Командир штурмового корпуса 8 глава

Шел неспокойный год — 1939-й. Гитлеровская Германия готовилась развязать войну в Европе, в то время как англо-французские политиканы всемерно стремились направить фашистскую агрессию против Советского Союза. Активизировались и японские милитаристы. В мае 1939 года они вторглись на территорию Монгольской Народной Республики, рассчитывая в случае удачи продвинуться на север, перехватить Транссибирскую магистраль и отрезать Дальний Восток от остальных районов Советского Союза.

Советские воины пришли на помощь монгольскому народу в отражении агрессии на реке Халхин-Гол. Бои начались 28 мая, и с течением времени обе стороны наращивали численность войск. Японские милитаристы сосредоточили на Халхин-Голе 6-ю армию, советские войска были объединены в 1-ю армейскую группу под командованием комкора Г. К. Жукова. Нашей авиацией с первых же дней боевых действий на Халхин-Голе командовал комкор Я. В. Смушкевич.

Бескрайние песчаные степи Монголии. Жаркое солнце за долгий летний день накаляет землю, но вечером, едва скроется солнце, быстро становится холодно. В брезентовой палатке при свете «молнии» за небольшим походным столиком поздно вечером сидел, склонившись над картой, комкор Я. В. Смушкевич. Он просматривал боевые донесения из полков. Одно из них гласило: «8 июля 1939 года в воздушном бою, 10 — 15 км юго-западнее Хуху-Ундур-оба участвовало наших — 51 самолет, со стороны противника — 30. В результате боя сбит 21 самолет противника. Наши потери — 3 самолета. Командир полка Кравченко ж

Рано утром Смушкевич приземлил свой самолет на аэродроме, где базировался авиационный полк, которым командовал [414] Герой Советского Союза майор Г. П. Кравченко. Комкор приказал собрать командиров эскадрилий, звеньев, летчиков и, когда майор Григорий Кравченко доложил, что командный и летный состав полка собран, распорядился сделать разбор вчерашнего воздушного боя.

Первым доложил об итогах боя майор Кравченко. Невысокого роста, коренастый, широкоплечий здоровяк, любимец полка, майор рассказал, щурясь на утреннем солнце, как полк взлетал звеньями, как собирался на кругу, выстроился клином звеньев и, набрав высоту, пошел к переднему краю. Встретив первую группу вражеских бомбардировщиков, затем — вторую, полк вступил в бой, который распался на отдельные воздушные схватки и продолжался до того момента, когда запасы горючего в баках напомнили о необходимости идти на свой аэродром.

— Что скажут комэски, командиры звеньев? — спросил Смушкевич.

Выслушав их, он сделал заключение:

— Воюете храбро, молодцы. За два десятка сбитых вражеских самолетов благодарю. Но можно было и больше сбить, это — раз. Второе: потеряли своих три боевых экипажа и машины, это — минус. Давайте думать, как воевать, чтобы сбивать больше, а терять меньше.

Смушкевич попросил рассказать майора Кравченко, как он и его группы дрались с врагом на других фронтах, сам поведал об опыте воздушных боев в Испании, дал немало ценных рекомендаций. Комкор потребовал четче организовать управление экипажами и звеньями в бою, эшелонировать группы по высоте, отработать сигналы взаимодействия и целеуказания, повысить качество огневой выучки истребителей, открывать огонь с коротких дистанций. И еще: истребители должны уметь не только вести воздушный бой, но и штурмовать наземные цели.

Комкор позаботился о том, чтобы его указания были осуществлены. Майор Кравченко принял все советы и рекомендации Смушкевича, и полк сразу заметно повысил качество своей боевой работы. 23 июля полк сбил 11 вражеских самолетов, не потеряв ни одной своей машины. 29 июля майор Кравченко вывел 27 самолетов на японский аэродром. Летчики уничтожили 13 самолетов врага. Когда в августе настали решающие бои на Халхин-Голе, полк Кравченко только за восемь дней сбил 75 самолетов, произвел 18 штурмовок наземных войск противника. Пятнадцати летчикам этого полка присвоено звание Героя Советского Союза. [415]

20 августа 1939 года наши войска начали генеральное наступление с целью окружения и уничтожения японских войск в районе Халхин-Гола. Советская авиация к этому времени представляла здесь уже грозную силу и была способна выполнить сложные задачи предстоящего наступления.

Едва рассеялась над сопками предутренняя мгла и брызнули первые лучи восходящего солнца, как мощно заговорила наша артиллерия. Вскоре вражеские укрепления утонули в густой пелене дыма и пыли. В эти минуты с аэродромов по четко разработанному плану поднимались в воздух авиационные полки. Большие группы боевых машин устремились на вражеские позиции и тыловые объекты противника. На японских захватчиков обрушили бомбовый груз 150 бомбардировщиков, позиции врага штурмовали 100 истребителей. Наша авиация нанесла мощный массированный удар по врагу, чем обеспечила успех наступления наземных частей. Авиацией по-прежнему руководил комкор Смушкевич.

Так воспитывал, учил летчиков, организовывал боевую работу полков во время боев на Халхин-Голе Я. В. Смушкевич. Все дни и недели боев с японскими захватчиками он четко координировал действия авиации, держал постоянную связь с командующим армейской группой комкором Г. К. Жуковым, заботился о своевременном подвозе боеприпасов, горючего, воды, продовольствия для авиачастей, внедрял новые тактические приемы, растил мастеров воздушного боя и меткого огня. И когда закончились бои на Халхин-Голе, Родина достойно наградила верных сынов: трое авиаторов — комкор Я. В. Смушкевич, майоры С. И. Грицевец и Г. П. Кравченко стали дважды Героями Советского Союза, 100-я авиационная бригада удостоилась ордена Ленина, многие воины были награждены орденами и медалями.

Много лет спустя Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» так написал о летчиках, воевавших в небе Монголии: «Часто я вспоминаю с солдатской благодарностью замечательных летчиков товарищей С. И. Грицевца, Г. П. Кравченко, В. М. Забалуева, С. П. Денисова, В. Г. Рахова, В. Ф. Скобарихина, Л. А. Орлова, В. П. Кустова, Н. С. Герасимова и многих, многих других. Командир этой группы Я. В. Смушкевич был великолепным организатором, отлично знавшим боевую летную технику и в совершенстве владевшим летным мастерством. Он был исключительно скромным человеком, прекрасным начальником и принципиальным коммунистом. Его искренне любили все летчики». [416]

После боев в жарких песках Монголии комкор Смушкевич вернулся в.Москву, где получил назначение на должность начальника ВВС. В тот период начиналось перевооружение нашей авиации на новые самолеты — «миги», «лаги», «яки», создавались новые полки и дивизии, испытывалось новое оружие. Начальник ВВС тогда не знал отдыха, работал в своем кабинете, бывал на полигонах, аэродромах, в конструкторских бюро, участвовал в правительственных комиссиях. Энергии, напористости, знаний и опыта у комкора Смушкевича хватало вдосталь, и он сумел внести достойный вклад в укрепление советской авиации, повышение ее боевой мощи.

Боевой летчик, зрелый авиационный командир, воспитатель, мудрый военачальник — таковы главные черты Смушкевича, отдавшего всего себя родной авиации.

Д. Землянский

Крылатый витязь

СТЕПАНЕНКО ИВАН НИКИФОРОВИЧ

Иван Никифорович Степаненко родился в 1920 году в селе Нехайки Дробовского района Черкасской области в семье крестьянина. По национальности украинец. Член КПСС с 1942 года. В Советской Армии с 1940 года. В 1941 году окончил Качинскую авиационную школу пилотов.

Во время Великой Отечественной войны воевал на Южном, Брянском, Сталинградском, Северо-Кавказском, 2-м Прибалтийском и Ленинградском фронтах. Был командиром звена, эскадрильи. Всего в годы войны совершил 414 боевых вылетов, участвовал в 118 воздушных боях, сбил лично 33 и в группе 8 вражеских самолетов.

Звание Героя Советского Союза И. Н. Степаненко присвоено 13 апреля 1944 года. 18 августа 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.

После войны окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и Академию Генерального штаба. Ныне генерал-майор авиации Иван Никифорович Степаненко находится в рядах Советской Армии. Он заслуженный военный летчик СССР.

Безрадостным было детство у Ивана Степаненко. Мать умерла, когда ему исполнилось 10 лет. А вскоре похоронили отца. В тринадцать мальчик уже трудился в колхозе: пахал, боронил, пас скот. Нелегко было Ивану сочетать напряженную работу с учебой в школе. В 1936 году, когда он учился в седьмом классе, сестра, в семье которой жил Степаненко, предложила ему оставить работу, чтоб было полегче учиться. Он отказался.

Иван вступил в комсомол, стал агитатором.

В свободное от работы время или в минуты отдыха его окружали колхозники, чтобы послушать, о чем пишут газеты, о событиях в стране и за рубежом. Не только молодежь, но и умудренные опытом колхозники с интересом слушали своего агитатора. Особенно любил Иван рассказывать о делах и подвигах советских летчиков. С затаенным вниманием слушали односельчане о подвигах Якова Смушкевича, Сергея Грицевца, Ивана Еременко. И по тому молодецкому задору, с которым Иван Степаненко рассказывал об этих людях, легко было понять, что он по-настоящему влюблен в крылатых воздушных бойцов.

Однажды, вернувшись с работы, Степаненко написал письмо своему старшему брату, тоже Ивану, который работал на одном из заводов Украины. Вскоре получил ответ. Письмо было большое. Старший брат рассказывал о своем уже полюбившемся ему Днепродзержинске. Тепло отзывался о заводском коллективе, где умеют не только хорошо работать, но и интересно отдыхать. А в конце письма, как бы между прочим, приписал, что рабочих рук на заводе не хватает и «если надумаешь приехать, то будем трудиться вместе». [419]

Прочитав письмо, Иван-младший задумался. Уж очень он сроднился с просторами и привольем колхозных полей, а главное, с людьми, рядом с которыми учился жизни. Но, посоветовавшись с бывалыми колхозниками, с товарищами по работе и получив их поддержку, он отправился в город.

На заводе Степаненко-младшего встретили как старого знакомого. Оформление в ученики слесаря заняло немного времени, а через несколько дней, получив рабочую спецовку, немудреный инструмент, он приступил к делу.

Незаметно побежали дни и недели в заводском коллективе. Иван обзавелся друзьями, с которыми проводил свободное время, делился своими сокровенными мыслями.

Как-то, отработав смену, Степаненко вышел из заводских ворот и долго любовался парящими в небе самолетами. Он с завистью наблюдал, как учатся летать курсанты городского аэроклуба.

— Бывают же счастливцы! Порхают как вольные птицы! Вот бы чему научиться да полетать над Полтавщиной, над родным селом Нехайками, посмотреть сверху, как выглядят поля, сады, огороды...

То ли этот разговор дошел до комсомольского вожака завода, а может быть, он сам догадался о стремлении юноши, только вскоре он пригласил Ивана Степаненко для беседы. Поздравив его с успешной сдачей экзаменов на слесаря, секретарь комитета сообщил, что имеется возможность пойти на учебу в аэроклуб и если он согласен, то его будут рекомендовать.

Переждав минутное волнение, Степапенко сказал:

— Конечно, согласен! Очень прошу, чтоб послали меня. Я хочу быть летчиком.

Узнав об этой новости, Иван-старший улыбнулся, а потом, как бы заглядывая вдаль, сказал:

— Смотри, Ванюша, ради одной романтики такую профессию не приобретают. Хорошему слесарю больше почета; чем плохому летчику. Уж если быть, то быть первым, так учил нас отец.

Нелегко было молодому комсомольцу, отстояв за слесарным станком рабочую смену, ехать за город и изучать авиационное дело. А когда начались полеты, приходилось вставать в три часа и добираться на аэродром. Но Иван быстро привык и к этому распорядку.

И вот позади напряженный год учебы. Иван был чрезмерно [420] рад, что ему, успешно выдержавшему экзамены, предложили пойти в военную школу летчиков.

Так уже случилось, что зачисление Ивана Степаненко кандидатом прославленного Качинского училища произошло 13 апреля, в день его рождения. Конечно же он не мог думать, что ровно через четыре года, также 13 апреля, ему будет присвоено звание Героя Советского Союза.

На беседе с комиссаром школы Иван Степаненко держал себя достойно. Бойко отвечал на вопросы. Обстоятельно рассказывал о захватнической политике фашистской Германии в странах Европы.

А когда спросили, какую он ставит перед собой цель на время учебы в школе, Степаненко, не задумываясь, ответил:

— У меня одна цель. Поскорее стать военным летчиком, а затем бдительно охранять наше мирное небо.

По всему было видно, что ответ понравился военкому училища, и он, пожимая руку молодому курсанту, пожелал ему больших успехов в учебе и осуществления всех его желаний. Но жизнь внесла поправку. Государственные экзамены комсомолец Степаненко сдавал уже в те дни, когда гитлеровские полчища продвигались в глубь нашей Родины. И военному летчику сержанту Степаненко пришлось в боевой семье 4-го истребительного авиационного полка отражать пиратские налеты фашистских захватчиков.

Командир эскадрильи Анатолий Морозов, которому представился сержант Степаненко по случаю прохождения дальнейшей службы, не задавал ему стандартных вопросов, с которых обычно начинается знакомство. Поинтересовавшись самочувствием, кратко рассказал, что представляет часть, в которой ему предстоит воевать. Охарактеризовал некоторых его непосредственных командиров и, как бы подведя итоги беседы, сказал:

— О вас я все знаю, что нужно. Личное дело читал. Стремление — скорее в бой — тоже известно. Но спешить не будем. Война только началась, так что и полетать и подраться с врагом время будет. А чтоб из драки не выходить с разбитым носом, надо кое-что повторить, а кое-чему поучиться. Вот этим вы пока и займитесь.

Сержанту Степаненко снова пришлось сесть за учебники, за проработку инструкций и наставлений. Затем тренажи, полеты по кругу, в зону, контроль, проверка, новые задания.

Прошло немного времени, и комэск лейтенант Морозов решил с ним слетать сам. Сержант Степаненко заметно волновался, [421] хотя держался уверенно, с достоинством. А когда комэск предложил «воздушный бой», воспринял это как должное и, вкладывая все свое мастерство и умение, старался первым атаковать «противника».

Полетом лейтенант Морозов остался доволен. Его радовало, что Степаненко умеет выполнять стремительные перевороты, свободно выходить из длительного пикирования. Замечание было только одно: излишняя торопливость при боевых атаках, чрезмерное увлечение маневром.

Сержант Степаненко знал цену совету опытного командира, от меткой очереди которого сгорел уже не один фашистский самолет. А в одном из боев Морозову удалось уничтожить сразу два вражеских истребителя. Поэтому молодой летчик внимательно вслушивался в каждое слово командира.

Свое боевое крещение Иван Степаненко получил лишь в январе 1942 года, когда их полк выполнял задачу по прикрытию одного из важных объектов, расположенных на берегу Волги. Здесь, над просторами великой русской реки, началась его боевая деятельность.

За четыре месяца он успел совершить свыше 60 боевых вылетов. Смело вступал в воздушные бои, надежно прикрывал своего ведущего, способствуя ему одерживать победы над врагом, а вот самому открыть счет все не удавалось. Это заметно расстраивало и даже огорчало воздушного бойца.

Командир звена старший лейтенант Алексей Рязанов (ставший позже дважды Героем Советского Союза) понимал стремление молодого летчика. Он знал, что у Степаненко особый счет с гитлеровцами. Летчик мстил фашистам за погибшего в первых боях брата, за родную Полтавщину, где хозяйничали немцы. Командир звена всячески старался поддержать Ивана, вселить в него уверенность в достижении победы над врагом.

Как-то, подводя итоги очередному вылету, Алексей Рязанов хорошо отозвался о действиях летчиков звена и особо похвалил своего ведомого сержанта Степаненко, который проявил мужество и мастерство при отражении вражеских истребителей.

— Подвиг — это мастерство, — заявил командир звена, — а мастерство приобретается знанием и закрепляется опытом. Мне приятно отметить, что эти два качества так удачно сопутствуют нашему однополчанину Ивану Степаненко. Его мастерство крепнет, с каждым днем сокращая путь к подвигу.

Такая оценка еще больше окрылила воздушного бойца, и он делал все, чтобы оправдать ее своими ратными делами. [422]

14 июля 1942 года эскадрилья получила задачу преградить путь вражеским бомбардировщикам, которые пытались нанести бомбовый удар по нашим войскам в районе Землянска. Оценив обстановку, ведущий старший лейтенант Рязанов решил действовать двумя группами: одной четверке атаковать бомбардировщики, а второй — сковать боем вражеские истребители.

Иван Степаненко был в ударной группе ведомым у Алексея Рязанова. Подлетая к району цели, Степаненко первым заметил идущую с запада стаю вражеских самолетов — свыше двух десятков бомбардировщиков под прикрытием шестерки истребителей.

Силы были неравными. Но это не смутило советских летчиков. Используя преимущество в высоте, четверка Рязанова с ходу врезалась в строй «юнкерсов». С первой же атаки два вражеских бомбардировщика, объятые пламенем, рухнули на землю.

В карусели боя Степаненко старается не допустить ошибки, не проявить поспешности. Помня наставления командира, он подходит к вражескому самолету на дистанцию, когда отчетливо становится видна черная паучья свастика на крыльях, затем привычно поднимает нос своего краснозвездного «ястребка», «накладывает» перекрестие прицела на мотор «юнкерса» и нажимает гашетки. Степаненко отчетливо видит, как выпущенная им длинная очередь прошила мотор немецкого бомбовоза. Из-под капота «юнкерса» выплеснулось огненное пламя, самолет, словно наткнувшись на препятствие, дрогнул, неуклюже перевернулся через крыло и, мелькая черными крестами, пошел вниз.

— Молодец, Ваня! Поздравляю...

В наушниках слышались еще какие-то слова одобрения, но Степаненко увидел в этот момент, что на самолет Рязанова коршуном набросился «мессер». Иван сделал стремительный переворот через крыло и прицельной очередью преградил путь врагу. Наткнувшись на огненную трассу, фашистский летчик отвалил в сторону.

Бой продолжался. Степаненко заметил, как, выходя из атаки, один из вражеских самолетов на какое-то мгновение завис на развороте. Советский летчик сделал небольшой доворот, и гитлеровец оказался в прицеле. Пулеметная очередь достигла цели. Загорелся второй вражеский бомбардировщик и рухнул на землю.

Два самолета в одном бою! Хорошее начало для молодого летчика. Однополчане горячо поздравляли его с победой. [423]

В конце июля Иван Степаненко испытал новую большую радость. За 87 боевых вылетов и девять воздушных боев, в которых сбил два гитлеровских самолета, он был награжден орденом Красной Звезды.

Трудно было Ивану скрыть волнение. Радостью побед ему хотелось поделиться с родными и близкими, но одних уже унесла война, а другие томились в фашистской оккупации. И это еще больше разжигало в нем чувство ненависти к врагу, звало на новые подвиги.

В августе сорок второго года полк получил задачу передислоцироваться на Сталинградский фронт. День и ночь не затихали бои на земле и в небе Сталинграда. По четыре-пять вылетов в день делали отважные летчики, и в числе первых воздушных бойцов шел Иван Степаненко.

Гитлеровцы все время усиливали свой натиск на волжскую твердыню. Сотни вражеских бомбардировщиков висели в воздухе.

Перед авиаторами стояла задача не допустить фашистские бомбардировщики до наших объектов.

Однажды — это было 14 сентября — шестерка «яков», в составе которой был и Степаненко, получила задание на прикрытие наземных войск. Когда наши истребители были уже в районе патрулирования, с КП передали приказ:

— Большая группа «юнкерсов» идет курсом на железнодорожную станцию, необходимо преградить путь к цели.

Быстрая перестройка в воздухе, и «яки» легли на курс к новому объекту. Советские летчики увидели, что армада вражеских бомбовозов приближается к городу, намереваясь обрушить свой бомбовый груз на станцию, где разгружались эшелоны. Шестерке «яков» предстояло вступить в бой с более чем 40 вражескими самолетами. По команде ведущего советские летчики с ходу бросились на врага, врезаясь в его боевые порядки.

Ошеломленные смелым натиском, гитлеровцы метались из стороны в сторону, спасаясь от дерзостных атак «Яковлевых».

От меткой очереди командира группы загорелся бомбовоз ведущего первой девятки. Все попытки «мессеров» защитить «юнкерс» не приносили успеха.

Зная, что у ТО-87 в хвосте нет должной защиты, Степаненко приблизился к нему сзади и смело пошел в атаку. Огромное тело «юнкерса» стремительно увеличивалось в прицеле.

— Пора! — решил Степаненко и плавно нажал на гашетки пушки и пулеметов. Удар оказался настолько сильным, что [424] вражеский бомбовоз, словно спелый арбуз, раскололся в воздухе.

Бой нарастал. Настигаемые краснозвездными истребителями, гитлеровские бомбардировщики поспешно освобождались от бомбового груза и, яростно огрызаясь, пытались уйти. Степаненко решил атаковать еще одну вражескую машину. Но на его пути оказался «мессер». Огненная трасса фашиста, словно молния, полоснула по «яку». Самолет дрогнул, над головой засвистел ветер — в фонаре кабины зияла пробоина.

Только сейчас Степаненко почувствовал нарастающую боль в предплечье левой руки. «Ранен?» — подумал летчик. Теплые и липкие струйки крови медленно сползали по руке, стекая на колени. Но летчик продолжал атаки. Вот он заметил, как один из «юнкерсов» торопливо покинул строй и направился к охраняемому объекту.

«Нет, не пройдешь!» — воскликнул Степаненко и, бросив на крыло машину, оказался в хвосте «юнкерса». Гитлеровский ас начал маневрировать, но не тут-то было. Прицельная очередь — и вражеский бомбардировщик вспыхивает.

Только когда пираты, беспорядочно побросав бомбы, повернули на запад, Степаненко по команде ведущего занял свое место в строю и благополучно пришел на базу, но, как только самолет коснулся посадочной полосы аэродрома, летчик потерял сознание.

...Сорок третий год Иван Степаненко встретил уже опытным воздушным бойцом. Ему присвоили внеочередное воинское звание «лейтенант». Доверили командовать звеном. В канун Нового года коммунисты полка приняли отважного летчика в свои ряды.

В небе Сталинграда лейтенант Степаненко совершил еще 97 боевых вылетов, провел 17 воздушных боев, в которых сбил шесть самолетов противника лично и шесть в группе. К его боевым наградам прибавились ордена Красного Знамени и Отечественной войны 2-й степени.

С мая и до конца сорок третьего года полк, в котором воевал Степаненко, действовал на Северо-Кавказском, Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах. Расскажу подробно об одном из боевых вылетов, совершенных в августе того же года.

Лейтенант Степаненко, уже будучи заместителем командира эскадрильи, возглавил семерку ЯК-9 для прикрытия наших наземных войск, действовавших на Брянском фронте в районе Мощеное. Не успели советские летчики сделать и круга над целью, как увидели идущую с запада стаю «юнкерсов» и «хейнкелей». [425]

Около шести десятков бомбардировщиков могли обрушить смертоносный груз на передний край нашей пехоты. Степаненко понимал, какой урон, могут нанести гитлеровцы нашим наземным войскам, и приказал своим ведомым помешать фашистским бомбардировщикам прорваться к цели. Он решил пойти на врага в лобовую атаку.

По команде ведущего семерка отважных бросилась навстречу бомбардировщикам врага.

Используя запас высоты и прикрываясь солнцем, Степаненко и его ведомый пошли в атаку на первую группу «юнкерсов».

Стремительно увеличиваются в размерах вражеские бомбардировщики. Видно, как подрагивают крылья бомбовозов, как четко вырисовываются черные кресты на фюзеляжах, как отсвечивают на солнце кабины летчиков.

А гитлеровцы продолжают идти на сближение. Но когда до столкновения остались считанные метры, нервы немца сдали. Он первым открыл огонь и, видя, что промазал, рванул машину вверх.

Степаненко будто ждал этого момента. Небольшой доворот — и он расстреливает врага.

Следуя примеру командира, мужественно атаковали врага и подчиненные. Гитлеровцев охватила паника. Они в спешке сбросили бомбы на свои же войска и покинули поле боя.

Коммунисту Степаненко доверили эскадрилью. Он с еще большей энергией стал драться с врагом.

К концу сорок третьего года в летной книжке лейтенанта было записано уже 18 вражеских самолетов, сбитых им лично и восемь в групповых боях.

В день освобождения родной Полтавы Степаненко в паре с младшим лейтенантом Богомоловым вылетел на «свободную охоту». Ему хотелось отметить эту дату новой победой над врагом. И удача сопутствовала отважным.

Невдалеке от переднего края они заметили идущую Ниже их четверку ФВ-190. Используя преимущество по высоте, наши летчики подожгли сразу двух «фоккеров».

— Это вам за мою Полтаву! — торжествовал Степаненко.

Оставшаяся пара пыталась спастись бегством. Преследуя врага, Степаненко со своим ведомым расстреляли и этих пиратов.

Возвращаясь на свой аэродром, они увидели стоящий под разгрузкой эшелон. Внезапная атака со стороны солнца, и на [426] железнодорожной станции возникли пожары. А когда заухали вражеские зенитки, краснозвездные «яки» были уже недосягаемы.

13 апреля 1944 года в полк пришла радостная весть. Командиру эскадрильи капитану Степаненко было присвоено звание Героя Советского Союза. В тот же вечер он написал письма в Нехайки. Ему хотелось порадовать сестру, своих земляков, заверить их в своем стремлении бить врага до полного уничтожения.

Подвигами отважного летчика гордились не только его сослуживцы. 19 апреля армейская газета «На страже Родины» поместила материал, в котором приветствовала и поздравляла крылатого героя. Концовку венчали такие поэтические строки:

Звезда Героя золотая
Тебе вручается страной,
Повсюду слава боевая
Летает в небе за тобой.

Ты водишь грозный истребитель,
Врагу готовя смертный час,
Привет тебе, крылатый мститель
И вдохновенный дерзкий ас.

Все это радовало воздушного бойца и вселяло новые силы. Словом и делом он воодушевлял подчиненных на новые победы над врагом.

27 августа 1944 года. В полк поступил приказ прикрыть штурмовиков, обеспечить им эффективный удар по вражескому объекту.

Задача эта была возложена на эскадрилью капитана Степаненко. Учитывая важность задания, комэск детально изучил с подчиненными каждый элемент действий летчика, от взлета до посадки.

Когда «иды» подошли к цели, на горизонте появилась большая группа вражеских истребителей. Имея численное превосходство, противник любой ценой хотел прорваться к штурмовикам, но шестерка «яков», возглавляемая капитаном Степаненко, прочно удерживала инициативу в своих руках.

В самый разгар воздушного боя пара истребителей противника выделилась из группы и решила прорваться к «илам» со стороны солнца, полагая, что наши летчики не заметят их. Однако Степаненко быстро разгадал замысел врага и со своим ведомым бросился наперехват фашистам. Гитлеровские летчики, заметив, что их преследуют, начали маневрировать, выискивая [427] момент для атаки. Степаненко неотступно следовал за «мессерами», чтоб ударить точно, расчетливо, наверняка.

Увлекшись маневром, гитлеровские асы отошли друг от друга на опасную дистанцию.

Воспользовавшись ошибкой врага, Степаненко разогнал скорость. Но в это время фашист в каком-то акробатическом броске сделал переворот и оказался в хвосте ведомого Степаненко.

Мгновение — и он мог бы расстрелять гвардейца. Однако наш летчик был начеку. Четкий переворот через крыло, и осиное тело «мессера» в прицеле. Длинная очередь из пушки и пулеметов — и, оставляя шлейф черного дыма, вражеский истребитель падает на землю.

Это была 26-я победа, одержанная летчиком во фронтовом небе. Но впереди предстояли новые бои и сражения.

Победный 1945 год Иван Степаненко встретил майором. К его наградам прибавились новые ордена и медали. О летчиках эскадрильи шла добрая слава, как о мастерах атак и прицельного огня, и основная заслуга в этом принадлежала опытному методисту, отважному командиру Ивану Степаненко.

15 марта 1945 года командующий 2-м Прибалтийским фронтом подписал представление на присвоение майору Степаненко Ивану Никифоровичу звания дважды Героя Советского Союза. В этом представлении, в частности, были такие строки: «...является лучшим летчиком, летающим в любых условиях, хорошим командиром эскадрильи, отличным организатором. За период командования эскадрильей с 21 ноября 1943 года на 2-м Прибалтийском фронте эскадрилья произвела 893 боевых вылета, участвовала в 50 воздушных боях, в которых сбила 40 самолетов противника».

Всего за годы Великой Отечественной войны Иван Никифорович Степаненко совершил 395 боевых вылетов и сбил лично 33 вражеских самолета.

В августе 1945 года коммунист Степаненко был удостоен второй медали «Золотая Звезда».

...В Нехайках, на родине героя, в тенистом парке против школы, в которой когда-то учился Степаненко, возвышается бронзовый бюст прославленного летчика, дважды Героя Советского Союза.

Когда Иван Никифорович приезжает в родные края, он в окружении своих земляков подолгу рассказывает им не только о своих делах и подвигах в минувшей войне, но и о том ратном труде, который выпал на его долю в послевоенные годы. И те, [428] кто встречается с боевым генералом, заслуженным военным летчиком СССР И. Н. Степаненко, с гордостью смотрят на этого летать рожденного человека.

И теперь, увидев в небе Полтавщины инверсионный след, оставленный сверхзвуковым самолетом, земляки летчика-героя долго не отрывают взгляда от голубого небосвода, им думается, что за штурвалом этой краснозвездной машины их крылатый витязь Иван Никифорович Степаненко.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: