных технологий, используемых в мирных целях.

Давая общую оценку наступательной политике России, следует отметить мнение многих ученых и политиков, которые полагают, что нет смысла говорить о радикальной смене приоритетов России. «Россия не претендует на статус сверхдержавы, в том числе энергетической, - пишет министр иностранных дел России С.Лавров. – Нас вполне устраивает то, что есть: положение одного из ведущих государств мира»[181]. Сопоставив по объему и содержанию разделы выступлений, речей и обзоров об отношениях России и США, с одной стороны, и, скажем, с Китаем - с другой, трудно не увидеть: Запад остается главной темой размышлений российских лидеров. Вместе с тем Россия стала без стеснения говорить при необходимости о своем несогласии с западными партнерами. Пафос несогласия отражает желание Москвы добиться уважения ее возросшей роли в рамках партнерского вектора отношений с Западом. Выстраивать альтернативный, антизападный вектор мировой политики Россия, похоже, не собирается[182]. Во всяком случае, так было при президентстве В.Путина и в начале президентства Д.Медведева.

Что подтолкнуло Россию к наступательной политике? Во-первых – объективно - с начала 2000-х гг. Россия значительно окрепла экономически в связи с ростом мировых цен на углеводороды, поскольку является одним из ведущих экспортеров этого сырья.

Во-вторых – субъективно - был исчерпан тот запас доверия, который Россия имела к Западу с начала 1990-х гг. Ни для Горбачева, ни для Ельцина , ни для Путина открытость по отношению к Западу не была следствием ощущения слабости своей страны. Все три российские лидера видели некую срединную точку в отношениях, путь к которой должны пройти обе стороны. Сначала СССР, а затем Россия уверенно пошли по своему отрезку, несмотря на то что во многих чувствительных точках собственное движение должно было быть обусловлено встречными шагами другой стороны, а не только обещаниями этих шагов. К началу XXI в. Россия свой путь к точке предполагаемой «встрече на Эльбе» прошла. Дальнейшее одностороннее движение означало бы примерно следующее: внешний контроль над российскими ресурсами, построение системы европейской и глобальной безопасности по модели НАТО без России, дальнейшая утрата влияния в зоне стратегических интересов («ближнее зарубежье»). У этой черты путинское руководство России остановилось не потому, что оно агрессивнее или более антизападно настроено по сравнению с предшественниками, а потому, что именно на период второго срока президентства Путина объективно пришелся последний отрезок этого пути. Идти дальше было просто некуда – только за рамки национального суверенитета[183].

В российском экспертном сообществе идет дискуссия об оценке наступательной внешней политики России[184]. Конечно, никто не возражает против наращивания Россией своего влияния в мире, жесткого продвижения своих фундаментальных интересов. Суть дискуссии в том, как трактовать эти фундаментальные интересы.

Главный тезис Т.Бордачева и Ф.Лукьянова состоит в том, что на смену старому мировому порядку пришел не новый миропорядок, а хаос. В частности, теряет свой авторитет ООН, разваливается договорно-правовая система ограничения вооружений и разоружения. В этих условиях Россия правильно делает, что с середины текущего десятилетия больше не остерегается идти вразрез с международными структурами, нормами и договорами. Это выражается в суровой критике ОБСЕ, несговорчивости в МВФ, падении интереса к ВТО и новому соглашению с Европейским союзом, решимости наложить вето в Совете Безопаснсти ООН по вопросу о независимости Косово, приостановке членства в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и вероятном выходе из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Этот курс названные ученые предлагают продолжать и впредь.

Возражая им, А.Арбатов признает, что такая «суровая» позиция - предельно приземленная, отрицающая всякий идеализм и крайне прагматичная – не может не импонировать большинству в нынешней российской политической элите и общественном мнении. Особенно притягательно она выглядит на фоне воспоминаний о «благоглупостях» СССР конца 1980-х и политических метаниях и унижениях России 1990-х гг. И все же существует иная трактовка фундаментальных интересов нашей страны, которая предполагает предвидение последствий собственных действий на несколько ходов вперед, утверждение важных международных принципов, которые в конечном итоге лучше и надежнее обеспечат национальные интересы.

Например, какую выгоду получила бы Москва от выхода из Договора по РСМД? Развернуть несколько дивизионов ракет «Искандер» повышенной дальности? Но при этом США будут иметь мощный аргумент в пользу дальнейшего расширения инфраструктуры ПРО в Европе, получат легальную возможность вернуть ракеты «Першинг-2» либо более современные системы с коротким подлетным временем на континент, причем не в ФРГ, а в страны Балтии.

Формальное признание Россией независимости Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья ничего не изменит в их материальном положении сверх начатого Москвой расширения экономических и гуманитарных контактов. Но это сыграет на руку сторонникам расширения НАТО на Украину, Грузию, Молдавию, а затем подтолкнет их к военному решению вопросов отделившихся территорий. Тем более что кроме России (и, возможно, Армении) ни одно из государств – участников СНГ не присоединится к такому признанию. От него отмежуются Китай, Индия, многие другие партнеры России на мировой арене, которые сейчас осуждают позицию ряда стран НАТО в отношении Косово. В дальнейшем вооруженный сепаратизм может вновь поднять голову в самой России и получить прямую поддержку извне, особенно с нарастанием демографических проблем.

Москва вполне обоснованно взяла направление на изменение «правил игры» в отношениях с Западом, сложившихся в 1990-х годах, пишет Арбатов. Парадигма отношений того периода, когда Москва вольно или невольно шла в фарватере американского курса, когда с ее интересами не считались и ее мнением пренебрегали, абсолютно неприемлема сегодня. Ныне Россия стала значительно сильнее в экономическом и политическом отношении, а позиции США, Евросоюза, Японии ощутимо ослабли, причем в основном по их собственной вине. Именно в этой связи тезис о продолжении «разбрасывания камней» вызывает серьезные возражения. Дело в том, что сказать «нет» совершенно недостаточно. Необходимо сформулировать конструктивную и конкретную альтернативу по главным вопросам.

Для этого следует учитывать, что многополярная международная система, по сравнению с однополярной или биполярной, по своей природе переменчива и динамична. В ней в самом выигрышном положении оказывается та держава либо коалиция, которая построит наиболее оптимальные отношения с другими «центрами силы». Это дает большие преимущества для влияния на международную политику в своих интересах.

Выстраивание конструктивных взаимосвязей с другими государствами и союзами предполагает достижение договоренностей по важнейшим вопросам, повышение эффективности прежних многосторонних институтов и создание новых структур. Великая держава должна не разрушать, а активно формировать новую систему международных отношений, пока эту систему не создали другие без должного учета ее интересов. Нельзя поддаваться соблазну «доломать» ослабленные международные институты и договоры, следуя плохому примеру США. Ведь как раз такая политика привела Соединенные Штаты к провалу, подорвала их лидерство в мире, несмотря на огромное американское превосходство по экономическому и военному потенциалам, на подавляющее влияние США в международных союзах и организациях.

Внешнеполитические ресурсы России[185].

Под внешнеполитическими ресурсами понимается совокупность факторов силы государства, которые могут быть использованы для проведения целенаправленных действий и достижения желаемых результатов на международной сцене. Внешнеполитические ресурсы могут быть как материальные, так и нематериальные.

Географические ресурсы. Территория СССР составляла 1/6 часть суши Земли, территория России составляет 1/8 часть, но по-прежнему Россия самая большая страна в мире. Страна оказалась «отодвинутой» от Западной и Центральной Европы, Ближнего и Среднего Востока, Южной Азии, потеряла непосредственный выход на границы многих государств и к морским портам.

Геополитическое окружение России никогда не отличалось спокойствием и миролюбием. Ни одно государство мира не имело столько соседей, к тому же часто враждебно настроенных. Сейчас Россия окружена бывшими советскими республиками, но положение ее не стало более оптимистичным. Впервые в истории Россия столкнулась с проблемой эксклавной территории (Калининградская область).

Осложнилась ситуация с движением товаропотоков между нашей страной и ее основными торговыми партнерами: транспортные потоки на Юг – через независимые государства Центральной Азии и Закавказья, на Запад – через Белоруссию, Украину и Прибалтийские государства, где остались крупнейшие порты, в том числе незамерзающие порты на Балтике.

Демографические ресурсы. Упрощенно говоря, демографические ресурсы – это рабочие руки и солдаты страны.

Население СССР к моменту его распада составляло 289 млн. чел., из них 150 млн. проживало в РСФСР. В 1990-е гг. Россия пережила ситуацию, которую демографы называют «черный крест»: увеличение смертности при сокращении рождаемости. В последние годы ситуация начала выравниваться. По данным на 2005 г. в России проживает 145,6 млн. чел. Россия оказалась на седьмом месте в мире по численности населения, отставая от Китая (1311,4 млн.), Индии (1094,8 млн.), США (295,0 млн.), Индонезии (219,0 млн.), Бразилии (186,4 млн.), Пакистана (154,3 млн.)[186].

Падение численности было бы еще заметнее, если бы не массовая миграция в Россию. По количеству въехавших мы на втором месте в мире, уступая США и обогнав Германию. Въезжают в основном из бывших советских республик русские и русскоязычные. Уезжают из России примерно в два раза меньше, чем въезжают. На территории России проживает также около 4 млн. нелегальных мигрантов из бывших советских республик и до 400 тыс. китайцев. Особо опасно демографическая проблема стоит на Дальнем Востоке, где 7 млн. россиян проживает по соседству с многонаселенными районами Китая.

Россия очень сильно отличается от СССР по этноконфессиональному составу населения. В Российской империи и в СССР русские составляли меньшинство, в современной России, согласно переписи 2002 г., их более 80%. Это говорит о трансформации России впервые в ее истории в нацию-государство. Впрочем это обстоятельство имеет не только плюсы, но и минусы. Плюсы – обретение новой идентичности на национальной основе, минусы – опасность развития националистических настроений.

Экономические ресурсы. Существуют различные оценки нынешнего экономического потенциала России. С одной стороны, Россия к 2006 г., наконец, достигла уровня ВВП 1990 г. и продолжила рост ежегодными темпами 6,5%. В 2005 г. она вышла на уровень девятой экономики мира (2,6% мирового ВВП ) с перспективой выйти на пятое место в мире к 2020 г. после Китая, США, Индонезии, Японии[187]. Россия обладает самыми большими в мире запасами минеральных и энергетических ресурсов: по нефти – 15% от всей нефти стран-экспортеров, немного уступая только Саудовской Аравии (16,1%) и вдвое опережая следующий на третьем месте Иран (7,4%). По природному газу Россия самый крупный поставщик энергоносителей в мире. Россия является экономическим гигантом в СНГ, что создает объективную основу для доминирования в этом регионе.

С другой стороны, над Россией витает «сырьевое проклятье» - зависимость от высоких мировых цен на энергоресурсы, нивелирующих стимулы к развитию высоких технологий и, по сути, играющих «развращающую роль» в контексте перспектив постиндустриального развития страны. В 2005 г. удельный вес всей обрабатывающей промышленности в отечественном экспорте составил 23,2% (остальное – сырье) - несравненно меньше, чем у основных стран экспортеров готовой продукции (США – 81.0, Китай – 91.9, Республика Корея – 90.7, Мексика – 76.9, Индия – 69.4, Бразилия – 52.0)[188]. В структуре отечественного экспорта готовой продукции доминирующее положение занимают полуфабрикаты, причем их значение постоянно возрастает. На мировых рынках продукции машиностроения доля России ничтожно мала – всего 0.35%.

Нынешнее состояние обрабатывающей промышленности России не дает оснований для оптимистичных прогнозов. Более того, оно позволяет говорить о том, что Россия в известном смысле вернулась на восемь десятилетий назад, и ей вновь, как в годы первых пятилеток, предстоит заново создавать отдельные отрасли, в первую очередь современное машиностроение. Доля морально и физически устаревшего оборудования ( до 16 лет) в отечественной промышленности выросла до запредельного уровня – 74%, из которых почти 52% приходится на оборудование старше 20 лет[189].

Проблема бедности – внутренний аспект экономических ресурсов страны. Она влечет за собой, во-первых, социально-политическую нестабильность, во-вторых, «утечку умов» из стран периферии, в-третьих, низкий моральный климат в обществе, являющийся важнейшим аспектом жизнедеятельности государства.

В России, несмотря на действующие в настоящее время национальные проекты, после десятилетий эгалитарных программ «строительства коммунизма», «развитого социализма», а затем лихолетья олигархического капитализма 1990-х гг. проблема бедности далеко не решена (53-е место по уровню ВВП на душу населения в мире в 2005 г.[190]). Гордость за то, что по уровню ВВП Россия вошла в первую девятку стран, закономерна. Однако остается в тени обстоятельство, отмеченное Институтом экономики РАН (февраль 2008 г.): по уровню валового регионального продукта на душу населения различия между субъектами РФ превышают 50 раз, что ставит Россию на первое место в мире по межрегиональной социально-экономической дифференциации. Лучше всего всю серьезность ситуации демонстрирует разница между доходами самых богатых и самых бедных россиян, которая в 2007 г. достигла почти 17 раз. К среднему классу в настоящее время относится не более 15-20% российских семей. Несмотря на оптимистичные прогнозы руководства страны (к 2020 г. к среднему классу будут относиться 60% российских семей, по словам Д.Медведева), при сохранении сырьевой модели экономики средний класс у нас развиваться не будет – просто потому, что в сырьевых отраслях довольно мало высокооплачиваемых рабочих мест. Все это не выливается в серьезные угрозы национальной безопасности, возможно, только благодаря таким чертам национального характера, как терпимость.

Военные ресурсы. Россия сохраняет огромный военный потенциал, несмотря на серьезные проблемы, существовавшие в российской армии в 1990-е гг. Оборонные расходы России в 2007г. составили 35,4 млрд. долл., или 3% от общемировых военных затрат. Такие данные приводятся в опубликованном ежегодном докладе Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI). По данным экспертов SIPRI, в 2007г. расходы России на военно-промышленный комплекс увеличились на 13% по сравнению с 2006г. Закономерно, что мировым лидером по объему военных расходов в 2007г. стали Соединенные Штаты. С показателем в 547 млрд. долл. (45% от общемирового показателя, рост на 6,9% по сравнению с 2006г.) США с огромным отрывом опередили Великобританию (59,7 млрд. долл.) и Китай (58,3 млрд. долл.). Россия в списке заняла по итогам 2007г. седьмое место.

Специалисты SIPRI отметили в докладе проводимую российскими властями политику по консолидации предприятий ВПК в крупные госкорпорации. Помимо цели обеспечения обороноспособности страны, слияния в оборонке должны способствовать усилению позиции России на рынке экспорта вооружений. Сейчас РФ уверенно занимать вторую позицию в рейтинге стран - поставщиков оружия. SIPRI оценивает российскую долю рынка вооружений в 25%, в то время как США контролируют примерно 31%. На протяжении 2003–2007гг. основные объемы поставок вооружений из России пришлись на Китай (45%), Индию (22%) , Венесуэлу (5%) и Алжир (4%)[191].

Важнейшее военное достояние России – ее ядерный потенциал. Россия – одна из двух стран мира, наряду с США, способных уничтожить все живое на планете. Ядерный потенциал России - это тот объект, куда в первую очередь направляются средства военного бюджета страны, который, в отличие от обычных вооружений, быстрее всего модернизируется.

Вместе с тем, по сравнению с советским периодом, Россия сократила численность военнослужащих действительной службы в 4-5 раз и их численность сейчас меньше, чем в Китае, США, Индии и Южной Корее. Россия отказалась от военных баз за рубежом – в Восточной Европе, Вьетнаме, на Кубе. Сейчас российское военное присутствие имеет место только на территории СНГ - в Армении, Молдове, Таджикистане, Украине, Киргизии, Беларуси, Грузии (в Грузии - в качестве миротворческих сил на территории непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии).

Политические ресурсы. Под этим понятием подразумевается, во-первых, участие России в межправительственных международных организациях и развитость сети российских неправительственных внешнеполитических организаций, во-вторых, союзники и противники России.

Международные институциональные ресурсы России весьма велики. Россия – одни из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, что подразумевает право «вето» в ООН и роль в придании легитимного характера акциям мирового сообщества. Россия – член ОБСЕ. Однако в последнее время функции этих организаций все более переходят к структурам регионального уровня (НАТО, ЕС), в которых Россия не участвует, и структурам неофициального характера («Большая восьмерка»), где Россия – один из участников. Кроме того, Россия является участником ряда региональных европейских и азиатских организаций – гуманитарной организации Совет Европы и организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

Остается еще ряд влиятельных международных структур, членство в которых России еще предстоит обрести – Всемирная торговая организация (ВТО) и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Даже в долгосрочной перспективе Россия не интегрируема в основные евроатлантические организации – НАТО и ЕС, в частности, по причине своих размеров.

Занимаясь укреплением своего влияния в мире, ни в коем случае нельзя забывать о «мягкой силе» - способности воздействовать на остальной мир потенциалом идей, своим примером, моральным лидерством, информацией – всем, что в значительной степени реализуется через деятельность неправительственных международных организаций (НПО). В США внешней политикой занимается более 15 тысяч НПО, их общий бюджет исчисляется многими миллиардами долларов. В России – около 50, и максимум у десятка есть какие-то средства для полноценной работы. Здесь у нас пока большой провал.

У России, по сравнению с СССР, ослабла возможность полагаться на ресурсы союзных государств. Наша стран не располагает системой экономических и военно-политических союзов, сопоставимых с Советом Экономической Взаимопомощи (СЭВ) и Организацией Варшавского Договора (ОВД) как бы несовершенны они не были. Взаимодействие в рамках СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ не приобрело характер полноценных и обязывающих союзнических отношений. Наиболее тесно связаны с Россией следующие государства СНГ – Беларусь, Казахстан, Армения, Киргизия, Таджикистан, Украина. Среди них есть очень экономически слабые или такие, которые в политическом отношении все больше отдаляются от России.

После окончания холодной войны у России появился такой внешнеполитический ресурс, как отсутствие врагов. Нет государств и их альянсов, целенаправленно проводящих антироссийскую политику. В официальных документах России, касающихся национальной безопасности, персонификация угроз отсутствует. Это, может быть, даже важнее, чем отсутствие надежных союзников. Вместе с тем, это не означает, что в российском внешнеполитическом окружении нет проблем. Так называемые «цветные революции» в Грузии и Украине привели к тому, что внутренняя, а в последнее время и внешняя политика этих государств вошла в противоречие с интересами России. Речь идет об ущемлении интересов русскоязычного населения на территории этих государств, несоответствию интересам России желания этих стран вступить в НАТО. Недружественные акты по отношению к России допускают и такие государства, как Эстония, Латвия, Польша. Впрочем, врагами России называть эти государства, видимо, нет смысла хотя бы потому, что их потенциальные политические возможности намного уступают российским.

Идеологические и культурные ресурсы. Западные страны добиваются внешнеполитических успехов не в последнюю очередь благодаря идеологии либеральной демократии, общества потребления. В свое время СССР располагал многими идейными союзниками благодаря идеалам коммунизма (читай: социальной справедливости).

В современной России отсутствует признанная идеология. Ни одна из идеологий – либеральная, марксистская, националистическая – не является доминирующей в подчеркнуто деидеологизированном общественном сознании. В роли объединяющей идеи нередко предлагают лозунг «Великой России». В принципе он способен консолидировать общество, но приемлем исключительно для внутреннего потребления, поскольку не может иметь много сторонников за рубежом.

Каковы размеры «русского мира», т.е. ареал использования русского языка?[192] Не стоит его преуменьшать. Сегодня русский язык является четвертым или пятым языком на планете Больше людей говорят только на китайском, хинди, английском и, может быть, на испанском. Русскоязычных можно встретить в любой точке земного шара. Элита постсоветских государств, некоторые из которых активно дистанцируются от России, часто по-прежнему думают и говорят на русском. Даже в тех странах, где он вытесняется и не признан в качестве государственного, за признание русскому языку статуса официального выступает большинство населения. Это – язык чтения на постсоветском пространстве. В Риге 70% продаваемых книг – на русском, на Украине – 92%. Он остается языком науки, культуры и межнационального общения. Русскоязычный интернет тоже занимает одно из первых мест в глобальной сети.

Но не следует и преувеличивать размеры «русского мира». В начале XX в. он практически ограничивался территорией Российской империи, в пределах которой жил каждый седьмой обитатель планеты. Нынешнее население Российской Федерации – на 20 миллионов меньше, тогда как население планеты вырос в шесть раз. Количество людей знающих и изучающих русский язык, сокращается повсеместно: и в СНГ, и в бывших соцстранах, и в Китае, и на Западе.

В целом, если говорить об общекультурном влиянии России на другие страны, то оно ограничивается тонким слоем интеллектуалов, знакомых в русской классической музыкой и литературой, реже - с современной живописью, театром, кинематографом. На поле массовой культуры Россия не способна составить конкуренцию Голливуду и другим гигантам шоу-бизнеса.

Информационные ресурсы. Проблемы с «образом» России за рубежом в немалой степени связаны с тем, что российские власти после распада СССР отказались от систематической работы по формированию «имиджа» страны. Процесс был пущен на самотек с одноразовыми непродуманными акциями, которые только закрепляли в сознании иностранцев образ страны непредсказуемой, полукриминальной, автократической, низкокультурной. Прекратила свое существование машина внешнеполитической пропаганды. Официальным источником внешней информации о России стал МИД. Эта структура, однако, имеет совершенно иные функции, поэтому в ней не так уж много специалистов в области информационной политики. О Российской Федерации мир судит преимущественно по комментариям западных электронных и печатных СМИ. «Лакированные» статьи, репортажи, победы российских спортсменов или музыкальные гастроли не улучшают и не могут улучшить имидж страны. Западная ментальность в отношении России сложилась и имеет четкую конфигурацию, редко используемую в конструктивном ключе.

Приведем данные из одного социологического опроса, проведенному на Западе по заказу российских властей. Американских респондентов попросили назвать десять понятий, с которыми ассоциируется Россия. Среди первых четырех большинством респондентов были названы коммунизм, КГБ, снег и мафия. Единственная позитивная ассоциация – вклад в культуру и искусство – была поставлена на последнее место[193].

В условиях глобализации имидж страны – это ее торговая марка. В условиях конкуренции имидж не просто формируется. Но и активно навязывается. Российский бизнес учится довольно быстро. В целом он научился находить общий язык с зарубежными партнерами. Но политический имидж России сильно отстает от «предпринимательского».

Нельзя сказать, что ничего не предпринимается для информирования иностранных граждан «из первых рук». Российское правительство в конце 2005 г. определило, что главным инструментом «управления» образом страны должно стать информационное агентство РИА «Новости», и выделило средства для создания двух российских англоязычных СМИ – спутникового телеканала «Russia Today» и ежемесячного журнала «Russia Profile». Тем же целям служат ряд информационных конференций с участием зарубежных экспертов, в том числе за рубежом. Однако этого явно не достаточно[194].

Научные, научно-технические и образовательные ресурсы. В СССР существовала уникальная модель организации науки, которая была построена на мобилизации ресурсов для выполнения приоритетных государственных программ, связанных в основном с обороной, но не подчинялась требованиям экономической целесообразности, учета соответствия затрат реальным результатам. С распадом СССР эта система в одночасье рухнула. Уже в конце 1991 г. ассигнования в гражданскую научно-техническую сферу сократились в 4 (!) раза. С характерного для индустриальных стран уровня приблизительно 2% от ВВП они сократились до приблизительно 0.5% от ВВП – типичного уровня слаборазвитых стран третьего мира. Ни одна отрасль в России не подвергалась такому сильному разрушению. Отсюда – «утечка умов», которая составила по приблизительным подсчетам 3 млн. чел., большинство из которых – люди с высшим образованием.

Понеся ощутимые потери, отечественная наука смогла тем не менее выжить. По индексу исследовательской активности, измеряемому количеством публикаций и их цитируемостью, Россия занимает восьмое место в мире (около 3.5% всех научных публикаций в мире, что больше чем в Австралии или Китае, но в десять раз меньше, чем в США). При значительном сокращении бюджетного финансирования увеличились расходы со стороны предпринимательского сектора, зарубежных источников и т.п. «Утечка умов» приостановилась.

Таким образом, оценивая в целом внешнеполитические ресурсы России после распада СССР, можно заключить, что она осталась великой державой, исходя из размера ее территории, природных ресурсов, военно-стратегического потенциала, политического престижа в мире. В то же время она оказалась на более низком уровне по степени развития экономики, качеству жизни, состоянию армии, участию в информационной и научно-технической революциях. Россия – не сверхдержава, но она – далеко не «Верхняя Вольта с ракетами» (М.Тэтчер). «Российская Федерация способна выполнять роль одной из великих держав как в мировом, так и в региональном (евразийском) масштабах, в создании и функционировании механизмов глобального управления»[195].

[1] Rosenau J. Turbulence in World Politics. N.Y., 1990

[2] Лебедева М.М. Мировая политика: Учебник для вузов. 2-е изд.М., 2006. С.111, 115.

[3] Подробнее см.: Богатуров А.Д. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Мировая политика: теория, методология, прикладной анализ. Отв. ред. А.А.Кокошин, А.Д.Богатуров. М., 2005.

[4] Злобин А.А., Клейменова Н.Е., Сидоров А.Ю., Юрьева Т.В. Программа учебного курса «История международных отношений и внешней политики России». М., 2001; Протопопов А.С., Козьменко В.М., Елманова Н.С. История международных отношений и внешней политики России (1648-2005). Учебник. М., 2006; Россия в мировой политике. Учебное пособие. М., 2006; Современные международные отношения. Учебник. Под ред. А.В.Торкунова. М., 2001

[5] Цыганков П.А. Мировая политика и ее содержание // Международные процессы. 2005. № 1

[6] Богатуров А.Д. Указ.соч. С. 196-208.

[7] Лебедева М.М., Мельвиль А.Ю. Сравнительная политология, мировая политика, международные отношения: развитие предметных полей // Полис. 1999. № 4.

[8] См об этом также: Лебедева М.М. Мировая политика: Учебник для вузов. М., 2006. С.9 -13.

[9] Богатуров А.Д. Системный подход и эволюция международных отношений в ХХ веке // Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений.М., 2002. С.116-117.

[10] Morgenthau Hans J. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace. N.Y., 1978. Ch.12.

[11] Богатуров А.Д. Системный подход и эволюция международных отношений в ХХ веке. С.119-120.

[12] Оболенский В. Глобализация мировой экономики и Россия // Мировая экономика и международные отношений. 2001. №3. С.23.

[13] Богатуров А.Д. Глобализация как «синдром поглощения» в международной политике // Богатуров А.Д., Косолапов Н.П., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. М., 2002. С.340.

[14] Богатуров А.Д. Указ.соч. С.341.

[15] Dollfus O. La mondialisation. Paris. 1997.

[16] Badie B. La fin des territories. Paris. 1995.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: