ЭКС. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Ворота

Юшка подскакивает к воротам. Ему открывает молодой монах Гаврила (мужчина лет 20).

ЮШКА

Ты кто таков?

МОНАХ ГАВРИЛА

Это ты кто таков? Не лазутчик Крымский?

ЮШКА

Кто лазутчик? Я Юшка Отрепьев. Писарь патриарха нашего всея Руси Иова.

МОНАХ ГАВРИЛА

Откуда ж ты решил, что ты писарем будешь, когда есть уже у патриарха писарь?

ЮШКА

Так вон мне сам обещал в постриг ввести и писарем своим сделать. Полюбилось ему, значит, как пишу я.

МОНАХ ГАВРИЛА

Есть у него писарь. Проваливай.

МОНАХ ПИМЕН

(из далека) Ты чего там воздух колышешь зазря, балабол? (подходит, видит Юшку) А ну пусти его. Писарь это патриарший. Не то, что вон ты каракулей своей.

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Палаты патриарха Иова

Юшка идет по коридору. Перед палатами его встречает стрелецкая стража патриарха.

СТРЕЛЕЦ

В храме он. Церемонию какую-то готовит

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Церковь

Юшка входит в церковь. Все готово к пышной церемонии. Повсюду расставлены свечи. Звучат песнопения. Вдалеке у алтаря он видит патриарха Иова. Юшка устремляется к нему с блаженной радостью на лице. Внезапно путь ему преграждает монах Гаврила с двумя другими монахами его возраста.

ЮШКА

Пусти, мне к постригу готовиться надо

МОНАХ ГАВРИЛА

Вот мы тебя и подготовим (переглядывается с одним из монахов)

В храм с другого входа входит пышная церемония во главе с молодой красивой царевной Ксенией Годуновой (девушкой лет 16) под руку с Датским принцем Йоханом (молодой человек лет 20). Среди прочих членов процессии мы видим Василия Шуйского, Бориса и Федора Годуновых (50 и 14 лет соответственно). А также многочисленных бояр. Юшка встречается глазами с Иовом. Иов отводит глаза.

МОНАХ ГАВРИЛА

Не про твою честь царемония, писарь Отрепьев.

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Домовый храм

Пимен стрижет Юшку в монахи.

МОНАХ ПИМЕН

Отныне нарекаю тебе имя Григорий. Будь славен, брат Григорий, в молитвах аки в трудах. И да не оставит тебя вера в муках и искушениях, и в тяжкие годины. Во имя Отца, и Сына, и Святаго духа. Аминь.

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Трапезная монастыря

Юшка сидит посреди монашеской братии. Среди прочих сидит Пимен и Гаврила. Сначала он сидит и краем уха слушает какие-то непонятные ему разговоры монахов, не касающиеся его, и вертит в руках деревянного всадника, которого когда-то выточил, и который вызвал смех у Димитрия. К нему подходит Пимен. Юшка спешно убирает фигурку в карман. Пимен ставит перед ним кувшин и стакан. В стакан из кувшина льется прозрачная слегка зеленоватая жидкость. Юшка выпивает полный стакан залпом. По его реакции мы понимаем, что напиток был минимум 40 градусов. Он с силой ставит стакан на деревянный стол и молча делает знак «Еще!»

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Трапезная монастыря

Юшка уже очень пьяный еле шевелит языком. Монахов меньше чем было. Но по-прежнему рядом Гаврила и Пимен. Пимен спит.

МОНАХ ГАВРИЛА

(Юшке) Ты вот грамотей, говорят, а вот я не видел ни разу, как ты буквы то выводишь?

ЮШКА

(Гавриле) И что с того. Все одно меня Иов выбрал.

МОНАХ ГАВРИЛА

(Юшке) Может и выбрал, а ты вот нам, братьям своим, докажи, что ты краше меня выводишь каллиграфию!

Юшка молчит. Гаврила подначивает соседа передать ему лист бумаги и перо. Гаврила, хоть и пьян, но взяв перо, становится очень сконцентрированным и аккуратно пишет «Imperator». Написав это, Гаврила с довольным видом двигает перо, чернила и бумагу Юшке. Юшка берет перо. Неуверенно макает его в чернила. Капает ими. И начинает переписывать «In». Потом подрисовывает «Im». Он очень старается. Но перо дрожит и не слушается. Чернила стекают слишком обильно, в итоге превращая надпись в кляксу.

МОНАХ ГАВРИЛА

(заливаясь грубым смехом) Посмотрите на него! Гришка! Писарь самозваный!

ЮШКА

Да ты! Да вы все, шавки Годуновские! Сидите здесь животы набиваете! Языки латинские учите. А как народ? Как паства ваша! Вот придет истинный царь! Полетят головы! Молить будете, да поздно будет!

Внезапно позади появляется патриаршая стража - стрельцы. Монахи смиреют. И только Юшка продолжает.

ЮШКА

Ироды! Вы все! И патриарх ваш ирод!

Один из стрельцов бьет Юшку кулаком по спине. Тот падает, теряя сознание.

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Келья Пимена

Пимен будит Юшку.

ПИМЕН

Вставай, Юшка, окаянный! Вставай, говорю!

ЮШКА

Что случилось?

ПИМЕН

Погубить себя задумал - так нас не впутывай!

ЮШКА

У меня же теперь новое имя. Я Григорий.

ПИМЕН

А мне все одно, Григорий ты или нет! Да только скакать тебе надо остеда.

Раздается стук в дверь.

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Сожженная деревня. Дом Димы и Юшки

Иероним в полубреду шепчет: «Герасим, мой мальчик». Димитрий что-то ищет в тюках Иеронима и находит какой-то сверток. Он разворачивает его и находит ту самую серьгу, которую дали Иерониму стрельцы. Димитрий показывает её старику.

ИЕРОНИМ

Продай её. За нее должны дать. В ней серебра цельный вес.

Иероним берет руку Димитирия и притягивает серьгу к губам.

(Шепчет) Прости меня, мой сын. Герасим, я иду к тебе. Прости, прости.

По щекам Иеронима текут слёзы.

ЭСК. ДЕНЬ. Осень. Чудов монастырь. Палаты Иова

Иов сидит в большом резном кресле. Читает книгу. В дверь стучат. Дверь открывает стрелец, за ним виден Пимен и монах Гаврила. Поодаль стоят еще несколько стрельцов. Иов слегка отрывается от чтения и молча делает знак, чтобы они вошли. Стрельцы толкают Пимена и Гаврилу в спины черенками от бердышей. Те, спотыкаясь, вваливаются в палату.

ИОВ

(возвращаясь к чтению) До меня дошли слухи, что монахи моей обители поносят царя, божьего и народного помазанника, Бориса Феодоровича. Что, слух распускают богомерзкий о том, что якобы умерший царевич Димитрий жив.

ПИМЕН

Не гневайся, владыка! Не правда то!

МОНАХ ГАВРИЛА

То не весь двор. Один еретик! Григорий Отрепьев. Писарь твой!

ИОВ

Писарь? (эта новость заставляет Иова оторваться-таки от чтения) Что ж. И ты, Пимен, видел, что писарь то был?

Пимен молчит.

МОНАХ ГАВРИЛА

Точно так. Писарь. Кричал давеча хмельной, что царевич восстанет из могилы и грядет аки Антихрист карать все праведных!

ПИМЕН

(обрывает его) Ты чего несешь, дурень!

МОНАХ ГАВРИЛА

(Пимену) Вот те крест. Ты не помнишь. Ты рано утомился и не помнишь. А я все ночь его слушал. Уши б мои отсохли от его речей!

ИОВ

(окидывает взглядом Пимена и Гаврилу) Так тому и быть!

ЭКС. ДЕНЬ. Осень. Центральные площади нескольких городов (Москвы, Углича, Казани).

Во всех городах практически в одной и той же позе стоят глашатаи со знаками отличия. Каждый в своем городе во всеуслышание декларирует один и тот же указ, написанный на листе бумаги, который они держат перед собой.

ГЛАШАТАИ

Именем святого патриаршего престола и святейшего нашего патриарха всея Руси и земель Казанских и Астраханских, всесвятлейшего Иова, за ересь и богохульство, за хулу царя нашего Бориса Феодоровича Годунова и за попирание мощей святых царевича Димитрия, расстригается и предается анафеме Григорий Отрепьев! Сей отрок также может называть себя мирским именем своим Юрий! Волосом светел, молод. От роду двадцати лет не имеет. Всякому, кто увидит или встретит сего отрока надлежит немедля донести на него в стрелецкий иль разбойничий приказ, за что полагается плата в пятьдесят серебряных рублей!

ЭКС. ДЕНЬ. Осень. Поле в средней полосе России.

Юшка, изнеможённый, сидит на траве и плачет. Рядом стоит конь и лежит его холщевая сумка с письменами.

ИНТ. ДЕНЬ. Осень. Сожженная деревня. Дом Димы и Юшки.

Иероним лежит на лавке. Дверь открывается, на пороге появляется Юшка без своей сумки с писаниями.

ИЕРОНИМ

Герасим, это ты?

Юшка складывает руки в молитвенном знамении. Точно также как он делал тогда у повозки, когда видел Иеронима в первый раз. Юшка падает на колени. Вдруг Иероним замечает что-то краем глаза в окне

ИЕРОНИМ

(делая знак Юшке спрятаться) Ну-ка живо за печь.

Тяжелая дверь резко открывается. Юшка видит у стены палку, которой они фехтовали с Димитрием. Он бросается к ней. Успевает схватить ее. Он с размах бьет его его в кадык. Стрелец роняет саблю, Юшка подбирает ее и рубит его наотмашь. К нему подбегает два других стрельца. Юшка отбивает один удар, но его оглушает эфесом второй.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: