Понедельник, 1 июля 1974 года. 8 глава

Парамахамса: Но учителя в школе, настоятель нашей церкви, мои родители, мои дедушка с бабушкой — похоже, все они думают, что мы поступаем правильно.

Прабхупада: Они могут думать что хотят, но наше заключение таково: каждый, кто не обладает сознанием Кришны, есть негодяй. Так сказано в Бхагавате. «Пита на са сйадж джанани на са сйат, гурур на са сйат сва-джано на са сйат, на мочайед йах самупета-мритйум — тот, кто не способен вызволить меня из круговорота рождения, смерти, старости и болезней, тот не мой отец, не мой учитель, не мой гуру, не мой родственник, не моя жена, не мой муж».

Парамахамса: Но можем ли мы понять всю эту науку и технологию, просто поняв Кришну, из одной лишь книги?

Прабхупада: Не из одной. Но все их вы не сможете прочитать даже за всю свою жизнь. Книг очень много. Получите от нас информацию. У нас есть много серьезной информации от Кришны. Есть такая мантра: йасмин виджнате сарвам эвам виджнатам бхавати. Осознав Всевышнего, Кришну, вы поймете все остальное. А так называемый прогресс науки? Преданные Кришны — вот кто по-настоящему прогрессирует. Бхава-маха-давагни-нирвапанам. Нужно преодолеть все материальные тревоги. Чето-дарпана-марджанам. Пение «Харе-Кришна» очистит их грязные сердца, и как только они очистятся полностью, все материальные тревоги закончатся. Нечего будет больше бояться.

* * *

Оставив дом на попечение матери Ганеши, Шрила Прабхупада и его группа выехали около половины первого в аэропорт Перта, чтобы сесть там на самолет до Мельбурна.

Огромные толпы людей в здании аэропорта создавали невероятный шум. Амогха решил, что уместнее будет предложить Прабхупаде более тихое место в примыкающем к аэропорту парке, и теперь Прабхупада сидел там на стуле, положив ногу на ногу, с прямой спиной, опираясь на трость.

Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, рассеивая вокруг световые пятна, легкий ветерок шевелил листву, покрывая замысловатым узором светотени дхоти, курту и коричневый чаддар Прахупады. Прабхупада выглядел очень аккуратно в своих коричневых матерчатых туфлях, шафрановых носках и с роскошной ароматной гирляндой из красных и розовых роз на шее. Наблюдая за тысячами входящих и выходящих из аэропорта людей, Шрила Прабхупада иногда спрашивал об их внешнем виде и манере одеваться. Мимо проходили две полные женщины средних лет.

— В Австралии модно быть толстым? — с усмешкой спросил Шрила Прабхупада.

Когда мимо прошел парень в джинсах, с бородой и длинными волосами, Амогха заметил, что в этом стиле одеваются университетские студенты.

— Ачча, — произнес Шрила Прабхупада. — Джордж Харрисон одевался примерно так же.

Внимание Шрилы Прабхупады привлекли также мужские ботинки на высоких каблуках — последний «крик моды». Амогха сказал, что такие ботинки с толстой, в 15-20 сантиметров, подошвой, называются «платформы». Нередко, сказал он, люди вывихивают себе лодыжки на этих «платформах», и все ради «моды».

Прабхупада весело рассмеялся.

— В Бенгалии есть поговорка, — сказал он. — Если уж взялся за дело, делай что-нибудь новое, хоть на руках ходи, но отличайся от других!

Так называя «мода», сказал он, это просто измышления ума.

Рейс задерживался. Шрила Прабхупада попросил Амогху подойти к стойке и осведомиться о точном времени вылета. Служащий сказал, что посадка начнется через пятнадцать минут. Но и через двадцать минут никакого объявления о посадке на самолет до Мельбурна так и не было. Прабхупада попросил Амогху проверить еще раз. Там снова ответили: «пятнадцать минут». Каждые пятнадцать минут Шрила Прабхупада смотрел на свои часы и просил преданных разузнать.

Через некоторое время Шрила Прабхупада рассказал такую историю. Один человек пятнадцать лет подряд свидетельствовал в суде, что ему пятьдесят лет, а когда его спросили, как такое возможно, заявил, что он честный человек и не собирается менять своих показаний.

— Так и они, — сказал Шрила Прабхупада, — говорят одно и то же: «Посадка начнется через пятнадцать минут». Это у них честность такая. Прошел уже час пятнадцать минут, а они все стоят на своем: «пятнадцать минут».

Амогха чувствовал себя очень неловко, что Шриле Прабхупаде приходится сидеть и ждать.

— Шрила Прабхупада, — сказал он извиняющимся тоном, — когда-нибудь у нас будет свой аэропорт.

— А это и есть наш аэропорт, — ответил Шрила Прабхупада. — все принадлежит Кришне, поэтому он уже наш.

Когда наконец подошло время посадки в самолет, преданные, неся в руках багаж, проводили Прабхупаду к его месту в салоне первого класса. Шрутакирти приготовил Шриле Прабхупаде обед и удобно устроил его, а другие преданные разместились в туристическом классе, в хвосте.

Преданные, хоть и уставшие телом, с удовольствием погрузились умом в блаженные воспоминания о долгих десяти днях, проведенных ими в общении со своим возлюбленным милостивым духовным учителем.

Ганеша: Я помню, как тогда сидел и думал, что проводя время со Шрилой Прабхупадой в Перте я был совершенно счастлив и удовлетворен просто тем, что мне удалось послужить ему. Я молился, чтобы мне удалось извлечь благо из этой моей великой удачи. Я вспоминал аналогию, которую однажды слышал от Прабхупады: если вы едете в автобусе, вы двигаетесь с той же скоростью, что и автобус. А когда вы выходите из автобуса, вы замедляетесь до собственной скорости. Так вот, я думал: «Я чувствую, что я полностью духовно удовлетворен в присутствии Прабхупады. Наверное, все мои похотливые желания и все мое стремление наслаждаться этим миром самыми разнообразными способами, вернутся в мое сердце, как только закончится это общение».

Тем не менее я понял, что само это время обладает для меня невероятной ценностью. Я чувствовал, что такой возможности близкого общения со Шрилой Прабхупадой мне больше может не представиться. И я оказался прав.

Глава 11
«Какой прекрасный храм!»

Мельбурн, 1975 год

Мы покупаем эти огромные здания только для того, чтобы дать возможность людям услышать о Кришне.

Из письма Шрилы Прабхупады.

Суббота, 17 мая 1975 года.
Альберт-Парк, улица Данкс, 197

Работы в новом мельбурнском храме шли безостановочно уже полгода. Команда молодых преданных жила прямо на стройке и самоотверженно трудилась изо всех сил, чтобы поспеть к сроку. Оба двухэтажных здания подверглись радикальному наружному ремонту. Большее из них, в котором должны были разместиться апартаменты Прабхупады, управление, библиотека и кухня, потребовало особенного внимания. День за днем балансируя на лестницах и строительных лесах, преданные вычистили все здание снаружи пескоструйным аппаратом, заменили водосточные трубы и оконные рамы, заново оштукатурили стены и заменили старые механизмы в поднимающихся окнах. Наконец, все здание покрасили.

Внутри все двадцать пять комнат обоих зданий также требовали большого ремонта. Буквально каждый квадратный сантиметр стен зашпатлевали, отшлифовали и покрасили. В окна вставили новые стекла, на кухне установили полный комплект нового оборудования. Ванные и туалеты были сделаны вообще с нуля.

К тому времени, как Шрила Прабхупада прибыл в Перт, всеобщее внимание было сосредоточено на храме. Две смежных классных комнаты превратились в зал для киртан и комнату Божеств. Мадхудвиша Свами не останавливался перед расходами. Для Божеств выписали прямо из Джайпура три огромных резных мраморных постамента. В деревянных полах вырезали отверстия, в них сложили из кирпича три массивных основания и залили все бетоном. Затем пригласили итальянских мастеров, которые выложили пол роскошной мраморной плиткой — из розового и белого мрамора, привезенного из Италии и Греции — врезав в него лотосы из зеленого пакистанского оникса.

Зал от комнаты Божеств отделяли раджастханские колонны. В основании их распускались резные лотосы с розоватыми кончиками лепестков, а капители были украшены львиными головами. Колонны соединялись изящными арками, а потолок украшали массивные карнизы. Между колонн установили филигранные кованые решетки ручной работы и массивные окованные металлом двери. Сверкающие люстры довершали картину.

По мере того, как приближался срок прибытия Прабхупады, из Аделаиды и Сиднея целыми автобусами съезжались преданные. В последние дни работа кипела круглые сутки. Преданные развешивали тяжелые занавеси из пурпурного бархата, докрашивали алтарную, подключали люстры, убирали и обставляли мебелью комнаты Прабхупады и делали еще сотни больших и малых дел. Утром в день прибытия Прабхупады переехали из старого храма в Сент-Кильде Божества.

* * *

После долгого ожидания в аэропорту Перта и последовавшего за ним четырехчасового перелета Шрила Прабхупада, прибыл, наконец, около восьми вечера в Мельбурн. Выйдя из самолета, Шрила Прабхупада со свитой, состоявшей из пяти человек, прошел в зал прилета. Вокруг было тихо. Но вдруг откуда-то донесся, словно грохот железнодорожного состава, шум приближающейся киртаны. Через несколько секунд в зал влилась толпа поющих преданных, бивших в барабаны и гонги и трубивших в раковины. Вел их кипучий, безудержный Мадхудвиша Свами, который вдохновенно пел: «Джая Прабхупада! Джая Прахупада!» Улыбающегося Шрилу Прахупаду захлестнула волна любящих учеников, предлагавших ему гирлянды, осыпавших его цветочными лепестками и обрызгивавших дорогу перед ним розовой водой. Он вошел в эту ликующую толпу, как любимый отец входит в толпу любящих детей. После короткой пресс-конференции, Прахупаду, утопающего в цветочных гирляндах, проводили к ожидавшему его «форду».

* * *

Когда Шрила Прабхупада подъехал к храму, солнце уже село, и оба здания были скрыты тьмой. Однако, только он вышел из машины, где-то в здании преданный повернул рубильник, и все вокруг внезапно озарилось светом сотен разноцветных лампочек. Прабхупада, сияя от удовольствия, вошел, сопровождаемый киртаной, в главные ворота. Когда он дошел до подъезда того здания, в котором располагались его апартаменты, с веранды на него пролился дождь розовых лепестков.

Мадхудвиша помог Прабхупаде взойти на три ступеньки крыльца, открыл перед ним дверь и ввел его в роскошный вестибюль. Пол здесь сиял итальянской глазурованной плиткой. Изящные бело-голубые люстры свешивались с потолка и отражались в полированных резных кедровых перилах. Прабхупада на минуту остановился, любуясь всей этой роскошью, а затем стал медленно подниматься по устланной красным ковром лестнице на второй этаж.

На площадке Прабхупада приостановился, а Мадхудвиша шагнул вперед и отворил пред ним белую дверь его спальни. Старая часовня была отремонтирована с большим вкусом. Посередине комнаты, на блестящем паркете лежал большой бельгийский ковер. Полок украшали итальянские лепные карнизы и светильники, свисавшие из лепных розеток. Прабхупада вошел в комнату и огляделся — цветные стекла в окнах, зеленовато-голубые бархатные занавеси, стены такого же цвета, окаймленные белым бордюром, старинная мебель черного дерева с голубой бархатной обивкой.

Обернувшись к преданным, Прабхупада смиренно и по-детски простодушно спросил:

— Это все мне?

* * *

По дороге из аэропорта Шрила Прабхупада, так же, как и в предыдущие годы, спрашивал Мадхудвишу о распространении своих книг в Австралии. Мадхудвиша назвал последние высокие цифры.

Сейчас, опустившись на свою новую, изысканно украшенную кушетку, Прабхупада продолжил расспросы:

— Значит, вы продаете в основном трехтомник «Кришна»?

— Да, — ответил Мадхудвиша и добавил, указывая на преданных, сидевших на полу, — вот некоторые из распространителей. Они любят продавать книгу «Кришна», особенно толстую, в твердой обложке.

— О! — приподнял брови Прабхупада.

— Это их любимая книга, — пояснил Мадхудвиша.

— По какой цене вы продаете ее? — спросил Прабхупада.

— По два пятьдесят том, — ответил Мадхудвиша. — Ниже мы не можем. Трехтомник стоит семь пятьдесят. Иногда люди дают больше.

— Какая следующая по популярности книга?

— «Чайтанья-чаритамрита», но в последнее время мы продали больше «Шримад-Бхагаватам», потому что «Чайтанья-чаритамрита» еще относительно новая книга.

Шрила Прабхупада задумчиво посмотрел на Мадхудвишу:

— Чайтанья-чаритамрита — самое возвышенное духовное сознание.

Он помолчал.

— Что ж, это замечательное здание. Во сколько оно вам обошлось?

— Сто восемьдесят пять тысяч долларов, — ответил Мадхудвиша.

Прабхупада кивнул. Повернувшись к маленькому Джанаке — уменьшенной копии своего отца, в маленьком дхоти, курте и жилете, с выбритой до блеска головой и с шикхой — Прабхупада улыбнулся.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — произнес он, и все засмеялись.

В комнату вошел Двайпаяна, неся большую серебряную миску с чидвой — смесью пряного воздушного риса и арахиса. Прабхупада стал угощать Джанаку:

— Иди-ка сюда! На!

Раздав всю чидву преданным, Прабхупада попросил разрешения удалиться и, приняв немного фруктов и молока, ушел спать.

Воскресенье, 18 мая 1975 года

Это был не только день официального открытия храма. На этот день была назначена церемония установления Божеств Господа Чайтаньи и Господа Нитьянанды. Начиная с февраля Шрила Прабхупада уже установил Божества Гаура-Нитай в трех местах — в Каракасе, в Майями и в Атланте. Теперь Их ожидали в Мельбурне. Божества были прекрасны. Это были самые большие Божества, отлитые когда-либо в Бенгалии. Вес Каждого составлял 270 кг, и переносили Их команды по шесть человек. После отливки Их на несколько недель зарыли в песок, чтобы Они медленно охладились, а затем отправили на барже по Ганге, поездом до Калькутты, а уж потом на пароходе — в Мельбурн. Преданные опасались, что Божества не прибудут вовремя, однако за несколько недель до дня установления к храму подъехала грузовая платформа с краном и оставила на заднем дворе два больших деревянных ящика. Преданные с огромным трудом перенесли Божества на алтарь и, накрыв тканями, оставили так до приезда Прабхупады.

* * *

В назначенное время в середине утра Шрила Прабхупада уже готов был спуститься в храм, чтобы начать церемонию, но в последний момент в комнате Божеств возникли, как это обычно бывает, какие-то неполадки. Время шло, и Шрила Прабхупада выражал свое беспокойство, то и дело посылая вниз преданных, чтобы узнать, что там за задержка. Наконец, с четырехчасовым опозданием, Мадхудвиша поднялся наверх, чтобы сопроводить Шрилу Прахупаду в храм.

Теперь храм был переполнен. Как только началась киртана, в храмовый зал набились соседи, рабочие, принимавшие участие в ремонте зданий, представители местной администрации и священства, друзья и родственники преданных.

Шрила Прабхупада намеревался провести церемонию установления Божеств собственноручно. Облаченный в сияющий шафрановый шелк, с аккуратно сложенным серым чаддаром на плече, он прошел в комнату Божеств и, поклонившись, не мешкая начал готовиться к церемонии омовения. Двери были еще закрыты, а за ними постепенно разгоралась киртана. Божества, слишком тяжелые, чтобы двигать Их, надлежало омывать in situ[41]. Прабхупада взял два больших голубых полотенца и положил их в форме буквы V прямо перед алтарем, чтобы собирать в них стекающие жидкости.

Нескольких предметов недоставало — Прабхупада послал за дополнительными мисками и черпаками — и вот настало время начинать. Прежде чем открыть дверь, с Божеств сняли покрывавшие Их ткани. Прабхупада встал перед Божествами, сложив ладони и почтительно глядя на Них.

Господь Чайтанья и Господь Нитьянанда явились в золотых телах крепкого сложения, широкогрудые, с могучими руками, широкими бедрами и узкими талиями. У Них были глаза, похожие на лепестки лотоса, и черные, прекрасной формы брови. Воздев руки, Они вдохновляли всех петь «Харе-Кришна» и милостиво улыбались.

Затрубили раковины, и двери алтаря раскрылись. Собравшиеся, впервые увидев Божества, сначала застыли в изумлении, а затем взорвались безудержной, радостной киртаной. Преданные, назначенные петь «Пуруша-сукту», расселись по периметру комнаты Божеств и принялись со всем старанием декламировать древние гимны, а Прабхупада начал церемонию, изящным движением пролив на голову Господа Нитьянанды первую из благоприятных жидкостей. Через несколько секунд он знаком показал Мадхудвише Свами, что тот должен начать омывать Господа Чайтанью.

Киртана нарастала. Жидкости потоками стекали по золотым телам Двух Господов к лотосам Их стоп. Прабхупада и Мадхудвиша начали поливать Их теплой водой, чтобы ополоснуть. Пылали кинопрожектора, Уильям Керр снимал для потомков священную церемонию. Закончив омовение, Прабхупада попросил Мадхудвишу вытереть насухо полы. Выпрямившись Прабхупада слегка качнул головой, показывая, что теперь надо закрыть двери, чтобы одеть Божества. Чтецы продолжали декламировать «Пуруша-сукту».

Хари-шаури: Я видел, как декламируют «Пуруша-сукту» пандиты на церемонии установления Кришны и Баларамы во Вриндаване. Я заметил, что они взмахивают руками вверх и вниз, а иногда накрест, в соответствии с метром стиха. Я толком не понимал, что делаю, но исправно махал руками. Позже Шрутакирти сказал мне, что Прабхупада был очень доволен пением и особенно «тем юношей, который жестикулировал, как брахманы в Индии».

Пока в храме била через край киртана, Божества быстро осушили. Прабхупада попросил для Них чистое белье, но такового не нашлось. Пуджари схватил кусок плотного атласа и вместе с Парамахамсой Свами они оторвали от него полосы нужного размера.

Прабхупада положил свой чаддар на пол и сел на него, спиной к стене рядом с Господом Нитьянандой. Двое пуджари, Двайпаяна и Курма, одели Божества в роскошные шелковые дхоти, нижние одежды, расшитые серебряными бляшками, и усыпанные драгоценными камнями кафтаны, а Прабхупада молча наблюдал за ними. Грудь и запястья обоих Господов украсили золотыми украшениями «джари». Когда Двайпаяна начал предлагать лотосоподобным стопам Божеств цветы и листья туласи, Прабхупада наклонился вперед и сказал:

— Клади цветы между стоп.

Баларама: Двайпаяна никак не мог укрепить золотой нимб над головой Господа Нитьянанды, и я поспешил к нему на помощь. Однако, поскольку под алтарем сидел Шрила Прабхупада, я не мог подобраться к Божеству. Тогда я попытался подойти спереди, но тоже не смог. В тревоге я посмотрел вниз. Шрила Прабхупада взглянул на меня и сделал изящный жест рукой, как бы говоря: «Иди, иди» — и немного отодвинулся к стене. Я понял, что Шрила Прабхупада готов занять самое смиренное положение и вытерпеть любые неудобства ради служения Божеству.

Повара провели за приготовлением пира не один день. Теперь от каждого блюда откладывали понемногу на новые мраморные тарелки и относили в алтарную комнату. Очень скоро маленькие мраморные столики перед каждым алтарем были уставлены разнообразнейшими блюдами — горячими, кислыми, пряными и сладкими. Когда подношение было готово, Прабхупада склонился перед Господом Чайтаньей и Господом Нитьянандой и начал читать молитвы предложения. Баларама и Двайпаяна последовали его примеру, склонившись перед двумя другими алтарями.

После предложения пищи затрубили раковины, и двери снова открылись. К вящей радости преданных, Шрила Прабхупада лично провел первую церемонию арати. Левой рукой он звонил в серебряный богато украшенный чеканкой колокольчик, а правой предлагал Двум Господам благовония, горящий камфорный светильник, воду и раковину. Два других пуджари в это время предлагали то же самое Радхе с Кришной и Господу Джаганнатхе с Баларамой и Субхадрой. При этом они искоса поглядывали на Шрилу Прахупаду, чтобы делать все одновременно с ним.

Преданные с наслаждением созерцали плавные изящные движения Прабхупады, когда он в глубокой сосредоточенности предлагал Божествам каждый предмет. Парамахамса Свами брызгал водой из раковины на головы восторженной толпы, а Мадхудвиша Свами подавал Шриле Прабхупаде шелковый платок. Когда Прабхупада предложил Божествам белую розу на посеребренной тарелочке, а затем бросил цветок в толпу, преданные разом взлетели в воздух, стараясь поймать драгоценный приз. Медленно взмахивая веером из павлиньих перьев, Прабхупада вздымал его так высоко, словно хотел достать до потолка.

Наконец преданные запели «Джая Шачинандана! Джая Шачинандана!» («Слава Сыну Матери Шачи!»), Прабхупада затрубил в раковину, и церемония арати завершилась.

Шрила Прабхупада медленно спустился по мраморным ступенькам в храм, и преданные расступились, пропуская его в конец зала, где было устроено небольшое место для костра. Прабхупада сел на подушку перед белой, обложенной кирпичами кундой, украшенной гроздьями бананов, горками апельсинов, ананасами, цветами, пальмовыми листьями и декоративными индийскими флагами. Рядом стояла миска теплого гхи, на большом подносе возвышалась горка пропитанного топленым маслом ячменя и кунжута, кучей лежали дрова для растопки. Мадхудвиша Свами зажег пучок благовоний и поставил их внутрь кунды. Когда сладкий, густой дым наполнил комнату, Шрила Прабхупада подложил в огонь несколько щепок. Он подбрасывал и подбрасывал топливо, и огонь разгорался все выше и выше. Прабхупада запел мангалачарану, благоприятные молитвы, прославляющие предшествующих духовных учителей, Всевышнего Господа и Его спутников. Блюдо с зерном пустили по кругу. Соседи и родственники преданных взяли по горстке пропитанного маслом зерна и с интересом наблюдали за Прабхупадой, который со всей серьезностью вел церемонию. Когда языки пламени поднялись достаточно высоко, Прабхупада стал лить в огонь масло, с каждым черпаком восклицая «сваха», а гости и преданные бросали в огонь зерно.

В комнате яблоку было негде упасть и становилось все жарче и жарче. Наконец Прабхупада завершил церемонию. Наклонившись к микрофону, он произнес заключительные благоприятные мантры.

— Мельбурн Радха-Кришна-мандир ки джая! (Слава Мельбурнскому храму Радхи и Кришны!) Шри Шри Чайтанья Махапрабху Авирбхава Титхи ки джая! (Слава дню явления Чайтаньи Махапрабху!) Слава собравшимся преданным! Большое спасибо!

Затем Прабхупада поднялся и ушел к себе, а гости и преданные расселись рядами и насладились пиром, состоявшим из махапрасада. На этом благоприятная церемония закончилась.

Мадхудвиша: Это был славный день — плод тяжкого труда многих преданных, кульминация всего, что происходило в Австралийской ятре до сих пор. Это был исторический день в истории австралийского отделения ИСККОН. Ведь этот храм был первым, который мы не арендовали, первый наш собственный храм! Собрались почти все преданные Австралазийской зоны. Ни один наш храм никогда, со времени основания ятры, не видел столько гостей, здесь были самые красивые Божества, самое роскошное убранство и, конечно, здесь присутствовал Прабхупада. Это был блистательный успех.

* * *

Раньше было объявлено, что вечером Шрила Прабхупада прочитает лекцию. Но поскольку программа началась с таким большим опозданием, решено было регулярные вечерние занятия начать с завтрашнего дня. Мадхудвиша предложил вместо лекции посмотреть фильм Уильяма Керра «Во имя Господне» в апартаментах Прабхупады. Прабхупада согласился.

Лишь только последние лучи солнца погасли на мозаичных окнах, Уильям, волнуясь, зарядил пленку. Мадхудвиша представил Уильяма и его фильм.

— Вы помните Уильяма, Шрила Прабхупада? Он снимал в прошлом году Ваши лекции и шествие Ратха-ятры. Этот фильм был сделан года полтора назад, в 1974 году. Уильям получил правительственный грант на съемку. Храм тогда находился в Двойном Заливе, и фильм снимался там. Уильям хотел показать один день жизни преданного. Он надеется широко распространить свою ленту. Это полнометражный цветной документальный фильм. Надеюсь, Вам понравится, Шрила Прабхупада.

Еще несколько преданных с трудом протиснулись в комнату, Прабхупада удобно расположился на кушетке, и свет медленно погас. Фильм начинался с того, что преданный трубил в раковину, чтобы разбудить спящих брахмачари в благоприятный час Брахма-мухурты. Пока они с энтузиазмом бежали в душ, юный брахмачари будил Мадхудвишу. Тот кланялся, сворачивал свой спальный мешок и снова кланялся.

Снято было так, как будто второй поклон Мадхудвиша предлагал своему спальному мешку. Шрила Прабхупада и преданные искренне рассмеялись. В фильме, снабженном пояснениями за кадром, была подробно представлена вся садхана, то есть, регулярная ежедневная практика преданных, включающая омовение, нанесение тилаки, облачение в дхоти, участие в киртане, джапу, лекцию по Шримад-Бхагаватам, гуру-пуджу и туласи-пуджу. Эти кадры перемежались с документальными съемками Шрилы Прабхупады во время празднования Ратха-ятры в Майяпуре.

В фильме были и уличная киртана, и распространение книг, и пение в сиднейском Поместье, и воскресная программа, и спектакль. Прабхупада от души смеялся, когда на экране появились двое тучных мужчин, «пивные» животы которых были обтянуты голубыми безрукавками с рекламой пива «Toohey’s Lager». Вихляя бедрами под собственное пение «Али-Баба, Али-Баба», они безуспешно пытались подражать Лагуди, который вертелся на одной ноге, словно огненная головешка.

В конце этого часа отдыха Прабхупада вместе с преданными аплодировал автору фильма. Большинство преданных после этого пошли на арати в храм. Пока Уильям складывал свое оборудование, Шрила Прабхупада расспрашивал его об его планах. Уильям, в прошлом беззастенчивый и откровенный репортер, сейчас волнуясь объяснял Прабхупаде, что хочет попробовать делать фильмы о Кришне с использованием замедленной анимации. Он объяснил Прабхупаде основы этой технологии.

Прабхупаде идея понравилась.

— Да! Ты можешь сделать фильм по каждой главе «Книги о Кришне». Ведь там каждая глава — это отдельная история.

Подробно обсудив с Прабхупадой искусство применять свои дарования в служении Кришне Уильям ушел, окрыленный. Впереди его ждала огромная работа.

* * *

Шрила Прабхупада остался очень доволен церемонией открытия храма. Одному доброжелателю в Дели он писал по этому поводу:

Мы только что открыли свою штаб-квартиру в Мельбурне, Австралия. Празднование прошло с великой пышностью и с большим успехом. Было много гостей со стороны. Я установил в мраморной алтарной пару очень больших Божеств: Гауры и Нитая. В западных странах дела идут прекрасно.

Понедельник, 19 мая 1975 года

Рано утром Прабхупада сидел в своей комнате и пел бхаджаны, аккомпанируя себе на гармонии. Пальцы Прабхупады бегло перебирали клавиши, Шрутакирти играл на мриданге, а Мадхудвиша на караталах. Прабхупада играл утренние мелодии разных бенгальских песен, и на лице его отражались глубокие переживания преданности.

Затем, перед самым восходом Шрила Прабхупада встал, тепло оделся и спустился по лестнице, устланной красным ковром. Пройдя по главной аллее, он открыл кованые белые ворота и вышел на улицу. Тут же из ожидавшего у обочины бордового «форда» с откидным верхом выскочил Уграшрава и распахнул заднюю дверь. Шрила Прабхупада сел в автомобиль и предложил «пранам» собравшимся преданным. Автомобиль заурчал и двинулся в направлении Ботанического Сада.

С самого первого приезда Шрилы Прабхупады в Мельбурн в 1972 году Ботанический Сад стал для него несомненно самым любимым местом прогулок в этом городе. Шрила Прабхупада даже сказал однажды:

— Я видел много ботанических садов по всему миру, но не встречал такого красивого, как этот.

Пятьдесят гектаров, которые занимает этот парк, представляют собой превосходный образец английского садово-паркового искусства девятнадцатого века. Мельбурнский Ботанический Сад знаменит не только своей отменной коллекцией тропических растений и деревьев, но и умело созданным равновесием лужаек и зарослей, своими ручьями и плавно вьющимися тропинками, своими тщательно выверенными живыми изгородями и искусно украшенной деревьями линией горизонта. Создатель Ботанического Сада хотел сотворить «райский сад, который платит дань природе, покорно следуя ее предначертанию». Это вовсе не противоречило Ведической концепции.

«Совершенства человеческой цивилизации, — писал Шрила Прабхупада в одном их своих комментариев к Шримад-Бхагаватам[42], — можно достичь только применяя дары природы по назначению… Человеческая энергия должна использоваться правильно — для развития тонких чувств ради духовного понимания, в котором скрыта разгадка всех задач жизни. Цветы и фрукты, прекрасные сады и парки, заросшие лотосами водоемы, в которых резвятся утки и лебеди — все это чрезвычайно важно для развития тонких тканей человеческого тела».

— Парки нужны для очищения ума, — говорил Прабхупада.

Прабхупада стремительно шагал по аллеям вместе со своими спутниками. В розовом шерстяном пальто ему было тепло и уютно. Извилистая тропинка вывела их на берег спокойного красивого озера, в котором играли и плескались черные утки и бархатистые дабчики — непременные обитатели городских парков и водоемов[KMd18] . По воде скользили черные лебеди, а за ними неотступно следовали их птенцы. Прабхупада приостановился, мимолетно созерцая очаровательную картину. Как всегда, они видел все с другой, высшей точки зрения.

— Лебедь черный и ворона черная, — сказал он. — Но вороны живут не там, где лебеди, хотя и те, и другие — птицы. Воронам нравятся грязные места, свалки. В Шримад-Бхагаватам сказано: «На яд вачаш читра-падам харер ясо, джагат-павитрам прагринита кархичит, тад ваясам тиртхам… Книги, в которых не говорится о Кришне — обиталище ворон». Литературой о сексе наслаждаются люди, подобные воронам, а люди-лебеди предпочитают Шримад-Бхагаватам.

Над горизонтом появились первые лучи солнца, осветив квадратную, кремового цвета башню Дома Правительства, выглядывавшую из-за деревьев. Разговор перешел на ведическую космологию. Парамахамса завел разговор о гигантских орлах, которые питаются слонами. Прабхупада остановился на лужайке, подходившей к самой воде. Из-под ног выпорхнула и спряталась маленькая птичка с желтым клювом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: