Часть третья. Смерть и новое рождение 3 глава

Функция новой пострациональной структуры восприятия уровня Кентавра – творческое воображение.

Воображение, по существу, означает способность представлять нечто новое, делать невидимое видимым, тайное явным.

Это значение заложено в самой морфемике слова. Во-ображать – превращать в образ, т. е. творить зримый образ. Творческое воображение Кентавра – это способность создавать новые образы на основе воспринимаемой из Мира информации, что и означает видеть невидимое, делать тайное явным. В этом разница между пострациональным воображением Кентавра и рассудочным соображением Маски.

Творческое, пострациональное воображение Кентавра и есть основа его способности видеть невидимое, видеть суть вещей. Образы Мира, которые рождаются пострациональными структурами восприятия Кентавра-мага, отличает их интегральный характер, поскольку они рождаются как синтез известного и неизвестного, сознательного и бессознательного. Интегральный характер пострациоанльного видения подчеркивал еще Юнг, когда говорил, что рождающийся в результате такого восприятия образ в равной мере является выражением как бессознательной так и сознательной ситуации текущего момента. Поэтому интерпретация его значения не может проистекать ни исключительно из бессознательного, ни из сознания, но лишь из их взаимного отношения.

Термин видение взят из книг Кастанеды. Уилбер дает другие термины для этой пострациональной способности восприятия – «высшая фантазия», «образное видение», «визионерская логика».

Следует добавить, что видение не связано напрямую с глазами, на что неоднократно обращает наше внимание Дон Хуан. Видение – это способность непосредственно воспринимать энергию всей целостностью тела-ума, что еще раз подчеркивает его интегральный характер.

Живя в непосредственном контакте с Намерением или Духом, Кентавр-маг не только следует движению Великого Потока Силы (намеревает его), но и видит его. Для человека, находящегося на рассудочном уровне развития осознания, нет никакого способа понять суть намеревания и видения, свойственных Кентавру-магу. Вот почему в мире рассудка бытует множество крайне недостоверных мифов на эту тему, один причудливее другого, вплоть до того, что видение – это какой-то особый дар или тайное искусство, или что настоящими видящими могут быть только избранные, или что для развития видения нужно практиковать какую-то особую практику, или что, научившись видеть, человек обязательно должен видеть что-нибудь эдакое – какое-нибудь светящееся яйцо или линии мира.

Однако на деле все гораздо проще и естественнее: видение – это новый способ восприятия Мира, свойственный уровню Кентавра-мага. Этот способ восприятия доступен любому человеку, развившемуся до поствербального уровня и успешно реализовавшему целостность тела-ума. Как только самость закрепляется на уровне Кентавра-мага и отождествляется с его базовыми структурами – человек начинает намеревать и видеть, что означает жить в непосредственном живом контакте-диалоге с Великим Потоком Бытия.

Для каждого уровня развития характерна своя базовая структура и способ восприятия: для уроборического уровня это ощущение; для тифонического – эмоции; для ранневербального ума (Нарцисс/Нимфа) – понятия; для конкретно-операционального ума (Хоббит-маска) – правила и роли; для формально-операционального ума (Царь-в-голове) – убеждения и представления; на уровне целостного концептуального ума (Герой/Героиня) к этому добавляются еще и концепции, а на уровне пострациональной целостности тела-ума (Кентавр-маг) – творческое воображение, высшая фантазия, интуиция, образное видение, визионерская логика или просто видение.

Если Маска была порождением мифов, безвольной марионеткой, не имеющей возможности что-либо изменить в своем взгляде на мир, а Царь-в-голове – управителем мифов (всеми, кроме своего собственного), кукловодом-мистификатором, ловко манипулирующим мифами для реализации собственных амбиций (в первую очередь власти), то Кентавр-маг – становится если не творцом, то уж точно со-творцом мифов: его позиция характеризуется множественностью точек зрения, а значит, Кентавр хорошо видит условность каждой из них – это плюралистическая позиция над-умом и над-языком; на стадии Кентавра-мага человек впервые видит проблески той непостижимой Реальности, что порождает все мифы, существующие о Ней на уровне ума; с высоты, на которой он находится, ему хорошо заметен весь процесс преобразования чистого энергосигнала в поток интерпретаций, и он видит, как редуцируется и искажается этот сигнал в процессе обработки; со своей позиции Кентавр-маг видит, как Реальность превращается в мифы, и, более того, сам начинает принимать активное участие как в их создании, так и в их развенчивании.

Другими словами, стадия Кентавра – это первая стадия, на которой становится совершенно ясно: все, что кажется реально существующим на уровне вербального ума, на самом деле есть не более чем условность – лишь способ говорить о Реальности, но не более того.

Практика

«Люди-зеркала»

Следующая практика направлена на осознавание той проекции, которую мы накладываем на других людей. Механизм проекции состоит в том, что мы расширяем границы своего ума на других людей и начинаем воспринимать их не как отдельных существ, самостоятельных личностей, а как персонажей, живущих на сцене нашего внутреннего театра и разыгрывающих наши собственные внутренние спектакли (это еще одна вариация Проекта достижения Единства, осуществляемая средствами ума).

Сама практика, по сути, представляет собой процесс проведения в уме точной границы между вашим внутренним пространством и внешним миром, который состоит из внутренних пространств других людей. У вас есть свой огород ума – у другого человека свой. Каждый имеет право на своей внутренней территории делать все, что он хочет, но он не имеет права вторгаться на внутреннюю территорию соседа. Если человек живет рядом с вами или находится с вами в каких-то отношениях, это еще не значит, что он целиком принадлежит вашему уму. У него есть свой ум и своя жизнь. Все, что принадлежит вашему уму и создано им, – это представление об этом человеке. И это представление в первую очередь составлено из ваших собственных ожиданий, воспоминаний, опасений, фантазий и т. п. В вашем уме находится это представление, но никак не сам человек, и, уж конечно, это представление никак не равно тому, кем в действительности является этот человек.

Итак, в практике «Люди-зеркала» вы учитесь разделять ваше представление о человеке и самого человека (карту и территорию, название и вещь). Ваше представление о человеке есть проекция, и она должна быть возвращена к вам, в ваше внутреннее пространство, – это тот самый камень, который вы когда-то кинули в огород соседа (а сосед в ответ закидал вас камнями из своего огорода).

Практика «Люди-зеркала» основана на некоторых простых принципах:

1. Окружающие люди – это зеркала, которые отражают ваши собственные состояния, убеждения и привычки, ваши собственные стороны как явные, так и скрытые (теневые).

2. Если то, что вы видите в окружающих зеркалах, вам не нравится, не надо предъявлять претензии к зеркалу, пытаться исправить его или сломать. Люди отражают вас самих, поэтому просто найдите в себе то, что они отражают, и измените это в себе.

3. Если вы реально изменяете что-то в себе, изменяется ваше поведение – изменяются и отражения в зеркалах. Это то, что многим кажется чудом: как так – я ничего не делал с самим человеком, а человек поменял ко мне свое отношение или свое поведение! Но на самом деле это лишь закономерное следствие того факта, что природа окружающего Мира – это природа Зеркала. Если человек-зеркало не хочет менять свое отражение (бывает и такое, когда человек – ваш друг или знакомый – продолжает упорствовать по своим личным причинам в восприятии вас с определенной стороны, хотя вы уже изменились), то по закону это зеркало, так или иначе, уйдет из вашего пространства. При этом вам опять же ничего не надо для этого делать с самим зеркалом (например, прогонять его) – просто продолжайте изменять себя и вести себя сответствующим образом.

4. Если вы хотите по-настоящему узнать другого человека, сквозь все свои проекции и отражения, то для этого вам предстоит познать природу Зеркала Мира, а это значит познать природу Ума, которая есть Пустота.

На практике применение этих принципов выливается в один из элементов стратегии и тактики безупречности в своем поведении, когда вы начинаете воздерживаться от оценки, осуждения и упреков в адрес окружающих людей.

Попробуйте применить эти принципы в своей жизни. Выслеживайте свои отражения и проекции Маски/Тени в других людях с таким же несгибаемым намерением, с каким вы выслеживаете свои маски/тени внутри себя.

Глава шестая

Кентавр-маг: вершина или подножие?

В западной гуманистической психологии уровень Кентавра-мага по праву считается одной из высших стадий самореализации человека. Реализация целостности тела-ума – это суть индивидуации (по Юнгу), самоактуализации, самореализации и самопостижения человека (по Маслоу и Ассаджиоли). Реализация целостности тела-ума – это цель акмеологии, в которой этот уровень рассматривается как вершина жизни (акмео – «вершина»).

Действительно ли это так?

Интегральная философия и древние традиции знания говорят нам, что нет. Каким бы гармоничным и целостным ни казался сам себе Кентавр-маг, его уровень еще не есть окончательная и подлинная вершина бытия. Более того, рассматривая свое бытие как некую финальную, пиковую стадию жизни, Кентавр сам себя загоняет в ловушку ошибочного представления, свойственного всякому преходящему уровню развития, и отнимает у себя перспективу дальнейшего самопревосхождения к еще более фундаментальным и целостным уровням – уровням души и духа. И необходимость разотождествления с этим представлением становится главным вызовом его жизни.

Парадокс заключается в том, что, рассматривая себя как целостность тела-ума, самость на уровне Кентавра-мага по сути уже не является ни телом, ни умом. Дело в том, что сама возможность интеграции тела-ума становится доступной для человека только тогда, когда в сознании возникают контуры еще более высоких структур души. Самость интегрирует тело и ум, но сама уже начинает переход на уровень Сновидящей Души. Самость воспринимает себя как Кентавра, уже являясь, по сути, Сновидцем (но еще не осознавая этой своей новой самотождественности).

Проблема и вызов Кентавра заключаются в том, что, каким бы совершенным и гармоничным он сам себе ни казался, он так же смертен, как и все остальное в мире. Страх смерти, как и жажда жизни, все так же движут его тотальным органическим бытием, заставляя его бороться за сохранение своей преходящей формы. И хотя он начинает осознавать себя как часть Великого Потока Силы, он все же пока еще не является единым с этим Потоком. Организменная целостность самого себя (тела-ума), с таким трудом достигнутая им на предыдущих стадиях, будучи великим завоеванием, становится также и великим препятствием – страх потерять ее может заблокировать Кентавру дальнейший путь саморазвития.

То, что внутри Кентавра не осталось никаких темных пятен и скрытых сторон, еще не означает, что из его мира исчезла всякая угроза. Нет – угроза осталась: смутная угроза, существующая где-то там, на заднем плане Мира, пока еще слабые тенденции, угрожающие отнять у Кентавра все то, чем он так дорожит, - его целостность тела-ума.

Замечая эти нарастающие тенденции трансформации и осознанно открываясь навстречу назревшему кризису, Кентавр-маг на самом деле открывается для объединения с глубочайшей Тайной своего существа – Тайной сновидящего двойника, дубля или Другого Я. Отказываясь, не без борьбы, считать себя вершиной развития, Кентавр принципиально изменяет свой способ восприятия и вдруг обнаруживает, что на самом деле стоит у подножия новой Горы. То, что на первый взгляд казалось вершиной и целью всего предыдущего Пути, в новом ракурсе становится исходной точкой – начальным пунктом нового маршрута, который уходит в неизъяснимые потусторонние дали сияющих уровней духа.

Уровень Кентавра действительно является вершиной, но это вершина того, что Уилбер называет внешней дугой развития, подчеркивая ее принципиальное отличие от внутренней дуги. Точка, которая на внешней дуге развития является вершиной, высшим уровнем самореализации, на внутренней дуге оказывается подножием, исходной базой для нового восхождения – от личностного к сущностному, надличностному бытию, от органического бытия в физическом мире к неорганическому бытию в мире психическом, мире духа.

Именно поэтому кризис перехода на внутреннюю дугу развития называют психодуховным кризисом, и это следующий очень важный этап Великого Путешествия после героического кризиса обретения целостного эго и кризиса обретения целостности тела-ума.

Суть перехода от внешней к внутренней дуге развития заключается в том, что здесь самость наконец начинает непосредственно осознавать свою нефизическую природу. Дело в том, что, с какой бы структурой сознания мы ни отождествлялись, развиваясь по внешней дуге, мы, тем не менее, все равно остаемся привязаны к физическому телу и материальному миру – наш взгляд остается направлен наружу, во внешний мир. Мы можем соглашаться с тем, что внутри нас есть душа, мы можем отождествляться с умом – но все равно где-то в глубине своего сознания мы остаемся глубоко убеждены в том, что все это каким-либо образом связано с физическим телом.

Кем бы мы ни считали себя на внешней дуге – мы все равно остаемся глубоко отождествлены со своим телом и не можем ни помыслить, ни пережить своего самостоятельного бытия вне его.

Что бы мы ни делали, о чем бы мы ни думали, мы всегда берем за изначальную точку отсчета свое физическое тело (тело эмоций-ощущений) и материальный мир, воспринимаемый через телесные органы чувств.

И вот с этой глубочайшей отождествленностью со своим физическим телом предстоит расстаться Кентавру при переходе на внутреннюю дугу развития. Это не просто переход от одной структуры к другой – это фундаментальный кризис и трансформация всей Основы бытия. Если до этого кризиса Основа продолжала оставаться внешней, то после она становится целиком внутренней.

Эту принципиальную разницу подчеркивали многие великие учителя. Они выражали это по-разному, но суть всегда была одна: в определенный пиковый момент нашей жизни, когда мы чувствуем себя самоактуализованными целостными личностями, стоящими на вершине бытия, реализовавшими в большей или меньшей степени свои мечты и планы во внешнем мире, физическом и социальном, внутри нас вдруг начинает пробуждаться нечто неизъяснимое – некая фундаментальная противоположность нас самих, которая не имеет ничего общего ни с нашей личностью, ни с ее триумфом. В нас пробуждается другая часть нашей изначальной целостности, принципиально отличная от всего, что мы знаем о себе и о мире. Мы обнаруживаем, что все, что мы до сих пор знали о себе (включая наши самые сокровенные и фундаментальные представления), есть лишь половина нашего бытия, одна из частей фундаментальной целостности – и все принадлежащие ей знания, открытия и свершения не имеют ровным счетом никакой ценности для таинственной и загадочной другой половины. Просто потому, что она чужда всему этому, просто потому, что она фундаментально иная – она за пределами всего этого.

Гурджиев называл эту сокровенную внутреннюю половину нашего бытия сущностью, противопоставляя ей нашу внешнюю часть – личность. В терминах Дона Хуана/Кастанеды другая часть нашей целостности – это непостижимый нагуаль, фундаментально противоположный миру понимания свойственного тоналю, всему тому, что мы о себе знаем во внешнем мире.

Октава внешней дуги

На модели, изображающей диалектическую спираль развития, уровни Плеромы, Кентавра-мага и недвойственного Духа располагаются на одной и той же Оси – на центральной Оси Целостности. Каждый из этих уровней возникает как своего рода более высокая октава точки изначального единства. Это своего рода три ноты «до» на вертикальной Оси трансформации Единого.

Плерома – это «до» недифференцированного единства, тотального не-Я. Это Ничто, это Вечный Хаос, здесь нет ни Я, ни Мира. На этом уровне силы созидания и разрушения, самоосознания и самозабвения, Жизни и Смерти, взаимоуничтожаются, не успевая возникнуть, и таким образом уравновешивают друг друга. Современная физика исследует внешний аспект этого уровня как физический вакуум, из которого возникает материя и антиматерия. Этот вакуум, являющийся основой материальной вселенной, как говорят физики, по сути представляет собой своеобразный кипящий бульон элементарных частиц и античастиц, беспрерывно возникающих и тут же аннигилирующих при взаимодействии друг с другом. Это равновесие Небытия. Учителя традиций внутреннего познания говорят об этом уровне как о Пустоте изначальной потенциальности. Дон Хуан/Кастанеда называл это темным морем осознания. Это Пустота, кипящая безграничными творческими потенциями Единого, чьи взаимопротивоположные устремления мгновенно возникают и нейтрализуют друг друга, исчезая в изначальной слиянности и неразличимости всего и вся, чтобы тут же возникнуть вновь. Это Тьма Бессознательного, кишащая всевозможными импульсами и влечениями, беспробудный Сон Бога – не живого и не мертвого.

Путь, начинающийся из этой Тьмы, – это Путь различения: Я и не-Я, Жизнь и Смерть. Внешняя дуга этого Пути (дуга личностных уровней развития) – это спираль усиления дифференциации. Здесь возникают миры отдельных множественных Я, борющихся за свое выживание. Постепенно, уровень за уровнем, волна за волной, отдельное эго превозмогает инерцию Бессознательного, формируя и упорядочивая поле своего восприятия. Я наконец-то вырывается из самозабвенной пучины плеромного Хаоса и осознает факт своего существования – Я есть. Это самоосознание происходит в точке Нарцисса/Нимфы. Именно здесь отдельное эго наиболее явственно провозглашает факт своей отдельности и уникальности и в тот же миг начинает страдать от тотальной заброшенности и одиночества, со всех сторон окруженное бесприютным и враждебным миром других. Из ада самозабвенной слиянности с Миром и тотального неразличения себя и не-себя эго попадает в ад отчужденности от Мира и тотальной противопоставленности Я всему остальному.

И по сравнению с механистическим и бездушным кошмаром этого нового ада полнейшей разграниченности и полнейшего одиночества прежний ад неразличения начинает казаться настоящим раем. Из этой позиции восприятия берет свое начало нарциссическая философия тотальной заброшенности и одиночества, бессмысленности и абсурда, которую ранний Сартр столь удачно выразил в своей «Тошноте». Его формула тотальной отчужденности нарциссического эго уложилась всего в три слова: «Другие – это ад». Из этой же позиции восприятия берет свое начало философия романтического возвращения в рай неразличения и слиянности. Или, скорее, бегства… Бегства прочь из тюрьмы одиночества – назад, к спасительному истоку, в прошлое, в детство, в бессознательность, в плеромный Хаос, который может показаться кому-то Раем, но на деле есть лишь самый нижний круг Ада.

Тем, кому становится очевидна гибельность возвращения назад, ничего не остается, как продолжать движение вперед. И это движение, как ни странно, тоже оборачивается возвращением, но возвращением не регрессивным, а прогрессивным: пройдя наиболее удаленную от центральной Оси точку восприятия (точку тотальной фрагментации), самость начинает вновь приближаться к Оси Целостности. Отказываясь от саморазрушительной практики эгоцентризма, самость ищет стратегию более адекватного взаимодействия с другими, и этой стратегией оказывается социоцентризм, или этноцентризм – стратегия ролевого взаимодействия, обусловленная принятыми в обществе правилами игры. Самовлюбленный Нарцисс превращается в жизнелюбивого Хоббита. Целостность отдельного эго сохраняется, но при этом включается как часть в более широкую целостность социальной группы. Это включение осуществляется путем нахождения приемлемого баланса личностных прав и общественных обязанностей, которые принимает на себя самость-Хоббит, начиная играть в своем социуме определенные роли, предписанные ему социальными правилами. У эго сохраняются определенные права, но появляются и определенные обязанности. Отождествляясь с ролью, Я находит новый способ выживания в среде и упорядочивания окружающего Мира.

Затем наступает время героического кризиса и выхода за пределы ролевой самотождественности – человек начинает осознавать себя как целостное эго, объединяющее и превосходящее различные уровни ума – досоциальные (Нарцисс/Нимфа) и социальные (Хоббит-маска). А следующий этап развития, когда в зрелое личностное эго интегрируются доличностные уровни Тифона и Уробороса, приводит человека к осознанию целостности себя на всей внешней дуге и обретению нового единства с Миром, которое выражается теперь в философии мироцентризма. Так возникает самотождественность Кентавра-мага.

Возникая на центральной Оси как более совершенная реализация (более высокая октава) изначального единства Я и Мира, точка восприятия Кентавра-мага, с одной стороны, воспроизводит изначальное «звучание» плеромного «до», а с другой – качественно трансформирует его. Если на уровне Плеромы это единство присутствует как примитивное, недифференцированное, бессознательное единство тотального не-Я, то, пройдя через всю внешнюю дугу трансформации, на уровне Кентавра-мага оно превращается в совершенную, гармоничную, упорядоченную, динамически взаимосвязанную и одухотворенную систему двух тотальных целостностей Я-Мир.

Целостность Я-Мир – это тотальная целостность Я как тела-ума, гармонично включенная как часть в тотальную целостность Мира как био- и ноосферы.

В этом и заключается мироцентризм позиции восприятия Кентавра-мага.

Самотождественность Кентавра отличается от предыдущих уровней внешней дуги своей стабильностью и уравновешенностью, и это неудивительно, ведь его позиция восприятия располагается непосредственно на центральной Оси. Отсюда Кентавру остается сделать лишь маленький шаг, чтобы перейти на внутреннюю дугу развития (дугу надличностных, или трансперсональных, уровней), но этот шаг дается ему с огромным трудом. Стабильность и упорядоченность восприятия Кентавра, будучи его несомненным завоеванием и вершиной внешней дуги, оборачивается проклятием при попытке продолжить дальнейшее движение по внутренней стороне.

Препятствие, с которым сталкивается Кентавр-маг на своем Пути, Дон Хуан называл ясностью. Ясность, как говорит нам харизматичный Нагваль со страниц книг Кастанеды, - это второй враг на Пути человека к Знанию. Первый враг – это страх. С ним человек встречается во время героического кризиса, когда зов трансформации ведет его с поверхности сознания в глубину самого себя – навстречу собственным демонам, навстречу собственной Тени. Когда же страх глубины преодолен и человек объединяется со своей Тенью, к нему приходит ясность. Ясность понимания, ясность восприятия, ясность осознания.

Эта ясность приходит как следствие неискаженного взгляда на себя и на Мир. Восприятие освобождается от ложных интерпретаций Маски, человек наконец видит свою глубину и глубину Мира, и эта ясность и глубина осознания пленяют его своей строгой точностью и чистотой. Взамен убогих и ограниченных рассудочных мифов человек-кентавр обретает мифы о целостности самого себя и Мира, и эти мифы говорят ему, что он уже достиг всего, чего только может достигнуть человек на земле. Эти мифы говорят, что человек-кентавр на голову выше своих менее развитых собратьев, ибо он способен видеть и намеревать. Эти мифы говорят, что таких удивительных способностей человек-кентавр добился дорогой ценой – ценой отречения от своего эго, ценой непрестанных усилий, ценой набивания болезненных шишек, ценой трудного пути ошибок и поражений. Эти мифы говорят, что новообретенная трезвость, уравновешенность и ни с чем не сравнимая ясность – это достойная награда за долгожданную победу в череде многолетних битв.

И эти мифы, как и любые другие, рано или поздно становятся ловушкой, усыпляющей внимание Путника и погружающей его сознание в болото ложной самоуспокоенности и самоудовлетворенности. И эти мифы, как и любые другие, рано или поздно должны быть превзойдены и отброшены, чтобы двигаться дальше вперед и вверх – навстречу Неизъяснимому.

Завершение внешней дуги: повторное рождение

Психодуховный кризис (кризис перехода на внутреннюю дугу развития), как и оба предыдущих (героический и кентаврический), имеет свою особенную специфику и свой особенный предмет. Если предметом героического перехода была битва с Тенью, символическая смерть Маски и интеграция самости с неосознаваемыми частями ментального эго, а предметом кентаврического кризиса – символическая смерть эго в качестве изолированного ментального Я и ее интеграция с довербальными телесными структурами, то предметом психодуховного кризиса становится тотальное переживание всех паттернов рождения и смерти, связанных с целостным телом-умом.

«Тьма окутала меня, и я оказался за пределами мыслей и времени. Звезды неслись передо мной, и каждый день казался длинным как земная жизнь. Но это был не конец. Я почувствовал, что жизнь возвращается. Меня вернули исполнить то, что мне назначено».

Так описывает волшебник Гендальф, в образе которого мы можем усмотреть черты самосознания Кентавра-мага, события, произошедшие после того, как битва с Демоном Тьмы (архетип Тени) увлекла его на самое дно Мира. Гендальф не погиб, как полагали его друзья, а, пройдя через околосмертный опыт, пережил качественную трансформацию, которая превратила его в новое существо: из Гендальфа Серого он преображается в Гендальфа Белого. Как и все во «Властелине колец», преображение Гендальфа – это один из символов трансформации, происходящей в сознании человека, когда тот переходит на внутреннюю дугу развития и пробуждает принципиально иные, отличные от внешних, структуры восприятия.

Естественным завершением внешней дуги развития становится цепь особых событий инициирующего характера, во время которых человек заново проживает и осознает динамику своего биологического рождения и сталкивается с обусловленными этой динамикой фундаментальными паттернами судьбы, которые, как оказывается, полностью определяли характер течения его жизни во внешнем мире: это паттерны рождения и смерти, покоя и борьбы, агрессии и экстаза, насилия и жертвенности.

Проживание-осознавание фундаментальных паттернов судьбы происходит сразу на нескольких уровнях: на телесно-эмоциональном – как проживание-осознавание четырех матриц биологического рождения и связанных с ними базовых ощущений и эмоций; на личностном (уровне образно-понятийного, ролевого и концептуального ума) – как проживание-осознавание базовых ориентирующих понятий, моделей поведения, матриц ролевых взаимоотношений и матриц мировоззрений; на надличностном – как встречи с архетипическими существами и проживание фундаментальных сюжетов жизни и смерти.

Результатом такого осознанного проживания становится интеграция двух фундаментальных полюсов бытия, между которыми разворачивается вся наша жизнь в мире пространства-времени – полюса Рождения и полюса Смерти.

«Выходя за пределы биографических событий раннего детства, мы попадаем в сферу опыта, связанного с биологическим рождением, - пишет Гроф. – Вступая на эту новую территорию, мы начинаем испытывать эмоции и физические ощущения необычайной силы, которые нередко превосходят все, что мы привыкли считать возможным для человека. Здесь мы сталкиваемся с эмоциями двух полярно противоположных типов – со странным переплетением рождения и смерти, как если бы два эти аспекта человеческого опыта каким-то образом были единым целым» (8).

Восстановление целостности рождения-смерти – это важнейшая веха развития, поскольку здесь вскрываются глубинные взаимосвязи всего нашего бытия: высвечиваются скрытые линии и потоки энергии, пронизывающие и связывающие в единое целое три уровня существования: доличностное, личностное и надличностное бытие. Обнаруживается сущностная взаимосвязь между определенными физическими ощущениями, которые испытывает младенец, когда рождается на свет, навязчивыми эмоциональными состояниями, преследующими нас на протяжении жизни, деструктивными моделями поведения и ролевых взаимоотношений, которые складываются у нас с другими людьми, и фундаментальными типами мировоззрений, обуславливающих наше восприятие Мира и отношение к нему.

Станислав Гроф называет такие существующие в нашем сознании констелляции ощущений-эмоций-образов-понятий-ролей-мировоззрений-архетипов системами конденсированного опыта (СКО), о которых мы уже вели речь в предыдущей главе. Основанием СКО служит опыт биологического рождения, который закладывает в нашем сознании фундаментальные базовые импринты восприятия и поведения, обуславливающие нашу человеческую форму, а их вершины упираются в своды архетипических уровней, где содержатся первичные семена-формы всех вещей и явлений.

Матрицы рождения

Исследования в необычных состояниях сознания позволили получить неопровержимые доказательства того, что мы храним в своей психике, нередко на глубинном клеточном уровне, воспоминания об околородовых переживаниях. Эти переживания (через которые младенец проходит перед, в момент и некоторое время после родов) закладывают в нашем сознании фундаментальные образцы опыта, формирующие в Плероме зачатки того, что в будущем станет полноценной человеческой формой – или человеческой матрицей восприятия Реальности.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: