Сделай Сам Свою Работу на 5

Часть третья. Смерть и новое рождение 6 глава





Эта потеря словно бы искупает вину Офелии, и Фавн возвращается вновь, чтобы дать девочке последнее задание. Для того чтобы исполнить его, Офелии необходимо принести своего новорожденного брата в лабиринт; однако сделать это оказывается не так-то просто, ведь теперь младенец находится под неусыпным надзором своего отца. Девочке все же удается выкрасть ребенка, но капитан Видаль замечает пропажу и с оружием в руках начинает преследовать ее.

В самый канун полнолуния Офелия с младенцем добирается до лабиринта, где у входа в потусторонний мир ее уже поджидает Фавн. И здесь девочка узнает, в чем же именно заключается это ее последнее задание. Фавн сообщает Офелии, что полная луна уже взошла и теперь они могут открыть врата, ведущие в подземное царство, однако врата откроются только в том случае, если на алтарь будет пролита кровь невинного. Наконец Офелия понимает, что Фавн попросил ее принести новорожденного брата не для того, чтобы она могла забрать его с собой в свое царство, как она думала и мечтала, а для того чтобы принести его в жертву. Ее брат должен погибнуть, чтобы она сама могла спастись и обрести вечную жизнь, – таков выбор, перед которым ставит Офелию Фавн. Офелия должна принять решение – ведь впереди нее Фавн, требующий убить младенца, чтобы открыть врата и спастись; а позади – обезумевший капитан Видаль, готовый убить ее саму. Это и есть та точка, где сходятся три мира и три мифа – миф о Подземном Царстве (доличностный), миф о Смерти и о страхе Смерти (личностный) и миф о Розе Бессмертия (надличностный).



И Офелия сделала выбор, трижды подтвердив его.

Офелия: Нет, мой брат останется со мной.

Фавн: Вы готовы отказаться от своих священных прав ради младенца, которого вы едва знаете?

Офелия: Да, я готова.

Фавн: Вы готовы отказаться от трона ради него, ради существа, которое принесло вам лишь горе и унижение?

Офелия: Да, я готова.

Фавн: Как вам угодно, ваше высочество.

С этими словами Фавн исчезает, а вместе с ним исчезает и шанс спастись – Офелия остается одна в этом безумном мире, где кругом царит смерть, боль и ужас, и в этом мире капитан Видаль уже настиг ее. Так Офелия потеряла все – и своего брата, и свою жизнь.



Но как оказалось, это был единственно верный выбор. Кровь невинного все же пролилась на алтарь у подножия Горы Мира – и это была кровь самой Офелии. Офелия умерла, но ее смерть стала также мигом окончательного пробуждения принцессы Моанны.

Принцесса вошла в сияющий тронный зал, где ее уже ждали ее настоящие Отец и Мать – король и королева запредельного царства…

«Лабиринт Фавна» – фильм-притча, и это притча о Великом Путешествии. Его декорации и герои – внутренние реалии человеческого самосознания, совершающего свое удивительное восхождение от доличностного через личностное к надличностному бытию. Принцесса Моанна, в незапамятные времена сбежавшая из подземного мира в мир людей, - это образ нашей сокровенной сущности, когда-то сумевшей вырваться из довербальной тьмы бессознательности к солнцу разума, языка и человеческой культуры. Но, став разумной, наша самость забыла свою довербальную и дорациональную родину – солнце разума ослепило принцессу и стерло все ее воспоминания, так что принцесса забыла, кто она и откуда пришла.

Но на поверхности она увидела не только свет великих истин разума, свет идущий с вершины Горы, на которой цветет Роза Бессмертия, но и встретилась со всеми искажениями и ограничениями разума – и заблудилась в лабиринтах лжи. На поверхности она почувствовала не только радость, но и боль, не только восторг, но и страх. На поверхности она столкнулась с жестокосердным капитаном Видалем – искаженным эго, Маской, тираном и диктатором диссоциированного рассудочного мира.

Но и при всех ужасах рассудочных искажений, существующих в мире поверхности, дальнейший путь принцессы – это все же не бегство назад, в близорукую дорациональность, а восхождение вверх – к подлинным пострациональным вершинам бытия. В этом смысл той жертвы, которую приносит Офелия у входа в потусторонний мир. Послание авторов фильма, заложенное ими в этот жертвенный акт, прозрачно: смерть Офелии – это акт добровольного жертвоприношения, в котором отдельное эго приносит в жертву само себя, а точнее, свою исключительность, отдельность, ради самовключения в более высокую и всеобъемлющую целостность, – это самопревосхождение, ведущее самость вверх, к подлинному трансперсональному состраданию и мироцентризму, а не самосохранение, возвращающее ее назад, в болото нарциссического и тифонического эгоцентризма.



Но одновременно с этим путь вверх – это также в определенном смысле и возвращение – но возвращение преображающее: переходя к трансперсональным уровням бытия, самость включает в них и персональные, и доперсональные измерения. Переход к пострациональному и поствербальному осознанию – это, с одной стороны, возвращение в то Великое Безмолвие Реальности, из которого мы когда-то вышли, а с другой – Великое Преображение этого Безмолвия: То, что было немо, начинает говорить – мы привносим в Великое Безмолвие язык, чтобы Реальность обрела дар речи. В этом и заключается суть интеграции довербального, вербального и поствербального измерений, которая начинает реализовываться, едва человек переходит на внутреннюю дугу развития.

Говорят, что принцесса вернулась в царство своего отца и правила там, неся добро и справедливость, в течение многих веков. И что народ ее любил, и что от ее пребывания на земле остались едва заметные следы, которые видят лишь те, кто знает, куда смотреть.

 

 

Октава внутренней дуги

 

Резюмируя свидетельства великих традиций мудрости, Уилбер выделяет на внутренней, трансперсональной, дуге развития три основных уровня, или точки опоры. Это экстрасенсорный, тонкий (архетипический) и причинный (каузальный) уровни. Как и уровни внешней дуги, каждый из них представляет собой устойчивую позицию восприятия и осознания, со специфическими воспринимающими структурами и соответствующими модальностями воспринимаемого мира. Отождествляясь со специфическими структурами на каждом из этих уровней, самость обретает новую самотождественность.

Четвертая, финальная точка – уровень недвойственного духа – это не столько уровень, сколько точка финальной интеграции всех уровней внутренней и внешней дуги в едином недуальном осознавании.

Структуры четырех этих трансперсональных измерений обозначаются в буддийской традиции как Нирманакайя (Тело Изменений), Самбхогакайя (Тело Блаженства), Дхармакайя (Тело Истины, или Тело Света) и Свабхавикакайя (Тело Абсолютного Единства). В этой книге самотождественности или позиции восприятия соответствующих уровней внутренней дуги развития и точки финальной интеграции обозначаются как Сновидец (Сновидящее Тело, Сновидящая Душа), Мудрец, Свидетель и Недвойственный Дух. При этом уровень Сновидящей Души (Нирманакайя, Тело Изменений, экстрасенсорный уровень) включает в себя всю внешнюю дугу и превосходит ее, уровень Мудреца (Самбхогакайя, Тело Блаженства, тонкий или архетипический уровень) включает в себя Сновидящую Душу и превосходит ее, уровень Свидетеля (Дхармакайя, Тело Света, причинный уровень) включает в себя Тело Блаженства и превосходит его, а Недвойственный Дух (Свабхавикакайя, Тело Абсолютного Единства, недуальный уровень) включает в себя все и ничто, внутреннее и внешнее, Пустоту и Форму в Предельном Единстве Я и не-Я, вот почему Недвойственный Дух (Подлинная Реальность) это одновременно и Ясный Свет самого высшего уровня развития, и изначальный плеромный Хаос и все миры и уровни как внешней, так и внутренней дуги развития, и, в тоже время, ничто из этого.

Рассмотрим подробнее, что происходит на каждом из этих уровней.

При переходе на внутреннюю дугу развития самость обнаруживает, что она есть не только целостность тела-ума, но нечто большее. Осознание расширяется за пределы тела-ума, что выражается в устойчивом потоке сверхчувственного, экстрасенсорного восприятия. Поток опыта перестает быть обусловленным только сферой тела и ума, восприятие выходит за эти пределы, и самость осознает свою нематериальную природу, осознает себя как Сновидящее Тело или Сновидящую Душу. Когда самотождественность этого уровня закрепляется, осознанному восприятию становятся доступны бесчисленные миры сновидения, столь красочно описанные в книгах Кастанеды. Открывающаяся восприятию Сновидца реальность описывается им невообразимое множество миров, которые в каждый момент потенциально доступны осознанному восприятию и жизнедеятельности. Все они, по словам Дона Хуана, возникают из энергетического поля, состоящего из бесчисленных светящихся нитей (волн энергии), протянувшихся во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Однако на уровне Сновидца эта энергетическая реальность еще не может быть познана им непосредственно. Он познает ее опосредованно – через восприятие различных миров, возникающих в тот момент, когда его подвижная точка сборки настраивается на какую-либо волну энергии. Обретая свободу перемещения и произвольной фиксации точки сборки, Сновидец обнаруживает, что мир, воспринимаемый нашими физическими органами чувств, существует лишь как одна из многих возможных позиций восприятия.

На уровне Сновидца самость осознает текучесть своей природы и текучесть воспринимаемого мира, осознает себя как подвижный пучок энергетических волокон, произвольно настраивающийся на восприятие различных миров сновидения в пределах доступного диапазона. Скорее всего, именно текучесть как отличительная черта самотождественности Сновидца и отражена в буддийском термине Нирманакайя – Тело Изменений.

Но, как я уже сказал, на уровне Сновидца человек воспринимает Реальность только как поток изменений (который он переживает как череду различных феноменальных миров – поток чувств, эмоций, звуков, образов и света, возникающий в его восприятии), однако то, что создает этот поток феноменов, остается скрытым от него.

Энергетическая основа потока феноменов раскрывается человеку только при переходе к еще более высокой и тонкой форме восприятия – на уровень Самбхогакайи (Тело Блаженства), или на уровень восприятия архетипов.

Достигая этого нового уровня, человек начинает познавать еще более тонкую реальность, лежащую в основе тех удивительных миров, которые он увлеченно исследовал на уровне Сновидца. Этой более тонкой реальностью оказывается реальность архетипов – изначальных форм Бытия. Эти изначальные тонкие формы, или первичные модели Реальности, подобны семенам, из которых произрастают и от которых зависят все явления. На этом уровне Реальность описывается как холоархии архетипических форм (естественные иерархии взаимовключенных друг в друга целостностей-холонов), которые принимает изначальная энергия, пронизывая различные миры – от более тонких, общих и абстрактных к более грубым, частным и конкретным. И с высоты этого уровня восприятию открывается изначальная архетипическая форма Единства Я и Мира как союз Бога и Богини, как союз Пустоты и Чистого Света.

В самом тонком виде Реальность переживается на архетипическом уровне как внутренний Свет и Звук. Это то, что тибетские буддисты называют Чистым Светом Реальности и Изначальным Звуком Реальности. И когда человек постигает изначальный архетип Реальности и архетип самого себя, он обретает высшую мудрость и становится Мудрецом.

Но это еще не все. Воспринимая изначальные формы Реальности, Мудрец все же еще не способен соприкоснуться с самой Реальностью, постичь тот Источник, из которого возникают все эти формы. Чтобы постичь сам Источник, осознанию предстоит преодолеть еще один барьер и перейти на следующий уровень – уровень Дхармакайи, Тела Истины, или причинный уровень. И осознание совершает этот переход, когда стремится познать самого Свидетеля, в восприятии которого возникают первичные тонкие формы Реальности – внутренний звук и свет. И когда этот переход происходит, познающий постигает свою природу как Пустоту, которая на самом деле есть совершенная Полнота. Как говорит Уилбер, «это состояние воспринимается именно так — как бесконечное растворение в полноте Бытия, которое настолько полно, что никакое явление не может вместить всей этой полноты» (53).

Переживания причинного уровня не есть что-то, что сейчас отсутствует у нас, а когда-то в будущем может возникнуть. Эти переживания, так же как и переживания сновидческого-архетипического уровней, уже присутствуют в нашем опыте в виде слабоосознаваемых временных состояний. Речь идет о состоянии сновидения (когда мы спим и видим сны) и состоянии глубокого сна или бесформенного сна (когда в восприятии отсутствуют какие-либо образы и формы). Задача саморазвития – это такое культивирование осознания, которое способствует возникновению этих переживаний в виде устойчивых уровней. Другими словами, по мере нашего осознавания и узнавания себя сначала в сновидении, а затем в глубоком сне, эти состояния закрепляются в виде реализованного уровня.

Переживание бесформенного Свидетеля характеризуется тем, что в свидетельствующем осознании не остается никаких объектов, происходит осознание полного угасания или прекращения – это переживание в разных традициях известно как нирвикальпа самадхи, джнана самадхи, айин, забвение, нирод, классическая нирвана. Этот уровень называется причинным, потому что пустотный Свидетель осознается здесь причиной или творящим источником всех младших измерений.

И наконец, Великое Завершение Великого Путешествия – финальная точка, финальный аккорд Великой Целостности, в котором одновременно звучат все ноты Бытия, – это Свабхавикакайя, Тело Абсолютного Единства, или Недвойственного Духа, который на самом деле есть не только самый высший уровень развития, но и вся Великая Целостность от самого Низа и до самого Верха в единстве Познаваемого и Познающего. Реализация Недвойственного Духа становится возможной тогда, когда Свидетель, в чистом созерцании причинного уровня познавший самого себя как Пустоту, познает также, что он сам и является всем тем, что он воспринимает на всех уровнях и во всех мирах Бытия.

Будучи самым высшим уровнем развития, Свабхавикакайя, Тело Абсолютного Единства, или Недвойственный Дух, становится завершением октавы внутренней дуги и третьим «до» на центральной Оси Целостности после Плеромы и Кентавра-мага. Во многих традициях часто две последние стадии пути – причинную и недвойственную – рассматривают как одну, называя это Дхармакайей, Телом Света, или Телом Единства. Здесь нет никакого противоречия, мы действительно можем рассматривать их как одну финальную стадию. Важно лишь понимать, что на этой стадии находят свое окончательное завершение два прямо противоположных процесса: первый – это процесс абсолютного исключения (когда Я полностью освобождается от отождествленности с какими бы то ни было формами и осознает свою пустотную природу), а второй – это процесс абсолютного включения (когда Я осознает себя подлинным Источником и изначальной Реальностью всех форм и всех явлений – и узнает Себя, свое Подлинное Лицо во всех мирах Вселенной, на всех уровнях и во всех потоках Бытия).

Если внешняя дуга развития – это дуга различения, то внутренняя дуга – это дуга объединения. Если началом внешней дуги трансформации и всего развития в целом была позиция тотальной слиянности, тотального не-Я на уровне Плеромы, а завершением внешней дуги и началом внутренней – позиция очень точного различения двух тотальных целостностей Я-Мир на уровне Кентавра, то завершением внутренней дуги становится позиция недвойственности, в которой объединяются и различающая истина Кентавра и неразличающая истина Плеромы, приобретая в своем соединении некую совершенно невыразимую Истину, превосходящую истины их обоих.

Таким образом, мы имеем три октавы трансформации осознания – октаву внешней дуги, октаву внутренней дуги, и октаву Великой Целостности – и три осевые точки этой трансформации, три ноты «до», где «до» первой октавы – это точка Плеромы, точка изначального Хаоса неразличения, тотального не-Я; «до» второй октавы – это точка Кентавра-мага, точка ясности и различающего Порядка, Я и не-Я; «до» третьей октавы – это точка Недвойственности, точка объединения Верха и Низа, Я и не-Я, Порядка и Хаоса, Формы и Пустоты, где «Форма есть не что иное, как Пустота, а Пустота есть не что иное, как Форма», как гласит самая известная буддийская сутра. Перефразируя эту сутру применительно к дихотомии Я и не-Я, можно сказать так: если в точке Плеромы есть только бессознательное не-Я, а в точке Кентавра есть и сознательное Я, и не-Я, четко различимые между собой (все, что не есть Я, есть Мир, а все что не есть Мир, есть Я), то в точке Недвойственности обнаруживается, что Я есть не что иное, как не-Я, а не-Я есть не что иное, как Я.

 

 

Уровень Сновидца: пробуждение кундалини

 

Для пробуждения контуров первого уровня внутренней дуги – уровня Сновидца – характерны три взаимосвязанных события: повторное проживание-осознавание рождения, подъем энергии кундалини и момент осознания себя во сне. Эти события могут происходит одновременно или в произвольной последовательности, непрерывно одно за другим или волнообразными периодами обострений интенсивности, растягиваясь на месяцы и годы относительного затишья и кратковременных, но очень мощных всплесков экстрасенсорных переживаний.

Каждое из этих событий сопровождает невероятно интенсивный характер физических ощущений и внутренних переживаний: потоки экстрасенсорного восприятия, спонтанное расширение осознания, шаманские видения, внезапные духовные откровения, глубокое погружение в медитативные состояния – все это события, которые могут быть отнесены к пробуждению осознания Сновидца.

Динамику повторного проживания рождения и интеграцию родовой травмы мы рассматривали в предыдущей главе, а сейчас остановимся на некоторых специфических чертах двух остальных знаковых событий перехода на уровень Сновидца – подъем кундалини и пробуждение во сне.

По внешней симптоматике, характеру и сути внутренних процессов событие, известное на Востоке как подъем энергии кундалини, сравнимо с шаманским процессом потери человеческой формы, описанному у Кастанеды. Йогическое и шаманское описания сходятся в том, что во время этого процесса человек испытывает ни с чем не сравнимые мощные физические ощущения, которые в ряде случаев могут вызывать сильнейший дискомфорт. Субъективная интерпретация ощущений может быть разной, но зачастую это похоже на то, как будто внутри вашего тела кто-то очень сильный начал скатывать ковер от пяток до головы, наматывая на него все ваши внутренние органы и оставляя позади бесформенную пустоту. Этот процесс может сопровождаться неутихающим зудом во всем теле, ослаблением кишечника, рвотными позывами, сердцебиением и головокружением. Какой бы ни была интерпретация этого события – вы в любом случае чувствуете как что-то очень мощное и сильное, что пробудилось где-то внизу живота, буквально прорывается через все ваше тело, через все ваши внутренние органы вверх – к аджна- и сахасрара-чакре. Переживая подъем кундалини в менее интенсивном виде, человек может испытывать богатую и сложную гамму тонких ощущений, включающих переживания восходяще-нисходящих потоков энергии, странные ощущения в области макушки и в центре лба, субъективное расширение осязания за пределы физического тела и другие.

Конечно, в этом процессе очень важно состояние ваших внутренних органов. Наличие каких-либо проблем с внутренними органами означает засоренность, заблокированность того или иного энергетического центра или энергетического канала, и это создает дополнительные трудности для подъема энергии кундалини и создает дополнительную нагрузку на проблемный орган. Наличие проблемной зоны в теле представляет собой препятствие для поднимающегося потока, и, когда его мощь наталкивается на скрытое препятствие – она естественным образом стремится прорваться сквозь него, разрушить препятствие. Все это создает дополнительное напряжение. Субъективно вы можете ощущать сильные боли и давление в проблемном органе. В связи с этим процессы, связанные с подъемом энергии кундалини, могут маскироваться под симптомы обострения хронических заболеваний, симптомы пищевого отравления, сердечных и головных болей, простуды и т. п. Вот почему так желательно произвести заблаговременное очищение тела от шлаков, хронических блоков и зажимов. Чем чище тело – тем легче и безболезненней происходит подъем энергии кундалини, пробуждение сущности или, в терминологии Кастанеды, потеря человеческой формы. Но в то же время этот кризисный процесс сам по себе содержит возможность радикального исцеления через обострение, поскольку если энергия кундалини все же прошла через заблокированную зону, это означает, что блок либо был значительно ослаблен, либо полностью ликвидирован. Подъем кундалини может протекать как единичное очень интенсивное и мощное переживание, а может проявиться в более мягкой форме – как волнообразная череда кратковременных всплесков необычных психофизических симптомов и периодов относительного затишья, возвращения в русло обыденного существования.

На следующее утро (подъем энергии кундалини, как правило, происходит в ночное время, если это случается спонтанно, а не в результате специальной практики) вы будете чувствовать свое тело обновленным и полным необычной жизненной силы. Примерно такой же подъем сил человек испытывает после переживания моментов осознавания себя во сне. В некоторых случаях подъем кундалини и осознавание себя во сне протекают как взаимосвязанные события, иногда между одним и вторым проходят годы.

Существуют освященные тысячелетней традицией практики, помогающие осознаванию и структурированию этого кризисного психодуховного процесса – это и практики кундалини-йоги, и практики внутренней даосской алхимии, в том числе практика вращения микрокосмической орбиты, и некоторые шаманские практики неделания, описанные у Кастанеды.

 

Уровень Сновидца: осознание себя во сне

 

Ранее я говорил о том, что, выходя за пределы своих представлений во время кризиса трансформации, человек попадает в особое состояние, характеризующееся тотальной неопределенностью восприятия. Эта пиковая точка кризиса восприятия в настоящее время широко исследуется в трансперсональной литературе, где она известна как точка бифуркации.

Во время кризисных переходов с одного уровня осознания на другой человек не задерживается в этой точке надолго (застревание может произойти только в случае патологических искажений естественной логики развития). Разотождествляясь со структурами восприятия предыдущего уровня, человек попадает в точку бифуркации (или ноль-точку), а затем выстраивает структуры более высокого уровня целостности, где восприятие вновь стабилизируется.

По крайней мере, так происходит, пока маршрут Великого Путешествия идет по внешней дуге развития – от плеромного к кентаврическому уровню целостности. Все меняется при переходе на внутреннюю дугу, к надличностным уровням. Сам алгоритм перехода предполагает полный и осознанный выход самости в ноль-точку, а значит, и разрушение всех автоматических защитных механизмов, ограждавших доселе сознание от непосредственного контакта с Тотальной Неопределенностью Мира. Эти механизмы – своеобразные скорлупы разума – распадаются, высвобождая то, что созревало внутри них – надличностную сущность, Сновидящее Тело.

Самость отождествляется со структурами восприятия уровня Сновидца и начинает осваиваться в принципиально иной среде – в нематериальном, психическом мире, с его неподвластными рациональной логике законами.

Переживания, связанные с пробуждением Сновидящего Тела, настолько отличаются от всего, к чему мы привыкли, что поначалу вызывают настоящий шок. Во время пробуждения Сновидящего Тела вы вдруг обнаруживаете удивительную вещь – вы вдруг замечаете то, на что раньше не обращали никакого внимания, хотя это всегда было самым очевиднейшим фактом вашего существования. Вы обнаруживаете, что все это время ваш мир был поделен на две половины, между которыми стояла непроницаемая граница – «стена тумана». Вы обнаруживаете, что все это время вы жили только на одной половине Мира и в упор не замечали его половинчатости. Две половины Мира, о которых я говорю, - это посюсторонний мир бодрствования и потусторонний мир снов или, как говорили у нас в старину, Явь и Навь.

Обычно человек переживает границу между Явью и Навью в виде симптома полной потери сознания. Только в таком виде она и доступна восприятию личности: как полное отсутствие восприятия. И это вполне объяснимо: пока самосознание остается жестко отождествлено с личностными структурами на внешней половине Мира, переход энергии самости с внешней стороны на внутреннюю, который случается всякий раз, когда мы засыпаем, связан с потерей этого самосознания: по мере приближения энергии к точке перехода на внутреннюю сторону сознание постепенно меркнет и окончательно гаснет, как только энергия проходит через ноль-точку – точку между мирами, точку, где мир посюсторонний соприкасается с миром потусторонним. Это происходит каждый вечер, каждый раз, когда мы отходим ко сну.

Затем, уже на той стороне Мира энергия самости входит в полуоформленные структуры другой половины нашей целостности и оживляет их. Наше сновидящее Я пробуждается к бытию в своем удивительном Зазеркалье. Пока Явь и Навь остаются разделены границей полной потери сознания – «стеной тумана», как называл это Дон Хуан – жизнь нашего сновидящего Я очень слабо связана с жизнью нашей дневной личности, вот почему во снах мы мало что помним о своей жизни в мире Яви, а, просыпаясь, практически мгновенно забываем то, что происходило с нами в Нави. Пока граница между Явью и Навью существует, структуры восприятия и интерпретации дневной личности способны поддерживать воспоминания с той стороны лишь в очень малой степени.

Впечатления, полученные в Нави, столь разительно непохожи на все, с чем имеет дело наше дневное Я, что им просто не находится места в рамках этого мира.

То же самое справедливо и для другой половины. Будучи отделенным от внешних структур, наше сновидящее Я лишено всех тех инструментов, что упорядочивают и поддерживают поток восприятия на внешней половине Мира. Наше ночное Я лишено устойчивого материального тела и устойчивого концептуального ума. В результате мы сновидим эфемерный, иррациональный, сумеречный мир, в котором обрывки дневных впечатлений, привнесенные из Яви, перемешаны с тем, что воспринимает сновидящее Я непосредственно в Нави.

Мы привыкли считать полную потерю сознания при переходе через ноль-точку – границу между Явью и Навью – чем-то столь фундаментальным и неизбежным, что у многих не возникает даже сама мысль о возможности эту границу перейти. Это невозможно, потому что это невозможно, это невозможно, потому что это бессмысленно – так рассуждает рассудочное Я. И оно не может рассуждать никак иначе, ведь рассудочное Я целиком отождествлено со своими границами, и для него эти границы – это принципиальные границы смысла: смысл может иметь только то, что внутри границ, все то, что находится с той стороны, смысла заведомо не имеет.

На уровне рассудка (Хоббит) граница между Навью и Явью наиболее закрытая и жесткая, с минимальной пропускной способностью. Люди с очень жесткой границей, как правило, вообще не помнят своих снов (они говорят, что они «не видят снов», но это не правда – сны снятся всем, но кто-то помнит их, а кто-то нет). На уровне раннего понятийного ума (Нарцисс/Нимфа) эта граница более мягкая и прозрачная. Вот почему дети часто видят то, чего не видят их родители. По этой же причине среди мальчиков-нарциссов и девочек-нимф так распространен страх темноты. Это происходит потому, что энергия самости уже отождествлена с границами языка на внешней стороне сознания, но из-за своей хрупкости, прозрачности и размытости эти границы еще не могут служить для нарциссов и нимф надежной защитой от проникновения в их мир пугающих влияний из Нави. Дети, уже находясь в мире языка, еще чувствуют то, что неназываемо и потому испытывают естественный для своего уровня страх – страх перед тем, что не имеет названия, страх перед «Теми, чье имя не произносят». Для Нарцисса/Нимфы Явь и Навь еще во многом смешаны друг с другом, в своем восприятии они еще не отделили полностью одно от другого, Явь проникает в Навь, Навь проникает в Явь. «Стена тумана» еще прозрачна для них, и поэтому сквозь нее они порой видят на той стороне чьи-то огромные пугающие тени – тех самых Дюдюку и Буку, которые внушали ужас их собственным родителям, когда те были еще детьми, а потом, по мере упрочнения границ рассудка, оказались преданы ими забвению и названы игрой воображения.

Тем, кто имел опыт систематического наблюдения за маленькими детьми, известно, что темноты дети начинают бояться с определенного времени – а именно с того самого, когда ребенок овладевает языком и отождествляется с вербальными структурами восприятия. На телесно-эмоциональном (Тифон) и телесно-инстинктивном (Уроборос) уровнях у младенца нет страха темноты, потому что в его мире еще нет границы между Явью и Навью. Обе половины их бытия, внешняя и внутренняя, смешаны и неразвиты – ребенок одинаково смутно сознает и ту и другую сторону, вот почему потеря осознания здесь не так страшна и не имеет серьезных последствий для жизни: ребенок еще не принадлежит сам себе, он целиком зависит от своих родителей, и он может безбоязненно пребывать в бессознательности, пока родители будут заботиться о нем.

Но по мере развития осознания дифференциация усиливается. Постепенно две стороны бытия – внешняя и внутренняя, посюсторонняя и потусторонняя – начинают разделяться и разрыв между ними усиливается. Когда же самость начинает преимущественно отождествляться со структурами на внешней стороне, развитие этих структур ускоряется, тогда как развитие структур сновидящего Я резко затормаживается.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.