ОПОСРЕДОВАННЫЕ И СКРЫТЫЕ ПАРАДОКСЫ

Некоторые парадоксы преподносятся непосредственно, простым и понятным способом. Передаваемое сообщение совер­шенно ясно. На когнитивном уровне пациент точно знает, о чём его просит терапевт. Однако степень непосредственности парадокса может быть разной, и пациент не всегда отдаёт себе отчёт в том, что им получено парадоксальное сообщение.

Такие парадоксы мы называем скрытыми, зашифрованны­ми (cryptic), или опосредованными. Они содержат в себе общие и неясные определения, противоречия, двусмысленные выражения, неуточнённые ссылки и иные лингвистические приёмы, затруд­няющие интервенцию.

Применение скрытых сообщений имеет множество пре­имуществ. Во-первых, они оказываются пригодными в работе с па­циентами, которым немало известно о терапии, или же которые сами являются терапевтами. Во-вторых, они помогают справиться с лицами, проявляющими склонность к интелектуализированию или калькуляции. Скрытое сообщение является неясным, а поэтому пациент, знакомый с принципами терапии или же склонный к инте­лектуализированию не может ни проигнорировать сообщение, ни оказать ему сопротивления. В-третьих, скрытые сообщения оказы­ваются незаменимыми при работе с пациентами, которые почувст­вовали бы себя в опасности, если бы в отношении их был приме­нён непосредственный парадокс или явная конфронтация. В-­четвёртых, чем более скрытым является сообщение, тем более скрытым оно заставляет пациента задуматься о нём и искать в нём смысл. В ходе этого процесса человек получает возможность по­смотреть на свою ситуацию с различных точек зрения. В пятых, скрытое сообщение воздействует на бессознательное. И в шестых, пациенту будет труднее разглядеть в таком сообщении директиву. Итак, если изменение происходит после применения данной стра­тегии, возрастает чувство контроля и власти пациента, в то время как власть и значение терапевта уменьшаются.

Мастером применения скрытых, или косвенных, сообщений был Милтон Эриксон. Он утверждал, что пациент это лицо, которое боится действовать непосредственными методами (Бирс, 1977). Бирс пишет:

Здоровый человек действует непосредственно - он опре­деляет проблему, анализирует возможные решения, выби­рая из них то, которое имеет наибольшие шансы на успех, и реализует его, преодолевая всевозможные препятствия. Однако невротик, или же страдающий иными нарушениями, по какой-то причине боится поступать подобным образом. Поведение невротиков, а тем более шизофреников, явля­ется опосредованным; Эриксон был глубоко убеждён, что контакт с лицом, страдающим явными нарушениями, воз­можен лишь тогда, когда встреча проходит на условиях па­циента. Если мы доведём дело до непосредственной кон­фронтации, пациент будет демонстрировать сопротивле­ние по той же причине, по которой он защищается от непо­средственности в повседневной жизни (стр. 57-58).

В нашей практике мы применяем скрытые сообщения глав­ным образом для того, чтобы дезориентировать пациента. Данный метод происходит из применяемой в гипнозе техники дезориента­ции (см. Хейли, 1967), которая заключается в бомбардировании пациента сообщениями, приводящими к замешательству. Желая избежать их, человек, подвергающийся гипнозу, погружается в со­стояние транса. Данную технику подобным образом можно исполь­зовать в терапевтических целях. Терапевт произносит ряд фраз (это может быть псевдо-психологическое бормотание), а в заклю­чение он включает в свой монолог непосредственное либо пара­доксальное высказывание. Если пациент совершенно дезориенти­рован, каждое предложение, наделённое хотя бы каким-то смыс­лом, приобретает для него особое значение.

Ниже приводится несколько примеров такого рода выска­зываний. Они настолько расплывчаты, что ничего особенного из них не вытекает, но одновременно с этим они определённым обра­зом связаны с проблемой пациентов, что заставит супругов, полу­чивших их в письменном виде, уделить этим сообщениям доста­точное количество времени, чтобы расшифровать их смысл.

Пример 1: Это хорошо, что вы дополняете друг друга в вашем браке, но поскольку каждый из вас может быть лишь тем, кем не является его партнёр, в действительности ни один из вас не может быть самим собой.

Пример 2: Я с сожалением отмечаю, что каждый из вас ведёт себя так, словно он может выбрать лишь один из двух выхо­дов: или работать 24 часа в сутки, или отступить, скон­центрировавшись на себе и на своём партнёре. Я не уверен, что вы справитесь с проблемой «работать или быть».

Пример 3: Мы поражены тем, как вы взаимно поддерживаете своё развитие как любовников помимо того, что вы являетесь супругами и семьёй. Не переставайте защищать индиви­дуальность и развитие своего партнёра; продолжайте медленное создание нового, интегрированного союза, а также становитесь лицом к лицу с обязанностями супру­гов и родителей.

Пример 4: Мы хотим вас поздравить - вы необыкновенная пара, которая никогда не совершает ошибок во взаимопони­мании. Создаётся впечатление, что каждый из вас может без слов понять глубинные чувства партнёра. Совер­шенно очевидно, что этим догадкам вам пришлось по­святить много времени, не обошлось здесь и без дли­тельных размышлений. Мы полагаем, что благодаря этому пониманию, основанному на догадливости, вам удаётся сохранить соединяющие вас узы.

При произнесении косвенных высказываний можно исполь­зовать метафоры. Возможно, читателю трудно представить себе, на чём мог бы основываться парадоксальный характер метафоры.

Во-первых, следует помнить, что наше определение парадоксальных методов очень широко и охватывает все техники, вызывающие изменения второй ступени.

Во - вторых, метафора - это слово или же понятие, приме­няемое вместо другого слова либо понятия. Метафоры позволяют переносить один образ чувственного восприятия (sensory modality) на другой (напр, «громкая связь», «вкус шёлка»).

Данные наблюдения непосредственно связаны с теорией Бэндлера и Гриндера (1975; Гриндер и Бэндлер, 1976), согласно которой в ходе решения проблем отдельные люди используют раз­личные образы чувственного восприятия. Исходя из данной теории, формулирование проблемы согласно предпочитаемому пациентом каналу восприятия, облегчает её решение; в то время как анализ её в ином направлении заводит в тупик. Итак, метафора может об­легчить наступление изменения второй ступени через изменение системы репрезентации, в которой пациент пытается отыскать ре­шение. Использование данной теории на практике заключается в обращении к пациенту с просьбой представить проблему со всех сторон чувственного восприятия: пр. «Как ты это ощущаешь? Как это звучит? Выглядит? Чем это пахнет?»

Метафоры можно также использовать в работе с пациен­тами, перед которыми стоят трудные, порождающие страх задания. В этом случае данный метод заключается в обращении к иной си­туации, в которой данное лицо является компетентным.

К примеру, одна женщина испытывала сильный страх пе­ред началом новой работы. Поскольку она была опытной альпини­сткой, терапевт попросил её описать различные детали, касаю­щиеся высокогорного восхождения (к примеру, что следует взять с собой, во что одеться, где и с кем совершать восхождения, чего избегать на трассе восхождения). Терапевт попеременно обра­щался к навыкам, используемым в ходе восхождения, и к умениям, необходимым для начала новой работы. Смешение этих двух, на первый взгляд, несвязанных между собой заданий помогло паци­ентке перенести своё чувство компетентности из одной области в другую и уменьшило страх, связанный с новой работой.

Терапевт в ходе сеанса может оперировать пространством и предметами как символами связей между участниками встречи. Семейные терапевты часто просят пациентов занять в кабинете определённые места, чтобы символически указать на определён­ные аспекты семейных отношений. Хорошим примером метафори­ческого использования пространственных отношений является предложенный Сатир (1967) метод «размещения в пространстве» (spatialization).

Для метафорического представления отношений можно также использовать предметы. Терапия одной молодой пары за шла в тупик. Жалобы супругов были неясными, а сами партнёры удерживали между собой определённую эмоциональную дистан­цию. Когда во время сеанса они расположились на противополож­ных концах дивана, терапевт начал забрасывать разделяющее их пространство мешками для сидения. Партнёры поняли эту мета­фору и начали говорить о конкретных, делах, которые вызывали у них обеспокоенность.

ДеШазе (1980) исследовал эффективность косвенных ме­тафорических внушений. Он описывает закончившееся успехом экспериментальное лечение трёх мужчин, жалующихся на пробле­мы с эрекцией. Все они прошли курс гипнотерапии. Одним из паци­ентов был архитектор, которому в ходе транса словесно изобрази­ли высокое здание. ДеШазе особое внимание в своём описании уделил солидности фундамента и исправности электрической и водно-канализационной систем, достраивая всё новые и новые этажи к «высотному, цилиндрическому зданию, стоящему на мощ­ном основании - зданию, в котором всё функционирует исправно». Другой пациент, отставной военный, получил простую директиву следующего содержания: «Хотя вы и ушли из армии, господин В., вам следует время от времени «становиться по стойке «смирно»».

В перечисленных случаях наступило быстрое улучшение, но, к сожалению, мы не располагали результатами катамнестических[3] исследований. Данная процедура оправдала себя в лечении нескольких мужчин, но оказалась неэффективной в лечении паци­ентов, у которых проблемы с эрекцией вытекали из супружеских конфликтов.

Зейг (1980) описывает, как Милтон Эриксон использовал метафоры в ходе предписания симптома. Работая с поссоривши­мися супругами, Эриксон назначил каждому из них символическое задание. Одному из партнёров он приказал совершить восхожде­ние на гору, а другому - посетить лесной питомник. Затем они должны были поменяться ролями. Благодаря этим заданиям супру­ги идентифицировали свои типичные поведенческие паттерны. Па­циенты осознали, что на протяжении многих лет они карабкались на «бесплодную гору» супружеского несогласия и решили развес­тись.

Область применения метафоры в психотерапии зависит исключительно от воображения и находчивости терапевта. Наиболее известная метафора Эриксона касается обсуждения и предписания совместного принятия пищи как символической работы над сексуальными проблемами. Метафора в качестве терапевтического орудия делает возможным для пациента «спонтанное» изменение и в этом её преимущество (Хейли, 1955). Ненужным становится инсайт, или интерпретация.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: