Материализм философов-просветителей Д. Дидро и П. Гольбаха

Дидро Дени (5.X.1713, Лангр, — 31.VII.1784, Париж) — франц. писатель, философ-просветитель, идейный вождь энциклопедистов. Дидро создал значительные национальные и международные традиции в различных областях философской и общественной мысли, в эстетической теории, литературе. Сын ремесленника-ножовщика. В 1732 получил в Парижском университете звание магистра искусства. Из-за нежелания избрать церковную карьеру лишился поддержки отца. 10 лет жил случайными литературными заработками. Духовное формирование Дидро исходило из «отвращения к богословию» и опиралось на итоги развития естественных наук, философии и искусства 16—18 вв.

Будучи сторонником того же материалистического направления, что и Гольбах, Дени Дидро — в отличие от него — сумел разглядеть тупики механицизма и попытался понять материю как гетерогенную, обладающую качественным своеобразием и различными видами движения субстанцию. Согласно Дидро, природа как материя существует вечно; ей присуще бесконечное разнообразие элементов. У каждого из них имеется своя особая вечная, неуничтожимая сила, благодаря которой он движется. Так происходит непрерывное и всеобщее движение, превращение, "брожение" во Вселенной.

Как раз потому, что речь идет о разнородных элементах, в качестве единицы разнородности (гетерогенности) Дидро выбирает не атом, а молекулу (атомы, как считали тогда, различаются только механическими свойствами — местоположением, формой и величиной).

В связи с этим можно сказать, что философской призмой рассмотрения естествознания стала для Дидро философия не Спинозы, а Лейбница; по мнению некоторых исследователей, "молекула Дидро есть не что иное, как материализованная монада"; как бы средоточие трех видов действия — тяжести, или тяготения, действия внутренней силы и действия всех других молекул на данную молекулу. Эти действия совершаются либо по отдельности, либо вместе, но главным Дидро все же считает внутреннюю силу. Поскольку понятие силы оказывается для философии Дидро исключительно важным, известный французский автор Ж. Шуйе считает возможным охарактеризовать его материализм как "энергетический", или как динамизм.

В неживой природе сила пассивна, в живой — активна, или же можно, как Шуйе, говорить о различии потенциальной и актуальной сил, сравнивая их действие с деятельностью спящего и действующего вулканов. К выбору молекулы в качестве единицы гетерогенности Дидро подталкивают и успехи химии. Химия была, в то время как бы мостиком между науками и неживой и живой природой: демонстрируя, как в результате химических реакций из веществ с одними свойствами получается вещество с совершенно другими свойствами, она как бы становилась областью качественных превращений. Успехи химии были для Дидро исключительно важны, так как в центре его внимания — проблема возникновения живого из неживого и мыслящего из чувствующего. С одной стороны, он видит различие между этими формами, с другой, — пытается связать их с целью обоснования единства природы. Для этого он и предполагает наличие в основании материи некоей оживляющей ее силы, некоторого свойства, сходного с чувствительностью, которое, постепенно пробуждаясь, одушевляет материю и создает возможность появления мыслящего существа. Эта догадка Дидро, которую можно назвать, конечно, лишь гипотезой, позволила ему подойти к понятию о качественных превращениях, сохраняя единство природы, и была высоко оценена многими исследователями. В связи с этим надо заметить: когда речь идет о механических свойствах — инерции, притяжении, непроницаемости, Дидро пользуется основными аргументами механистического материализма, но когда он пытается объяснить свойства живого или мыслящего тела, то он совсем не случайно использует совершенно особые "логические формы" — догадки, гипотезы, даже сны. Они фактически оказываются поиском каких-то иных, немеханических представлений. Не выходя за рамки механистического материализма, Дидро обращается к ним. Об этом свидетельствует, в частности, знаменитая Трилогия («Разговор д"Аламбера с Дидро», «Продолжение разговора», «Сон д"Аламбера»), где в центре внимания — как раз проблема превращения одного качества в другое, возникновения жизни и мышления. Разбирая вопрос о формировании человеческого зародыша, Дидро отвергает реформистские "предсуществующие зародыши" и объясняет, что сначала не было никакого зародыша, а была лишь жидкость, заряженная внутренней силой. Постепенно из этой жидкости начинают образовываться ткани, выделяются отдельные части и наконец, возникают общая чувствительность и целостный организм, который, таким образом, первоначально "был ничем". Иногда Дидро даже подходит к понятию скачка; объясняя, как появляется качественно иное вещество (существо), Дидро прибегает к образу "грозди пчел": пчелы, сцепляясь лапками, образуют единое целое; здесь непрерывность (множество пчел, постепенная их связь) вдруг образует нечто иное. Это происходит, если лапки у пчел отрезают — тогда становится видно, что имеется некоторое целое, отличающееся от суммы составляющих его элементов. Когда он пытается отыскать более убедительные аргументы, позволяющие отличить живое от неживого и мыслящее от чувствующего, то предлагает своеобразную модель качественных превращений: "Рассматривая развитие яйца и некоторые другие естественные явления, я вижу, как инертная по видимости, но организованная материя переходит, при посредстве чисто физических агентов, от состояния инерции к состоянию чувствительности и жизни, но от меня ускользает необходимая связь всех звеньев этого перехода".

Дидро не дал ответов на поставленные вопросы, но вот вопросов он ставил множество, точно фиксируя в них трудность объяснения сути дела. Нет никакой трудности в том, чтобы ответить на вопрос, что образуется из соединения живой и мертвой молекул — живая или мертвая, ибо для него вся материя — живая, Дидро видит неразрешимость (с позиций механицизма) этой проблемы. "В геометрии реальная величина, прибавленная к мнимой, дает мнимое целое, а в природе будет ли целое живым или мертвым, если молекула живой материи соединится с мертвой"? — спрашивает Дидро. Благодаря подобным вопросам он и смог очертить границы механистического материализма.

Гольбах Поль Анри (1723 – 21 июня 1789) – франц. философ-материалист и атеист, один из идеологов революционной французской буржуазии 18 в. Род. в г. Эдесхейме в Пфальце, воспитывался и провел свою жизнь в Париже. Г. был деятельным сотрудником "Энциклопедии".

Во Франции 18 в. "философская революция служила введением к политическому перевороту". Г. был одним из основных деятелей этой идейной подготовки революции. Он теоретически обосновывал необходимость замены феодальных порядков новым, "естественным" и "разумным" общественным строем, который в действительности оказался буржуазным обществом.

Г. был крупнейшим систематизатором мировоззрения франц. материалистов 18 в. Он утверждал первичность и несотворимость материального мира, природы, существующей независимо от человеческого. сознания, бесконечной во времени и пространстве. Материя, по Г., есть совокупность всех существующих тел; ее простейшими, элементарными, частицами являются неизменные и неделимые атомы, основные свойства которых – протяженность, вес, фигура, непроницаемость, движение. Все формы движения Г. сводил к механическому перемещению. Этот метафизический, механистический характер материализма Г. и его единомышленников объясняется состоянием естествознания в 18 в., когда из наук были развиты гл. обр. механика и математика, и классовой ограниченностью буржуазной идеологии. Материя и движение, по Г., нераздельны. Составляя неотъемлемое, коренное свойство материи, ее атрибут, движение столь же несотворимо, неуничтожаемо и бесконечно, как и материя. Г. отрицал всеобщую одушевленность материи, считая, что чувствительность присуща лишь определенным образом организованным формам материи. Используя данные современного ему естествознания, Г. создал свой главный труд – "Систему природы..." ("Système de la nature...", v. l–2, 1770), явившийся, по словам современников, "библией материализма". Г. писал: "Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, представляет нам повсюду лишь материю и движение; ее совокупность раскрывает перед нами лишь необъятную и непрерывную цепь причин и следствий;... идея природы заключает в себе необходимым образом идею движения. Но, спросят нас, откуда эта природа получила свое движение? Мы ответим, что от себя самой, ибо она есть великое целое, вне которого ничто не может существовать. Мы скажем, что движение – это способ существования, вытекающий необходимым образом из сущности материи; что материя движется благодаря собственной своей энергии".

Г. признавал наличие объективных закономерностей материального мира, считая, что в основе их лежит постоянная и нерушимая связь причин с их действиями. Человек является частью природы и поэтому подчинен ее законам. Свободу воли Г. отрицал, считая поведение людей причинно обусловленным. Познание, по Г., является отражением действительности; ощущения и понятия рассматриваются как образы предметов..

По Гольбаху, основу всех процессов природы составляет материя. Материя вечно движется. Движение — способ существования материи. При этом движение он понимал, подобно Толанду, как самодвижение, т.е. движение под воздействием внутренних причин. Абсолютного покоя нет, он относителен. Сущность природы заключается в том, чтобы действовать. Над всеми связями причин и действий в природе господствует строжайшая необходимость. Положение о необходимости П. Гольбах распространяет и на человека, и на возникновение всех его ощущений и представлений. Однако его учение о необходимости и причинности основано на механическом материализме. О существовании особой закономерности и необходимости, порождаемой возникновением общества, французские материалисты и не подозревали.

Так как в природе все необходимо, то из этого тезиса П. Гольбах выводит отрицание случайности и приходит к фатализму. Из теории всеобщего детерминизма Гольбаха вытекает и отрицание порядка и беспорядка в природе. Идеи порядка и беспорядка субъективны и представляют собой лишь нашу оценку необходимой и объективной ситуации.

Диалекти́ческий материали́зм (Диама́т) — направление в философии, материалистически интерпретированная Марксом диалектика Гегеля, является философской основой марксизма.

Диалектический материализм исходит из первичности материи относительно сознания и непрекращающегося развития.

Согласно диалектическому материализму:

материя — это мир как он существует вне сознания;
сознание — отражение материи в голове человека (в этой связи Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1888) определил основной вопрос философии как вопрос об отношении мышления к бытию);
движение и развитие мира понимаются, главным образом, как самодвижение.

Отсюда задача выявить источник движения в каждом конкретном случае.

Диалектический материализм понимает развитие, главным образом, как результат преодоления противоречий, присущих изучаемому предмету.

Содержание

[убрать]

1 История
2 Критика диалектического материализма

2.1 Догматизм

3 Доводы в защиту диалектического материализма
4 См. также
5 Примечания
6 Ссылки
7 Литература

История[править | править вики-текст]

Понятие «диалектический материализм» впервые употребил в 1887 году Иосиф Дицген, социалист, состоявший в переписке с Марксом с 1848 года. Маркс это понятие не использовал.

Свое отношение к философии Маркс выразил в написанных в 1845 году «Тезисах о Фейербахе»: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело состоит в том, чтобы изменить его». Маркс не только прекрасно знал, но и мастерски применял диалектические подходы в своих работах, в том числе в «Капитале». Маркс говорил о «материалистической диалектике» и «материалистическом понимании истории», на что впоследствии Фридрих Энгельс ссылался как на «исторический материализм». В марксистскую литературу понятие «диалектический материализм» ввёл Георгий Плеханов. Владимир Ильич Ленин также использовал это понятие в своих работах.

Основные положения диалектики были сформулированы Гегелем в форме диалектического идеализма и восприняты Марксом в пору юношеского увлечения гегельянством. Так, Гегелем (и отчасти Шеллингом) был сформулирован принцип единства и борьбы противоположностей, получивший развитие в философских учениях 20-х годов XIX века (В. Кузен и его «взаимодействие противоположностей»).

Маркс, изучая труды предшествующих философов (прежде всего Гегеля) перевёл диалектику на базу материализма: мир существует вне головы человека, сам по себе, находясь в постоянном движении; человек, составляя часть этого мира, воспроизводит его в своем сознании, тем самым получая возможность целенаправленного на него воздействия.

Ленин, конспектируя «Науку Логики» Гегеля, отмечал: «Нельзя понять „Капитала“ Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей „Логики“ Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!»^[1].

Определенный вклад в развитие материалистической диалектики сделал Г. Лукач в работе «История и классовое сознание»^[2], где он определял ортодоксальность марксизма по признаку верности марксистскому методу, а не догмам. Эта книга вместе с сочинением Карла Корша «Марксизм и философия»^[3] стала предметом осуждения на пятом Конгрессе Коминтерна со стороны Григория Зиновьева. В области биологии и других наук пропагандистами диалектического материализма были Стивен Джей Гулд и Ричард Левонтин.

В советских ВУЗах в рамках преподавания марксистско-ленинской философии курс диалектического и исторического материализма был обязательным как на гуманитарных, так и на естественно-научных факультетах. После распада СССР, лишившись государственной поддержки, диалектический материализм потерял популярность.

Критика диалектического материализма[править | править вики-текст]

Карл Поппер в работе «Что такое диалектика»^[4] подвергает критике применение диалектического метода в логике и тем более в естественных науках. Признавая, что диалектика является плодотворным способом понимания исторического хода развития научной мысли, Поппер возражает против переноса «закона противоречий» в формальную логику, отмечая, что одновременное признание истинным и тезиса, и антитезиса позволяет доказать истинность любого, даже явно ложного высказывания.

Ещё больше возражений вызывает у Поппера распространение диалектической логики на другие области математики и в естественные науки.

Известна, например, диалектическая интерпретация, которая отождествляет пшеничное зерно с тезисом, развившееся из него растение — с антитезисом, а все зерна этого растения — с синтезом. Что такие примеры затуманивают и без того неясный смысл диалектической триады, делая ее расплывчатость просто угрожающей, — это очевидно; в какой-то момент, охарактеризовав развитие как диалектическое, мы сообщим только то, что развитие проходит определенные ступени, то есть очень немногое. Интерпретировать же этот процесс развития в том смысле, что рост растения есть отрицание зерна, которое перестает существовать, и что созревание многочисленных новых зерен есть отрицание отрицания — некое новое начало на более высоком уровне — значит просто играть словами.

<…>

Возьмем знаменитый пример, использованный Энгельсом и кратко сформулированный И.Хеккером, «Закон синтеза на более высоком уровне… широко применяется в математике. Отрицательная величина (−а), умноженная сама на себя, становится а², то есть отрицание отрицания завершилось в новом синтезе». Но даже если считать а тезисом, а −а антитезисом, или отрицанием, то отрицанием отрицания является, надо думать, −(−а), то есть а, представляющее собой не синтез «на более высоком уровне», а тождество с первоначальным тезисом. Иными словами, почему синтез должен достигаться только умножением антитезиса на самое себя? Почему, например, не сложением тезиса с антитезисом (что дало бы в результате 0)? Или не умножением тезиса на антитезис (что дало бы −а², а вовсе не а²)? И в каком смысле а² «выше», чем а или −а? (Явно не в смысле численного превосходства, поскольку если а = 1/2, то а² = 1/4). Этот пример демонстрирует крайнюю произвольность в применении туманных идей диалектики.

— Карл Р. Поппер Что такое диалектика? // Институт философии РАН Вопросы философии : Журнал. — М., 1995. — В. 1. — С. 118-138. — ISSN 0042-8744.

Поппер считает, что расплывчатость основных понятий диалектики («противоречие», «борьба», «отрицание») ведёт к превращению диалектического материализма в софистику, делающую бессмысленной любую критику под предлогом «непонимания» критиками диалектического метода, что в дальнейшем служит предпосылкой для развития «диалектического» догматизма и прекращению всякого развития философской мысли.

Марксистская теория… в некоторых своих ранних формулировках… давала проверяемые предсказания и действительно была фальсифицирована. Однако вместо того, чтобы признать это опровержение, последователи Маркса переинтерпретировали и теорию и свидетельство с тем, чтобы привести их в соответствие. Таким путем они спасли теорию от опровержения, однако это было достигнуто ценой использования средств, сделавших её неопровержимой… и благодаря этой уловке они разрушили её широко разрекламированные претензии на научный статус.

— Поппер К. Логика и рост научного знания. — М., 1983. — С. 246.

Догматизм[править | править вики-текст]

Борьба различных группировок за власть, стремление к введению единомыслия и подавлению интеллектуальной конкуренции — всё это привело к тому, что диалектический материализм во многом стал своего рода квазирелигиозным культом со своим «священным писанием» — трудами считавшихся непогрешимыми «классиков марксизма-ленинизма», цитаты из которых были абсолютными аргументами в любой дискуссии.

Идеологический контроль в науке, использовавший положения диалектического материализма, в некоторых случаях приводил к кампаниям против отдельных научных направлений и их представителей (с предполагавшимися при этом репрессивными действиями). Развитие этих направлений в результате принимало закрытый характер и существенно тормозилось^[5]. Примером является сессия ВАСХНИЛ 1948 года, оказавшая тормозящее влияние на биологическую науку^[6]. В ходе этой дискуссии некоторые критики объявили «идеалистическим» понятие о наследственном веществе (то есть материи), а «материалистическим» — содержащий элементы телеологии неоламаркизм Т. Д. Лысенко и неовиталистская теория «живого вещества» О. Б. Лепешинской.

Доводы в защиту диалектического материализма[править | править вики-текст]

Ленин в работе «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» рассматривает критику марксизма в ключе понятия триады «тезис-антитезис-синтез». Он показал несостоятельность этой критики. Имея ввиду примеры диалектического процесса с зерном и др., Ленин пишет: «…казалось бы, одного сопоставления этих примеров с такими ясными и категорическими заявлениями Энгельса (и Маркса…), что не может быть и речи о том, чтобы доказывать что-нибудь триадами, или о том, чтобы подсовывать в изображение действительного процесса „условные члены“ этих триад, — совершенно достаточно, чтобы понять нелепость обвинения марксизма в гегелевской диалектике».^[7] В свою очередь и Плеханов Г. В. обращал внимание, что триада «вовсе не играет у Гегеля той роли, которую ей приписывают люди, не имеющие никакого понятия о философии этого мыслителя… Ни в одном из 18 томов сочинений Гегеля „триада“ ни разу не играет роли довода, и кто хоть немного знаком с его философским учением, тот понимает, что она никоим образом не могла играть её».^[8] Грэхэм Л. Р. отмечает, что "Гегель был против сведения собственного анализа к триадичной формуле и обращал внимание на то, что эта схема может быть использована только в качестве «просто педагогического средства», в качестве «формулы для памяти и разума».^[9]

Философ Метлов В. И. обосновывает несостоятельность попперовской критики диалектического материализма следующим образом:

…невозможно не обратить внимания на то обстоятельство, что противоречивость собственно диалектического порядка возникает у Гегеля фактически в ходе и на основе взаимо-отношения субъектного и объектного уровней как форма развития взаимоотношения между «я» и «вещью» и что, следовательно, возможность столкновения такого рода противоречивости с рассудочным мышлением, на уровне которого описывается языковая и логическая активность, подчиняющаяся действию известного закона формальной логики — логики, как уже отмечалось, одного уровня, здесь полностью исключается, и критика Поппера в адрес диалектики бьет мимо цели. … Диалектическое противоречие — это в конечном итоге определенный тип взаимоотношения субъектного и объектного и, далее, материального и идеального, оно не представляет собой нечто законченное раз и навсегда, оно имеет свою историю, развертываясь от начальных форм, антиномичности, к формам более развитым, в которых осуществляется снятие противоречивости, обретение субъектом вещи в себе, преодоление отчуждения как гносеологического (И. Кант), так и социального (А. Смит). Эта двухплоскостность диалектического противоречия, реализующаяся во взаимоотношении названных уровней, исключает саму возможность соотнесения его с противоречием формально-логическим, а потому делает иррелевантной критику диалектики типа попперовской.

— В.И. Метлов Диалектика и современное научное познание // Издательство Учитель Философия и общество : Журнал. — Волгоград, 2005. — В. 4. — С. 38, 42. — ISSN 1681-4339.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: