|
|
Глава 5. ПРАВО НА ЖИЗНЬ В ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ 3 глава-------------------------------- <1> См.: Sassolli M. Combatants // Max Planck Encyclopedia of Public International Law. Para. 6. <2> См.: Kalshoven F. The Position of Guerrilla Fighters under the Law of War // Revue de droit penal militaire at droit de la guerre. 1972. II. Reprinted in: Kalshoven F. Reflections on the Law of War. Leiden; Boston, 2007. P. 486.
Отдельная категория лиц, которые имеют право на статус комбатантов, - это гражданские лица, участвующие в levee en masse (от фр. "массовое восстание"), т.е. население, которое при приближении неприятеля стихийно по собственному почину берется за оружие для борьбы с вооруженными силами противника, не успев сформироваться в регулярные войска. Это правило зафиксировано в Кодексе Либера <1>, Брюссельской декларации <2>, Гаагском положении о законах и обычаях сухопутной войны <3> и, наконец, в п. "А" (6) ст. 4 третьей Женевской конвенции. Условиями предоставления статуса комбатантов являются открытое ношение оружия и соблюдение законов и обычаев войны. Кроме того, levee en masse допускается только на неоккупированных территориях: если восстание происходит на уже оккупированной территории, то у участников не будет права на получение статуса комбатантов до тех пор, пока они не будут удовлетворять критериям движения сопротивления в смысле Первого дополнительного протокола <4>. -------------------------------- <1> Статья 51 Кодекса Либера. <2> Статья 10 Брюссельской декларации. <3> Статья 2 Гаагского положения о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. <4> См.: Green L.C. The Contemporary Law of Armed Conflict. Manchester; New York, 1993. P. 104.
Следующая особая категория лиц - это некомбатанты. Первое упоминание о некомбатантах (несражающихся) можно найти в предложенном еще в 1874 г. на Брюссельской конференции Правительством Российской империи проекте Конвенции о законах и обычаях войны, в котором указывалось: "Вооруженные силы воюющих сторон могут состоять из сражающихся и несражающихся" <1>. Из материалов конференции следует, что ее участники (представители 15 европейских государств <2>) сходились во мнении, что это положение не содержит нового правила: медицинский и духовный персонал уже был наделен специальным статусом в соответствии со ст. 1 - 3 Конвенции 1864 г. об улучшении участи раненых в сухопутных войсках, а все остальные лица, которые могли бы считаться некомбатантами, не обладали никакими преимуществами по сравнению с комбатантами <3>. Однако в связи с последовавшим предложением одного из делегатов обязать несражающихся носить форму, которое было отвергнуто на том основании, что они и без этого указания должны и на практике носят форму, было решено включить положение о том, из каких лиц могут состоять вооруженные силы, в текст Декларации <4>. Как следует из анализа travaux preparatoires, единственной тому причиной было отразить фактический состав вооруженных сил и исключить попытки наделить некомбатантов неким особым статусом, отличным от положения лиц, которые участвуют в конфликте с оружием в руках. -------------------------------- <1> Projet d'une declaration internationale concernant les lois et coutumes de la guerre adoptes par la Conferenece de Bruxelles, Actes e la Conference, Bruxelles 1984 // The Handbook of Humanitarian Law. 2nd Ed. P. 96. <2> См.: Schindler D., Toman J. Op. cit. P. 22 - 34. <3> См.: Ipsen K. Combatants and Non-Combatants // The Handbook of Humanitarian Law. 2nd Ed. P. 97. <4> International Declaration concerning the Laws and Customs of War. Brussels, 27 August 1874. См.: Ipsen K. Combatants and Non-Combatants. P. 97.
Как известно, Брюссельская декларация и Оксфордское руководство легли в основу Гаагских положений о законах и обычаях сухопутной войны 1899 и 1907 гг., поэтому неудивительно, что положение о том, что "вооруженные силы воюющих сторон могут состоять из сражающихся и несражающихся", было закреплено в одинаково сформулированных ст. 3 этих Положений <1>. -------------------------------- <1> Статья 3 Гаагских положений о законах и обычаях сухопутной войны 1899 и 1907 гг.
В Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г. о несражающихся прямо уже не упоминалось, но в ст. 1 делалась ссылка на то, что "Конвенция применяется без ущерба для положений части VII ко всем лицам, указанным в статьях 1, 2 и 3 Положения, приложенного к Гаагской конвенции (IV) от 18 октября 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны, которые окажутся захваченными врагом" <1>. Ни в Конвенциях о защите жертв войны 1949 г., ни в Дополнительных протоколах к ним 1977 г. о несражающихся в таком аспекте ни прямо, ни путем отсылки не упоминается <2>. -------------------------------- <1> Convention relative to the Treatment of Prisoners of War. Geneva, 27 July 1929. <2> CDHH/236/Rev.1. Para. 42.
Ж.-М. Хенкертс и Л. Досвальд-Бек пишут о том, что в современном виде положение о сражающихся и несражающихся в составе вооруженных сил можно найти в п. 2 ст. 43 Первого дополнительного протокола <1>. Однако это заключение не выдерживает критики, так как указанная норма не содержит упоминания о таком разделении и направлена единственно на то, чтобы исключить медицинский и духовный персонал из состава комбатантов. Тезис авторов о том, что даже если медицинский и духовный персонал входит в состав вооруженных сил, то эти лица считаются некомбатантами <2>, не несет никакой смысловой нагрузки, так как специального статуса некомбатанты не имели в прошлом и не обладают им в соответствии с действующими нормами международного гуманитарного права. Некомбатанты, несмотря на свою непосредственную функцию в составе вооруженных сил, ничем не отличаются от комбатантов: они могут законно участвовать в военных действиях, они наделены статусом военнопленных и им не предоставляется защита от нападений. Что касается медицинского и духовного персонала, то эти лица с самого начала появления договорных норм международного гуманитарного права были выделены в особую категорию со своими привилегиями и обязанностями. -------------------------------- <1> Обычное МГП. С. 15. <2> Обычное МГП. С. 17.
Вместе с тем в научной и учебной литературе можно встретить различные интерпретации понятия "некомбатант": от уже упоминавшегося использования понятия "некомбатанты" в смысле "все, кто не является комбатантами" <1> и до отнесения к некомбатантам всех, кто входит в состав вооруженных сил или следует за ними, не принимая по роду своей деятельности непосредственное участие в вооруженной борьбе, что, по сути, представляет собой проведение различия между комбатантами и некомбатантами в зависимости от того, принимают эти лица непосредственное участие в военных действиях или нет <2>. -------------------------------- <1> Clarke M., Glynn T., Rogers A. Combatant and Prisoner of War Status // Armed Conflict and the New Law: Aspects of the 1977 Geneva Protocols and the 1981 Weapons Convention / Ed. by M.A. Meyer. London, 1989. P. 107 - 108. <2> См.: Батырь В.А. Международное гуманитарное право: Учебник для вузов. М., 2006. С. 81.
Терминологическая путаница обусловлена тем, что правильное, но, следует признать, звучащее абсолютно нелогично соотношение комбатантов и некомбатантов состоит в том, что некомбатанты имеют статус комбатантов, в то время как кажущееся логичным положение о том, что все лица делятся на комбатантов и некомбатантов, оказывается ложным. Все эти доводы ведут к выводу о том, что выделение некомбатантов как отдельной группы лиц не имеет оснований в действующем международном гуманитарном праве <1>. -------------------------------- <1> См.: Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Указ. соч. С. 108.
В соответствии со ст. 5 третьей Женевской конвенции и ст. 45 Первого дополнительного протокола в случае, если в отношении лиц, принимавших участие в военных действиях и попавших в руки противника, возникает сомнение в их принадлежности к одной из категорий, перечисленных в ст. 4 третьей Женевской конвенции, такие лица должны пользоваться покровительством Конвенции до тех пор, пока их положение не будет определено компетентным судом. В качестве такого компетентного суда может выступать обычный гражданский суд, военный суд или специально созданный трибунал.
б) Гражданские лица
Термин "гражданские лица" появился в текстах международных договоров по международному гуманитарному праву достаточно поздно. В четвертой Женевской конвенции 1949 г. понятие "гражданские лица" не используется, и только в ст. 4 указывается, что ее покровительством пользуются лица, которые не состоят под защитой первых трех Женевских конвенций 1949 г. Первая попытка дать определение понятия "гражданские лица" была предпринята МККК в 1956 г., когда был подготовлен проект правил об ограничении опасностей, с которыми сталкивается гражданское население во время войны <1>. В п. 4 этого проекта гражданское население определено негативно, как все лица, которые не являются членами вооруженных сил или их обслуживающих или вспомогательных организаций и которые не принимают участия в вооруженной борьбе. Проект правил об ограничении опасностей не был поддержан государствами, но позже лег в основу Первого дополнительного протокола. На конференции правительственных экспертов в 1971 г. в проекте, также подготовленном МККК, была предусмотрена схожая концепция: "К гражданскому населению относятся только те, кто не является членом вооруженных сил или организаций, связанных с ними, и кто не принимает прямого участия в военных операциях..." <2>. Однако этот подход был отклонен в связи с тем, что он мог привести к появлению промежуточной категории лиц, которые не являлись ни комбатантами, ни гражданскими лицами <3>. -------------------------------- <1> Draft Rules for the Limitation of the Dangers incurred by the Civilian Population in Time of War. ICRC, 1956 // XIXth International Conference of the Red Cross. New Delhi. October - November 1957. <2> Conf. Gvt. Experts, 1971, Doc. III. P. 26 (цит. по: New Rules for Victims of Armed Conflicts. Commentary on the Two 1977 Protocols Additional to the Geneva Conventions of 1949. P. 294). <3> New Rules for Victims of Armed Conflicts. Commentary on the Two 1977 Protocols Additional to the Geneva Conventions of 1949. P. 294.
В итоге в ст. 50 Первого дополнительного протокола понятие гражданского населения было дано по остаточному принципу: гражданскими лицами являются все, кто не подпадает под категории лиц, указанные в п. "А" (1), (2), (3) и (6) ст. 4 третьей Женевской конвенции и в ст. 43 Первого дополнительного протокола. Это означает, что к гражданскому населению относятся "лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие в их состав непосредственно", члены экипажей судов торгового флота, экипажей гражданской авиации, а также интернированные лица, принадлежащие или принадлежавшие к вооруженным силам оккупированной страны. Помимо этого к гражданским относятся лица, которые принимают или принимали непосредственное участие в военных действиях, не обладая статусом комбатантов. В научной литературе тем не менее можно до сих пор встретить точку зрения, в соответствии с которой лица, которые принимают непосредственное участие в военных действиях, больше не являются гражданскими лицами <1>, что не соответствует закрепленному в Первом дополнительном протоколе подходу. -------------------------------- <1> См.: Dinstein Y. Op. cit. P. 113, 129; Solis G. Op. cit. P. 187.
Среди гражданского населения в особую подкатегорию следует выделить "лиц, следующих за вооруженными силами". Об этой группе отдельно упоминается в п. "А" (4) ст. 4 третьей Женевской конвенции как о лицах, не входящих в состав вооруженных сил непосредственно, но получивших разрешение следовать за ними. Эти лица явно должны отделяться от остальных гражданских лиц, так как в международных вооруженных конфликтах на них распространяется статус военнопленных. Впервые в договорных источниках международного гуманитарного права эта категория лиц была обособлена в 1907 г. В ст. 13 Гаагских положений о законах и обычаях сухопутной войны зафиксировано, что "лица, сопровождающие армию, но не принадлежащие собственно к ее составу, как-то: газетные корреспонденты и репортеры, маркитанты, поставщики, в том случае, когда будут захвачены неприятелем и когда последний сочтет полезным задержать их, пользуются правами военнопленных, если только имеют удостоверение от военной власти той армии, которую они сопровождают". Эта же формулировка была воспроизведена и в Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г. <1>. -------------------------------- <1> Статья 81 Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г.
Учитывая опыт Второй мировой войны, положение о "лицах, следующих за вооруженными силами", было модифицировано в третьей Женевской конвенции 1949 г. В частности, претерпело изменения требование о наличии удостоверения. Если ранее это являлось необходимым условием для предоставления статуса военнопленных, то в Конвенции 1949 г. правило сформулировано иначе: статус военнопленных предоставляется данным лицам "при условии, что они получили на это разрешение от тех вооруженных сил, которые они сопровождают, для чего эти последние должны выдать им удостоверение личности прилагаемого образца". Как это можно заключить из материалов Женевской конференции, условием предоставления статуса военнопленных является не само удостоверение, хотя выдача такового и вменяется в обязанности соответствующих вооруженных формирований, а разрешение сопровождать вооруженные силы <1>. Следовательно, отсутствие удостоверения не исключает возможности предоставления статуса военнопленных, а в случае сомнений статус лица в соответствии со ст. 5 третьей Женевской конвенции должен решаться в пользу предоставления ему всех гарантий, которые связаны с военным пленом, до тех пор, пока положение таких лиц не будет определено судом. -------------------------------- <1> Commentary to the III Geneva Convention / Ed. by J. Pictet. Geneva, 1952. P. 64 - 65.
ii) Немеждународные вооруженные конфликты
В отличие от источников международного гуманитарного права, применимых в международных конфликтах, в которых раскрывается понятие "гражданские лица" и в соответствии с которыми от исполнения членами вооруженных сил обязанности отличать себя от гражданского населения зависит наделение их статусом комбатантов и военнопленных, договорные источники международного гуманитарного права, применимые в немеждународных вооруженных конфликтах <1>, не просто не вводят статус комбатантов <2>, они не содержат положений о том, кого считать сражающимися, и не раскрывают понятие "гражданские лица". Отсутствие единообразной позиции государств по этим вопросам исключает возможность формирования соответствующего международно-правового обычая <3>. В итоге наличие у отдельно взятого лица защиты от нападения в немеждународном вооруженном конфликте зависит от того, кто и как толкует, во-первых, понятие "гражданские лица" и, во-вторых, понятие "непосредственное участие в военных действиях". -------------------------------- <1> Общая ст. 3 ЖК I - IV. <2> В этой связи нельзя согласиться с мнением Т.В. Кувырченковой, которая указывает на то, что квалификация в качестве комбатанта во внутренних конфликтах затруднена из-за того, что гражданские лица "активно принимают участие в военных действиях и не отвечают всем требованиям, применимым к комбатантам" (Кувырченкова Т.Н. Защита прав человека в условиях внутренних вооруженных конфликтов. Тверь, 2007. С. 32). Статуса комбатантов источники международного гуманитарного права, действующие в немеждународных вооруженных конфликтах, не предусматривают, и этот статус может быть применим только в случае заключения сторонами конфликта соглашения о применимости норм, действующих в международных вооруженных конфликтах. <3> Обычное МГП. С. 30.
Как следствие, подходы к классификации лиц в немеждународных конфликтах разнятся настолько сильно, что их применение к конкретному лицу в одной и той же ситуации может привести к диаметрально противоположным выводам. И это несмотря на то, что от результатов такой классификации зависит решение вопроса жизни и смерти. Кроме того, ошибка может повлечь привлечение индивида, совершившего или приказавшего совершить нападение на лицо, которое должно было быть классифицировано в качестве гражданского, к уголовной ответственности (в том числе и на международном уровне). Это связано с тем, что подобное нападение квалифицируется как военное преступление, т.е. преступление по общему международному праву. Следует учитывать, что субъектом такого преступления в равной степени могут быть члены и правительственной, и неправительственной стороны конфликта, в то время как за общее участие в военных действиях к ответственности привлекаются только члены неправительственных организованных вооруженных групп, так как на основании норм национального права преступность деяний, совершенных военнослужащими, исключается, если они действовали во исполнение приказа, который не был явно незаконным. На практике и в науке международного права сложилось три основных подхода к классификации лиц в немеждународных конфликтах: первый подход состоит в делении всех лиц на принимающих и не принимающих непосредственное участие в военных действиях, второй подход выделяет членов правительственных вооруженных сил и неправительственных организованных вооруженных групп и гражданское население и, наконец, в рамках третьего подхода различаются члены правительственных вооруженных сил и гражданское население. В отношении толкования непосредственного участия в военных действиях используются две концепции, различающиеся в оценке периода потери индивидом защиты от нападения: это концепция длящейся потери защиты от нападения и концепция отдельного акта, на время которого гражданское лицо не обладает такой защитой.
а) Лица, принимающие и не принимающие непосредственное участие в военных действиях
Деление лиц на принимающих и не принимающих непосредственное участие в военных действиях, что составляет первый подход к классификации лиц в немеждународных вооруженных конфликтах, можно прямо вывести из текста общей ст. 3 четырех Женевских конвенций и п. 1 ст. 4 Второго дополнительного протокола. Под гражданскими лицами в таком случае понимаются все лица, которые не принимают непосредственного участия в военных действиях <1>. Именно такая классификация и терминология были использованы в Резолюции 2675 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН 1970 г. "Основные принципы защиты гражданского населения в вооруженных конфликтах" <2>. Для обозначения второй группы лиц нередко используются термины "комбатанты" или "сражающиеся" <3>. В частности, деление лиц на комбатантов и гражданское население в немеждународном конфликте было применено в 1998 г. Межамериканской комиссией по правам человека при разрешении дела "Хуан Карлос Абелла против Аргентины" ("Дело Таблада"), которое касалось нападения вооруженной группы на военную базу <4>. Примеры использования такого подхода можно найти и в военных уставах некоторых государств <5>. -------------------------------- <1> Обычное МГП. С. 30. <2> UN General Assembly, Resolution 2675 (XXV) "Basic Principles for the Protection of Civilian Population in Armed Conflicts", 9 December 1970. Para. 2 // http://daccess-dds-ny.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/349/40/IMG/NR034940.pdf?OpenElement. <3> См.: Abi-Saab G. Non-International Armed Conflicts // International Dimensions of Humanitarian Law / Hunry Dunant Institute. Paris; Geneva; Dordrecht, 1988. P. 235; Report of the International Commission of Inquiry on Darfur to the United Nations Secretary-General. Geneva, 25 January 2005. Para. 166 // http://www.un.org/News/dh/sudan/com_inq_darfur.pdf; International Institute of Humanitarian Law, the Manual on the Law of Non-International Armed Conflict. With Commentary. San Remo, 2006. P. 4 - 5. <4> Juan Carlos Abella v. Argentina. Paras. 177, 178. <5> Colombia, Instructions Manual (1999); Dominican Republic. Military Manual (1980) / Henckaerts J.-M., Doswald-Beck L. Customary International Humanitarian Law. Vol. II. Cambridge, 2005. Ch. 1. Paras. 717, 583.
Вместе с тем исключение лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях, из состава гражданских прямо противоречит буквальному толкованию правила, зафиксированного в п. 3 ст. 13 Второго дополнительного протокола: гражданские лица, принимающие непосредственное участие в военных действиях, теряют защиту от нападения, но не перестают быть гражданскими лицами. Кроме того, деление лиц по принципу непосредственного участия в военных действиях может привести к выводу, что члены правительственных вооруженных сил становятся гражданскими лицами, когда они не принимают непосредственного участия в военных действиях, что несовместимо со сложившимся обычно-правовым правилом, в соответствии с которым члены правительственных вооруженных сил не рассматриваются в качестве гражданских лиц ни во время международного, ни во время немеждународного вооруженного конфликта <1>. -------------------------------- <1> Обычное МГП. С. 25.
б) Члены правительственных вооруженных сил, организованных вооруженных групп и гражданское население
Второй подход к классификации лиц в немеждународных конфликтах базируется на толковании общей ст. 3 Женевских конвенций 1949 г., из которой можно вывести, что члены вооруженных сил и организованных вооруженных групп являются принимающими непосредственное участие в военных действиях в силу своего членства в группе и наряду с ними есть лица, которые в состав вооруженных формирований не входят, и они, в свою очередь, могут быть как принимающими, так и не принимающими непосредственное участие в военных действиях. Второй дополнительный протокол, включая в свой состав нормы, регулирующие ведение военных действий, и оперируя терминами "гражданские лица" и "гражданское население", должен был пролить свет на объем этих понятий, но в тексте документа соответствующие определения отсутствуют. При этом проект протокола, подготовленный в 1973 г. МККК, не вводя статуса комбатантов, содержал понятия "комбатанты" и "гражданские лица", а также расшифровывал их значение. В частности, гражданские лица определялись как "лица, не являющиеся членами вооруженных сил или любой другой организованной вооруженной группы" <1>. В ходе дипломатической конференции было решено отказаться от использования такой терминологии в связи с опасениями косвенно усилить позиции неправительственной стороны <2>, поэтому, несмотря на изменения в тексте Второго дополнительного протокола, необходимо исходить из заложенной в нем классификации лиц на гражданских и на тех, кто является членом правительственных вооруженных сил или организованной вооруженной группы. -------------------------------- <1> CDDH, Official Records. Vol. I. Part Three, Draft Additional Protocols, June 1973. P. 40; Vol. XV. CDDH/215/Rev.1, 3 February - 18 April 1975. P. 320. <2> См.: Bothe M., Ipsen K., Partsch K.J. Die Genfer Konferenz uber humanitares Volkerrecht. Verlauf und Ergebnisse // Zeitschrift fur auslandisches offentliches Recht und Volkerecht. 1978. Vol. 38(1 - 2). S. 69; Kimminich O. Op. cit. P. 76 - 77.
Путем толкования подп. (i), (iii), (viii) и (ix) п. 2 "e" ст. 8 Римского статута Международного уголовного суда можно сделать вывод, что в Статуте используется такая же классификация лиц. В качестве примеров применения этого подхода можно сослаться и на два решения Международного трибунала по бывшей Югославии. В решении по делу "Прокурор против Душко Тадича" трибунал презюмировал, что индивид не может рассматриваться как несражающийся, если он "активно вовлечен в военные действия, будучи в той или иной форме членом группы сопротивления" <1>. Рассматривая дело "Прокурор против Тихомира Блашкича", судебная палата Международного трибунала по бывшей Югославии указала: "Гражданские лица по смыслу статьи 3 - это лица, которые не являются или больше не являются членами вооруженных сил" <2>. Особенность такой классификации лиц в случае вооруженного конфликта немеждународного характера заключается в том, что не только члены правительственных вооруженных сил, но и лица, которые являются членами неправительственных организованных вооруженных групп, изымаются из категории "гражданское население", следовательно, с позиции непосредственного участия в военных действиях их поведение вообще не оценивается и они могут являться объектом для нападения только в силу своего членства в такой организации. -------------------------------- <1> ICTY, Prosecutor v. Dusko Tadic, Trial Chamber, Judgment, 7 May 1997. Para. 639 // http://www.icty.org/x/cases/tadic/tjug/en/tad-tsj70507JT2-e.pdf. <2> ICTY, Prosecutor v. Tihomir Blaskic, Trial Chamber, Judgment, 3 March 2000. Para. 180 // http://www.icty.org/x/cases/blaskic/tjug/en/bla-tj000303e.pdf.
Деление лиц на членов вооруженных сил, организованных вооруженных групп и гражданское население легло в основу опубликованного в 2009 г. Руководства по толкованию понятия "непосредственное участие в военных действиях" в соответствии с международным гуманитарным правом, подготовленного в результате шести лет работы экспертов под эгидой МККК и Института им. Т.М.К. Ассера. Этот подход, обозначаемый в англоязычной литературе как "membership approach" ("подход, основанный на членстве"), получил широкое распространение в науке международного права <1>. -------------------------------- <1> См.: Melzer N. Targeted Killing in International Law. Oxford, 2008. P. 327, 350 et seq.; Watkin K. Humans in the Cross-Hairs: Targeting, Assassination and Extra-Legal Killing in Contemporary Armed Conflict / D. Wippman and M. Evangelista (eds.). New Wars, New Laws? - Applying the Laws of War in 21st Century Conflicts. New York, 2005. P. 160; Krezmer D. Targeted Killing of Suspected Terrorists: Extra-Judicial Executions or Legitimate Means of Defence? // European Journal of International Law. 2005. Vol. 16. No. 2. P. 199; Goodman R. The Detention of Civilians in Armed Conflict // American Journal of International Law. 2009. Vol. 103. P. 51; New Rules for Victims of Armed Conflicts. Commentary on the Two 1977 Protocols Additional to the Geneva Conventions of 1949. P. 672.
Главное достоинство этого подхода состоит в возможности отказаться от использования концепции длящегося участия в военных действиях и избрать путь ограничительного толкования непосредственного участия в военных действиях как применимого только к отдельным действиям гражданских лиц. Таким образом, только к тем лицам, которые не являются членами вооруженных сил или организованных вооруженных групп, может быть применено правило "вращающейся двери" <1>, которое лишает их защиты от нападения на время непосредственного участия в конкретной военной операции, включая перемещение к месту ее осуществления и обратно <2>. Тем самым исключается опасность утраты гражданским лицом защиты от нападения со ссылкой на его длительное участие в военных действиях, когда перерыв после совершенного нападения рассматривается как подготовка к следующему <3>, т.е. из предыдущего участия в военных действиях выводится умысел, направленный на дальнейшее участие. Это позволяет избежать возможных злоупотреблений. -------------------------------- <1> Описание правила временной утраты защиты от нападения в качестве "вращающейся двери" приписывается Х. Парксу (см.: Parks H. Air War and the Law of War // Air Force Law Review. 1990. Vol. 32. P. 118). <2> ICRC Guidance. P. 45. <3> См.: Supreme Court of Israel, the Public Committee against Torture in Israel v. the Government of Israel et al., Judgment, 13 December 2006. Paras. 35, 39 // http://elyon1.court.gov.il/Files_ENG/02/690/007/a34/02007690.a34.htm.
Такая интерпретация понятия "гражданские лица", однако, существенно осложняется отсутствием ясности в отношении терминов "организованная вооруженная группа" <1>, а также "членство" в этой группе. -------------------------------- <1> См.: Котляров И.И., Пузырева Ю.В. Негосударственные вооруженные группы и международное гуманитарное право // Московский журнал международного права. 2013. N 2. С. 9.
Рассмотрим основные варианты определения понятия "организованная вооруженная группа". Первый - и самый ограничительный - состоит в применении четырех критериев, установленных в п. 2 ст. 4 Женевской конвенции об обращении с военнопленными <1>. В результате его применения вне круга организованных вооруженных групп остается неоправданно большое количество формирований, члены которых традиционно воспринимаются в качестве сражающихся. Помимо этого организованные группы вряд ли будут придерживаться таких требований и подвергать себя излишнему риску, постоянно имея отличительный знак и открыто нося оружие, не говоря уже о том, что их методы далеко не всегда соответствуют "законам и обычаям войны" <2>. Возникает вопрос и о том, насколько оправданно использование этого варианта, учитывая то, что не только договорное, но и обычное международное право шагнуло в сторону смягчения критериев, на основе которых в ходе международных вооруженных конфликтов устанавливается наличие организованной вооруженной группы. 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|